Я посмотрел на Бобби и Мае по ту сторону стеклянной перегородки. Они видели, что происходит, и знали, что у нас осталось всего несколько секунд. Они снова стали показывать мне знаками, чтобы я поднял Чарли с пола. Я наклонился к нему, обхватил его руками за подмышки и потянул вверх, пытаясь поднять на ноги. Ничего не получилось. Чарли не сдвинулся с места.
– Чарли, ради бога, помогай мне, – простонал я и снова попробовал его поднять. Чарли уперся ногами в пол, а локтями – в стенку, и мне удалось приподнять его на несколько футов от пола. А потом он снова соскользнул вниз. – Чарли, давай, давай еще разок…
Я тянул изо всех сил, и на этот раз он здорово мне помогал, так что удалось в конце концов поставить его на ноги. Я поддерживал его, обхватив руками за подмышки. Мы стояли, прижавшись друг к другу, как какие-то сумасшедшие любовники. Чарли дышал тяжело, с хрипом и свистом. Я оглянулся на стеклянную дверь.
Она не закрылась.
Воздух в коридоре с каждой секундой становился все темнее Я посмотрел на Мае и Бобби. Они отчаянно размахивали руками, показывая мне два пальца. Я не понимал, чего они еще хотят.
– Да, нас здесь двое…
Что же не так с этой чертовой дверью? Наконец Мае наклонилась и по очереди показала пальцем на каждую из своих туфель. Я прочитал по ее губам:
– Две туфли.
Потом Мае указала на Чарли.
– Да, у нас у каждого по паре туфель. Он стоит на двух ногах.
Мае покачала головой.
И показала мне четыре пальца.
– Четыре туфли?
Жгучие щипки на коже раздражали меня и мешали думать. Я чувствовал, как на меня наваливается усталость, мозги были словно набиты ватой. Что она имеет в виду? При чем тут четыре туфли?
В воздушном шлюзе начало темнеть. Я уже с трудом различал за стеклянной перегородкой Мае и Бобби. Они еще что-то показывали мне жестами, но я уже не видел, что именно. Я не понимал, чего они от меня хотят. Они как будто стали удаляться от меня, стали далекими и незначительными. У меня не было сил думать или что-то делать, мне все стало безразлично.
Две туфли, четыре туфли…
И тут я понял. Я повернулся к Чарли спиной, прижался к нему и сказал:
– Обними меня руками за шею.
Он меня обнял, а я подхватил его под колени и приподнял над полом.
Стеклянная дверь мгновенно закрылась.
«Так вот в чем дело…» – подумал я.
Заработали верхние вентиляторы, в нас ударил мощный поток воздуха. В шлюзовой камере быстро посветлело. Я из последних сил старался удержать Чарли на весу и удерживал до тех пор, пока вторая стеклянная перегородка не отъехала в сторону. Мае и Бобби бросились к нам, в шлюз.
А я просто упал. Чарли рухнул на меня сверху. Наверное, Бобби стащил его с меня – но я не уверен. Начиная с этого момента я мало что запомнил.

Часть третья
ГНЕЗДО


День шестой. 18:18

Я пришел в себя, лежа в постели, в моей комнате, в жилом корпусе. Кондиционеры гудели так громко, что комната напоминала аэропорт. Я встал с кровати и, протирая глаза, побрел к двери. И обнаружил, что дверь заперта.
Я постучал, потом постучал громче, потом крикнул, но мне никто не ответил. Я подошел к небольшому компьютеру, установленному на столике, и включил его. На экране появилось меню. Я стал искать какой-нибудь выход на интерком. Ничего похожего в меню не было, хотя я довольно долго копался в настройках интерфейса. Наверное, я все-таки что-то там включил, потому что на экране появился улыбающийся Рики.
– О, значит, ты уже проснулся? Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
– Отопри эту чертову дверь!
– Разве у тебя заперта дверь?
– Открой ее, чтоб тебя!..
– Это только для твоей же безопасности.
– Рики, открой чертову дверь, – сказал я.
– Уже открыл. Она не заперта, Джек.
Я подошел к двери. Да, теперь она была не заперта и открылась сразу же. Я осмотрел замок. В нем была дополнительная задвижка, специальный запор с дистанционным управлением. Надо будет не забыть заклеить ее липкой лентой.
Рики на мониторе спросил.
– Наверное, ты хочешь принять душ?
– Да, не помешало бы. Почему кондиционеры так шумят?
– Мы включили их на полную мощность у тебя в комнате, – сказал Рики.
– На тот случай, если остались какие-нибудь частицы.
Я порылся в своих вещах в поисках чистой одежды.
– Где душ?
– Может быть, тебе помочь? – спросил Рики.
– Нет, не нужно мне помогать. Просто скажи, где здесь этот чертов душ!
– Ты как будто злишься…
– Да пошел ты, Рики!
В душе мне стало легче. Я стоял под струей воды минут двадцать. Горячая вода омывала мое измученное тело. Оказалось, что на мне много синяков – на груди, на бедре, но я совершенно не помнил, откуда они взялись.
Когда я вышел из душа, Рики уже ждал меня снаружи. Он сидел на скамейке и улыбался.
– Джек, я очень озабочен…
– Как Чарли?
– С ним вроде бы все в порядке. Он спит.
– Его комнату ты тоже запер?
– Джек… Я понимаю, что у тебя был очень трудный день, и хочу, чтобы ты знал – мы все тебе крайне признательны за то, что ты сделал. Я имею в виду – компания благодарна тебе…
– К черту компанию.
– Джек, я понимаю, как ты, наверное, сейчас злишься…
– Перестань молоть ерунду, Рики. Я не получил никакой помощи. Ни от тебя, ни от кого другого в этом месте.
– Конечно, тебе могло так показаться…
– Это так и есть, Рики. Нет помощи – значит, нет помощи.
– Джек, Джек… Пожалуйста… Я стараюсь как-то извиниться, хочу сказать, что очень сожалею о произошедшем. Из-за этого я чувствую себя ужасно. Правда, поверь мне. Если бы можно было как-нибудь вернуться назад и все изменить, я бы это сделал.
Я посмотрел на него в упор.
– Рики, я тебе не верю.
Рики победно улыбнулся уголками губ и сказал:
– Надеюсь, в скором времени все изменится.
– Сомневаюсь.
– Ты знаешь, как я всегда ценил нашу дружбу, Джек. Это всегда было для меня самым главным.
Я молча смотрел на него. Рики совершенно меня не слушал. Он просто улыбался с дурацким видом – как будто от его улыбки у всех все сразу будет хорошо. Я начал подозревать, что Рики накачался какими-то наркотиками. Он и в самом деле вел себя очень странно.
– Ну, как бы то ни было… – Рики замолчал на мгновение, потом сменил тему: – Скоро прилетит Джулия – и это очень хорошо. Она будет здесь уже сегодня вечером.
– Хм-м… А почему она сюда прилетит?
– Ну я думаю потому, что беспокоится о сбежавших роях.
– И как же это она о них беспокоится? – спросил я. – Эти рои можно было полностью уничтожить много недель назад, когда у них только начали проявляться признаки эволюционирования. Однако этого не случилось.
– Да. Действительно. Ну, дело в том, что тогда никто на самом деле не понимал…
– А я думаю, что понимали.
– Нет, что ты, – Рики сделал вид, что его незаслуженно обвиняют, и обиженно надул губы. Но я уже устал от этой его игры.
– Рики, – сказал я. – Когда я прилетел сюда, вместе со мной в вертолете сидела толпа пиарщиков. Кто их нанял? Кто уведомил их, что здесь какие-то проблемы с пиаром?
– Я ничего не знаю ни о каких пиарщиках.
– Им запретили выходить из вертолета. Сказали, что это опасно.
Он покачал головой.
– Я понятия не имею… Не знаю, о чем ты говоришь.
Я махнул рукой и вышел из душевой.
– Я не знал! – крикнул Рики мне вслед. – Клянусь, Джек, я ничего об этом не знал!
Через полчаса Рики в знак примирения принес мне недостающий код, о котором я у него спрашивал. Код был короткий – всего один листок бумаги.
– Извини, Джек, – сказал он. – Пришлось повозиться, чтобы его найти. Несколько дней назад Рози закрыла сетевой доступ к целой поддиректории, чтобы ее переработать. Наверное, она просто забыла снова открыть доступ. Поэтому кода и не было в основной директории.
– Хм-м… – я просмотрел запись. – И что она перерабатывала?
Рики пожал плечами.
– Понятия не имею. Один из этих файлов. Я открыл файл с кодом.
/* Модуль комп.стат.*/
Выполнить (движение{0ij (Cx1, Cy1, Сz1)})/*начало*/
{Sij (x1, y1, z)}/*движение*/
{Sik1 (x1, y1, z1)(x2, y2, z2)}/*отслеживание*/
Усилие {z (i)}/*сохранение*/
Реакция усложн./*состояние бегства*/
S1{(dx(i,j,k)}{(место(Cj,Hj)}
S2 {(fx, (a, q)}
Место {z (q)}/*сохранение*/
Намерение усложн./*намерение бегства*/
S1{(dx(i,j,k)}{(место(Cj,Hj)}
S2 {(fx, (a, q)}
Загрузка {z (i)]/*сохранение*/
Выполнить (движение {0ij (Cx1, Cy1, Cz1)})
Выполнить (пре-{0ij (Hx1, Hн1, Hz1)})
Выполнить (пост-{0ij (Hx1, Hy1, Hz1)})
Усилие {Sij (x1, y1, z1)}
{Sik1 (x1, y1, z1) движение(x2, y2, z2)}/*отслеживание*/
(0, 1, 0, 01)
– Рики, – сказал я, – этот код почти не отличается от предыдущих.
– Ну да, наверное. Изменения всегда очень незначительные. Не понимаю, почему ты придаешь этому такое значение, – он пожал плечами. – Я имею в виду вот что – как только мы потеряли контроль над роями, первоначальный код утратил всякий смысл. Мы ведь все равно уже не могли его изменить.
– А как случилось, что вы потеряли контроль? В этом алгоритме нет эволюционного кода.
Рики развел руками и сказал:
– Джек, если бы мы это знали, мы бы знали и все остальное, и никаких неприятностей не было бы.
– Рики, меня пригласили сюда для того, чтобы разобраться с проблемами кода, который написала моя прежняя группа. Мне сказали, что агенты теряют цель…
– Можно сказать, что неподчинение управляющим радиосигналам и есть потеря цели.
– Но код не менялся.
– Ну, знаешь, Джек, сам код никого особо не волнует. Только то, что код собой подразумевает. Обусловленное поведение, которое возникает из этого кода. Нам нужно, чтобы ты помог именно в этом, Джек. Потому что это ведь твой код, верно?
– Да, но это ваши рои.
– Совершенно верно, Джек.
Рики пожал плечами и вышел из комнаты. Я какое-то время смотрел на листок с кодом, а потом задумался – почему Рики распечатал его для меня? Это означало, что он не хотел показывать мне электронную версию документа. Вероятно, Рики пытается скрыть от меня еще какую-то проблему. Возможно, на самом деле код изменили, но Рики мне его не показывает. Или, может быть…
«Ну и черт с ним!» – подумал я. Смял листок с распечаткой и бросил его в мусорную корзину. Решать эту проблему все равно нужно не через компьютерный код. Это было мне совершенно ясно.
Мае сидела в биологической лаборатории и смотрела на монитор, подперев подбородок рукой. Я спросил:
– Ты как, нормально себя чувствуешь?
– Да, – она улыбнулась – А ты?
– Просто устал. И голова опять разболелась.
– У меня тоже. Но у меня – из-за этого фага, – Мае показала на экран. На экране было черно-белое изображение вируса под сканирующим электронным микроскопом. По форме вирус напоминал минометный снаряд – толстая вытянутая головка, прикрепленная к более узкому хвосту.
– Это тот новый мутировавший фаг, о котором ты говорила? – спросил я.
– Да. Я уже отключила от линии один ферментационный чан. Производство работает на шестьдесят процентов от полной мощности. Все равно, вряд ли это имеет какое-то значение.
– А что ты сделала с отключенным чаном?
– Исследую чувствительность фага к разным антивирусным реагентам, – сказала Мае. – Вообще-то их здесь немного. Мы не должны анализировать фаги. По инструкции любой зараженный чан следует отключить от производственной линии, уничтожить все его содержимое, а чан простерилизовать.
– А почему ты этого не сделала?
– Наверное, я так и сделаю, со временем. Но, поскольку этот вирус новый, лучше сразу попробовать найти эффективный реагент против него. Это может пригодиться впоследствии. Потому что вирус появится снова.
– Ты имеешь в виду, он образуется опять? Заново?
– Да. Может быть, не настолько агрессивный, но, по сути, тот же самый.
Я кивнул. Я знал о такой тенденции, потому что изучал генетические алгоритмы – программы, специально разработанные для того, чтобы воспроизводить процесс эволюции. Большинство людей считают, что эволюция – одноразовый процесс, результат случайных совпадений. Если бы растения не начали производить кислород, животные никогда бы не появились. Если бы астероид не уничтожил динозавров, им на смену не пришли бы млекопитающие. Если бы какая-нибудь рыба не выбралась на сушу, все животные по-прежнему жили бы в воде. Ну и так далее.
Все это было в достаточной мере справедливо, однако в эволюции существовали и другие закономерности. Определенные формы, определенные способы существования продолжали возникать снова и снова. Например, паразитирование – когда одно животное живет за счет другого – появлялось в ходе эволюции множество раз, независимо друг от друга. Паразитирование – эффективный способ взаимного существования жизненных форм, поэтому он появлялся и будет появляться снова и снова.
Подобные феномены наблюдаются и в генетических программах. Программы имеют тенденцию возвращаться к испытанным и надежным решениям. Программисты рассматривают эту тенденцию на трехмерной модели горного ландшафта, с пиками и долинами. Но факт остается фактом – эволюция имеет и стабильную составляющую.
И вполне можно ожидать, что любое большое, интенсивно воспроизводящееся скопление бактерий рано или поздно будет заражено вирусом. И если окажется, что бактерии нечувствительны к этому вирусу, вирус мутирует так, что сможет, поражать их. На это можно рассчитывать примерно с той же долей вероятности, как и на то, что в открытой банке с сахаром, оставленной на столе, рано или поздно появятся муравьи.
Учитывая, что процесс эволюции изучается уже почти полторы сотни лет, поразительно, насколько мало мы о нем на самом деле знаем. Старая концепция о выживании наиболее приспособленных давным-давно себя изжила. Она оказалась слишком примитивной. Ученые, изучавшие эволюцию в девятнадцатом веке, рассматривали ее как постоянную «борьбу когтей и клыков», в мире, где более сильные животные убивают более слабых. Они не принимали в расчет, что слабые животные неизбежно станут сильнее или выиграют в борьбе за существование каким-нибудь другим способом. Что, собственно, всегда и происходит.
Новая концепция представляет эволюцию как взаимоотношения между непрерывно развивающимися формами живых существ. Некоторые сравнивают эволюцию с гонкой вооружений, подразумевая под этим непрерывно нарастающее противостояние сил. Растение, подвергшееся нападению насекомых, начинает вырабатывать в листьях пестициды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51