– Считай, нам повезло, – сказал я. Я смотрел на рой и ждал, когда его поведение изменится. Пока все оставалось по-прежнему. Если память роя очень ограниченна, то, возможно, он – как человек с болезнью Альцгеймера – просто не помнит, что уже проделывал все это раньше.
Теперь рой летал вокруг тушки кролика, постепенно расширяя круги.
– Его определенно зациклило, – повторил Чарли.
Я ждал.
Я не смог просмотреть все изменения, которые были внесены в программу «Хи-Доб», потому что основной модуль отсутствовал. Но в оригинальную версию программы был встроен элемент случайности, чтобы программа могла решать именно такие ситуации, как сейчас. Если программа «Хи-Доб» не может достигнуть цели и отсутствуют дополнительные внешние факторы, которые могли бы повлиять на ее поведение, то поведение программы изменяется случайным образом. Это довольно распространенное решение. Например, психологи сейчас считают, что для появления новых изобретений необходима некоторая доля случайного поведения. Невозможно создать что-то новое, если не испробовать новые направления, выбранные случайным образом…
– О-о… – проронила Мае.
Поведение роя изменилось.
Рой кружил вокруг останков кролика, все больше отдаляясь от него. И вскоре наткнулся на новую цепочку следов. Рой на мгновение задержался, а потом вдруг поднялся выше и полетел прямо к нам. Он двигался по следам, которые мы оставили, когда шли к складу.
– Вот дерьмо! – сказал Чарли. – По-моему, нам крышка.
Мае и Чарли бросились к стене, в которой было окно. Дэвид и Рози вскочили и кинулись к окну над умывальником. Я закричал:
– Нет! Нет! Не подходите к окнам!
– Что?
– Для них главное – зрение, помните? Не подходите к окнам!
Спрятаться на складе было некуда. Рози и Дэвид забрались под умывальник. Чарли протолкнулся туда же, не обращая внимания на их протесты. Мае проскользнула в тень в углу комнаты и забилась в узкую щель между двумя стеллажами. Ее можно было увидеть только из окна в западной стене, да и то с трудом.
У меня в наушнике затрещало, и раздался голос Рики:
– Эй, ребята! Один рой летит прямо к вам. И… э-э… Нет… Два других летят за ним.
– Рики, отключайся, – сказал я.
– Что?
– Больше никакой связи по рации.
– Но почему?
– Конец связи, Рики.
Я упал на колени и скорчился за картонной коробкой с припасами, которая стояла в большой комнате. Коробка была маловата, чтобы скрыть меня полностью – ноги торчали наружу, но, как и Мае, заметить меня было сложно. Увидеть меня снаружи можно было, только если заглянуть под определенным углом в северное окно. В любом случае ничего другого мне не оставалось.
Скорчившись за коробкой, я видел остальных, которые жались друг к другу под умывальником. Мае я не видел совсем – чтобы ее увидеть, мне пришлось бы высунуть голову из-за угла коробки. Я все-таки разок взглянул на нее – Мае казалась спокойной и сосредоточенной. Я спрятался за коробкой и стал ждать.
Не было слышно ничего, кроме гула кондиционеров.
Прошло десять или пятнадцать секунд. На полу, слева от меня, я видел белый прямоугольник – от света, который проникал через окно в северной стене склада, над умывальником.
В наушнике у меня снова затрещало.
– Почему конец связи?
– Черт бы его побрал! – пробормотал Чарли.
Я приложил палец к губам и покачал головой.
– Рики, – сказал я в микрофон. – Разве эти штуки не способны слышать звуки?
– Ну да, конечно, в некоторой степени, но…
– Замолчи и отключи свою рацию.
– Но…
Я потянулся к рации, закрепленной у меня на поясе, и отключил ее. И подал знак тем, кто прятался под раковиной, чтобы сделали то же самое. Они все тоже отключили рации.
Чарли одними губами что-то сказал, глядя на меня. Насколько я понял, он говорил: «Этот ублюдок хочет, чтобы нас убили».
Но я не был уверен, что понял все правильно.
Мы стали ждать.
Прошло, наверное, не больше трех-четырех минут, но нам они показались целой вечностью. От твердого бетонного пола у меня заболели колени. Пытаясь устроиться поудобнее, я слегка переменил позицию. Я двигался очень осторожно, потому что первый рой уже наверняка добрался до склада. В окнах рой еще не появлялся. Я не мог понять, что его так надолго задержало. Возможно, летя по нашему следу, рой остановился, чтобы осмотреть машины на стоянке. Я подумал о том, как, интересно, рой воспринимает автомобили? Как, наверное, загадочно выглядят машины для органа зрения с таким высоким разрешением. Но, возможно, машины не привлекли внимания роя – они были неподвижны, и рой, наверное, просто пролетел мимо них, как мимо больших разноцветных валунов.
Но все же… Почему рой не появляется так долго?
С каждой секундой мои колени болели все сильнее. Я снова пошевелился, перенес вес на руки и приподнял колени, как бегун на стартовых колодках. На какое-то время мне стало легче. Меня так занимала боль в коленях, что я не сразу заметил, что светлый прямоугольник на полу стал темным в центре, а потом темнота расползлась к краям. Через мгновение весь прямоугольник окна стал темно-серым.
Рой был здесь.
Я не был уверен, но мне показалось, что, помимо монотонного гула кондиционеров, теперь слышен еще и другой звук – низкий и ритмичный, похожий на рокот больших барабанов. Со своей позиции за ящиком я видел, что окно над раковиной постепенно становится все темнее и темнее от кружащихся за ним черных частиц – как будто за окном бушевала сильная песчаная буря. Внутри склада стало темно. Очень темно.
Под умывальником Дэвид Брукс начал стонать. Чарли зажал ему рот ладонью. Они смотрели вверх, хотя раковина умывальника и заслоняла вид на окно наверху.
А потом рой за окном исчез – так же быстро, как появился. Солнечный прямоугольник на полу снова посветлел.
Никто не пошевелился.
Мы ждали.
Несколько мгновений спустя окно в западной стене потемнело – точно так же, как раньше северное окно. Я задумался о том, почему рой не проникает внутрь помещения. Ведь окна негерметичны. Наночастицы могли бы свободно проскользнуть внутрь через трещины в деревянных рамах. Но они, похоже, даже не пытались это сделать.
Возможно, сейчас принципы сетевого обучения оказались нам на руку. Возможно, рои обучены предыдущим опытом в главном корпусе и считают, что все окна и двери закрыты герметично. Наверное, поэтому они и не пытаются проникнуть внутрь помещения.
Эти размышления обнадежили меня настолько, что даже боль в коленях стала казаться не такой уж нестерпимой.
Западное окно все еще оставалось темным, когда северное окно снова потемнело. Теперь в помещение склада заглядывало одновременно два роя. Рики говорил, что к складу направились три роя. О четвертом он ничего не сказал. Я задумался о том, где может быть третий рой. А в следующее мгновение я это узнал.
Подобно бесшумному черному туману, наночастицы начали просачиваться в комнату сквозь щель под дверью в западной стене склада. Вскоре они проникали уже по всему периметру двери. Внутри комнаты частицы кружились и летали как будто бесцельно, но я знал, что через несколько мгновений они снова соберутся в организованный рой.
Потом я увидел, что через трещины в северном окне тоже проникают наночастицы. И сверху тоже, через воздухозаборник кондиционера.
Ждать дольше не имело смысла. Я поднялся на ноги и вышел из-за ящика, за которым прятался. И крикнул всем остальным, чтобы тоже выбирались из укрытий.
– Собираемся в группу! Стройтесь парами!
Чарли схватил бутыль из-под жидкости для мытья окон и подошел ко мне, бормоча:
– Ты думаешь, у нас есть хоть какие-то гребаные шансы?
– Лучшей возможности уже не будет, – ответил я. – Правило Рейнолдса! Все группируйтесь вокруг меня! Давайте – быстро!
Если бы нам не было так страшно, мы, наверное, показались бы себе смешными. Мы плотной группой сновали туда-сюда по комнате и старались действовать скоординированно – пытаясь имитировать поведение птичьей стаи. Мое сердце бешено колотилось и едва не выпрыгивало из груди. В ушах шумело. Было очень трудно сосредоточиться на ходьбе. Я знал, что мы действуем крайне неуклюже, но очень быстро наши движения стали более слаженными. Мы дошли до стены, дружно развернулись, и все вместе пошли назад. Я начал размахивать руками и хлопать в ладоши при каждом шаге. Остальные делали то же самое. Это помогало скоординировать наши движения. И помогало побороть страх. Как потом сказала Мае, то, что мы делали, было похоже на адскую аэробику.
И все это время мы следили за черными наночастицами, которые продолжали просачиваться в комнату сквозь щели в окнах и дверях. Нам казалось, что это длилось бесконечно долго, хотя на самом деле, наверное, прошло всего тридцать или сорок секунд. Вскоре вся комната наполнилась бесформенным черным туманом. Я чувствовал мелкие жгучие уколы по всему телу и знал, что остальные чувствуют то же самое. Дэвид снова начал стонать, но Рози держалась рядом с ним, подбадривала его, заставляла его делать то же, что делали все.
Внезапно черный туман с потрясающей скоростью развеялся. Наночастицы собрались в две полностью упорядоченные, оформленные колонны, которые зависли перед нами. Колонны ритмично приподнимались и опадали, по ним скользили мелкие черные волны.
Глядя на рои с такого близкого расстояния, я чувствовал, что от них исходит явственная угроза или даже злорадство. Мы ясно слышали низкий ритмичный рокот, который издавали рои, но время от времени я различал и злобное шипение, похожее на шипение змеи.
Однако рои на нас не нападали. Как я и надеялся, недостатки программы работали в нашу пользу. Увидев организованную группу жертв, хищники застыли на месте. Они вообще ничего не делали.
По крайней мере, до сих пор.
Между хлопками в ладоши Чарли сказал:
– Подумать только – вот сраное дерьмо – это сработало!
Я ответил:
– Да, но скорее всего – ненадолго.
Меня беспокоило, сколько еще времени Дэвид сможет держать себя в руках. И еще меня беспокоили рои. Я не знал, сколько времени они будут вот так висеть в воздухе, прежде чем придумают новую модель поведения. Я сказал:
– Я думаю, надо двигаться к той – дальней двери, что позади нас, и выбираться отсюда.
Когда мы в очередной раз развернулись у стены, я взял чуть в сторону, в направлении дальней комнаты. Дружно хлопая в ладоши и шагая в ногу, наша группа начала удаляться от роев. Низко гудя, рои последовали за нами.
– А когда мы выйдем наружу, что тогда? – заскулил Дэвид. Ему было трудно соблюдать ритм и двигаться вместе со всеми. От страха он то и дело спотыкался и еле успевал вовремя переставлять ноги. Дэвид снова начал впадать в панику. Он моргал очень часто и обливался потом.
– Мы будем и дальше – идти вот так – единой группой – как стая птиц – дойдем до лаборатории – и войдем внутрь – ну как, попробуем?
– О боже… – простонал Дэвид. – Это так далеко… Я не знаю… А если… – Он снова споткнулся и едва не упал. И, кроме того, он не хлопал в ладоши, как все остальные. Я почти чувствовал его страх, неудержимое желание броситься бежать.
– Дэвид, оставайся – вместе с нами – если побежишь один – ничего не получится – ты меня слушаешь?
Дэвид простонал:
– Я не знаю… Джек… Я не знаю, смогу ли я…
Он снова споткнулся, толкнул Рози, она повалилась на Чарли, а Чарли подхватил ее и оттолкнул, помогая ей снова нормально встать на ноги. Но наша стая на мгновение смешалась, слаженный ритм движений нарушился.
Рои немедленно уплотнились, почернели еще сильнее и словно сжались перед тем, как наброситься на добычу. Я услышал, как Чарли тихо шепчет ругательства. На мгновение я тоже подумал, что все пропало.
Но потом мы восстановили прежний ритм, и рои сразу же приподнялись и вернулись в прежнее состояние. Интенсивная чернота поблекла. Рои снова начали медленно и ритмично пульсировать. Они пролетели вслед за нами в следующую комнату. Но пока не нападали. Мы были уже в двадцати футах от дальней двери – той самой двери, через которую мы вошли на склад. Ко мне снова вернулась надежда. Я впервые поверил, что в конце концов нам все-таки удастся выбраться из этой переделки.
А потом, в одно мгновение, все полетело ко всем чертям.
Дэвид Брукс сорвался с места и бросился бежать.
Мы уже были в дальней комнате и как раз обходили вокруг центрального стеллажа, когда Дэвид вдруг побежал. Он проскочил между роями и метнулся к выходу.
Рои мгновенно развернулись и погнались за ним.
Рози кричала Дэвиду, чтобы он вернулся, но Дэвид думал только о двери. Рои преследовали его с поразительной скоростью. Дэвид почти добежал до двери – он уже протянул руку к дверной ручке, но тут один из роев обогнал его, опустился вниз и растекся по полу. Пол стал черным.
Когда Дэвид Брукс ступил ногой на черную поверхность, он поскользнулся, словно на льду, и рухнул на пол. Дэвид взвыл от боли, ударившись о бетон, но сразу же попытался подняться на ноги. У него ничего не получилось – он все время поскальзывался и падал, снова и снова. Его очки разбились, осколки стекла оцарапали лицо. Из разбитого носа потекла кровь. По губам расплылись клубящиеся черные пятна. Дэвид начал задыхаться.
Рози все еще кричала Дэвиду, чтобы он вернулся, когда на него спикировал сверху второй рой. Черное облако растеклось по голове Дэвида, залепило ему глаза, запуталось в волосах. Дэвид лихорадочно задергался, замахал руками и жалобно завизжал, как раненое животное. Но, непрерывно поскальзываясь, он все-таки продолжал ползти к двери, опираясь локтями и коленями о черный пол. Наконец он рванулся вперед, ухватился за дверную ручку и сумел подняться на колени. Последними отчаянными движениями Дэвид повернул ручку, пинком распахнул дверь и вывалился наружу.
В помещение хлынул поток яркого света – и влетел третий рой, который до сих пор оставался снаружи.
Рози закричала:
– Мы должны что-то сделать! – и рванулась к Дэвиду. Я схватил ее за руку, когда она пробегала мимо меня. Рози начала вырываться, пытаясь освободиться. – Мы должны ему помочь! Мы должны ему помочь!
– Мы ничего не можем сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51