Аланна отступила от него на шаг. На ее честном лице отразилось смущение.– Каких новостей?– Майлс не смог отыскать ее следы в Корусе, – сказал король, стягивая перчатки для верховой езды. Он рассмотрел содержимое дымящегося кувшина и зачерпнул себе полную кружку горячего сидра. – Я послал Башира на поиски, – продолжал король, – но нам надо было действовать в полнейшей секретности. – Он выпил и снова наполнил кружку. – Боги да помогут нам, если наши враги узнают, что она пропала.Аланна повернула меч, лезвие блеснуло в ее руке../ Фиолетовые глаза в упор посмотрели на короля.– Тайет пропала?Король осекся и уставился на нее.– Значит, одна из принцесс? – говорила Аланна. – В самом деле, ваше величество…– Митрос… – прошептал Джонатан. – Я думал, ты знаешь.Рука Аланны сжалась на рукоятке меча. Она нахмурившись смотрела на короля.– Что я знаю?Джонатан потер лоб и тяжело сел на стул.– Я думал, что Георг… Аланна, послушай, положи меч.Али увидела, что ее мать вся дрожит.– А вдруг он мне понадобится? – спросила она раздраженно. Она подошла к столу и взяла в руку ножны, повернувшись к Джонатану спиной. – Говори, Джон.– Я про Али, – начал король.– Она отправилась в порт Леган…– По всей вероятности, она там не появлялась, – сказал Джонатан, откидываясь на спинку стула. – Она пропала.Али увидела, как напряглись плечи матери. Она вложила меч в ножны.– И Георг знал, – проговорила она медленно, – так вот почему он не пишет, что она вернулась. Я думала, что письмо потерялось по дороге.– Он ищет ее. И Майлс, и Гэри, и я. Как только Нумэйр устроит Дайну и ребенка во дворце, он присоединится к поиску. – Король посмотрел на Аланну и вздохнул. – Я понимаю, Георг не хотел тебя расстраивать…– Конечно, не хотел, – сказала Аланна и поставила меч на подставку. – Ненавижу, когда он начинает вести себя со мной по-рыцарски. Я не какой-нибудь хрупкий цветочек, который может сломаться из-за… из-за плохих новостей из дома.– Он знает, что ты нужна мне здесь, – сказал король, – и не расстроенная. И потом, все сразу увидят, что ты ищешь ее. Ты на виду, помни. Нельзя, чтобы наши враги поняли: твоя дочь, моя крестница, пропала.– Я не так глупа, сир, – Аланна пыталась говорить спокойно. Али видела это по ее лицу. Она попыталась обнять маму за плечи, но ее руки прошли сквозь тело Аланны. Львица обхватила себя руками, словно ей вдруг стало холодно. – Я знаю, у нас есть враги. Кто еще, кроме меня, пытался разглядеть ее в магическом кристалле?– Я, – сказал король, – и Нумэйр. Мы ничего не увидели. Нумэйр пробовал с кристаллом, огнем, водой… Тени сереют или вовсе исчезают… Я видел только туман. Посмотри сама, если хочешь, но мне кажется, кто-то или что-то скрывает ее от нас. Ты должна притвориться, что все в порядке, поняла? Ради Али.– Да, я поняла, – тихо сказала Аланна. Она подняла меч и наполовину вынула из ножен. Металл вспыхнул под пламенем факела. Раньше Али не понимала, зачем ее мать всегда таскала с собой это огромное лезвие, начищенное до зеркального блеска у самой рукоятки. Теперь она знала почему: иногда мать использовала меч как волшебное зеркало, а не в качестве оружия. – И я буду спокойна. Я буду притворяться, что все прекрасно. Я знаю, что у Али достанет умения спастись и выжить. Она сможет защитить себя: она умнее, чем я, и многому научилась у Георга. Я должна верить, что она жива и делает все возможное для своего спасения. – Она нахмурилась, вглядываясь в серый туман, клубившийся на поверхности меча, и рывком забросила его в ножны. Затем она обернулась и посмотрела на короля: – Могу я теперь остаться одна, сир? – спросила она. – Мне надо написать мужу письмо.Король встал, и вокруг Али все стало меркнуть. Мамина палатка окуталась серым туманом и исчезла из вида, а в голове прозвучал знакомый скрипучий голос.– Я полагаю, ты не думаешь, что она страшно обеспокоилась. Она знает, на какие дела ты способна.– Она всегда относилась ко мне как к беспомощному ребенку, Киприот! – молча возразила Али.– Я тоже знаю, на что ты способна! – напомнил бог.Туман рассеялся. Али сидела на дереве с воронами, вокруг было темно.– Мы могли бы сейчас спать, Шутник, вместо того чтобы учить глупого человека, – прокаркал какой-то ворон.Ворон с белой полосой на спине подошел к Али и взобрался ей на колени.– Она делает успехи, – сказал Нават своему собрату, – Али, ну-ка прокаркай «двадцать»! Глава 6О КОЗАХ И ВОРОНАХ На следующее утро Али проснулась с головной болью. Пока другие слуги и рабы, спавшие в главном зале, неспешно поднимались, Али убрала свою постель, захватила на кухне еду на день и вывела коз из замка. Сегодня она поведет их на холмы, к северу от вчерашнего пастбища, чтобы исследовать новую часть земли, которую ей, возможно, придется защищать.Как только они добрались до пастбища, Али достала хлеб с сыром. Еда и прохладное утро прояснили голову. Али сполоснула лицо и почистила зубы в ручейке, который вился между двух скал. И отметила его на карте. Если день действительно будет жаркий, надо искупаться. Али пожалела, что не взяла с собой мыло, возвращаться в Танаир не хотелось, и она решила обойтись без него. Кроме того, тетя Дайна не одобряла людей, которые мылись с мылом в родниках.Сначала Али просто нежилась на солнышке, наблюдая за козами и вспоминая свои видения и сны. Она была очень рада, что не надо отправляться домой в течение ближайших месяцев. Ко времени ее возвращения мама забудет, что папа скрыл от нее исчезновение Али. Когда Аланна гневается, разумнее всего держаться от нее подальше. Папа переживет, он всегда умел шуткой поднять маме настроение, а Али вернется, когда домашняя буря утихнет.Интересно, что за ребенка родила тетя Дайна? Хорошо бы мама или король упомянули об этом, ведь никто, даже самый искусный маг, не смог предсказать, мальчик у нее в животе или девочка. Ребенок постоянно менял пол и форму, пиная бедняжку Дайну то слоновьими ногами, то страусиными лапами.– Я рада, что не умею менять свой облик, – сказала она козлятам, которые пощипывали травку поблизости. – В этом есть, конечно, преимущества, но уж больно трудно вынашивать детей.Али открыла карту, которую нарисовала накануне, и неожиданно ее накрыла какая-то тень. Она задрала голову и увидела ворона, парящего в небе. Наконец он приземлился на скалу и принялся встряхивать перьями. Таким способом вороны сообщали, что это их территория. Али заметила белую полосу и поняла, что передней Нават, самый усердный из ее учителей-воронов.– Нават, сегодня слишком хорошая погода для уроков, – сказала она, – разве прошлой ночи мало?Нават подскакал к ней, продолжая встряхивать кончиками крыльев. И тут Али услышала голоса девяти других воронов. Они летели к дороге, уходящей на восток, и сообщали о вещах, которые видели на пути. Они отметили Али и ее стадо, Навата, барсука в скалах, проложенную человеком широкую тропу через холм на краю плато, стадо оленей, убегающих в горный лес и то, что на оленьей тропе не было людей.Али была довольна собой: она понимала каждый звук!– Я, наверное, ваша самая лучшая ученица, – похвалила себя Али. Она опустила взгляд с неба на землю и увидела, что ворон развязал ее мешок и клевал хлеб.– Эй-эй! – воскликнула девушка, и вдруг вспомнила, что Киприот обещал воронам, что их будут кормить. – Лучше бы он не говорил, что я буду приносить вам всем пропитание.Она взяла булочку, которую ворон уже поклевал, и разломила на мелкие кусочки. Медленно подошла к ворону и протянула ладонь.Нават склевал подношение и взлетел. Али отряхнула ладони.– Да, конечно, пожалуйста, на здоровье! – крикнула она ему вслед.Когда Нават скрылся из виду, Али взяла пергамент и приступила к работе.В следующие дни вороны слетались в Танаир целыми семьями. Нават приводил их к Али, чтобы они могли хорошенько рассмотреть ее. Как только они знакомились, вороны разлетались по плато и докладывали Али обо всем, что видели. Или показывали ей окрестности в ее снах. Ночью Али учила язык воронов, а они – ее язык. Утром Али торопилась записать все, что ей говорили вороны, и зарисовывала то, что они показывали. Нават всегда был рядом, днем и ночью.Вороны ей нравились. Она всегда любила этих глянцево-черных созданий. Как и Киприот, они любили пошутить: таскали стираное белье, дразня собак и заставляя их бежать за собой до полного изнеможения, развлекались, залезая в свиные кормушки прямо под носом у свиней. Один Нават был серьезен и этим завоевал особое расположение Али.Пока солнце стояло в небе, а вороны летали и собирали информацию, Али знакомилась с жителями близлежащих деревень и ферм. Она завязывала разговоры с пекарями, кузнецами, пастухами, домашними хозяйками. Она помогала женщинам развешивать выстиранное белье и вынимать упрямые комья сорняков или камни из лопастей фермерских плугов. Она придерживала ремешки для изготовителей упряжи и бегала за собаками, утащившими что-нибудь. Люди относились к ней с подозрением и осторожностью. Она была к этому готова и не навязывала им свое присутствие дольше, чем это было необходимо. Важно было уже то, что они привыкали к ней и к тому, что она всегда где-то тут, поблизости.Примерно через неделю, когда Али зарисовывала местность к юго-западу от дороги, Нават сказал ей, что к ним приближаются какие-то люди. Али спрятала пергамент между камней и схватила оружие, которое она, рабыня, не имела права носить. Через несколько мгновений она услышала конский топот.Это были Сарэй и Дов, одетые для верховой езды. Обе раскраснелись от быстрого галопа. Вслед за ними на некотором расстоянии следовали их телохранители: Фесгао и еще один воин. Девушки спешились и начали разминаться, стряхивая напряжение.– Мы подумали, что тебе тут скучно одной, – сказала Сарэй, отстегивая фляжку с пояса. Она открыла ее и жадно принялась пить. Вода стекала по подбородку. Если она и осознавала, как восхищенно смотрят на нее мужчины, то виду не показывала. Али посмотрела на девушек.– Не могу не заметить, что это большая честь для меня, леди, но я сомневаюсь, что вы приехали сюда для того, чтобы повидать скромную пастушку, – ответила Али, стараясь быть особенно любезной.Дов вздохнула.– Мы в отчаянии, Али. Если бы нам пришлось еще один день проработать в кладовой, Сарэй точно откусила бы кому-нибудь голову. И тогда папа разочаровался бы в ней. Мы подумали, что прогулка верхом будет нам на пользу.– Ненавижу кладовые, – чуть ли не прорычала Сарэй и расседлала кобылу. Дов сделала то же. По-видимому, сестры решили побыть тут некоторое время. – Если меня еще раз заставят сортировать эти вонючие травки, я буду кричать, – заявила Сарэй, после чего расстелила попону на траве и уселась на нее. Али посмотрела на Фесгао и его спутника. Они тоже спешились и отошли на некоторое расстояние, чтобы не мешать девушкам.– Сарэй больше нравится ездить верхом, – объяснила Дов, – а я не возражаю против того, чтобы возиться со специями и лекарственными травами. Но когда Сарэй ворчит, трудно сосредоточиться.Сарэй вынула из прически шпильки, усыпанные драгоценными камнями, сложила их в кучку рядом с собой, распустила тяжелые волосы по плечам и улеглась на спину. Уже лежа, она разложила волосы веером вокруг головы. Трава была еще мокрой от утренней росы.– Давай поменяемся местами, Али. Уверена, что Рихани обрадуется, если ты будешь работать вместе с ней в кладовой. А я займусь козочками.– Благодарю за высокую честь, мое сердце замирает от предвкушения такой перспективы, – сказала Али, – но вынуждена отказаться: я не могу бросить коз. Они будут скучать по мне. Я буду слышать их плач в глубине своего сердца.– Ты же не была на самом деле горничной, а? – спросила Дов. Она забралась на большой камень, с которого хорошо просматривалась долина и расположение стражи. – Ты говоришь не так, как горничные.– Я образованная. В Торталле сейчас почти все дети учатся.Али бросила взгляд на карту и мысленно обругала себя. Нельзя вести себя здесь так, как она вела себя дома. Несмотря на то, что между ней и Сарэй не было разницы в возрасте, и всего четыре года между ней и Дов, она не могла воспринимать девушек как равных. И неважно, что со стороны матери ее кровь была намного более чистой, чем у потомков головорезов, вторгшихся на Медный Архипелаг всего лишь триста лет назад.– Это у нас обязательно. Все дети ходят в школу пять лет, чтобы научиться читать, писать и считать. Наш жрец говорил, что я была самой многообещающей ученицей, – с гордостью добавила Али, словно деревенщина, которую похвалил образованный человек.– Король Орон говорит, что ваши король и королева однажды пожалеют, что дали своим людям образование, – задумчиво проговорила Сарэй. Она повернула лицо к солнцу. – Образованное население создает проблемы, вот как он думает.«Да он такой же тупой, как стормвинги», – подумала Али. Вслух она сказала другое:– Не мое дело высказываться на эту тему, госпожа.Какое-то движение привлекло ее внимание. Рядом с Сарэй опустился Нават. Он запустил свой клюв в сверкающую горку шпилек для волос.– Леди Сарэй, осторожно!Сарэй присела и вскрикнула, не ожидая увидеть ворона так близко от себя. Птица стянула две блестящие шпильки и отскочила назад, помогая себе крыльями. Девушка вскочила на ноги.– Эй ты, а ну отдай! – воскликнула она и протянула к нему руку. Он отскакивал дальше и дальше, увлекая Сарэй за собой и заставляя бегать за ним по цветущему лугу. Али собрала в кулак остальные шпильки, опасаясь, что ворон вернется за ними.– Он совсем не боится людей, – заметила Дов со своего камня. Она так и сидела на нем, обхватив руками колени.– Да, необычный ворон, – признала Али, пряча улыбку. Ворон прыгал все дальше и дальше каждый раз, когда Сарэй бросалась на него, но взлетать и не пытался. Али знала, что он мучает девушку нарочно. – Может, он сбежал от кого-нибудь?– О, нет, – ответила Дов, – здесь не разрешается держать воронов в клетках. Это, конечно, не официальный закон, но рэка очень расстроились бы, если бы такое случилось. Даже луарины не нарушают этот закон.– А почему? – спросила Али. У нее дома не было такого правила, и она знала двух людей, державших воронов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22