Эта мысль развеселила ее. Али повернула лицо навстречу свежему морскому бризу. Наконец-то она дождалась настоящего задания, и ей хотелось насладиться каждым моментом.Капитан не привел в исполнение свою угрозу и ни разу не ударил плеткой матросов. Корабль скользил по Длинному проливу. Теплый, влажный ветер мягко нес их к северу по длинной и узкой полоске воды, которая отделяла Киприанг, столичный остров, от острова Гемпанг на западе. Дельфины, вечный признак удачи, мчались рядом с судном, разглядывая пришельцев озорными глазами. Казалось, они насмешливо улыбаются зубастыми ртами.Длинный пролив был другим миром по сравнению с кишащими хлопотливым народом улицами и пристанью Раджмуата. С обеих сторон возвышались известняковые скалы. Их покрывала зеленая растительность, повсюду низвергались водопады. Солнце начинало припекать, и от изумрудного цвета джунглей поднимался пар. Птицы ярчайших расцветок сновали туда-сюда, не обращая ни малейшего внимания на корабли, бороздившие синие воды. Из гемпангских джунглей доносились протяжные вопли обезьян-ревунов.– Расскажи мне историю, – потребовал Эльсрен, проснувшийся после дневного сна.– Да, историю, – подключилась Петранна. Она уселась прямо на палубе, скрестив ноги. – Новую историю. А то Джафа всегда рассказывает одно и то же.– А вот и нет, – встрял ее брат. Петранна показала ему язык.Али прислушалась к обезьяньим крикам и улыбнулась. Она села перед детьми, скрестив ноги, и не выпуская ремня Эльсрена. Все утро она провела, вытаскивая его из-под ног моряков.– Жила-была на свете королева. Она была самая красивая в мире. И был у нее зверинец, – начала Али, думая про себя, как завизжала бы сейчас тетя Тайет, если бы снова услышала эту историю. – В нем жили точно такие же обезьяны, которых вы слышите вокруг нас, ревуны. Ну, и вот эта королева часто уезжала из дома по делам, потом возвращалась, и больше всего она любила две вещи: воссоединение со своим возлюбленным королем после долгой разлуки и нерушимый сон ночью.И Али рассказала, как однажды смотрители зверинца продали места в саду под балконом королевы в ночь ее возвращения, а потом разбудили обезьян-ревунов. И те нарушили ночную тишину своими пронзительными противными воплями. Разбуженная посреди ночи, вспыльчивая королева выскочила на балкон с луком и стрелами в руках, желая уничтожить чудовищ. И те, кто сидел в засаде внизу, восторжествовали оттого, что их королева спит без ночной рубашки.– Разумеется, главный шпион короля положил этому конец, как только узнал обо всем, – с серьезным видом заключила Али. – Он заставил смотрителей за их собственные деньги построить другое ограждение для обезьян-ревунов, подальше, где они не могли бы потревожить королеву. Но до сих пор находятся люди, которые клянутся всеми богами, что у них и вправду самая красивая королева в мире.Петранна и Эльсрен задумчиво смотрели на Али.– Да, это новая история. Расскажи еще! – наконец сказал Эльсрен.– Да, еще, – запросила его сестра, – эта мне понравилась!– Ты из Торталла, да?Али обернулась. Старшие дочери герцога, Сарэй и Довасари, стояли рядом и слушали. Сарэй обмахивалась веером. Обе вежливо улыбались. Али понимала, что эти девочки, полулуаринки, полурэка, хорошо научились скрывать свои истинные чувства. Должно быть, в Раджмуате они наслушались достаточно гадостей о народе их матери. Может быть, жестокие слова им доводилось слышать и от знатных людей их собственного сословия.– Ты очень хорошо говоришь на киприотском языке, – продолжала Довасари, – у тебя почти нет акцента.– Благодарю вас, ваша светлость, – смиренно ответила Али. Она знала, что ее акцент – не торталланский. Ее учителя были с острова Имахин, и они утверждали, что по-киприотски она говорит великолепно. Это как раз Балитанги говорили с раджмуатским акцентом.– Моя сестра задала тебе вопрос, – величественно произнесла Сарэй, – ты из Торталла?Али склонила голову.– Да, ваша светлость.Довасари уселась рядом с Эльсреном и посадила его себе на колени.– Так ты знаешь истории про Защитницу Короля, которую зовут Львицей! – нетерпеливо сказала Довасари. В первый раз за все это время Али увидела в глазах младшей девочки живой интерес. – Ну-ка, расскажи нам еще что-нибудь!– Она правда десять футов высотой? – спросила Петранна.Сарэй аккуратно присела рядом с Али и тщательно расправила складки своих хлопковых юбок. Затем снова взялась за веер.– Неужели Львица так искусна во владении мечом, как о ней рассказывают? Герцогиня запретила мне заниматься фехтованием. – От Сарэй так и дохнуло холодом, когда она упомянула свою мачеху. – Она сказала, что это неженственно.Али попыталась скрыть замешательство. Сможет ли она рассказать о маме так, словно никогда в жизни не видела ее? Вернее, видела, но лишь раз или два, с большого расстояния… Когда Чинаол и Улазим привели Али в дом Балитангов, дворецкий задал вопрос о ее происхождении. Али сказала, что она – дочь торговца и горничной из поместья Тамеран, которое находится к югу от Пиратского Обрыва. Эти два поместья несколько лет назад были в дружественных отношениях. Любой вышел бы, чтобы посмотреть на монархов, принца и принцессу, а также Защитницу Короля.Али сложила руки на коленях.– Львица очень хорошо владеет мечом, ваша светлость, – ответила она Сарэй, играя роль почтительной служанки. – Титул Защитницы Короля кому попало не дается, и Защитница каждый раз отстаивает его в бою.– А что случается, когда она проигрывает? – спросила Петранна.Али обескураженно посмотрела на нее.– Она не проигрывает.– Но любой человек иногда проигрывает, – сказала Сарэй.– Да, но только не Львица, – ответила Али. В ее мозгу бушевало возмущение. Чтобы мама проиграла сражение? Да как это возможно? – Насколько я знаю, с тех пор как она стала Защитницей, она ни разу не проиграла.«Помни, ты знаешь только рассказы о ней», – одернула она себя.– Может, она проигрывала когда-то, когда сама училась и тренировалась, или когда получила герб, – заметила Довасари. – А на этой Торталланской войне ее вполне могут убить.Сердце Али забилось сильнее. Она постаралась, чтобы ее голос звучал естественно. Они не должны заметить ее волнения.– Ну да, во время тренировок любой проигрывает, – сказала она с внутренним содроганием, хотя была уверена, что контролирует себя, – но война идет уже год, а Львица жива и здорова.Если Аланну убьют в этом году, то она умрет, даже не попрощавшись с Али.– Расскажи, – попросила Сарэй и наклонилась вперед, ее темные глаза блестели от нетерпения, – расскажи, как она стала Защитницей. Расскажи, как она нашла Великий Драгоценный Камень. Расскажи все.Али успела рассказать, как Львица принесла Великий Драгоценный Камень своему королю. После этого герцогиня Виннамин объявила, что пришло время учебных занятий. Даже у Эльсрена уже были уроки. Он учился считать. Али осталась наверху, на время освобожденная от своих обязанностей. Она стояла у борта, наслаждаясь пением разноцветных птиц, чистой синей водой под носом корабля и прекрасным весенним днем.Вдруг она заметила какое-то движение. Али напрягла Зрение, чтобы хорошенько рассмотреть, что происходит. Ее пальцы вцепились в борт, когда она поняла, что видит на скалах с обеих сторон сотни темнокожих рэка, мужчин и женщин, одетых в традиционные костюмы: запахивающиеся плащи, туники, стянутые на горле, и вязаные юбки – саронги. На некоторых была одежда, богато украшенная и усыпанная драгоценными камнями, пальцы унизаны драгоценными кольцами, на шеях бусы. На остальных была одежда простых цветов с вышивкой и орнаментами из бисера. Волосы женщин уложены в два ряда. У мужчин на головах банданы, тюрбаны или шляпы. Рэка всех возрастов, от младенцев до самых пожилых. Они стояли и в полном молчании разглядывали проходящие корабли Балитангов.Она обернулась назад на пролив, чтобы удостовериться, только ли на них направлено столь пристальное внимание рэка. Какие-то два корабля еще раньше догнали те три, что везли хозяйство Балитангов. Больше ни одного корабля не следовало у них в кильватере.Али потянула за рукав какого-то моряка, который сворачивал на палубе канат.– Они всегда так себя ведут? – спросила она, показывая на зрителей. – Они всегда приходят и смотрят на проходящие мимо корабли? Не похоже, что они собираются напасть.Моряк посмотрел на нее, затем на скалы.– Нет, – тихо ответил он, – они никогда раньше так не делали. Они предпочитают сидеть тихо и не показываться, когда мимо проплывают луарины. – Он тронул рабский ошейник Али. – Не обращай внимания, – сказал он, кивнув в сторону герцога и герцогини. – Луарины всегда беспокоятся, когда рэка делают вещи, им непонятные.«Я хочу понять», – подумала Али, но вслух этих слов не произнесла. Она сомневалась, что моряк ей доверяет. Очевидно было одно: что-то в кораблях Балитангов привлекло внимание людей на островах. Лица рэка показались ей полными нетерпения и ожидания. Моряк сказал, что такое поведение совсем нетипично для рэка.Его слуги? Или его старшие дочери? Мекуэн был из Риттевонов, из самой младшей ветви, но все же представитель луаринов-завоевателей.Снизу послышался вопль Эльсрена:– Хочу наверх!Отдых Али закончился.Прежде чем схватить ребенка, Али бросила последний взгляд на откосы. По мере того как они проплывали мимо рэка разворачивались и уходили – в свои города, спрятанные в джунглях, или в поместья своих хозяев-луаринов.Вечером после ужина герцог и герцогиня читали младшим детям книгу мифов рэка. Али вернулась на палубу, чтобы рассмотреть берега вокруг их якорной стоянки. Корабль остановился в крошечной бухте у западного берега Киприанга, покрытого буйной растительностью. Ночь, теплая и влажная, окутала бухту. Магическое Зрение Али действовало и в темноте, поэтому ей не нужен был свет, чтобы видеть рэка, которые стояли и сидели на окружающих бухту скалах и молча смотрели на корабли. Похоже было, что им свет тоже не нужен. На каждом корабле горело по лампе. Корабли лениво покачивались на мягких волнах. Луна едва показывалась из-за гор, формирующих хребет острова Киприанг.– Это тоже наши люди. – Двенадцатилетняя Довасари подошла к Али и положила руку на борт. Она говорила на общем языке. – Наша мама – моя и Сарэй, была рэка. Ее семья была из старой знати, но это было до прихода луаринов – сейчас у них нет титула выше, чем барон.– Вы сами наполовину луарины, – бесстрастно сказала Али, пристально разглядывая берег. – Прошу прощения у вашей светлости.– Верно, на ту половину, которой кузен Орон творит убийства и прочие бесчинства, – резко проговорила подошедшая Сарэй. – Даже полный безумец лучше заботился бы о собственной родне, особенно принимая во внимание, в каком змеином гнезде он сам живет. Я имею в виду его двор.Али погладила борт рукой.– Простите меня за то, что упоминаю об этом, но слова вашей светлости близки к изменническим, – тихо пробормотала она. – Я бы, например, скорее предпочла быть в семье изгнанной, но живой.– Ты не предашь нас, – как бы случайно вырвалось у Сарэй. – Не знаю, как там у вас в Торталле, но здесь казнят всю семью вместе с предполагаемым предателем. А того, кто донес, если находят, отправляют в Картак.– Ничего себе, – потрясенно ответила Али. – Не очень-то действенный метод снискать поддержку у низших классов.– Считается, что слуга предателя, который сам предал, становится предателем вдвойне: для своего хозяина и короля, – объяснила Довасари. – Они пресекают подобные вещи в зародыше.Сарэй повернулась лицом к востоку, глядя на восходящую луну. Она прислонилась к борту и оперлась локтями о край. Отблески факела играли на ее лице и одежде – простом розовом платье по луаринской моде. Ее карие глаза поблескивали в темноте, над ними изгибались идеальной формы брови, и завершали облик высокие скулы.– Трудно быть наполовину рэка? – спросила Али. – Весь Раджмуат, даже новый раб-луарин, вроде меня, знает, что леди Сарэй признана одной из первых красавиц города.Сарэй усмехнулась.– Да, среди мужчин, среди знати рэка и в некоторых домах луаринов, наверное. – Она посмотрела на сестру. – Я не хвастаюсь, Дов. Это не мое мнение.– Я ни слова не говорю, – отозвалась Дов. – И все же, когда дело доходит до брака, открываются удивительные вещи. Множество луаринских семей раскрывают тайну помолвки своих сыновей, помолвленных еще в колыбели. Об этих помолвках сами молодые люди никогда не слышали до того. Особенно много таких случаев в очень знатных луаринских семьях. Я слишком часто замечаю, сколько молодых людей отступается, когда узнают, что их матерям все равно, какой цвет кожи будет у будущей невесты, какой бы красивой она ни была.Дов вздохнула.– А знатные рэка боятся нас, потому что в наших венах течет кровь Риттевонов. Они не хотят терять своих сыновей из-за прихоти короля, в очередной раз решившего, что мы замышляем что-то против него.– Довасари! – в ужасе воскликнула Сарэй. Младшая сестра посмотрела на нее в упор.– У меня есть уши, Сарэй, а люди едва ли замечают меня. Я прекрасно понимаю, о чем они говорят. Рэка не хотят связываться с безумными Риттевонами и рисковать жизнью своих внуков.Али сжала губы. Как-то в Торталле она подслушала слова одного юного рыцаря из Башира. Он говорил о том же самом Майлсу, ее дедушке:– О, меня обожают, когда необходимо пролить свою кровь во имя короны. Но выдать за таких, как я, своих дочерей? Даже самоуверенные торговцы, кто еще поколение назад не имел даже титула барона, не позволят своим дочерям выходить замуж за человека из Башира, как бы он ни был богат и влиятелен.«Пожалуй, мне надо вспомнить, что творится у них там, в государстве Башир, прежде чем я начну осуждать луаринов, – подумала Али. – Сначала надо навести чистоту с своем собственном доме, а уже потом осуждать соседей за беспорядок».– Да что рабыня может знать об измене и королях? – спросила Дов. Ее темные глаза напряженно уставились на Али.Та поежилась.– Я работала горничной в одном знатном замке, когда меня поймали, – ответила Али.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22