https://wodolei.ru/catalog/mebel/zerkala/
Кэйт попала в часовню для леди. Освещенная солнечным светом, проникающим сквозь нарядные витражи, девочка мысленно молилась о благополучном возвращении в двадцать первый век.Потом они прошли мимо дома доктора Дарвина и вышли к Минстер-Понд. Впервые за время путешествия Питер и Кэйт чувствовали себя нормально, поскольку привыкли, что в каникулы их возили на экскурсии по историческим местам. Они всегда уставали, и нельзя было отойти за мороженым или газировкой.Питер немного отстал, увидев зеленого дятла на высоком вязе, раскинувшем ветви над прудом. Послышался раскатистый смех. Оказывается, ветер сдул шляпу с преподобного прямо в пруд, и она с каждой секундой отплывала все дальше от берега. Ни минуты не колеблясь, прямо в белых чулках и ботинках с пряжками, преподобный шагнул в темную воду и вернул-таки свою шляпу. По лицу его стекала вода, белые чулки облепила тина, но он был очень доволен собой.– Право слово, это охлаждает кровь! – захохотал преподобный, снова снял шляпу, зачерпнул ею воды и полил себя. Ханна зашлась в хохоте, а Джек умолял облить его тоже. Преподобный готов уже был сделать, это если бы Ханна не закричала:– Нет, нет, сэр, подумайте о его здоровье. На этом ветру он подхватит простуду!Питер тоже хохотал вместе со всеми, но вдруг на другой стороне пруда увидел такое, что ему стало не до смеха. Он отступил за ствол вяза и присмотрелся. Нет, он не ошибся: между двумя кустами, не видимый для всей компании, но хорошо видный Питеру, стоял Дегтярник. Питер съежился, сердце сильно заколотилось. Он представил себе осторожного старого льва, который подкрадывается к ничего не подозревающей жертве.Ни секунды не раздумывая, Питер с безумными криками бросился к своим друзьям.– Идите посмотрите на этого дятла! – кричал он изо всех сил. Когда он взглянул туда, где стоял Дегтярник, того и след простыл.
* * *
Детектив инспектор Уилер дал супругам Дайер и Скокк увеличенные цветные фотографии и теперь наблюдал за их реакцией. Фотографии изображали мальчика и девочку в костюмах восемнадцатого века, летящих над автостоянкой супермаркета.– О господи! – ахнула миссис Дайер. – Это Кэйт!– Что происходит? – требовательно сказал доктор Дайер. – Где и когда это было сделано?– Вы считаете, это Питер? – воскликнула миссис Скокк.Все заговорили одновременно.– Полагаю, вам лучше рассказать обо всем, инспектор Уилер, – задумчиво произнес мистер Скокк.– Хотелось бы мне рассказать вам, что это такое, – сказал инспектор. – Но на один мой вопрос, вы, миссис Дайер, уже ответили. Девочка на фотографии кажется вам вашей дочерью. Мы могли бы расценивать это как мистификацию, если бы при этом инциденте не присутствовали несколько свидетелей.Полицейский наблюдал за четырьмя головами, склонившимися к кухонному столу. Дело было очень странным. Супруги Скокки были не очень богатыми, но состоятельными. Если бы детей похитили, то сейчас уже должно было бы появиться требование выкупа. Что же касается другой возможности – бегства Питера, то он вел себя не так, как вел бы себя мальчик, обозленный на родителей. Он никогда раньше не убегал из дома, и почему он взял с собой Кэйт, с которой только что познакомился? Нет. Ничего не сходится. Или это дело рук сумасшедшего, спрятавшего детей и за три-четыре минуты убежавшего из лаборатории так, что этого никто не увидел? В такое трудно поверить. И инспектор снова вернулся к своему заключению: дети просто растворились в воздухе.Фотографии являлись первой ниточкой в этом деле – и чрезвычайно важной ниточкой! Но что они дают?.. И все-таки у него по-прежнему было ощущение, которое он не мог объяснить и которым не мог ни с кем поделиться, – дети живы и здоровы. Он все больше подозревал, что отец девочки утаивает какую-то информацию, поэтому ему интереснее всего было наблюдать именно за доктором Дайером.– Где сделаны эти фотографии? Как вы их получили? И где она теперь? – чрезвычайно взволнованно спросила миссис Дайер. Доктор Дайер положил руку ей на плечи. Инспектор посмотрел на него. Похоже, отец Кэйт тоже очень встревожен. – Так что же вы скрываете, доктор Дайер?– Сегодня утром мне их прислала помощница редактора местной газеты. Они планировали опубликовать эти снимки, как они полагают, привидений…Миссис Скокк залилась слезами.– Сожалею, что это вас так расстроило, миссис Скокк, – сказал инспектор. – Можно мне продолжать?– Разумеется, простите. Пожалуйста, продолжайте.– В сущности, в данный момент сказать больше нечего. Человек, который сделал эти снимки, клянется, что видел привидения на автостоянке магазина «Сейнбсюри». Помощница редактора, предполагая, что узнала Кэйт, связалась со мной, прежде чем публиковать снимок. Пришлось конфисковать фотографии и негативы. Я считаю, что этому странному факту должно быть найдено логическое объяснение. Пока мы разговариваем, три офицера находятся на пути в Стаффордшир. Вас информируют, если что-то станет известно.– Но может ли этот мальчик быть Питером? – спросил мистер Скокк. – И как это они летают? И что, скажите на милость, они делают в восемнадцатом веке?– Меня мучат те же вопросы, – ответил инспектор Уилер. – И я был бы рад услышать какое-нибудь объяснение, поскольку в данный момент не могу догадаться, что значит эта картинка.– Можно, я возьму с собой фотографию? – спросил доктор Дайер.– Конечно. Вот вам конверт. Но пожалуйста, сохраните ее в тайне. Не хочу, чтобы ею воспользовалась пресса, прежде чем мы проведем расследование.Уезжая с фермы Дайеров, инспектор позвонил офицеру-охраннику исследовательского центра.– Дайте мне знать, если сегодня снова приедет доктор Дайер, мне интересно, будет ли у него большой коричневый конверт.
* * *
Кучер отклонил предложение преподобного занять место внутри кареты. Зажатый между кучером и Гидеоном, Питер следил, как голова кучера постепенно опускается все ниже, и вскоре стук копыт убаюкал его. И только когда кучер начал похрапывать, Питер поделился с Гидеоном тем, что не выходило у него из головы.– Когда мы утром гуляли, я видел Дегтярника. Он шпионил за нами. А потом, на пути из Личфилда, я снова заметил его в таверне. Он сидел за столом, окруженный толпой мужчин. Но может, мне и показалось…Спокойствие как рукой сняло с лица Гидеона. Помолчав, он сказал:– А я все думаю, почему ты постоянно оглядываешься? Я рассчитывал, что он уже в Лондоне.– Гидеон… – неуверенно начал Питер, – почему Деггярник вас преследует? На кого он работает? И что имел в виду Нед Портер, когда говорил, что не хотел бы оказаться на вашем месте даже за шкатулку бриллиантов?– Ха! Нед Портер, – проворчал Гидеон. – Теперь, когда известно, что Дегтярник был в Личфилде, с этим скользким негодяем все ясно. Бьюсь об заклад, удивительный побег Неда Портера связан с чудодейственным искусством Дегтярника взламывать замки. Дегтярник, определенно, хорошо заплатит за новости о мистере Сеймуре и двух детях, обладающих магической силой. И Нед видел, как вы с Кэйт растворялись…– Но у нас нет никакой магической силы! Это совсем не то! Мы не волшебники! – воскликнул Питер.– Я-то это знаю, мастер Питер, но если Дегтярник хочет получить хорошую цену за свой трофей, то ему нужно возбудить интерес к этому магическому ящику.Но он сказал, что продаст его нам!– Ха! Ты думаешь, он продаст ящик вам, если сможет получить побольше у кого-то другого?– Тогда какой нам смысл ехать в Лондон? У нас нет никаких денег, и он никогда не отдаст нам аппарат. Так как же мы с Кэйт вернемся домой?Питера охватила паника. Он еще ни разу всерьез не представлял, что может не вернуться. И теперь от мысли о том, что он отрезан от дома, друзей, школы – от всего, что ему дорого, сердце его сжалось. Никогда больше не попробовать мороженого или сандвича с арахисовым маслом, никогда не посмотреть телевизор, не проехаться на двухэтажном автобусе, не дочитать последних страниц «Властелина колец»… и никогда больше мама не обнимет его и не поцелует на ночь. А потом Питер вспомнил последние слова, которые он сказал папе: «Я тебя ненавижу». У него сжалось горло, и слезы накатились на глаза. Он молча глядел прямо перед собой. Летний пейзаж, только что казавшийся симпатичным и приветливым, теперь стал пустынным и неприятным.Гидеон взмахнул кнутом и заставил лошадей поторопиться, отчего кучер поежился во сне и привалился к Питеру. Небритые щеки царапали шею, а дыхание было несвежее. Гидеон потянулся и отодвинул кучера от своего молодого друга.– Мы найдем возможность отправить вас домой, мастер Питер, пусть не сразу, но найдем. Питер прикусил губу и кивнул в знак благодарности, он просто еще не мог говорить.– Ты спрашивал меня, на кого работает Дегтярник. И поскольку наши с вами судьбы неожиданно переплелись, ты должен это знать. Дегтярник – ставленник лорда Льюксона. Да, у нас был один хозяин.Питера привела в ужас мысль, что Гидеон мог работать бок о бок с этим монстром.– Но почему лорд Льюксон послал его за вами?– Лорд Льюксон считает, что я слишком много знаю, поэтому не хочет меня отпускать. Он очень зол на меня за то, что я перестал ему служить.– Но почему? Почему вы должны работать на него, если не хотите?– Он спас мне жизнь.– Да, но это не означает, что вы его собственность!– Вскоре после того как лорд Льюксон привез меня к себе, – сказал Гидеон, – его отец, старый лорд Льюксон, умер. Мы жили в Темпест-Хаузе, в Суррее. Дом с тридцатью комнатами стоял на тысячах акрах земли. За год лорд Льюксон разогнал почти всех слуг. Думаю, в их глазах он видел осуждение вместо покорности: многие привыкли видеть в нем капризного мальчика, а не хозяина. Он нанял новых. Мне он доверял, поскольку я был обязан ему жизнью, к тому же у меня были способности к ведению книг и хозяйства. В девятнадцать лет я управлял всем Темпест-Хаузом. Он хорошо мне платил и устроил моего брата Джошуа учеником к знаменитому художнику и граверу, мистеру Хогарту, в его студию на площади Ковент-Гарден.– Какой он, Джошуа? Сколько ему лет?– Девятнадцать. Вы с ним немного похожи. У него такого же цвета волосы. Вы оба вы редко смеетесь, но когда ты улыбаешься…– Спасибо, Гидеон! Моя мама говорит, что я слишком серьезно воспринимаю жизнь…Гидеон рассмеялся, а потом погрустнел.– Джошуа схватывает сходство лучше всех, кого я знаю… Мистер Хогарт тяжело болен, и Джошуа стремится занять его место. Джошуа не понимает… почему я покинул службу у лорда Льюксо-на… В письме, которое дожидалось меня в Бэслоу-Холле, он предупреждает, что мой бывший хозяин страшно разозлился, узнав о моем уходе… Джошуа также написал о договоренности лорда Льюксона с мистером Хогартом о том, что Джошуа покинет своего мастера и переедет в Темпест-Хауз. Лорд Льюксон пообещал доверить Джошуа сделать серию рисунков всевозможных предметов из его собраний и портреты его друзей… Моему брату, разумеется, приятно, ему льстит такая честь. Но он не должен уезжать от мистера Хогарта! Лорд Льюксон делает это только для того, чтобы завлечь меня в свою паутину, и мне не хочется думать о роли, отведенной бедному Джошуа… У лорда в голове столько всяких интриг и хитростей… Он не человек, он…Гидеон замолчал. Некоторое время тишину нарушал лишь храп кучера.– А как же Дегтярник? – наконец осмелился спросить Питер. – Почему, скажите на милость, лорд Льюксон нанял такого головореза, как он?– Лорд Льюксон играл в азартные игры. Он проводил время в компании мотов и мерзавцев, которым было наплевать на него, но жили они за счет его щедрости. Он стал членом Уайт-клуба в Сент-Джеймсе. За год у него выросла гора долгов. Поскольку я вел счета, я скоро понял, что каждую ночь он проигрывает огромные деньги. В конце концов я сообщил ему, что через несколько недель наступит крах, но ему, похоже, было все равно. «Не читай мне старческих нотаций, Сеймур, – сказал он. – Достань короткую острую бритву, у меня есть план».Гидеон замолчал и тяжело вздохнул.– Какой такой план?– К моему вечному стыду, мастер Питер, он вынудил меня стать карманником. Тогда я не знал, как ему отказать. Он приглашал своих ветреных друзей в Темпест-Хауз на несколько дней. Они слишком много пили и ночи напролет играли в азартные игры, ставя на кон сотни, даже тысячи гиней из-за наиглупейших пари – на бега улиток, на падающие с лестницы перышки и тому подобное. У меня внутри все переворачивалось, когда я видел, что мой обожаемый лорд Льюксон живет так, как предсказывал его отец. Я считал, что по сути это прекрасный и порядочный джентльмен. Так вот, если кто-то из гостей выигрывал слишком много, я должен был отправиться за ним и вернуть лорду Льюксону выигрыш.– Вы крали у них деньги! – воскликнул Питер.– Да, мастер Питер. Почти целый год я делал это по приказанию хозяина. Меня не могли поймать. Мои жертвы не ощущали даже движения воздуха, когда я проходил мимо. Только потом обнаруживали, что у них пропал кошелек. Я своровал бриллианты с шеи герцогини и вытащил золотые часы из кармана пьяного спящего джентльмена, и не сомневаюсь, за это меня отправят в ад.Питер не знал, что и сказать. Не удивительно, что преподобный Ледбьюри не доверял Гидеону. Питера обуревали противоречивые чувства, и он боролся с недоверием и сомнением. Гидеон Карманник – это не вязалось с тем, что Питер думал о новом друге. Гидеон Храбрец, Гидеон Силач, Гидеон Надежность – да, Гидеон Карманник – никогда.– Но ведь это лорд Льюксон заставлял вас воровать, правда? – воскликнул Питер. – Это не ваша вина!– Он приказывал мне воровать, однако в моих силах было отказать ему. Но я был слаб и выполнял приказы.– Но он мог напакостить вам, если бы вы отказались… – заметил Питер.– Кто знает, может быть, я уберег бы своего хозяина, если бы проявил твердость. Он называл меня вором, когда спас мне жизнь. Теперь, снова став вором, я спасал его жизнь.– Как же вы могли сказать ему «нет»?– Вот-вот, именно так я и говорил себе. Но не проходит дня, чтобы я не раскаивался в содеянном. Накануне моего двадцать первого дня рождения я сказал лорду Льюксону, что совесть больше не позволяет мне воровать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
* * *
Детектив инспектор Уилер дал супругам Дайер и Скокк увеличенные цветные фотографии и теперь наблюдал за их реакцией. Фотографии изображали мальчика и девочку в костюмах восемнадцатого века, летящих над автостоянкой супермаркета.– О господи! – ахнула миссис Дайер. – Это Кэйт!– Что происходит? – требовательно сказал доктор Дайер. – Где и когда это было сделано?– Вы считаете, это Питер? – воскликнула миссис Скокк.Все заговорили одновременно.– Полагаю, вам лучше рассказать обо всем, инспектор Уилер, – задумчиво произнес мистер Скокк.– Хотелось бы мне рассказать вам, что это такое, – сказал инспектор. – Но на один мой вопрос, вы, миссис Дайер, уже ответили. Девочка на фотографии кажется вам вашей дочерью. Мы могли бы расценивать это как мистификацию, если бы при этом инциденте не присутствовали несколько свидетелей.Полицейский наблюдал за четырьмя головами, склонившимися к кухонному столу. Дело было очень странным. Супруги Скокки были не очень богатыми, но состоятельными. Если бы детей похитили, то сейчас уже должно было бы появиться требование выкупа. Что же касается другой возможности – бегства Питера, то он вел себя не так, как вел бы себя мальчик, обозленный на родителей. Он никогда раньше не убегал из дома, и почему он взял с собой Кэйт, с которой только что познакомился? Нет. Ничего не сходится. Или это дело рук сумасшедшего, спрятавшего детей и за три-четыре минуты убежавшего из лаборатории так, что этого никто не увидел? В такое трудно поверить. И инспектор снова вернулся к своему заключению: дети просто растворились в воздухе.Фотографии являлись первой ниточкой в этом деле – и чрезвычайно важной ниточкой! Но что они дают?.. И все-таки у него по-прежнему было ощущение, которое он не мог объяснить и которым не мог ни с кем поделиться, – дети живы и здоровы. Он все больше подозревал, что отец девочки утаивает какую-то информацию, поэтому ему интереснее всего было наблюдать именно за доктором Дайером.– Где сделаны эти фотографии? Как вы их получили? И где она теперь? – чрезвычайно взволнованно спросила миссис Дайер. Доктор Дайер положил руку ей на плечи. Инспектор посмотрел на него. Похоже, отец Кэйт тоже очень встревожен. – Так что же вы скрываете, доктор Дайер?– Сегодня утром мне их прислала помощница редактора местной газеты. Они планировали опубликовать эти снимки, как они полагают, привидений…Миссис Скокк залилась слезами.– Сожалею, что это вас так расстроило, миссис Скокк, – сказал инспектор. – Можно мне продолжать?– Разумеется, простите. Пожалуйста, продолжайте.– В сущности, в данный момент сказать больше нечего. Человек, который сделал эти снимки, клянется, что видел привидения на автостоянке магазина «Сейнбсюри». Помощница редактора, предполагая, что узнала Кэйт, связалась со мной, прежде чем публиковать снимок. Пришлось конфисковать фотографии и негативы. Я считаю, что этому странному факту должно быть найдено логическое объяснение. Пока мы разговариваем, три офицера находятся на пути в Стаффордшир. Вас информируют, если что-то станет известно.– Но может ли этот мальчик быть Питером? – спросил мистер Скокк. – И как это они летают? И что, скажите на милость, они делают в восемнадцатом веке?– Меня мучат те же вопросы, – ответил инспектор Уилер. – И я был бы рад услышать какое-нибудь объяснение, поскольку в данный момент не могу догадаться, что значит эта картинка.– Можно, я возьму с собой фотографию? – спросил доктор Дайер.– Конечно. Вот вам конверт. Но пожалуйста, сохраните ее в тайне. Не хочу, чтобы ею воспользовалась пресса, прежде чем мы проведем расследование.Уезжая с фермы Дайеров, инспектор позвонил офицеру-охраннику исследовательского центра.– Дайте мне знать, если сегодня снова приедет доктор Дайер, мне интересно, будет ли у него большой коричневый конверт.
* * *
Кучер отклонил предложение преподобного занять место внутри кареты. Зажатый между кучером и Гидеоном, Питер следил, как голова кучера постепенно опускается все ниже, и вскоре стук копыт убаюкал его. И только когда кучер начал похрапывать, Питер поделился с Гидеоном тем, что не выходило у него из головы.– Когда мы утром гуляли, я видел Дегтярника. Он шпионил за нами. А потом, на пути из Личфилда, я снова заметил его в таверне. Он сидел за столом, окруженный толпой мужчин. Но может, мне и показалось…Спокойствие как рукой сняло с лица Гидеона. Помолчав, он сказал:– А я все думаю, почему ты постоянно оглядываешься? Я рассчитывал, что он уже в Лондоне.– Гидеон… – неуверенно начал Питер, – почему Деггярник вас преследует? На кого он работает? И что имел в виду Нед Портер, когда говорил, что не хотел бы оказаться на вашем месте даже за шкатулку бриллиантов?– Ха! Нед Портер, – проворчал Гидеон. – Теперь, когда известно, что Дегтярник был в Личфилде, с этим скользким негодяем все ясно. Бьюсь об заклад, удивительный побег Неда Портера связан с чудодейственным искусством Дегтярника взламывать замки. Дегтярник, определенно, хорошо заплатит за новости о мистере Сеймуре и двух детях, обладающих магической силой. И Нед видел, как вы с Кэйт растворялись…– Но у нас нет никакой магической силы! Это совсем не то! Мы не волшебники! – воскликнул Питер.– Я-то это знаю, мастер Питер, но если Дегтярник хочет получить хорошую цену за свой трофей, то ему нужно возбудить интерес к этому магическому ящику.Но он сказал, что продаст его нам!– Ха! Ты думаешь, он продаст ящик вам, если сможет получить побольше у кого-то другого?– Тогда какой нам смысл ехать в Лондон? У нас нет никаких денег, и он никогда не отдаст нам аппарат. Так как же мы с Кэйт вернемся домой?Питера охватила паника. Он еще ни разу всерьез не представлял, что может не вернуться. И теперь от мысли о том, что он отрезан от дома, друзей, школы – от всего, что ему дорого, сердце его сжалось. Никогда больше не попробовать мороженого или сандвича с арахисовым маслом, никогда не посмотреть телевизор, не проехаться на двухэтажном автобусе, не дочитать последних страниц «Властелина колец»… и никогда больше мама не обнимет его и не поцелует на ночь. А потом Питер вспомнил последние слова, которые он сказал папе: «Я тебя ненавижу». У него сжалось горло, и слезы накатились на глаза. Он молча глядел прямо перед собой. Летний пейзаж, только что казавшийся симпатичным и приветливым, теперь стал пустынным и неприятным.Гидеон взмахнул кнутом и заставил лошадей поторопиться, отчего кучер поежился во сне и привалился к Питеру. Небритые щеки царапали шею, а дыхание было несвежее. Гидеон потянулся и отодвинул кучера от своего молодого друга.– Мы найдем возможность отправить вас домой, мастер Питер, пусть не сразу, но найдем. Питер прикусил губу и кивнул в знак благодарности, он просто еще не мог говорить.– Ты спрашивал меня, на кого работает Дегтярник. И поскольку наши с вами судьбы неожиданно переплелись, ты должен это знать. Дегтярник – ставленник лорда Льюксона. Да, у нас был один хозяин.Питера привела в ужас мысль, что Гидеон мог работать бок о бок с этим монстром.– Но почему лорд Льюксон послал его за вами?– Лорд Льюксон считает, что я слишком много знаю, поэтому не хочет меня отпускать. Он очень зол на меня за то, что я перестал ему служить.– Но почему? Почему вы должны работать на него, если не хотите?– Он спас мне жизнь.– Да, но это не означает, что вы его собственность!– Вскоре после того как лорд Льюксон привез меня к себе, – сказал Гидеон, – его отец, старый лорд Льюксон, умер. Мы жили в Темпест-Хаузе, в Суррее. Дом с тридцатью комнатами стоял на тысячах акрах земли. За год лорд Льюксон разогнал почти всех слуг. Думаю, в их глазах он видел осуждение вместо покорности: многие привыкли видеть в нем капризного мальчика, а не хозяина. Он нанял новых. Мне он доверял, поскольку я был обязан ему жизнью, к тому же у меня были способности к ведению книг и хозяйства. В девятнадцать лет я управлял всем Темпест-Хаузом. Он хорошо мне платил и устроил моего брата Джошуа учеником к знаменитому художнику и граверу, мистеру Хогарту, в его студию на площади Ковент-Гарден.– Какой он, Джошуа? Сколько ему лет?– Девятнадцать. Вы с ним немного похожи. У него такого же цвета волосы. Вы оба вы редко смеетесь, но когда ты улыбаешься…– Спасибо, Гидеон! Моя мама говорит, что я слишком серьезно воспринимаю жизнь…Гидеон рассмеялся, а потом погрустнел.– Джошуа схватывает сходство лучше всех, кого я знаю… Мистер Хогарт тяжело болен, и Джошуа стремится занять его место. Джошуа не понимает… почему я покинул службу у лорда Льюксо-на… В письме, которое дожидалось меня в Бэслоу-Холле, он предупреждает, что мой бывший хозяин страшно разозлился, узнав о моем уходе… Джошуа также написал о договоренности лорда Льюксона с мистером Хогартом о том, что Джошуа покинет своего мастера и переедет в Темпест-Хауз. Лорд Льюксон пообещал доверить Джошуа сделать серию рисунков всевозможных предметов из его собраний и портреты его друзей… Моему брату, разумеется, приятно, ему льстит такая честь. Но он не должен уезжать от мистера Хогарта! Лорд Льюксон делает это только для того, чтобы завлечь меня в свою паутину, и мне не хочется думать о роли, отведенной бедному Джошуа… У лорда в голове столько всяких интриг и хитростей… Он не человек, он…Гидеон замолчал. Некоторое время тишину нарушал лишь храп кучера.– А как же Дегтярник? – наконец осмелился спросить Питер. – Почему, скажите на милость, лорд Льюксон нанял такого головореза, как он?– Лорд Льюксон играл в азартные игры. Он проводил время в компании мотов и мерзавцев, которым было наплевать на него, но жили они за счет его щедрости. Он стал членом Уайт-клуба в Сент-Джеймсе. За год у него выросла гора долгов. Поскольку я вел счета, я скоро понял, что каждую ночь он проигрывает огромные деньги. В конце концов я сообщил ему, что через несколько недель наступит крах, но ему, похоже, было все равно. «Не читай мне старческих нотаций, Сеймур, – сказал он. – Достань короткую острую бритву, у меня есть план».Гидеон замолчал и тяжело вздохнул.– Какой такой план?– К моему вечному стыду, мастер Питер, он вынудил меня стать карманником. Тогда я не знал, как ему отказать. Он приглашал своих ветреных друзей в Темпест-Хауз на несколько дней. Они слишком много пили и ночи напролет играли в азартные игры, ставя на кон сотни, даже тысячи гиней из-за наиглупейших пари – на бега улиток, на падающие с лестницы перышки и тому подобное. У меня внутри все переворачивалось, когда я видел, что мой обожаемый лорд Льюксон живет так, как предсказывал его отец. Я считал, что по сути это прекрасный и порядочный джентльмен. Так вот, если кто-то из гостей выигрывал слишком много, я должен был отправиться за ним и вернуть лорду Льюксону выигрыш.– Вы крали у них деньги! – воскликнул Питер.– Да, мастер Питер. Почти целый год я делал это по приказанию хозяина. Меня не могли поймать. Мои жертвы не ощущали даже движения воздуха, когда я проходил мимо. Только потом обнаруживали, что у них пропал кошелек. Я своровал бриллианты с шеи герцогини и вытащил золотые часы из кармана пьяного спящего джентльмена, и не сомневаюсь, за это меня отправят в ад.Питер не знал, что и сказать. Не удивительно, что преподобный Ледбьюри не доверял Гидеону. Питера обуревали противоречивые чувства, и он боролся с недоверием и сомнением. Гидеон Карманник – это не вязалось с тем, что Питер думал о новом друге. Гидеон Храбрец, Гидеон Силач, Гидеон Надежность – да, Гидеон Карманник – никогда.– Но ведь это лорд Льюксон заставлял вас воровать, правда? – воскликнул Питер. – Это не ваша вина!– Он приказывал мне воровать, однако в моих силах было отказать ему. Но я был слаб и выполнял приказы.– Но он мог напакостить вам, если бы вы отказались… – заметил Питер.– Кто знает, может быть, я уберег бы своего хозяина, если бы проявил твердость. Он называл меня вором, когда спас мне жизнь. Теперь, снова став вором, я спасал его жизнь.– Как же вы могли сказать ему «нет»?– Вот-вот, именно так я и говорил себе. Но не проходит дня, чтобы я не раскаивался в содеянном. Накануне моего двадцать первого дня рождения я сказал лорду Льюксону, что совесть больше не позволяет мне воровать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36