Сервис на уровне сайт Водолей 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Ничего странного, — заверил я. — У нас в Амэрика все наедаться Бритни Спирс и Мэрлин Мэнсон. Народ нужен новый суперстар.
— И вы готовы рисковать, вкладывая деньги в совершенно неизвестную группу, поющую к тому же на русском?
— Мы всегда готовы рисковать. Поэтому мы часто выигрывать.
Римма закашлялась дымом и раздраженно бросила окурок в пустую банку из под напитка «Красный дьявол», что заменяла ей пепельницу.
— Хорошо, мистер Хаттон. Ваша позиция мне понятна. Но чем могу быть полезна вам я?
Хороший вопрос. Следовало приступать к основной теме разговора, а ее как раз и не было. Пока. Дело в том, что Свин активно сканировал ауру Троцкой, в то время как я трепался с ней о ничего не значащих вещах. Это было необходимо для осуществления наших планов. Никогда нельзя заставить человека сделать то, что тебе нужно, просто так. Жизнь, несмотря на Библию, гуманизм и книги Достоевского, это джунгли. Грязные, жесткие, коварные джунгли. Где сильный ест слабого и каждый делает только то, что ему выгодно. Поэтому, если хочешь, чтобы человек сделал нужную тебе вещь, дай ему почувствовать выгоду. Его выгоду, которую он сможет унести к себе домой, спрятать в свой личный, никому не доступный мешок и таким образом оградить свое личное существование. Эта выгода — необязательно деньги. Для кого-то это — слава. Для кого-то — возможность почувствовать в душе, что ты совершил нечто великое, что ты созвучен Христу, Магомету или Будде. Все люди чего-то хотят. Не денег, так славы. Не славы, так возвышенных чувств. Не чувств — так слез. Желания — их слабое место. Ударь в него — и ты достигнешь своего результата. Надо только определить эту слабость в конкретно взятом человеке. Чем сейчас как раз и занимался Свин. По-видимому, нужного результата он еще не достиг. Поэтому я решился на импровизацию.
— Вы писать статья про «Обльомки»…
— Да, это — моя работа, — кивнула Троцкая, закуривая новую тонкую белую палочку.
— Насколько я знать, статья очень злой.
— Я бы предпочла называть ее не злой, а критичной. Что поделаешь, у нас в стране свобода слова. И каждый журналист имеет право писать то, что считает нужным. Даже если это кому-то неприятно.
— Я понимаю, понимаю. Демократия есть очень короший вещь.
— Самый лучший на свете, — в тон мне сказала Троцкая. — И лично я всегда пишу только то, что думаю. Это мои принципы.
— О-кэй. Я уважать ваши принципы. А камера зачем?
— Я не только пишу статьи, — пояснила Римма. — я ещё делаю репортажи. На нашем сайте предусмотрена возможность сообщать новости он-лайн. Я говорю в камеру — меня видят тысячи посетителей сайта. Удобно, правда?
— Отчинь удобно, — согласился я.
В этот момент Свин подключил меня к своим чувствам. И не только к своим: мой офицер опутал своей аурой ауру госпожи Троцкой. Так что мы трое — я, Свин и журналистка — на какое-то время стали одним целым. И я смог заглянуть ей в душу. Я смог почувствовать ее радость, ее боль, ее горе, ее желания и стремления.
Не могу сказать, что увиденное очень поразило меня. За десять лет работы я выучил психологические типы людей наизусть. Это только в теории каждый человек — неповторимый мир. На практике — десятка два схожих психотипов. И не более того.
Римма Троцкая представляла из себя тип умной и оттого несчастной женщины. В детстве каждому человеку дается талант. У Риммы был талант к писательству. Впрочем, она его не использовала из-за тайной школьной влюбленности. В начальных классах школы ей нравился один мальчик. Мальчик этот имел обыкновение препираться с учителями. Не потому, что очень не любил их. а потому, что видел в этом единственный способ заработать авторитет среди товарищей. Ведь детская жизнь — очень жестокая штука. Намного более жестокая, чем взрослая. Хочешь увидеть стадо пираний — отправляйся в класс к первоклашкам. Там все очень просто, первобытно. Аутодафе — каждый день. Суды Линча — каждую перемену. Любой малец, любая девчушка с бантами в косичках хочет возвыситься над себе подобными. Для этого используются таланты. Если он у тебя есть и ты на пути его реализации, можно обрести некоторую безопасность и рассчитывать на уважение соплеменников. Если нет, ты обречен, и каждый день превращается в медленную, вялотекущую пытку.
Таланты бывают разными. Кто-то из одноклассников Риммы преуспевал в спорте. Кто-то был отличником. Кто-то имел самую полную и обширную коллекцию фантиков. А вот мальчик, который ей нравился, талантов не имел, точнее, не видел их в себе. И потому решил зарабатывать очки на образе бунтаря. Он всегда перечил учительнице, всегда старался сказать и сделать что-то против. Поскольку Римма была влюблена в него — тайно, глубоко и безответно, как умеют влюбляться только маленькие девочки, — она восприняла его образ действий. Принцип «Всегда поступай против» глубоко въелся в ее душу. Объект влюбленности давно исчез с жизненного горизонта: еще в третьем классе родители бунтаря переехали в другой район, и Римма навсегда потеряла его из виду. Но дух противоречия въелся в головку девочки и определил ее дальнейшую судьбу. Отныне с учителем пререкалась она — всегда и по любому поводу, даже если в глубине души сознавала свою неправоту.
Дальше — больше. С годами бунтарство приняло систематический и целенаправленный характер. Римму интересовали только юноши, которых игнорировали ее подруги. Ее музыкальные предпочтения определялись тем, насколько данная группа неизвестна массам. Случилось однажды так, что любимый ею коллектив, пребывавший в негласной оппозиции к правительству, наконец легализовался и издал несколько своих пластинок официальным путем — Римма выбросила все их записи на помойку.
В институте юная бунтарка постоянно ссорилась с преподавательским составом и до хрипоты защищала прогульщиков, хотя никакого обоснования прогулов, кроме банального пьянства, не существовало. Когда весь народ подсел на политику, Римма избрала в качестве объекта восхищения карликовую партию, главным достоинством лидера которой являлось трехгодичное принудительное лечение в психиатрической клинике. Даже при советской власти в желтых домах отнюдь не все пациенты подвергались лечению из-за политических взглядов. Большинство попадало туда по вполне обоснованным причинам, и если говорить о лидере партии, то это был именно такой случай. Но Римму это не интересовало, она видела только одну вещь: лидер партии с пеной у рта критиковал и правых, и левых, и средних, и вообще всех, кроме самого себя. Подобный подход согрел ее сердце. Она вступила в партию и отныне могла сполна наслаждаться ролью вечной оппозиционерки.
Так продолжалось несколько лет. Поначалу партию любили западные инвесторы, поскольку образ перманентно недовольного лидера можно было с выгодой использовать в различных политических комбинациях. Но затем на сцену вышли другие игроки — харизматичные и расчетливые. Бедный же лидер, из-за давних проблем с головой, плохо ориентировался в постоянно меняющемся течении сложных политических потоков. Поэтому после пары оглушительных конфузов инвесторы обратили внимание на более вменяемых личностей, и поток финансовых пожертвований иссяк.
Римме пришлось задуматься о хлебе насущном. Полученная в институте специальность — преподаватель русского языка и литературы — прокормить ее не могла. К тому же, во время практики в средней школе Троцкая столкнулась с поразившим ее душу фактом: теперь она стала объектом, против которого протестуют. Учитель ведь должен объединять и вести за собою учеников. По-другому нельзя. Приходится выбивать непослушание из голов разными более-менее педагогическими методами. Но как в такой ситуации поступать против? Как протестовать? Как почувствовать одиночество, когда ты ведешь за собой тридцать человек? Короче, преподавательская деятельность Римму не устраивала.
В итоге два года она проработала редактором в одном из крупных московских издательств. Тяжелая пытка, хотя и не столь ужасная, как объединяющий учеников учитель, но все же… С девяти утра до пяти вечера Троцкая сидела в стылой комнате с желтыми обоями за неуютным деревянным столом и проверяла чужие рукописи. Тогда в моду как раз вошли отечественные авторы, писавшие о реалиях российской жизни. Все произведения были примерно одной и той же направленности: убийства олигархов, похищенные чемоданчики с миллионами долларов и скромные дамы средних лет, распутывающие плохо продуманные сюжетные хитросплетения. Исправляя грамматические ошибки в однообразных опусах, Римма чувствовала, как гибнет ее душа. Она не протестовала! Нет, напротив, она лишь помогала увидеть свет однообразным творениям, которые — о ужас! — читали миллионы людей.
Отчаявшись найти в рукописях хоть толику оппозиционности, Римма с грамматической правки перешла на стилистическую, а затем плавно скатилась и до исправления сюжетов. Гром грянул, когда некая писательница ужаснулась, взяв в руки сигнальный экземпляр своего нового творения под названием «Фитнес для киллера». Главная героиня произведения — тихая библиотекарша бальзаковского возраста, попавшая фантазией автора в крупные неприятности из-за неожиданно полученного наследства — вместо того, чтобы перевести деньги во Францию для покупки старинного замка, почему-то жертвовала все наследство маленькой, но жутко оппозиционной политической партии. Изменились и привычки героини. Вместо любимого, тщательно прописанного автором хобби — приготовления разнообразных салатов — героиня стала курить сигареты с мундштуком и посещать собрания феминисток. Но больше всего писательницу возмутил тот факт, что двух изначально присутствовавших в тексте морских свинок — любимиц библиотекарши — Римма заменила одной лисой. (Дело в том, что Троцкая увидела по телевизору репортаж о выступлениях противников охоты на лис в Англии. Над горсткой людей с плакатами все откровенно потешались — и это пленило сердце редактора. )
Скандал получился жуткий. Писательница хваталась за сердце и грозилась отнести следующую рукопись в другое издательство. Поскольку ее книги хорошо продавались, а писала их она очень быстро, терять такую золотую рыбку издатель не хотел, а посему Римму с треском выставили из комнаты с конформистскими желтыми обоями.
Тут-то и подоспело спасение в виде сайта «Независимое творчество». Еще во время работы в издательстве Римма часто задерживалась по вечерам и допоздна рыскала по Интернету, тщательно выискивая любую информацию, которую можно было бы считать оппозиционной. Там она и наткнулась на объявление о том, что новому сайту требуются авторы. Первую статью Троцкая написала сразу по увольнении. В чрезвычайно злобных выражениях Римма проехалась по авторам популярных романов и, в частности, по той самой писательнице, не пожелавшей заменить двух скучных легальных морских свинок одной гонимой лисой.
Статья понравилась и вызвала массу откликов. Владельцы сайта пригласили Римму на работу. Они были прагматичными людьми и занимались бизнесом. Со стороны это может показаться странным: мол, критикой денег не заработать. На самом деле все наоборот: только критикой деньги и зарабатывают. Если просто хвалить книгу или, скажем, диск, их купят только фанаты. Остальные пропустят мимо ушей рекламную шумиху. Другое дело — разгромить произведение в пух и прах, поднять волну возмущения в прессе, прокричать на весь мир о бездарности и вредности данного творения. Тогда его купит гораздо больше людей — хотя бы для того, чтобы составить собственное мнение. Вот и получается, много противников — много покупателей. А это — деньги, и немалые.
Потом ее пригласили на телевидение. Римма умела обличать, поэтому работодатели не скупились на зарплату. Заказчики платили деньги, Троцкая умело нагнетала отрицательный ажиотаж — и книга или диск, если критика касалась их, расходились миллионными тиражами. Сама Римма, впрочем, оставалась в неведении относительно истинного характера своей работы. Она продолжала играть роль вечной оппозиционерки — и в прессе, и на телевидении. Тем и жила.
В принципе, ничего удивительного. Типичный путь типичного интеллигента. В былое время мы со Свином даже не восприняли бы Римму как серьезного противника. Но сейчас дело обстояло совершенно иначе. Раньше Троцкая критиковала произведения, действительно заслуживающие самой злой критики. На уровне подсознания это понимали все ее читатели и отрицательных эмоций к посредственностям не испытывали. Зачем желать зла убогому? Последний же диск Алины Стайгер и творчество «Обломков кораблекрушения» стояли на две, на три, а то и на десять голов выше общей массы. Они были в одном шаге от славы. А это — совсем другой механизм формирования эмоций. Тут в дело вступает зависть, замаскированная под критику. Ее стрелы жалят очень сильно, но только действительно одаренных людей, не умеющих энергетически защищаться. Когда критикуют бездарность — это идет бездарности на пользу. Когда критикуют талант — его подталкивают в могилу. А если в дело вступает Блуждающий Сгусток…
— Что ви хотеть через этот статья? — спросил я Римму. Свин протелепатировал мне дальнейший план действии. Картинка складывалась яркая, четкая. Мы занимались подобными процедурами не один раз.
— Я хочу сказать правду о группе.
— Ньет, ньет, я спрашивать не об этом. Что лично вы хотеть получить через статья? Какая вам лично есть от неё польза?
Римма удивленно блеснула стеклами очков.
— Это моя работа. Я обязана…
— Чушь. Ви не есть что-то обьязаны. И никто никому не обьязан. В этом есть сущность демократия. Изнт ит?
Римма согласно кивнула, погасила сигарету и крепко задумалась. Мы со Свином не теряли времени. Технология процесса следующая. У каждого человека есть два центра, где возникают желания. Первый находится в голове, за переносицей. Второй — в нижней части живота. Тот, что нижний, — природный. Желания там рождаются искрение, которых требует естество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48


А-П

П-Я