Там сейчас ничего нет.
Надя лениво поднялась, как будто летняя жара разморила ее до такой степени, что малейшее движение давалось ей с трудом. Но Шеннон подметила живой огонек, загоревшийся в ее глазах.
– Дай-ка мне ключ. – Надя пересекла комнату и открыла дверь.
Шеннон пошла за ней, заглядывая через плечо в дверной проем. Комната за спальней Кори оказалась просто заброшенной мансардой. В отличие от спальни и гостиной стены из красного кирпича в ней не были оклеены обоями. Воздух стоял спертый и тяжелый.
Кори пошарила рукой, нашла какую-то веревочку и потянула за нее. Резким светом вспыхнула голая лампочка, свисавшая со стропил. Под покатой крышей были проделаны два крошечных слуховых окошка. На балках висела паутина. Помещение было гораздо просторнее спальни Кори и посередине разделялось массивными деревянными балками – диагональной и горизонтальной на уровне пояса и одной чуть выше пола. В давние времена были пристроены стропила. Повсюду были разбросаны старые картонные коробки с кипами журналов, вверх колесами валялся испорченный пылесос.
– Это отвлечет тебя от всех проблем, – заявила Надя. – Кори, дорогая, если позволишь, я тебе подскажу, на что употребить некоторую часть из твоих пяти тысяч фунтов. У меня тут возникла идея.
Шеннон посмотрела на Кори – та выглядела несколько озадаченной.
– Ну, я думаю, можно… Ладно, давай выкладывай! – Кори уже заулыбалась в предвкушении сюрприза. – Что ты задумала?
Надя недовольно пнула босой ногой ближайшую коробку.
– Прежде всего ты выкинешь отсюда весь этот хлам, а мы с Шеннон все здесь подметем, вымоем, выскребем, в общем, вылижем эту комнатку до последнего дюйма. Под этим хламом скрывается вполне приличное помещение.
– Хм! – скептически хмыкнула Шеннон.
– Пока мы всем этим будем заниматься, ты, Кори, пойдешь и купишь недорогую, но приличную камеру, а также все необходимое для обработки кинопленки в домашних условиях. – Надя чуть повела плечами, усыпанными бисеринками пота из-за духоты и спертого воздуха. В ее глазах появился опасный блеск. – Мы ведь так и не выявили победительницу в нашем маленьком конкурсе. Как оказалось, очень трудно получить достоверные фотодоказательства на стороне. Что ж! Я предлагаю тебе, мне и Шеннон – короче, всем нам – поставить наши опыты здесь! А затем заснять их. И тогда мы сможем назвать победительницу!
– А это что за штуковина? – Шеннон вытерла лоб тыльной стороной ладони. Она добралась до дальнего угла мансарды. Пыль, смешавшаяся с ее собственным потом, покрывала ее лоб.
Кори прошлепала босыми ногами по доскам.
– А, это. Каркас от моего старого дивана, ну того самого, дешевого. Я оставила его про запас, на всякий случай. Давай засунем его куда-нибудь наверх.
Четверть часа спустя Шеннон глянула на голый остов дивана. Она закашлялась и присела на его краешек.
– Ну и работенку же ты нам задала! Надя стояла, опершись локтями на поперечную балку в центре мансарды. На подоле ее летнего платья осталось мокрое пятно – свидетельство того, что она на коленях скребла деревянные доски пола.
– Кори, дорогая, какая чудная штуковина! – посмотрела она на каркас. – Я могу подкинуть тебе еще одну идейку в смысле меблировки?
Кори небрежно пнула ногой нижнюю балку.
– Я подумываю о паре металлических колец на винтах.
– Колец? – удивилась Шеннон. – А для чего? Ах да. – Она покраснела.
А почему бы нам не обзавестись своим собственным карцером? – ухмыльнулась Кори. Однако выражение лица у нее тут же сменилось. Она присела на нижнюю балку. Надя по-прежнему стояла, опершись локтями, над ней. – Нам надо быть осторожными, – произнесла вдруг Кори. – Я не хочу, чтобы какой-нибудь кретин узнал, где я живу. И тем более чтобы владелец моего дома разнюхал что-нибудь. Дело в том, что Патриция в общем-то права. Если он узнает что-нибудь насчет моего фотобизнеса, он тут же примчится. А уж если коснется этого!..
Надя пригладила свои непокорные волосы:
– Не волнуйся, дорогая, мы не настолько глупы.
– Давайте перейдем к делу, – сказала Шеннон. Остов дивана оказался неудобным. Она встала и осмотрела вычищенную, прямо-таки вылизанную мансарду. – Итак, кто будет первой?
– Мы все придумали свои задания? – спросила Надя.
Кори засунула руку в карман джинсов и вытащила оттуда горсть мелочи. Она выбрала три монетки, одну оставила себе, а остальные дала Наде и Шеннон.
– Кому выпадет решка, тот начинает, – подвела черту она.
– Орел, – объявила Надя.
– Решка, – сказала Шеннон.
Кори подняла руку с зажатым в кулаке двадцатипенсовиком.
– Решка. Итак, тебе начинать, Шеннон.
– У меня есть для тебя задачка, Кори, – начала Шеннон. – Держа в уме эти стальные кольца, конечно! У нас ведь карцер. Не хватает только кнута и цепей. Давай-ка потрать чуток из этих денег и купи все это… И тогда мое задание такое: ты должна оставить карточку с номером вон в той телефонной будке на углу и поиметь первого же прохожего, который позвонит по этому номеру.
Шеннон стояла на коленях на полу у телефона. Над ней склонилась Кори, опираясь локтями на плечи старшей подруги. Завитки черных волос ниспадали на ее лоб. Она поднесла к глазам бинокль.
– Взял трубку, – коротко бросила она. – Отлично, давай отвечай на звонок.
Шеннон поднесла трубку к уху.
– Слушаю?.. – проворковала она.
Изображение в бинокле стало резче. Кори сфокусировала его на телефонной будке неподалеку от дома. Стенки будки были из прозрачного пластика, и ей был хорошо виден профиль мужчины с трубкой в руке.
– Пусть он заговорит с тобой, – прошептала она. – Какой у него голос?
– Заткнись! – Шеннон закрыла ей рот рукой. – Да обыкновенный. Обыкновенный у него голос. Да, продолжайте, пожалуйста… расскажите что-нибудь о себе…
Человек в будке стоял лицом к стене, держался очень прямо. У него были ярко-рыжие волосы. На нем была белая рубашка, галстук и модные серые брюки. У ног лежал портфель и, возможно, свернутый пиджак – Кори не могла точно разглядеть.
– Он спрашивает, не я ли «миссис Кнут»? – прошептала Шеннон, раздираемая смятением и смехом. – Что ему сказать?
– Скажи ему, что можешь организовать встречу с ней, дура! Спроси его: что он предпочитает?
– Слушай, в нем нет ничего странного, верно? – спросила Надя из глубины комнаты.
– Нормальней не бывает. Но это ничего не значит. Подожди минутку…
Кори навела фокус на его лицо. Чистая кожа, веснушки, чуть детское выражение лица, трудно было даже определить, давно ли ему перевалило за двадцать. Достаточно высокий, крепкого телосложения. Его ярко-рыжие слегка вьющиеся волосы были коротко подстрижены. Он повернулся, сменив позу, и Кори смогла получше рассмотреть его. Чисто выбритые, слегка розоватые щеки, широко расставленные глаза, резко очерченные скулы… Было что-то такое в выражении его лица, когда он говорил…
Она увидела, как человек в телефонной будке поднял руку, взял со стены карточку. «Нашу!» – подумала она. И теперь ошибиться было невозможно – лицо его раскраснелось.
Она опустила бинокль и прошептала:
– Так что он предпочитает?
– Он говорит, что его зовут Адриан и ему нравится «самое обычное». – Шеннон снова приложила руку ко рту. – Он говорит, что его пароль – голубой. Так что ему сказать?
Кори затрясла головой:
– Погляди на него. Слишком уж он домашний. Надя выступила вперед из тени комнаты:
– Шеннон, это твое задание, тебе и решать.
В телефонной трубке, которую Шеннон по-прежнему держала в руке, что-то неразборчиво заверещало. Она откинулась на плечо Кори, удерживаясь одной рукой.
– Хорошо, я тоже так думаю, да…
– Что? – запротестовала Кори. – Это же просто псих, ты только посмотри на него!
Тогда, может, это как раз то, что требуется для моего пари. В конце концов, задание было заставить мужика прийти сюда, – улыбнулась Шеннон. – Я скажу ему, чтобы он дошел до перекрестка, повернул налево, потом еще раз налево, вошел во двор, где находятся гаражи, и встал лицом к стене, пока кто-нибудь не придет за ним.
Кори снова поднесла бинокль к глазам.
– Что ж, пари так пари. Ладно…
Адриан Райан стоял, повернувшись лицом к стене. Полуденное солнце отбрасывало тень прямо к его ногам. Пот струился по его спине. Он полез в карман за платком. «А если кто-нибудь подойдет? – подумал он, вытирая лицо. – Люди постоянно приходят сюда за машинами. Что я скажу, если кто-нибудь спросит меня, что я здесь делаю?»
Это был секундный импульс. Собираясь позвонить в налоговое управление, он затормозил у этой телефонной будки просто потому, что она была свободна. Картинка на белой карточке, засунутой за телефонный аппарат, привлекла его внимание.
– Стой, где стоишь, – произнес женский голос у него за спиной.
Он вздрогнул всем телом, но послушно продолжал стоять лицом к стене.
Вдруг на голову ему набросили что-то теплое и дурно пахнущее мешковиной. Джутовый мешок? Сквозь него ему было ничего не видно. Он поднял руки к лицу.
Что-то хлестнуло его по ногам. Он взвизгнул.
– Я не разрешала тебе трогать это! – Голос был суров и мрачен. – А сейчас повернись. И двигаться только по моему приказу!
Твердый предмет уперся ему в спину. От удивления он споткнулся.
– Давай двигай!
Он неуверенным шагом двинулся вперед с закрытым материей лицом. Ему вдруг расхотелось все это продолжать, но было уже поздно. Все его прежние авантюры случались на континенте или же, во всяком случае, не в Лондоне, вдали от дома. Твердый предмет снова уткнулся ему в спину.
– Давай пошевеливайся!
Кори задвинула тяжелые занавески на слуховых окошках и включила свет. Голая лампочка вспыхнула. Посреди комнаты одиноко стоял голый каркас старого дивана. Всю остальную мебель составляли тяжелые деревянные балки, пересекающиеся в центре комнаты, с толстыми металлическими ошейниками.
Последнее, что она сделала, – убедилась, что видеокамера продолжает все снимать.
– Она его все же привела! – прошептала Надя за дверью спальни. – Мобильник включен? Мы будем в машине. Возникнут проблемы – кричи громче.
Кори улыбнулась старшей подруге:
– Вы все еще сомневаетесь, справлюсь ли я с этим? Это ведь не у меня проблемы, а у него! Кто бы он ни был.
Входная дверь открылась. Надя приложила палец к губам. Она молча открыла дверь спальни и впустила Шеннон. Мужчина шагал впереди. На нем был простой клетчатый пиджак. На голову был натянут грубый холщовый мешок.
– Стоять! – приказала Шеннон.
Мужчина мгновенно застыл на месте. Лицо Шеннон расплылось в широкой ухмылке. Она пошарила рукой и передала Кори плетку с короткими хвостами из тонкой кожи.
Кори стала выпроваживать подруг. Они, пятясь в полнейшей тишине, на цыпочках вышли из комнаты. Кори проводила их и захлопнула дверь.
Мужчина вздрогнул всем телом.
Кори вернулась и встала прямо перед пленником. Она взяла с постели пару наручников и крепко ухватила его за левую кисть. Его голова непроизвольно дернулась, как будто он хотел посмотреть на нее.
Однако он и не пытался содрать мешок с головы, даже не пошевелил рукой. Рука у него была жилистая и мускулистая. Кори защелкнула на ней наручник и взялась за другую руку.
– З-здравствуйте… – прошептал он.
Второй наручник закрылся с громким щелчком. Между руками повисла цепь в восемнадцать дюймов длиной.
– Есть здесь кто-нибудь?
Она ухватилась за цепь и дернула. Он споткнулся, но двинулся вперед. Она подтолкнула его ручкой плетки, направляя" к двери, ведущей в мансарду. Там Кори сдернула мешок с его головы.
Мужчина заморгал, растерянно оглядываясь вокруг. При ближайшем рассмотрении он был лет на пять-шесть старше ее. Его рыжие волосы были взъерошены после мешка, розовая физиономия пылала. Он моргнул и уставился на нее.
Кори уперлась рукой в бок, кожаные хвосты плетки свисали у нее с бедра. На ней были сильно обтягивающие кожаные джинсы. Она увидела, как он скользнул взглядом вниз на ее высоко зашнурованные солдатские ботинки, вновь вернулся к широкому ремню с тяжелой пряжкой на талии и поднялся выше. Ее грудь была плотно затянута в кожаный бюстгальтер, как минимум на размер меньше требуемого, удерживаемый кожаными тесемками. Ее белое тело виднелось среди тесемок, а грудь высоко выпирала из тесных чашечек бюстгальтера. Ее глаза скрывались за зеркальными очками.
– Милая моя… – Голос мужчины прозвучал неуверенно. – Я прошу прощения, но, кажется, здесь ошибочка вышла.
Кори не произнесла ни слова, а только прямо посмотрела ему в глаза. Он стоял, держа свои закованные в наручники руки на некотором отдалении, как будто они не имели с ним ничего общего. Краска покинула его щеки.
– Ошибка, – повторил он. – Такого рода место… Я не понял, иначе я не пришел бы сюда. Это ошибка.
– О, я так не думаю.
Кори заметила, как он едва заметно вздрогнул при звуке ее голоса.
– Что вы думаете? Пожалуйста, снимите с меня эти штуки.
Кори продолжала пристально смотреть на него. Она сделала несколько шагов вправо, затем влево. Хвосты плетки поглаживали ее затянутое в кожу бедро.
– Значит, говоришь, это ошибка? Я вот что тебе скажу. Ты говоришь мне: «Клянусь, я не хочу быть в цепях», – и я тут же отпускаю тебя.
Она подождала.
Он опустил глаза. Через мгновение он весь залился краской, его щеки запылали.
– Нет! – запротестовал он наконец. – Я не хочу оставаться здесь! Такие вещи не для меня!
– И ты позвонил просто так, из любопытства. Просто чтобы посмотреть, на что это похоже. И сейчас, когда ты здесь, – промурлыкала Кори, – тебе это не нравится. Маленький мальчик хочет пойти домой.
«У него очень прозрачные голубые глаза», – заметила она, когда он поднял голову. Теперь они блеснули.
– Отпустите меня!
– А не кажется тебе, что сейчас уже… немного поздновато… для этого?
Он медленно попятился назад, глядя на нее как загипнотизированный, пока не натолкнулся лопатками на голые кирпичи стены. Она заметила, что он даже не пытается дернуться к двери. «Пароль, – напомнила она себе. – Голубой. Э, милый, ты действительно завязан на этом. С тобой будет легко. Мы еще повеселимся!»
Она ударила себя плеткой по бедру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24