https://wodolei.ru/catalog/accessories/polka/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— У тебя два выхода, — шептал он. — Выйти в заднюю дверь и бежать через поля, пока не встретишь кого-то из нормальных людей, или снова полезть в туннель.
В сырую темноту, которая свела с ума Сельму? «Да, туда, — ответил я себе. — Потому что там Джейк. Удирая через поля, я буду спасать только собственную шкуру, а душа останется под землей».
— Я полезу вниз.
— Хорошо, — Делберт слабо улыбнулся. — Моухейцы туда ни за что не спустятся. Ответвление было справа, значит, когда ты полезешь обратно, окажется слева. Ощупывай левую стену и не пропустишь его.
Он замолчал. Пот катился по лицу, дрожь усилилась.
— Где здесь могут быть лекарства?
— Никаких… лекарств. Кроме самогона. Помолчи… я сейчас.
Мне показалось, я слышу, как на улице заходятся в воющем крике моухейки. Над Делбертом они не станут рыдать. Никаких лекарств, никакого прощания.
— Иди на кухню, — сказал Делберт неожиданно окрепшим голосом. — Быстро. Там должен быть запас «Четырех роз». Возьми пару бутылок. Айрис и мистеру Риденсу они будут нужны. Им давно пора выпить. И прихвати с собой нож побольше. Там… в туннеле… Ну, что-то есть. Я говорил?
Я понял, что он вот-вот отключится. Надо было уйти до того, как это случится; если мальчик убедится, что я снова отправился на поиски спасения, ему станет легче. Что бы ни было потом, хоть на минуту он сможет почувствовать себя победителем.
На кухне царил беспорядок и было темнее, чем в комнатах. Огонек моей зажигалки поочередно выхватывал грязное полотенце, свисающее с кухонного стола, нагроможденную в мойке посуду, покрытую жирными потеками плиту. Но бутылки с этикеткой «Четыре розы» сверкали, выстроившись на отдельной полке. Там ни пылинки не было.
Я схватил две полные бутылки, сгоряча попытался затолкнуть их в карманы брюк и тут же опомнился. Как в таком случае я буду ползти? Разобью эту дрянь при первом же движении. А Джейк и Айрис в самом деле нуждаются в ней. Уже нет, не беспокойся! Они уже набили себе рты землей, выцарапали глаза и откинули копыта. Лежат в туннеле посиневшие и холодные, глядя безглазыми лицами »в черный потолок. Я про себя рявкнул на подлый голосок, жужжащий в голове, и, зажав бутылки под мышкой, вытащил из пластмассового ящика, в котором Сельма держала столовые приборы, хлебный нож. Сойдет! Раз перочинным я смог убить, то этим тем более смогу. Так и будешь себя утешать, пока не поймешь, что выдумкам места не осталось. А тогда уже придется только орать и корчиться от боли.
— Заткнись! — вслух гаркнул я. Сунул нож за ремень, сдвинул на правый бок и бегом вернулся в гостиную. Делберта там не было. Это еще как понимать?!
— Делберт!
— Я здесь, — отозвался он из спальни.
Все-таки моухейцы были правы. Он действительно был выродком. Из всего рода человеческого, потому что нормальный человек в его состоянии давно потерял бы сознание, в лучшем случае лежал бы пластом, скулил и бредил, а Делберт стоял около шифоньера, расшвыривая во все стороны хозяйские тряпки.
— Тебе надо что-то вроде рюкзака, — сказал он. — Для бутылок. Вот из этого можно сделать.
Он нашел старый детский комбинезон из тех, в которых заботливые мамаши выводят своих чад на зимние прогулки. Стеганый, с меховой подкладкой. Да, в такой упаковке бутылки точно не разобьются.
Я сунул их в рукава комбинезона и, сложив его вдвое, натянул поверх рукавов короткие штанины. Понизу в них были вставлены резинки, которые теперь не давали штанинам сползти. Комбинезон превратился в пухлый сплющенный шар, а Делберт уже отыскал в шкафу широкий кожаный ремень и пропустил его между упакованными бутылками и мягкой стеганой спинкой.
— Пробуй, удобно будет?
Если бы пару месяцев назад я увидел в кино, как человек опоясывается таким «рюкзаком», я бы хохотал до упаду. А сейчас до отказа затянул ремень на груди, притиснув бутылки к себе, присел несколько раз и пощупал, не сдвинулись ли они, даже не улыбнувшись. Что смешного? Эй вы там, поднимите головы от книжки, посмотрите вокруг и подумайте, что вы сможете привязать к себе, если это будет единственным спасением для вашего лучшего друга. Не знаете? Так запомните: все. Телевизор к спине примотаете электропроводом и смешно вам не будет. Лучше поверьте, потому что проверять это я никому не пожелаю. И вам, хотя я вас в глаза не видел.
— Нормально, — сказал я. — Теперь слушай, Дел-берт. Я найду Джейка и Айрис, мы попробуем выбраться в безопасную зону, и, если это удастся, я сразу же вернусь за тобой. А пока спрячься. Хотя бы в этом доме. Давай я тебе помогу подняться на чердак. Сельма ведь туда не полезет?
И как только сказал это, захотел самому себе вышибить все зубы. Зачем надо было устраивать разгром?! Кретин чертов, не мог сдержаться? Ной теперь про свою бурную писательскую натуру и всплеск эмоций. А потом засунь свое нытье поглубже в задницу. Да как только Сельма увидит, во что превратилась ее гостиная, она поднимет такой шухер, что сюда вся деревня сбежится! И облазают они дом от подвала до крыши.
Но Делберт не собирался вычислять свои шансы на спасение.
— У тебя нет времени, — ответил он. — Спускайся и постарайся догнать мистера Риденса, пока его не скрутило. Передашь ему привет.
Господи, он еще пытается улыбаться! Я обнял его, не так крепко, как хотелось бы, потому что боялся задеть раненое плечо, но все же прижал к себе и еще раз сказал:
— Все будет хорошо. Только спрячься, прошу тебя. Найди укромное место, пока они будут проводить свой обряд, и пересиди там до завтра. А завтра я приеду за тобой.
— Ты говорил… — высвободившись из объятия, Дел-берт пошатнулся, но устоял на ногах, жестом отказавшись от помощи. — Что на глупые просьбы всегда отвечаешь такими же. Помнишь? Я тоже… отвечаю так.
Его рука нырнула под футболку и вернулась с рукописью. Верхний лист был в бурых пятнах. Наверное, и остальные пропитались кровью.
— Возьми это с собой. Пожалуйста. Посмотришь… когда-нибудь.
Пока я прятал стопку бумаги под рубашку, он прошел до кровати Сельмы, лег на левый бок поверх покрывала и подтянул под себя согнутые ноги.
— Мисс Уибли обрадуется, — пробормотал срывающимся голосом. — Наконец-то у нее на кровати оказался мужчина.
Мне не было смешно. Не хотелось лезть в черноту провала. Не радовала перспектива столкнуться там с чем-то, сводящим с ума. И я понятия не имел, доживет ли Делберт до утра.
— Я вернусь. Очень скоро.
Что еще я мог сказать? Присел на корточки, проверил в последний раз, хорошо ли держатся нож за ремнем и бутылки на спине. Чиркнул зажигалкой, опустив руку в «колодец». Огонька хватило, чтобы увидеть выбоины в стене. Я встал на колени у края провала спиной к мальчику, руки клещами впились в доску, а правая нога отправилась нащупывать первую «ступеньку». Ага, есть! Получилось одно, получится и другое. Так говорила бабушка. Не моя, врать не буду, но чья-то бабушка должна была так говорить.
Разбиралась в жизни старая ведьма! Вторая нога нашла опору еще быстрее. Помалу соскальзывая в «колодец», я переступил с верхней выбоины нате, что пониже. Теперь самое сложное: надо опустить правую руку, нащупать выемку, ухватиться за ее край покрепче и не свалиться, пока не уцеплюсь и второй рукой. Если это удастся, я стану знаменитым на весь мир. Получу Нобелевскую премию. А главное — выживу.
— Есть фильм, — сказал вдруг Делберт. Громко и четко; я вздрогнул от неожиданности, а он продолжал: —
Называется «Аутсайдер». Я его смотрел по телику. Не знаю, кто там играет и кто режиссер. «Аутсайдер», запомнил? Вернешься в Лос-Анджелес — следи за телевизионными программами. Когда-нибудь наткнешься на него.
Рискуя сорваться, я оглянулся. И увидел, что на губах мальчика снова появилась улыбка. Прощальная — если прощальные бывают такими радостными.
— И что?
— Можешь… — Делберт вздрогнул, судорога боли на мгновение исказила лицо, но улыбка не исчезла. — Можешь смотреть его одним глазом и то… прищуренным, но слушай… внимательно. И тебе… больше не будет обидно… за то, что тут случилось. Будешь радоваться… вот увидишь.
Я не мог дольше держаться в позе трюкача-акробата. Отбросил вспыхнувшие возражения здравого смысла, не стал прислушиваться к мнению души и заставил их обоих позаботиться о теле. В ближайшее время я хотел бы сохранить его в целости. Хотя бы пока не увижу этот самый фильм.
* * *
Спустился я удачно. Ободранная ладонь в счет не идет. Зато бутылки не разбились, и нож вел себя тихо, даже не пытаясь впиться мне в ногу. Честно говоря, я думал о нем все время, пока ощупью искал «ступеньки». Как пираты умудрялись лазать по вантам под ураганным ветром с ножами вдвое длиннее моего на бедре? Да и по стене спуститься им ничего не стоило. Кто там искал выемки! Цеплялись за трещинки в волосок толщиной, раз-раз — и уже внизу или наверху, хоть и на самой высокой башне замка. Не захочешь — позавидуешь. Почему нигде не открывают курсы по развитию пиратских навыков? Дело полезнее, чем бухгалтерия и маникюр, хотя и не может поспорить с контраварийным вождением.
Спрыгнув на каменный пол, я позволил себе минуту отдышаться. И снова пополз по туннелю, ощупывая каждый фут левой стены. Потребовалось совсем немного времени, чтобы измученные мышцы поняли: помилования им не дождаться — и перешли в автоматический режим, позволив мне думать о чем угодно.
Существование туннеля быстро перестало меня удивлять. Наоборот, оно было до невозможности логичным. Моухейским мутантам издавна приходилось прятаться, а что может быть надежнее подземного хода? Сто лет назад он небось в каждый дом выходил. И если в деревню заявлялся отряд полиции, моухейцы исчезали в туннеле, по которому я сейчас ползу, а тогдашние выродки и вольнонаемные закрывали отверстия в стенах коврами или придвигали к ним шкафы и ставили тумбочки, а то и просто кадушки на люки в полах. Ход должен где-то выходить на поверхность — там, откуда по окончании дождя появлялась веселая толпа милых честных людей, чтобы удивленно посмотреть на полицейских: «А мы решили погулять за холмами… Отправились в дальнюю рощицу, офицер, устроили маленький пикничок, но пришлось поддеревьями пережидать дождь, а то раньше бы вернулись. Хотите выпить?»
Правда, при таком раскладе в туннеле не могло быть ничего сводящего с ума. А как это вообще может выглядеть? Я приказал воображению уняться и, когда полчище нарисованных им монстров растаяло, решил, что свести с ума может и обычная столовая ложка. Перегибаю? Если и так, то самую чуточку. Медленно капающая вода точно сводит с ума. Сельма могла застрять в туннеле,
если она застряла, то мои плени в том месте точно не пройдут. Куда я ползу?!
как раз в том месте, где вода просачивалась сквозь почву. Пока сумела освободиться, свихнулась. Или дело было еще проще: наткнулась в каком-то ответвлении туннеля на старый скелет, испугалась до смерти. Одни от такого заиками становятся, другие вполне могут чокнуться. Но не я, конечно, не я! Я только посмеюсь, если в следующий раз, выбросив руки вперед, опущу их на столетние кости.
Представив, как прозвучит смех в тесном подземелье, я поежился. Хорошо было бы сейчас вытащить из кармана зажигалку и осмотреться.
Земли не видел? Вот так и трогаются умом!
Но тело вошло в ритм, и я не решился его сбить. К физической нагрузке, которая сегодня выпала на мою долю, разве что парни из спецназа бывают подготовлены. Сейчас остановлюсь — больше не заставлю себя пошевелиться. Распластаюсь и забуду обо всем. Даже о том, что земля уже точно попала в ранки на левой ладони.
Набилась под содранную кожу, смешалась с кровью, и напрягаться не имеет смысла, потому что заражение крови уже началось. Результатом будет как минимум ампутированная рука. Однорукому писателю, конечно, проще вернуться к работе, чем однорукому плотнику, но ты уверен, что хочешь этого?
Вполне разумные мысли, но они никак не могли сойти за подарок ко дню рождения. Я переключился на Джейка — и поскорее отогнал картинку воображения с двумя изуродованными телами, которые еще хрипят, полностью потеряв рассудок, потому что…
Конечно! Моухейцы просто кретины! Да, Сельма Уибли рехнулась, отправившись путешествовать по подземному ходу, но ведь это могло случиться потому, что у нее не было с собой самогона! Я пожалел, что не спросил у Делберта, как долго Сельма пробыла внизу одна. Если хотя бы сутки плутала по замурованным ответвлениям хода
как скоро начнешь блуждать ты, дружок. Ползать все быстрее, тычась руками в стены, а головой — в низкий потолок и натыкаясь на осыпи, перегородившие лаз
и за все это время не сделала ни глоточка «Четырех роз», то странно не то, что она спятила, а что вообще осталась жива.
Я почувствовал себя лучше. Даже руки и ноги задвигались быстрее. Ждать, что вот-вот наткнешься на чудовище,
а чего тебе-то бояться, Уолт? Ты месяц любовался монстрами, с тремя из них даже переспать хотел
и оно в лучшем случае до смерти перепугает тебя своим видом, а в худшем
то есть в самом вероятном
напустит на тебя какую-нибудь противоестественную энергию, которая пережжет твои мозги, как блок-схемы устаревшей модели робота, — не лучший стимул к действию. Теперь же мне стало легче.
Но как я ни убеждал себя, что набрал скорость гоночного «Феррари», до самого обычного крота мне было далеко. Боковой лаз никак не появлялся. Казалось, весь путь от Клейменов до Уибли был короче этого отрезка. Хорошо искать дорогу в лесу! Там на каждом шагу ориентиры: поворот будет за кривой сосной, идти осталось до поляны, заросшей голубыми цветами. В горах тоже нормально: вон скала с плоской верхушкой, вот валун, похожий на лежащего дога. А как определишь, сколько ярдов осталось за спиной, если ничего не видно?
Когда моя рука по локоть ушла в дыру, я чуть не ткнулся носом в грязь. Шумно выдохнул и сплюнул, решив, что это достойный эквивалент радостного вопля. И стал изворачиваться, чтобы вползти в тесное ответвление. Плечо уперлось в стенку, на спину посыпалась земля. Поясница заявила решительный протест. Ничего, уже почти получилось. «Почти» разрослось, больно давя мне на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53


А-П

П-Я