В сущности, это была
записка, а не письмо.
"Будьте добры, распорядитесь повесить прилагаемую табличку в окне
магазина.
Р.Т.Стрэйкер."
Табличка оказалась скромнее многих ей подобных:
"Откроется через неделю. Барлоу и Стрэйкер.
Изящная мебель. Отборный антиквариат".
А теперь эта машина у дверей Марстен Хауза. Он все еще смотрел на
нее, когда услышал над ухом:
- Заснул, Ларри?
Он подскочил и оглянулся. Рядом стоял Перкинс Джиллеспи, зажигающий
"Пэлл-Мэлл".
- Нет, - нервно рассмеялся Ларри. - Только задумался.
Перкинс посмотрел на Марстен Хауз, где сверкали на солнце хром и
сталь дверей, потом - на старую прачечную с новой вывеской в окне.
- И не ты один, пожалуй. Всегда славно заполучить в город новых
людей. Ты ведь с ними встречался, верно?
- С одним. В прошлом году.
- Мистер Барлоу или мистер Стрэйкер?
- Стрэйкер.
- Ничего человек?
- Трудно сказать, - отозвался Ларри и почувствовал желание облизнуть
губы. Но не стал их облизывать. - Мы говорили только о деле. Кажется, с
ним все о'кей.
- Хорошо. Это хорошо. Пошли. Я прогуляюсь с тобой до Замечательного.
Когда они переходили улицу, Лоуренс Кроккет думал о сделках с
дьяволом.

1:00 пополудни.
Сьюзен Нортон вошла в Салон Барбары, улыбаясь Бебс Гриффин - старшей
сестре Хола и Джека.
- Слава Богу, ты смогла принять меня так скоро.
- Без проблем среди недели, - сказала Бебс, включая фен. - Кошмар,
как душно. Вечером будет гроза.
Сьюзен взглянула на незапятнанное голубое небо.
- Ты думаешь?
- Да. Что ты хочешь, завивку?
- Конечно, - отозвалась Сьюзен, думая о Бене Мерсе, - да такую, как
будто я никогда не бывала в нашем городе.
- Да, - вздохнула Бебс, опуская на нее колпак, - все так говорят.
Вздох отдавал фруктовой резинкой. Бебс спросила Сьюзен, знает ли та,
что кто-то открыл новую мебельную лавку в Городской Лохани - дорогое,
похоже, заведение, - и хорошо бы там нашлась лампа под ее пару бра и, не
правда ли, мысль уйти из дому и перебраться в город была самая удачная
мысль в ее жизни, и, не правда ли, что чудесное лето в этом году. Досадно,
что кончается.

3:00 пополудни.
Бонни Сойер лежала на большой двуспальной кровати в своем доме на Дип
Кат-роуд. Это был не дрянной трейлер, а настоящий дом, с фундаментом и
подвалом. Ее муж Рэг, автомеханик, хорошо зарабатывал.
На ней ничего не было, кроме тонких голубых трусиков, и она
нетерпеливо поглядывала на часы. Две минуты четвертого - где он?
Входная дверь чуть-чуть приоткрылась, и заглянул Кори Брайант.
- Все о'кей? - шепнул он. Кори было только двадцать два года, и эта
связь с замужней женщиной, да еще такой сногсшибательной, как Бонни Сойер
- "Мисс Кэмберленд-1973", - делала его робким, нервным и грубым сразу.
Бонни улыбнулась, продемонстрировав восхитительные зубки.
- Если бы нет, мой дорогой, - ответила она, - в тебе бы уже проделали
такую дыру, что сквозь нее можно было бы смотреть телевизор.
Он вошел на цыпочках, и пояс со всякими приспособлениями - Кори уже
два года работал на телефонную компанию - забавно позвякивал при каждом
его шаге.
Бонни хихикнула и раскрыла объятия:
- Я тебя люблю, Кори. Ты прелесть.
Взгляд Кори наткнулся на темную тень под голубым нейлоном, и Кори
сделался больше грубым, чем нервным. Он забыл про цыпочки, он пошел к ней,
и, когда они соединились, где-то в лесу запела цикада.

4:00 пополудни.
Бен Мерс откинулся на стуле, закончив дневную работу. Он отказался от
прогулки в парке, чтобы отправиться обедать в Нортонам с чистой совестью,
и писал почти весь день без перерыва.
Он встал и потянулся, весь взмокший от пота, прислушиваясь к хрусту
собственных костей. Вытащил свежее полотенце и поторопился было в ванную -
прежде чем все вернутся с работы и туда будет не протолпиться.
Не дойдя до двери, он вдруг развернулся и подошел к окну. Что-то
бросилось ему в глаза. Не в городе - город передремывал день под небом
того особого глубокого оттенка голубизны, которым славится Англия в конце
лета.
Мартин Хауз. Отсюда, из окна, за асфальтовыми крышами двухэтажных
домов на Джойнтер-авеню и за парком, полным детей, уже вернувшихся из
школы, он выглядел миниатюрой, кукольным домиком. И это нравилось Бену.
Отсюда Марстен Хауз выглядел как нечто, с чем можно совладать. Взять в
руки и раздавить ладонями.
У дверей стоял автомобиль.
Бен замер с полотенцем через плечо, ощутив спазм необъяснимого ужаса.
Губы его беззвучно шевельнулись, будто произнося слово, никому - и ему
самому - непонятное.

5:00 пополудни.
Мэттью Берк вышел из школы высшей ступени и направился к своему
старенькому автомобилю.
В свои шестьдесят три - два года до законной отставки - он еще нес
полную нагрузку уроков английского, плюс внеклассная работа. Осенью это
была школьная постановка, и он только что закончил чтение трехактного
фарса под названием "Проблемы Чарли".
Из совершенно непригодного большинства он выбрал дюжину способных
кое-что запомнить и пересказать дрожащим монотонным голосом, а также
двух-трех ребят, способных на большее.
По теории Мэтта, школьная постановка должна походить на миску
"Кэмбелского супа": абсолютно безвкусна, но никому не повредит. Родители
придут в восторг, театральный критик из кэмберлендского "Лидера"
захлебнется многосложными эпитетами - за что ему и платят. Героиня, -
вероятно, на этот раз Рути Кроккет - влюбится в героя и, возможно, после
премьеры потеряет девственность.
В свои шестьдесят три он все еще любил учительствовать. Недостаток
строгости, не позволивший ему стать заместителем директора, самому Мэтту
никогда не мешал. Он спокойно читал сонеты Шекспира среди летящих
самолетиков и шариков жеваной бумаги; садился на кнопки и рассеянно их
отбрасывал, распоряжаясь открыть 467-ю страницу грамматики; доставал
сочинения из-под сверчков, лягушек в ящике, а один раз - из-под
семифутовой черной змеи.
Дети его не особенно любили, но многие научились уважать, а некоторые
даже поняли, что преданность делу и самоотверженность, как бы эксцентрично
и унизительно они не выглядели, достойны уважения.
Он сильно нажал на акселератор - мотор заглох. Мэтт выждал, снова
тронул машину и настроил радио на свой любимый рок-н-ролл.
Мэтт жил в маленьком домике на Таггарт Стрим-роуд и почти никого не
видел. Он никогда не был женат и обходился без всяких родственников. Это
был одинокий человек, но одиночество никак его не испортило.
Тени удлинились, вечер придал панораме города оттенки картин
французских импрессионистов. Мэтт взглянул направо, увидел мельком Марстен
Хауз - и взглянул снова.
- Ставни, - громко произнес он сквозь вскрики радио. Две отвалившихся
прежде ставни снова закрывали окна, придавая дому слепой таинственный вид.
Он взглянул в зеркальце заднего обзора и увидел у двери машину. Он
учительствовал в Салеме Лоте с 1952-го и ни разу не видел у этих дверей
автомобиля.
- Там что, поселился кто-нибудь? - спросил он неизвестно кого и
поехал дальше.

6:00 пополудни.
Отец Сьюзен, Билл Нортон, председатель городского управления,
обнаружил, к своему удивлению, что ему нравится Бен Мерс. Билл,
черноволосый, крупный, с телосложением грузовика, не пополнел и после
пятидесяти. С разрешения отца он ушел из одиннадцатого класса во флот, а в
двадцать четыре года вырвался оттуда и досдал школьные экзамены экстерном.
Он не испытывал ненависти к интеллектуалам, свойственной многим людям его
типа, но терпеть не мог кое-кого из длинноволосых мальчишек, которых
приводила домой Сьюзен. Не то чтобы его бесили их волосы или одежда - он
не мог переносить их несерьезного отношения к жизни. Он не разделял
симпатий жены к Флойду Тиббитсу, но относился к нему лучше, чем к прочим:
у Флойда была хорошая работа, и он мог считаться сравнительно серьезным. К
тому же он был местным. Впрочем, Бен Мерс в каком-то смысле тоже.
- Ты не цепляйся к нему насчет волос и прочего, - предупредила
Сьюзен, услыхав звонок. Она одела легкое зеленое платье и огромной зеленой
заколкой собрала завитые волосы в свободный пучок.
Билл рассмеялся:
- Цепляюсь, когда есть к чему, Сюзи, дорогая. К тебе я никогда не
цеплялся, ведь правда?
Она нервно улыбнулась ему и пошла открывать дверь.
Одежда вошедшего Биллу понравилась: простые синие джинсы, очень
опрятные, и белая рубашка с закатанными рукавами.
- Бен, это - папа и мама, Билл и Анна Нортон. Мам, пап, это - Бен
Мерс.
- Здравствуйте. Рад вас видеть.
Он немного скованно улыбнулся миссис Нортон, и та сказала:
- Здравствуйте, мистер Мерс. В первый раз в жизни вижу вблизи живого
писателя. Сьюзен ужасно волновалась.
- Не беспокойтесь, я не читаю своих книг на память, - улыбнулся он.
- Привет, - Билл поднялся со стула. Он вышел из портлендских доков, и
руки его помнили об этом. Но кисть Мерса не превратилась в Билловой ладони
в желе, как это происходило с обычными садовыми "мальчиками от искусства",
и Билл остался доволен. Он перешел к следующему испытанию:
- Хотите пива? Там стоит на льду, - и он махнул рукой в сторону
задней веранды, которую сам пристроил. "Мальчики от искусства" неизменно
отказывались, - очевидно, опасаясь размягчить мозги, и без того нетвердые.
- Ух, как я люблю пиво, - сказал Бен, и его улыбка удвоилась. -
Давайте два или три.
Билл расхохотался:
- Вот это я понимаю! Пошли.
При звуке этого смеха с женщинами произошло нечто странное: брови
Анны Нортон сдвинулись, а Сьюзен - облегченно разошлись, как будто
беспокойство, освободив одну из них, перешло в другую.
На веранде Билл перебросил банку пива Бену, тот ловко поймал ее.
- Вы понравились Сьюзен.
- Сьюзен хорошая девушка.
- Да, хорошая, практичная девушка. - Нортон задумчиво допил пиво. -
Она говорит, вы опубликовали три книги.
- Да, это так.
- Хорошо расходились?
- Первая - да.
Больше Бен не сказал ничего. Билл Нортон слегка кивнул в знак
одобрения человеку, у которого хватает шариков держать свои денежные дела
при себе.
- Поможете мне зажарить сосиски?
- Конечно.
- Их надо надрезать, чтоб вышел сок. Знаете об этом?
- А как же! - усмехнувшись, Бен быстро проделал в воздухе
крестообразный надрез кончиком указательного пальца.
- Да, вы и впрямь из наших краев. - Билл Нортон встал. - Берите вон
ту корзиночку с брикетиками и пойдемте во двор к мангалу. Возьмите пиво с
собой.
- Я с ним неразлучен.
Предсказания Бебс Гриффин насчет дождя оказалось грандиозной ошибкой,
и обед на свежем воздухе прошел прекрасно. Легкий ветерок при помощи дымка
из мангала ликвидировал всех запоздалых комаров. Женщины унесли бумажные
тарелки и вернулись выпить по банке пива и посмеяться, глядя, как Билл
разнес Бена в бадминтон со счетом 21:6. Бен с искренним сожалением
отказался от реванша, показав на часы.
- Книга, - пояснил он. - Я остался должен шесть страниц. Если
напьюсь, не сумею даже прочесть, что напишу завтра утром.
Сьюзен проводила его до входных дверей - он ушел пешком. Билл,
заливая огонь, кивал самому себе. Этот парень не выставлял напоказ свою
серьезность, но человек, который работает после обеда, так или иначе
продвинется в жизни.
Однако Анна Нортон полностью так и не оттаяла.

7:00 пополудни.
Флойд Тиббитс остановил машину на стоянке "У Делла" примерно через
десять минут после того, как Делберт Марки, владелец и бармен, повесил над
дверями новую розовую вывеску с буквами трехфутовой высоты. Кругом
собирались пурпурные сумерки и выпивали свет с неба, а в углублениях земли
вот-вот должен был зародиться туман. Близилась ночь.
- Привет, Флойд, - сказал Делл, вытаскивая банку из холодильника. -
Как дела?
- Отлично. Это пиво выглядит привлекательно.
Флойд был высокий человек с ухоженной бородой песочного цвета. Жизнь
и работа в банке Гранта устраивали его, хотя недовольство лежало где-то на
границе со скукой. Он чувствовал, что плывет по течению, но не особенно
огорчался этим. К тому же Сюзи - чудесная девушка. Недолго ждать, пока ему
придется так или иначе что-нибудь решать.
Он бросил на прилавок долларовую купюру, жадно выпил пиво, налил
новый стакан. Только один человек соседствовал с ним у стойки - тот
паренек, Брайант из телефонной компании.
- Что новенького в городе? - спросил Флойд, заранее зная ответ.
"Ничего. Разве что кто-нибудь напился вдрызг в высшей школе".
- Кто-то убил собаку твоего дяди. Такого еще не было.
Флойд не донес стакан до рта:
- Что? Дока дядюшки Вина?
- Точно.
- Машиной переехали?
- Не похоже. Его нашел Майк Райсон. Док висел на тех, знаешь, остриях
кладбищенских ворот. Измочаленный вдребезги.
- Сволочь! - Флойд был потрясен.
Делл серьезно кивнул, довольный произведенным впечатлением. Он-то
знал кое-что и погорячее: девушку Флойда видели с писателем, поселившимся
у Евы, но это Флойд пусть выясняет сам.
- Райсон отвез тело Перкинсу Джиллеспи, - продолжал Делл. - Тот
думает, что собака сдохла, а повесили ее детишки, для развлечения.
- У Джиллеспи вместо головы задница.
- Возможно. Я тебе скажу, что я думаю, - Делл наклонился вперед. - Я
думаю, может и детишки... черт, я знаю это... Это может оказаться похуже
развлечений. Гляди-ка.
Он полез под прилавок и достал газету. Флойд глянул. Статья, на
которую указал ему Делл называлась "Сатанисты оскверняют церковь".
Оказывается, около полуночи банда парней вломилась в католическую церковь
городка Клевистон во Флориде и совершала там какие-то кощунственные
обряды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43