Все присутствующие согласно закивали.
И потом, как предусмотреть, что он станет рассказывать?
Мы можем стереть его память, - сказала Хейзел. - С этим нет никаких
проблем, а окружающие нормально воспримут его амнезию. Для нее есть
причины.
(да, но дело не в этом)
Вновь зазвучали голоса, перебивая друг друга. Это была странная
комбинация слов и чувств. Конечно, меньше всего хейвенцы хотели видеть в
городе репортеров с кинокамерами. Да и башенные часы не стоило бы
показывать лишний раз. Тогда многие поймут, что это не более чем
галлюцинация. Нет, пусть уж Давид Браун останется там, где он есть. Ведь
известно пока, что с ним все в порядке. Они знали очень мало об
Альтаире-4, но они знали, что время там идет с другой скоростью и что год
на земле - для Альтаира-4 только миг. Получается, что Давид только что
попал туда. Конечно, он может умереть, его организм может быть поражен
какими-нибудь неизвестными микробами, а возможна и просто смерть от шока.
Но скорее всего этого не случится, а если и случится, то это, в конце
концов, не очень важно.
Я чувствую, что, если мы заберем его оттуда, он может стать
детонатором, - сказал Киль.
(как?)
(что ты имеешь в виду?)
Киль и сам не знал точно, что имеет в виду. Он только чувствовал, что
не стоит возвращать Давида Брауна в Хейвен. Лучше было бы извлечь его из
Альтаира-4 и отправить еще куда-нибудь. Тогда они выиграли бы немного
времени. Время - это всегда проблема. Время для "превращения".
(не нужно, чтобы Мэри знала: она еще не зашла в своем "превращении"
достаточно далеко, и не стоит ее расстраивать.)
Шестерка огляделась вокруг, глаза всех присутствующих округлились.
Этот голос, слабый, но ясный, не принадлежал никому из них. Он принадлежал
Бобби Андерсон.
- Бобби! - воскликнул Хэйзел. - Бобби, с тобой все в порядке? Как ты
там?
Никакого ответа.
Бобби исчезла, в воздухе не осталось даже тени ее присутствия. Они
растерянно смотрели друг на друга, изучая реакцию каждого из них на
случившееся. Если бы они были сейчас не вместе, а поодиночке, можно было
подумать, что голос Бобби - галлюцинация.
Ну, и как же мы скроем это от Мэри? - спросил Дик Аллисон почти
сердито. - Мы не можем скрыть ничего ни от кого.
Ты не прав, - вмешался Ньют. - Можем. Не очень хорошо, наверное, но
все же можем. Можем скрыть свои мысли, потому что
(потому что мы были)
(были там)
(были в сарае)
(в сарае Бобби)
(там мы научились слышать мысли)
(и начали "превращаться")
И понимание возникло между ними.
Мы должны вернуться немного назад, - сказал Эдли Мак-Кин. - Вернуться
немного в прошлое.
- Да, - ответил Киль. - Мы так и сделаем.
Это были первые сказанные вслух слова, и они положили конец их
беседе.

Среда, 3 августа.
В этот день Энди Бозмен сменил у корабля Эндерса. Воистину ни один из
хейвенцев не мог проработать там больше двух дней. Другое дело - Гарднер.
Его ни разу не потребовалось сменить. Казалось, он обладает каким-то
повышенным иммунитетом к воздействию, оказываемому кораблем. Он мог делать
что захочет и когда захочет, и никто не мог его остановить по той простой
причине, что никто не мог узнать о его планах.
Бозмен почти желал смерти Бобби, потому что тогда они могли бы
избавиться от Гарднера. Это, конечно, оттянуло бы для хейвенцев окончание
работы, но они бы освобождено вздохнули.
И этот тип еще постоянно подчеркивает разницу между собой и всеми
остальными!
- Смотри, Боззи, - сказал он сегодня, хотя Бозмен уже предупреждал
его, что не любит, когда его зовут Боззи, - в чем отличие между мной и
тобой: я не отмораживаюсь так, как ты. И я не боюсь...
- Какая разница, боюсь я или не боюсь, если мы копаем вместе с тобой?
И заметь, я не требую за свою работу никакой награды. И прошу тебя, не
называй меня Боззи!
Гарднер с иронией посмотрел на него:
- Да, я знаю, что тебе это не нравится.
Они как раз обходили корабль кругом. Горы земли возвышались по краям
выкопанной ямы, образуя крутые склоны.
- Что ж, давай... - начал Бозмен.
Гарднер дернул его за руку:
- Шшшшшшш...
- Что такое?
- Разве ты не слышишь?
- Что я...
И тут он услышал. Свистящий звук, как будто где-то рядом закипел
чайник со свистком. Бозмена обуял ужас.
- Это они, - прошептал он и повернулся к Гарду. Его губы дрожали. -
Они не умерли, мы их разбудили... они выходят наружу!
- Явление Христа народу, - некстати пошутил Гарднер.
Свист усиливался, постепенно перерастая в гром. Силы оставляли Энди,
и он упал на колени.
- Это они, это они, это они, - бормотал он.
Гарднер рывком поднял его на ноги.
- Это не призраки, - сказал он. - Это вода.
- Что? - Бозмен непонимающе смотрел на него.
- Вода! - повторил Гарднер.
И тут из ямы фонтаном брызнули струи воды, размывая свежевыкопанную
землю.
- Вода, - слабым голосом повторил Энди. Он не мог этого осмыслить.
Гарднер ничего не ответил. Вода устремилась к небу, и в ее брызгах
заиграла радуга. И еще он увидел в струях воды какие-то светящиеся полосы.
Это она, - подумал Гарднер, - это радиация. Она исходит от корабля. И
я ее вижу! О Боже...
Внезапно земля под его ногами покачнулась. Вода заканчивала свою
разрушительную работу, размывая остатки скалистой почвы. Напор ее
становился все слабее, затем она и вовсе прекратила поступать из ямы.
Радуга погасла.
Гарднер увидел, что теперь корабль полностью освободился от
удерживающей его скалы. И он начал двигаться. Он двигался так медленно,
что это можно было считать игрой воображения, но все это происходило на
самом деле. Двигался корабль, двигалась тень, отбрасываемая им; гигантское
судно бесшумно устремлялось к небу, наконец освобожденное...
И он хотел этого. Боже! Хорошо это или плохо, но он хотел этого!
Гарднер почесал в затылке, как бы обдумывая происходящее.
- Пойдем, - позвал он. - Пойдем, посмотрим!
И, не оглядываясь, он начал взбираться на холм.
Через секунду к нему присоединился Энди Бозмен. На его лице было
написано разочарование.
- Все напрасно! - стонал он.
- Почему же, Боззи? Разве тебе не нравится...
- Заткнись! - заорал на него Энди. - Заткнись! Я ненавижу тебя!
Гарднер был близок к истерике. Он взобрался наверх и сел прямо на
землю. Он думал о том, как эта штука столько столетий простояла,
удерживаемая столь легко преодолимой преградой. Потом он вдруг начал
смеяться. И даже когда Энди Бозмен вскарабкался наверх и ударил его
кулаком в лицо, отчего Гард упал на землю, он не мог остановить этот смех.

Четверг, 4 августа.
Наступило утро, но до сих пор никто из хейвенцев не показывался.
Приложив носовой платок к разбитому лицу, Гард решительно направился к
стоящему во дворе Бобби грузовичку.
Ночью они опять приезжали, на этот раз на "кадиллаке" Арчинбурга, и
заседали в сарае. Он видел, как они приехали и заходили туда. Когда кто-то
из них закрыл дверь, Гард заметил сияющий зеленый свет, струящийся
изнутри. Они зашли, забыв прикрыть за собой двери. Сейчас они были самыми
сияющими людьми во всем штате Мэн, хотя и не могли видеть себя со стороны.
Интересно, - думал Гард, - может быть, когда они входят внутрь, они
подвергаются какому-то воздействию, вызывающему экзальтацию?
Что с того, что я видел, как они входят туда? Ведь я так и не знаю,
чем они там занимаются.
Он услышал шум подъезжающего грузовичка. Мотор заглох, и из кабины
вылез человек. Он был незнаком Гарднеру. Тремейн, Эндерс, Бозмен... теперь
еще вот этот.
- Мосс Фримен, - представился человек. - Приехал помочь тебе.
- Да, мне нужна твоя помощь, - медленно протянул Гарднер. И, отвечая
на его вопросительный взгляд, пояснил:
- Я хочу, чтобы кто-нибудь наконец поцеловал меня в зад.

Пятница, 5 августа.
С 1960 года над Хейвеном не проходило ни одной линии самолетов
гражданской авиации. Именно тогда был закрыт аэропорт в Бангоре. Только
редкие военные самолеты пролетали иногда над городком. Потом все же
правительство решило, что не использовать готовый аэродром в Бангоре -
непозволительная роскошь, и там был создан испытательный полигон.
Участок над Хейвеном назывался квадратом Ж-3, и пролетающие мимо
пилоты регулярно запрашивали сводку о состоянии неба в этом квадрате.
Впрочем, то же самое предпринималось по отношению ко всему Альбиону,
району Больших Озер и Бермудскому треугольнику. Так было заведено - и все
тут.
В 1973 году здесь пропал самолет отряда "Дельта", совершивший перелет
Лондон - Чикаго.
В 1974 году как раз над Хейвеном у большого самолета, совершавшего
чартерный рейс Бангор - Лас-Вегас, отказал один мотор, и пилот с большим
трудом дотянул лайнер до ближайшего аэропорта.
Еще один самолет пропал в 1975 году.
С 1979 года ни один коммерческий самолет не залетал в район Хейвена.
Квадрат Ж-3 стал пользоваться дурной репутацией.
С 1982 года одна частная авиакомпания стала проводить регулярные
исследования в месте, где случилось так много происшествий, но долгое
время ничего странного не было обнаружено.
Пока 5 августа в небе над Хейвеном не оказался пилот Питер Бейли.
Бейли был пилотом, налетавшим около двухсот часов. Он больше всего на
свете любил деньги и поэтому легко согласился, когда та самая частная
авиакомпания предложила ему высокооплачиваемую исследовательскую работу.
Опасности его волновали мало. Он целиком полагался на свою удачу и свой
опыт. И действительно, по мастерству с ним мало кто мог потягаться.
У Бейли было немало друзей среди летчиков. С некоторыми он летал, за
другими наблюдал. Иногда он даже хвалил кого-нибудь. Но во всех его
похвалах прослеживалась одна мысль: он, Бейли, - самый великий пилот на
свете, с которым пока никто не может сравниться.
Он любил играть в гольф. Его партнерами частенько бывали адвокаты, а
эти типы, по общему представлению, знали толк в игре. И все же он
выигрывал у всех!
В тот день он совершал перелет из Питерборо, что возле Нью-Йорка, в
Бангор. В Бангоре он должен был посетить госпиталь, в котором лежал
маленький Хиллмен Браун. Он прочитал о нем в газетах, а поскольку имел
незаконченное медицинское образование и большую любовь ко всяким
интересным случаям, решил проведать мальчика и немного поболтать с
врачами.
Целый день стояла хорошая погода, воздух был совершенно прозрачным.
Бейли предвкушал приятную воздушную прогулку. Однако на подлете к Хейвену
самолет, все время державшийся на высоте одиннадцати тысяч футов, внезапно
поднялся на пятнадцать, а потом опустился до шести тысяч футов.
- Что за черто... - попытался выругаться Бейли.
Он посмотрел вниз и увидел какой-то сгусток яркого света. Он понимал,
что лучше было бы улететь отсюда как можно скорее, но интерес одержал
верх. Он развернул самолет.
- Где же...
Новая вспышка чуть не ослепила его. Лучи света побежали по кабине
пилота.
- Бож-же!
Прямо под ним на фоне густого леса находился огромный серебристый
объект. Бейли не мог пока сказать, что это такое, потому что самолет
внезапно начало сносить ветром.
Он выровнял курс. Внезапно у него разболелась голова. Что же это
такое? Водонапорная башня? Никто и никогда не строит посреди леса
водонапорные башни.
Артефакт, - подумал он, слабея от восторга. - Артефакт, космический
корабль инопланетян... а может быть, какая-нибудь штучка, принадлежащая
правительству? Но если этот объект принадлежит правительству, то почему он
никак не замаскирован? Он отчетливо видел вокруг предмета свежевскопанную
землю. Сердце его учащенно забилось. Внезапно стрелка компаса начала
описывать круги против часовой стрелки, все индикаторные лампочки
одновременно засветились красным светом. Затем самолет резко бросило в
небо. Высотомер показал двадцать две тысячи футов... А потом стрелка разом
упала на отметку "ноль".
Мотор чихнул раз, другой и заглох. Сердце Бейли тоже, казалось,
остановилось. В глазах мелькали искры - зеленые и красные. Сейчас я
разобьюсь, - промелькнуло в голове у пилота. Краешком глаза он увидел, что
шкала термометра, показывающего температуру за бортом, сперва подскочила с
отметки сорок семь до пятидесяти восьми, а затем резко упала до пяти и, на
мгновение замерев, взлетела до девятисот девяноста девяти. Там термометр
зашкалил и вышел из строя.
- Господи, да что же это такое происходит! - простонал Бейли, и тут
один из его передних зубов вдруг выскочил изо рта, ударился о приборный
щиток и упал на пол.
Мотор вновь зарычал.
- Черт, - прошептал он, трясясь от страха. Из отверстия,
образованного на месте выпавшего зуба, лилась кровь, струйкой стекая на
рубашку.
Он вновь оказался над странным объектом в лесу.
Мотор пару раз чихнул и умолк. Самолет терял высоту. Четыре тысячи
футов... три с половиной тысячи... три тысячи... две с половиной. Дорога
была настолько близка, что Бейли мог рассмотреть на ней буквально каждую
травинку.
- Мамочка! - прошептал он. - Сейчас я умру!..
Он с силой надавил на газ. Мотор опять заработал - и тут же заглох.
- Нет! - простонал Бейли. - Чертов самолет, не смей!
Но он был бессилен. Самолет с силой врезался в землю, и раздался
взрыв. То, что было раньше Питером Бейли, разлетелось на мелкие кусочки...

Суббота, 6 августа.
Ньют и Дик сидели в кафе. На столике между ними лежала газета. На
передней полосе крупными буквами был набран заголовок:
УЖАСНАЯ ТРАГЕДИЯ: КРУШЕНИЕ САМОЛЕТА.
Там же была помещена фотография с места происшествия. В том, что на
ней было изображено, было довольно трудно узнать самолет, которым Питер
Бейли так гордился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42