Разговаривали пару раз. Очень высокомерный. Никакого уважения ни к медсестрам, ни к пациентам. И он…
Синие глаза Клинта сузились.
– Что?
– Есть в нем еще что-то такое, чего я никак не могу понять…
В этот момент Белден поднял глаза. Он, оказалось, узнал ее и даже довольно учтиво кивнул.
Тара была вынуждена ответить на приветствие, хотя от этой улыбки у нее мурашки по спине побежали.
– Так что ты говорила? – напомнил ей Клинт. Тара не хотела возвращаться к неприятной теме и была очень рада, что именно в этот момент пришла Шейла и принесла им бургеры и коктейли.
Изо всех сил стараясь вернуть прежнее настроение, Тара выдавила из себя улыбку.
– Не помню. Ничего особенного.
– Тара, привет, это Джейн. Отэм заигралась, так что мы решили остаться у Дэвида и Мариссы. Знаешь, я так соскучилась по Отэм, хочу побыть с ней еще немного. Привет Клинту, позвоню утром. Пока.
Тара стерла сообщение на автоответчике и повернулась к Клинту.
– Джейн передает тебе привет.
Усмешка тронула его красивые губы.
– Да, я слышал.
А он слышал, как у меня сердце остановилось, когда, войдя в дом, я поняла, что мы здесь одни?
Оно чуть не выпрыгнуло из груди, когда выяснилось, что Джейн не приедет и не сможет помешать…
Клинт, похоже, неправильно истолковал ее замешательство. Он покровительственно обнял Тару за плечи.
– Не волнуйся. Она в безопасности. Там Дэвид и мои люди.
Кожа горела под его ладонью.
– Я знаю.
– Я думаю о тебе…
– Что ты имеешь в виду? – сконфузилась Тара.
– Ты здесь… Совсем одна…
– Ах, вот ты о чем! – Она захихикала, как смущенная школьница. – Не беспокойся. Я в порядке.
Клинт протянул руку и убрал с ее щеки прядь волос.
– Я вижу.
Жест был таким нежным и интимным, что у Тары подкосились колени. Но вот тон Клинта был совершенно иным.
– Спасибо, конечно, но…
– Что «но»?
– Но ты сказал это как-то злобно…
Клинт еще больше помрачнел и направился к дверям, но вдруг повернулся. В одну секунду оказавшись рядом с Тарой, он заключил ее в объятия.
– Потому что я зол, черт возьми!
От его близости у Тары закружилась голова, но она все-таки спросила:
– Почему?
– А ты не понимаешь? Потому что мне не нравится то, что я делаю.
– Ты о чем? – бормотала Тара, упоенно разглядывая ямочку на подбородке Клинта, оказавшуюся как раз против ее глаз. – То, что ты прикасаешься ко мне, обнимаешь меня? Это?
Он запустил пальцы в ее волосы, заставил Тару поднять голову и посмотреть ему в глаза.
– Мне не нравится, что я хочу тебя.
У Тары колотилось сердце и шумело в ушах. Она уже готова была сказать ему, что ее тоже пугает происходящее между ними. Ей тоже не нравится, что она сходит с ума в его присутствии и совершенно не способна себя контролировать.
Она готова была сказать ему: «Ты напомнил мне о том, что я женщина».
Она готова была сказать ему, что ей хочется послать к черту самоконтроль и отдаться ему душой и телом.
Но Клинт не предоставил ей такой возможности.
Он прижал ее крепче, нашел ее губы и поцеловал так жадно и горячо, что у Тары пошли электрические искры по всему телу.
Ей хотелось кричать не то от блаженства, не то от отчаяния.
Но ее тело решало за нее. Тара впилась в его губы поцелуем, руки шарили повсюду в поисках опоры – так у нее кружилась голова. Она ухватилась за угол журнального столика, и все, что стояло на нем, полетело на пол.
Этот звук отрезвил их. Они отскочили друг от друга, возбужденные, терзаемые чувством вины.
– Прости, – пробормотала Тара.
Но она сама не могла простить себе своего поведения.
Чтобы взять себя в руки, она опустилась на корточки и стала неловко собирать упавшие бумаги: счета, свежие газеты…
– Дай я помогу! – Клинт присел рядом с нею.
– В этом нет необходимости, я… – Слова замерли у нее на губах, холодный ужас сковал все тело. – О господи!
– Что?
Дрожащей рукой Тара взяла длинный конверт кремового цвета, похожий на тот, что она получила вчера.
Клинт чертыхнулся.
– Дай я открою.
Тара безропотно повиновалась.
– Как ты думаешь, я буду получать их каждый день?
Клинт молча разорвал плотную бумагу.
– Читай вслух, – попросила Тара.
– Нет.
– Клинт, я имею право знать. Оно адресовано мне.
– Ладно, слушай. «Лживая сука, которую вы защищаете, украла»…
– О господи… – только и смогла прошептать Тара. – Но Джейн и Отэм… Почему?
– Я собираюсь выяснить все в ближайшее время.
– Ты думаешь, этот человек может… прибегнуть к насилию?
Губы Клинта сжались.
– Все возможно.
Тара вздрогнула. Она была рада, что Джейн сегодня осталась у Дэвида с Мариссой и не видела этих мерзких писем.
– Я должен сдать его в лабораторию, – сказал Клинт мрачно. – Может, удастся найти какие-то следы.
– Да, конечно, – ответила Тара нерешительно. Но ей ужасно не хотелось, чтобы он уходил. Это было очень эгоистично и совершенно не похоже на нее.
Она помнила, что снаружи выставлена охрана. Но ей была нужна не охрана, а Клинт, его теплота, его надежные руки.
Ей нужна была не просто ночь любви или несколько ночей, пока Клинт не откроет загадку писем, – она хотела его навсегда.
Это открытие шокировало Тару.
Она решительно вздернула подбородок и широко распахнула дверь.
– Я надеюсь, ты что-нибудь найдешь.
Клинт не двинулся с места.
– Я сказал, что должен сдать это письмо в лабораторию. Но я не сказал, что собираюсь это сделать.
– Не поняла?
– Я не понесу письмо в лабораторию.
– Но ты же должен! Обязан! Немедленно! Нам нужно разобраться с этим как можно скорее.
– Мы разберемся.
Клинт достал мобильный телефон.
– Дуг, срочно приезжай на Данкан-Хилл, 3351. – Сунув телефон обратно в карман, он посмотрел на Тару. – Мой помощник доставит письмо в лабораторию.
Тара так и стояла перед открытой дверью. Холодный веерок обдувал ее разгоряченные щеки.
– Если ты остаешься только для того, чтобы защитить меня, то…
– То что?
Собрав в кулак всю свою волю, Тара посмотрела ему прямо в глаза.
– То я в этом не нуждаюсь.
– Я же сказал: привыкай, что я все время буду рядом.
– Ради Джейн!
Клинт повертел в руках конверт, на котором стояло ее имя.
– И ради тебя тоже.
– Я сама способна…
– Это не обсуждается, Тара!
Он невыносим. Но, наверное, я и сама невыносима.
Они были как лед и пламень. Не лучшая комбинация для ведения переговоров, попыток найти компромисс… И решения сердечных дел.
Она взглянула на него со всем высокомерием, на которое была способна. Но все же закрыла дверь.
– Но учти, я собираюсь идти спать, и я…
– Иди.
– Что? Но… Но как ты выйдешь отсюда?
– Я никуда не собираюсь. Пристроюсь тут.
И Клинт уселся на диван.
Горячая волна окатила Тару с головы до ног…
Он останется здесь на всю ночь, в нескольких метрах от моей спальни. По силам ли мне такое испытание?
Тара знала: не по силам.
– Если у тебя найдется подушка и одеяло…
– Конечно. Что-нибудь еще? – тупо пробормотала Тара.
– Я думаю, больше ничего. – Клинт вытянулся на диване и насмешливо посмотрел ей в глаза. – Разве что ты придешь пожелать мне спокойной ночи.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Тара и теперь спала все в той же кровати, что и в юности: соснового дерева, с четырьмя резными столбиками. Двенадцатилетняя Тара увидела ее в каком-то каталоге и упорно откладывала каждый пенни, чтобы купить ее.
Ее мать сочла покупку разумной и практичной, но Таре не было до этого дела. То был кусочек ее мира, место, которое принадлежало только ей, где она могла скрыться ото всех и мечтать, о чем ей угодно.
Но этим вечером, укладываясь на накрахмаленные простыни, Тара не чувствовала себя защищенной.
Сегодня ей не удалось укрыться под одеялом от окружающего мира.
В ее доме находился мужчина.
Клинт Эндовер занимал ее мысли и тут. Она так и видела его перед собой, лежащего на диване, руки закинуты за голову.
Тару бросало то в жар, то в холод, неукротимое желание бродило в ее крови. Совершенно измученная, она зажгла свет и поглядела на часы.
Полвторого.
Тара застонала.
Так всю ночь можно провертеться без сна.
А как она может уснуть, когда в ее голове роятся такие видения?
Интересно, а что Клинт? Неужели он спит? А вдруг он мучится тем же желанием?
Хватит ли мне духу пойти проверить?
Здесь все пахнет Тарой.
Ваниль и еще какой-то странный аромат, созданный, наверное, специально для того, чтобы сводить с ума забредших сюда мужчин.
Клинт заворочался на диване, слишком маленьком для мужчины его роста. Но это не имело значения, потому что он в любом случае не собирался спать. Во-первых, он ждал звонка своего помощника, который должен был сообщить ему результаты экспертизы. Во-вторых, он боялся, что ему опять приснится его вечный кошмар, он будет кричать во сне и разбудит Тару.
Мягкие шаги прервали его дремотные мысли. Клинт прислушался. Кто-то прошел по коридору в сторону кухни.
Тоненький чих раскатился эхом по пустому дому. Он усмехнулся.
– Не спится?
Шаги замерли, потом робкий голосок произнес:
– Что, прости?
Пошарив по стене, Клинт включил бра. Бледный мягкий свет заполнил комнату.
– Или ты любишь закусывать по ночам?
Она не отвечала, и Клинт уже подумал, что она ретировалась в свою комнату. Но потом ее голова робко просунулась в дверной проем.
– Обычно нет.
Она выглядела такой симпатичной без косметики, зеленые глаза сияли теплым светом, волосы были очень мило растрепаны.
Но это ощущение невинности растаяло, когда она вошла в комнату.
Ее длинная ночная рубашка из тонкого батиста слегка просвечивала, открывая пленительный и волнующий силуэт. У Клинта даже руки заныли, так он желал схватить Тару в объятия.
– А сегодня вечером вдруг захотелось? – спросил он без всякой задней мысли. Когда же до него дошел скрытый смысл его слов, было уже поздно.
Клинт видел, как в ее глазах мелькнуло дикое выражение. Но она тоже сделала вид, что не заметила двусмысленности вопроса.
– Ага. Проснулась и подумала – здорово было бы выпить чашечку горячего шоколада, – сказала она и посмотрела в сторону кухни.
Он кивнул.
– Звучит заманчиво.
– Хочешь? Чашечку шоколада?
Клинту хотелось совершенно не этого, но он ответил:
– С удовольствием. Тебе помочь?
– Не надо. Я быстро. – Тара мышкой шмыгнула на кухню. – Все под контролем.
– Жизненный принцип.
Она снова сунула голову в гостиную.
– Твой или мой, Эндовер?
– Наш, я думаю.
– Да. – Она снова исчезла на кухне. – Но иногда от этого устаешь.
– От чего? – Клинт встал и последовал за нею. – От попытки держать все под контролем?
– Боюсь, это необходимо. Во всяком случае, мой образ жизни этого требует.
Тара стояла у плиты. Свет на кухне был ярче, отчего ее рубашка казалась еще прозрачнее. Она уже не скрывала от его жадных глаз ни плавного изгиба бедер, ни грудей, похожих на созревшие сочные плоды.
– Даже теперь? – спросил он, чувствуя, как все его тело ломит от желания. – Твой образ жизни и сейчас требует, чтобы ты держала все под контролем?
Его собственный образ жизни именно этого и требовал.
Рука Тары дрожала, когда она наливала в чайник воду.
– Честно говоря, я бы с удовольствием вырвалась на несколько дней к озеру.
– Любишь ездить на природу?
– Да. Там можно вздохнуть свободно, побыть самой собой. Не думать ни о ком. Не отвечать ни за что. – Она умолкла и стала насыпать ароматный порошок в две большие чашки. – Не знаю, почему я все это тебе говорю.
– Наверное, потому, что, как только часы пробьют двенадцать, ты превращаешься из медсестры в женщину.
– Надеюсь, это так.
– Это так.
Тара повернулась, подошла вплотную к нему и в нерешительности застыла, глядя куда-то вниз.
– Извини. Мне нужна ложка.
Но Клинт не двинулся с места. Он взял ее за руку, притянул к себе и едва не застонал от наслаждения, почувствовав прикосновение ее мягкого бедра к своей твердеющей плоти.
Клинт был не святым. Он любил женщин, любил женское тело, его запах.
Конечно, он всегда был с ними честен, сразу давая понять, что ищет женщину всего на одну ночь.
Но с Тарой все не так просто.
Инстинкт говорил ему – одной ночью дело не кончится. Именно поэтому Клинт старался держаться от нее подальше.
Не удалось.
Клинт поднес руку Тары к лицу и с наслаждением потерся о ее теплую ладонь.
– Ты можешь быть самой собой. Не думать ни о ком. Не отвечать ни за что.
– Это условие, Эндовер? – спросила она хрипло.
– Это обещание.
Что я говорю? Я же никогда никому ничего не обещаю…
– Хорошо, если так, – выдохнула Тара в его шею, отчего по коже Клинта побежали мурашки.
И сразу привычно заболел уродливый шрам на груди, напоминая, что ему следует избегать по-настоящему близких отношений.
Но на сей раз Клинт не внял предостережению.
– Это не в нашей власти, верно? – спросила Тара, поднимая голову и глядя ему прямо в глаза. – Мы все равно уже не сможем остановиться?
– Мне кажется, нет.
– Тогда пусть будет, как будет.
– Пусть.
На самом деле Клинт впервые в жизни не был уверен в том, что делает. Он хотел бы дать ей все, что она только пожелает, но прежде всего – возможность дышать свободно.
Он тоже хотел бы вздохнуть свободно. Но когда Тара положила руки ему на грудь, Клинт вздрогнул. Он не позволял женщинам дотрагиваться до шрама, даже через одежду. Это был след его прошлого, которое он не имел права забыть.
С нежной силой он взял Тару за запястья и отвел ее руки.
Но Тара не отступила. Она лишь теснее прижалась к Клинту и прошептала ему прямо в губы:
– Я знаю про твой шрам. – Да, она знала – однажды ночью в доме, где жил Клинт со своей женой, случился пожар. Много людей пострадало, а Эмили погибла.
А Клинт винит себя в том, что он не смог ее спасти…
Он задрожал от желания и боли.
Про пожар знал весь город. Но про шрам…
– Откуда?
– Я работала с пострадавшими на… после случившегося.
– А что, медсестры всегда все друг другу рассказывают? – спросил Клинт жестко.
– Нет-нет. – Тара перевела взгляд на его губы, затем снова посмотрела в глаза. – Но про тебя говорили.
– Ну разумеется. «Бедняжка, его так изуродовало» – злобно прошипел он.
Тара удивленно отпрянула. Но только на мгновение. Потом ее зеленые глаза нежно засветись, а губы изогнула улыбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12