https://wodolei.ru/catalog/vodonagrevateli/nakopitelnye-80/
Но она так переволновалась и так устала, что покорно последовала за Марком.
Он привел ее в ванную комнату и отвернул кран.
— Это тебе поможет, — сказал он. — А потом поспишь.
— Я могу заснуть прямо в ванне, — сонно пробормотала она.
— Не заснешь.
Марк наполнил ванну, бросил в нее какие-то ароматические кристаллики. Наверное, из запасов Ланы, огорчилась Габи.
— Ну вот, готово, детка. Сейчас я тебя туда погружу.
Он начал спускать с нее рубашку, заботливо стараясь не травмировать раненое плечо.
— Марк, не надо! — запротестовала Габи.
— Нет, надо. Я знаю, как ты выглядишь, детка, — ласково сказал он, продолжая раздевать ее. — Я не упаду в обморок, увидев тебя, а ты не падай в обморок от того, что я на тебя смотрю. Если бы не проделки судьбы, я бы уже дважды любил тебя… до конца…
— Я знаю. Но…
— Ш-ш-ш-ш. — Марк мягко приложил палец к ее тубам. — Ни слова больше, малышка!
Габи смотрела в его черные глаза, пока он снял с нее рубашку и бросил ее на пол. И тогда он устремил глаза на нее: на ее высокую, упругую грудь, тонкую талию, плавный изгиб бедер, на длинные стройные ноги. Он наклонился, поднял ее на руки и осторожно опустил в ванну. Габи только ахнула — с такой легкостью он это проделал.
— Ты шею сломаешь, — сказала она.
— Ну уж не от такой крохотули, как ты.
Он достал из шкафчика махровую рукавицу, намылил ее и начал мыть Габи, не обращая внимания на ее попытки отнять у него рукавицу и мыться самой.
— Сиди смирно, не вертись, а то я пропущу какое-нибудь местечко, — посмеивался он.
Габи покраснела, а он продолжал осторожно тереть ее рукавицей, с наслаждением вдыхая аромат ее тела. К тому времени, как он покончил с мытьем, Габи чувствовала себя так, будто они занимались любовью, — так сладостно было ощущать на своем теле прикосновения его рук.
— Вставай, — шепнул Марк, кончив мытье, и протянул Габи нагретое полотенце.
Габи, как лунатик, выступила из ванны и встала перед ним, а он стал медленно, дюйм за дюймом, растирать ее тело, то и дело останавливаясь, чтобы коснуться ее нежными, требовательными пальцами.
— Хочу погрузиться в ванну вместе с тобой, — заглядывая ей в глаза, прошептал он. — Мы займемся там любовью.
Габи закрыла глаза — его голос, его руки сводили ее с ума.
— Я… я не хочу.
— Нет, ты хочешь, — нежно сказал он и мягко, словно бабочка крылом, коснулся губами ее губ. — Но мы не станем этим заниматься, пока не заживет твое плечо. Не хочу, чтобы разошлись швы.
— И вообще не станем, — трепеща, сказала она.
— Габи, — прошептал Марк, уронив на пол полотенце, — разве ты не хочешь меня? — И он медленно привлек ее к себе. То, что она читала в его глазах, не нуждалось в пояснениях. Он обхватил ладонями ее лицо и наклонился к ее губам. — Не хочешь? — спросил он.
Его губы прижались к ее губам. Габи молчала, словно завороженная. Марк раздвинул своими губами ее губы, медленно, нежно, ощущая ее дрожь, ее прерывистое дыхание, когда его язык проник в глубь ее рта и нащупал кончик ее языка.
Габи дрожала, чувствуя, как колотится его сердце.
— Марк! — Она издала стон под напором его требовательного рта.
— Извини, — подняв голову, прошептал он, а его руки тем временем потянулись к ее грудям. — Прости меня, Габи, но я чуть было не потерял тебя, ты спаслась чудом. Я хочу чувствовать тебя, касаться тебя, вдыхать теплоту твоего тела! Хочу убедиться, что ты жива и рядом со мной!
— Остановись! — нервно запротестовала она, когда его пальцы приблизились к ее затвердевшим соскам и стали мягко их теребить, доставляя ей неизъяснимое наслаждение.
— Но ты ведь выдаешь себя, Габи, ты хочешь меня, — с мягким упреком сказал Марк. — И ты хочешь, чтобы я чувствовал твое желание. Почему же ты не хочешь чувствовать мое?
Он обхватил своей большой рукой ее бедра и медленно притянул к своим, чтобы она почувствовала, как меняются контуры его тела. И стал смотреть ей в глаза, пока это происходило, и даже улыбнулся, заметив, как расширились ее зрачки и ее глаза стали почти черными. Хотя ему было не до улыбок — так мучительно он хотел ее.
— Да, тебе это нравится. Тебе нравится знать, что ты обладаешь надо мной такой властью, — прерывисто проговорил он. — Тебе нравится чувствовать, как сильно я хочу тебя.
У нее пересохли губы, когда она подняла глаза на его улыбающееся лицо.
— Я никогда… не испытывала ничего подобного с каким-то другим мужчиной. У меня это вызывало отвращение. А с тобой все так естественно и не стыдно.
— Это жизнь, — согласился Марк. — Я преподал тебе урок, Габи, показал тебе, что желание — это естественное и прекрасное чувство, что любовники должны дарить его друг другу без страха и стыда. Я рад, что теперь ты будешь это знать.
С ним Габи становилась безрассудной и бесстрашной. Так было всегда, несмотря ни на что. Злость, унижение, обида — все уходило на задний план.
Она немного отстранилась от него, положила его ладони на свои груди и стала смотреть, как он обводит ими гладкие, упругие округлости.
— О, меня волнует, когда ты так смотришь! — глухим, дрожащим голосом произнес Марк.
— А мне нравится смотреть, как ты это делаешь, — прошептала Габи, и глаза ее голодно сверкнули, когда она устремила взгляд на его лицо. — Мне нравится смотреть на твои руки, когда ты трогаешь мою грудь.
Глаза у Марка закрылись, он вздрагивал.
— Габи…
— Извини. — Она отодвинулась, подняла с пола полотенце и завернулась в него. Щека у нее дернулась от боли в плече, она дотронулась до него и слабо улыбнулась Марку.
— Ты такой темпераментный? — спросила она. Он был бледен и никак не мог выровнять дыхание. — Горячая итальянская кровь? Загораешься, едва женщина подойдет к тебе поближе? Я не хотела причинять тебе боль.
— Однако причинила, и я этого хотел, — сознался он. Голос его звучал без обычной твердости. Он выпрямился и печально улыбнулся. — Придется нам повременить, покуда ты не оправишься. Для того, что я задумал для нас, требуется большая кровать. А ты должна набраться сил.
Габи покраснела, несмотря на профессиональную выучку, и отвернулась.
— Ах, Марк, мне же не во что одеться, — вдруг сказала она и широко раскрытыми глазами посмотрела на него.
— Наденешь мою пижамную куртку. Я обычно сплю нагишом, но пару пижам в запасе держу, на всякий случай. — Он отправился в спальню и достал из комода пижаму. — Штаны надену я. Для приличия. Но кровать у меня только одна, и я не собираюсь оставлять тебя там в одиночестве. Тем более после того, что случилось с тобой сегодня ночью.
Она не возражала. Из двух зол Марк был меньшее.
Габи надела пижамную куртку и, пока он принимал душ, легла в постель и натянула на себя покрывало — кондиционер был включен, и в спальне было довольно прохладно.
Марк вышел в черных пижамных штанах, такой красивый, что сердце ее опять бешено забилось. На его широкой бронзовой груди темнел треугольник густых волос, полоской сбегающих на плоский живот. Он ничуть не изменился. Идеальная фигура! Большой, мускулистый, стройный. Габи смотрела на него, и, как всегда, ею овладело желание.
— Не смотри на меня так, Габи, — предостерег ее Марк. — Я и сам сгораю от желания, но сегодня ты не в форме. Я позволю тебе спать в моих объятиях, но только не трогай мою грудь. Ты поняла, о чем я?
Габи закусила губу и покраснела.
— У меня и в мыслях ничего подобного нет, — возмущенно выговорила она.
— Рассказывай басни! — засмеялся он. — Мне очень повезет, если меня не изнасилуют во сне.
— Тебе повезет, если изнасилуют! — парировала Габи.
Марк обошел весь дом, проверил все запоры на дверях и на окнах, выключил везде свет. Когда он вернулся в спальню, голова у Габи была под подушкой. Щелкнул выключатель, и Габи почувствовала, как возле нее прогнулся матрас под тяжестью его тела.
Он лежал на спине, подсунув руки под голову.
— Не хочешь притулиться у меня под боком? — предложил Марк.
Габи и правда чувствовала себя одинокой на своей стороне огромной кровати. Предыдущая ночь была такая страшная. И такие тяжелые последние недели. Она горевала по Джо, да и Марк, очевидно, тоже. Когда же кончится весь этот кошмар? Выживет ли она, чтобы хотя бы вспомнить эту. ночь?
— Ты не будешь меня соблазнять, если я подвинусь к тебе? — вынув голову из-под подушки, спросила Габи.
— Не буду.
— Обещаешь?
— Вот тебе крест! — И Марк перекрестился в полутьме. А заодно блеснули и его белые зубы.
— Ты опасный человек, — сказала Габи со вздохом. Но подвинулась к нему и почувствовала, как его сильная рука обняла ее. Ей стало тепло и спокойно. Теперь с ней ничего не случится. И она ничего не боится, когда Марк ее держит в своих объятиях.
Габи протяжно, устало вздохнула и потеснее прижалась к нему. Марк легко коснулся губами ее волос.
— Спи, детка, — шепнул он. — Я буду рядом, и, если тебе что-нибудь понадобится, разбуди меня. Я всегда буду рядом. Спи, моя дорогая.
— Я ужасно устала, — сонно пробормотала она. — Я и правда очень испугалась, Марк…
— Конечно. И я тоже. Спи.
И в нежных объятиях Марка она в ту же минуту погрузилась в глубокий, спокойный сон, без страха и сновидений.
Глава 13
На следующее утро Габи проснулась в блаженном состоянии — ей было тепло, уютно, спокойно. И только когда открыла глаза и увидела улыбающегося Марка, весь ужас предыдущей ночи нахлынул на нее. Сначала ужас, потом больно кольнуло плечо. А затем ее охватила радость, она вспомнила, что у Марка уже нет к ней ненависти. Он снова ей друг. На большее она не осмеливалась надеяться, но и этого довольно. Только бы ей знать, что не чувство вины изменило его отношение к ней.
Марк все так же с улыбкой смотрел на ее сонное лицо.
— Какая ты прелесть! — сказал он. — Вот такое же у тебя было лицо в то утро, в Хамптоне, когда я разбудил тебя. От тебя глаз не оторвешь, Габи! Особенно когда ты просыпаешься.
— Спасибо. Ты тоже неплохо выглядишь, — все еще сонным голосом пробормотала Габи.
И это была правда. Побриться ему, конечно, надо, но, может быть, сейчас в нем какая-то особая привлекательность. Голая грудь, черные глаза, взгляд которых притягивал ее к нему. Он — сама мужественность. Истинный итальянец. Он неотразим.
— Не войду ли я в Книгу рекордов Гиннесса в связи с тем, что за девять лет ничуть не преуспел в своих попытках соблазнить одну неприступную женщину? — глядя на Габи, задумчиво сказал Марк.
— Попыток было только две, — напомнила ему Габи.
— Мысленно я соблазнял тебя каждый день.
Он отвел волосы от ее глаз и устремил на нее немного грустный, серьезный взгляд. Щеки у Габи зарозовели.
— Ты никогда не узнаешь, что это такое — всю ночь обнимать тебя и знать, что лишь тонкая материя разделяет наши тела. А я мог совершить только одно: не раздеть тебя и не взять тебя во сне.
Габи растерянно посмотрела на него.
— Я хотела бы, чтобы это случилось так, — прошептала она.
Марк улыбнулся.
— Не тревожься, Габи. Когда придет час, я буду нежен и терпелив. Я не причиню боль моей маленькой девственнице.
Габи посмотрела в черные глаза над собой.
— Я думала, ты не поверил, что я все еще девственница.
Марк грустно улыбнулся и накрутил на палец прядь ее волос.
— Это потому, что я жуткий ревнивец. — Он пожал плечами. — Я считал, что Джо спит с тобой.
— Видно, он сумел убедить тебя, — грустно сказала Габи. — Наркотики затуманили его рассудок.
— Как я начинаю понимать, Джо и не подозревал, что он под наркотиками. Мы ведь с ним всегда соревновались. Тратил он всегда столько, что потом шел ко мне и просил, чтобы я его выручил. Я его все время и выручал. Но когда он стал встречаться с тобой… о, bella mia, у меня чуть разрыв сердца не случился. Ударил меня по самому больному месту. И все это время я не знал, я не был уверен, что на самом деле чувствуешь и думаешь ты.
— Я думала, что он очень славный парень, — искренне ответила Габи. — И любила его как брата. Вот и вся правда.
— Почему-то задним умом лучше все понимаешь. — Марк с виноватым видом посмотрел на Габи. — Прости меня за все резкости и все оскорбления, которые я тебе нанес. За то, как я вел себя на кладбище, за обвинения, которые я бросал тебе, за то, что я игнорировал тебя потом. Я был не в себе от горя.
— Знаю, — мягко сказала она. — Я все понимаю.
— Ну да, хорошо, но мне от этого не легче, мне очень стыдно. Знаешь, я всегда чувствовал, что я из другого сословия, что я тебе не ровня, — продолжал он, улыбнувшись, когда она удивленно воззрилась на него. — Я грубый и, наверно, навсегда таким останусь. Что-то мне не даются хорошие манеры. Натворю бог знает что, а потом сожалею.
— Представляю. Ты принадлежишь своей среде, Марк, — откровенно ответила Габи. — Но я не постеснялась бы пойти с тобой куда угодно.
Он потеребил прядь ее волос.
— Скажи, Габи, в ту ночь в Хамптоне, в клубе… ты правда думала, что я только притворяюсь, что ты мне нравишься, а на самом деле хочу разлучить тебя с Джо?
— Сказать честно?
— Честно.
Она опустила глаза на его квадратный подбородок.
— Да, я не совсем верила тебе.
— Сейчас я лучше могу тебя понять, — сознался он. — Но это было не так. Я действительно думал, что мы можем начать все сначала. Я… я надеялся, что ты тоже этого хочешь.
Габи подняла глаза.
— Я и хотела, — прошептала она. — Но я боялась, что ты… что ты можешь опять…
— Предать тебя? — Марк мучительно вздохнул. — Мне надо много сделать, чтобы снова завоевать твое доверие, малышка. И я сделаю все возможное, — добавил он с нежной улыбкой. Глаза его обежали всю ее, спокойно лежавшую рядом с ним, и грудь его поднялась и опустилась в глубоком вздохе. — Bella, — прошептал он по-итальянски. — Che bella.
Он говорил ей, что она прекрасна! Губы у Габи приоткрылись, она вытянулась, слегка вздрогнув от боли, кольнувшей в плечо. Сладостное томление охватило ее — утро было такое тихое, и Марк смотрел на нее таким нежным взглядом. Как тогда, в Хамптоне, только на этот раз они были совершенно одни, никто не мог помешать им. Желание охватило ее до самых кончиков пальцев. Ей хотелось почувствовать его руки на своей коже. Хотелось касаться его, как было в тот день.
— Раздень меня, — ослабевшим голосом попросила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Он привел ее в ванную комнату и отвернул кран.
— Это тебе поможет, — сказал он. — А потом поспишь.
— Я могу заснуть прямо в ванне, — сонно пробормотала она.
— Не заснешь.
Марк наполнил ванну, бросил в нее какие-то ароматические кристаллики. Наверное, из запасов Ланы, огорчилась Габи.
— Ну вот, готово, детка. Сейчас я тебя туда погружу.
Он начал спускать с нее рубашку, заботливо стараясь не травмировать раненое плечо.
— Марк, не надо! — запротестовала Габи.
— Нет, надо. Я знаю, как ты выглядишь, детка, — ласково сказал он, продолжая раздевать ее. — Я не упаду в обморок, увидев тебя, а ты не падай в обморок от того, что я на тебя смотрю. Если бы не проделки судьбы, я бы уже дважды любил тебя… до конца…
— Я знаю. Но…
— Ш-ш-ш-ш. — Марк мягко приложил палец к ее тубам. — Ни слова больше, малышка!
Габи смотрела в его черные глаза, пока он снял с нее рубашку и бросил ее на пол. И тогда он устремил глаза на нее: на ее высокую, упругую грудь, тонкую талию, плавный изгиб бедер, на длинные стройные ноги. Он наклонился, поднял ее на руки и осторожно опустил в ванну. Габи только ахнула — с такой легкостью он это проделал.
— Ты шею сломаешь, — сказала она.
— Ну уж не от такой крохотули, как ты.
Он достал из шкафчика махровую рукавицу, намылил ее и начал мыть Габи, не обращая внимания на ее попытки отнять у него рукавицу и мыться самой.
— Сиди смирно, не вертись, а то я пропущу какое-нибудь местечко, — посмеивался он.
Габи покраснела, а он продолжал осторожно тереть ее рукавицей, с наслаждением вдыхая аромат ее тела. К тому времени, как он покончил с мытьем, Габи чувствовала себя так, будто они занимались любовью, — так сладостно было ощущать на своем теле прикосновения его рук.
— Вставай, — шепнул Марк, кончив мытье, и протянул Габи нагретое полотенце.
Габи, как лунатик, выступила из ванны и встала перед ним, а он стал медленно, дюйм за дюймом, растирать ее тело, то и дело останавливаясь, чтобы коснуться ее нежными, требовательными пальцами.
— Хочу погрузиться в ванну вместе с тобой, — заглядывая ей в глаза, прошептал он. — Мы займемся там любовью.
Габи закрыла глаза — его голос, его руки сводили ее с ума.
— Я… я не хочу.
— Нет, ты хочешь, — нежно сказал он и мягко, словно бабочка крылом, коснулся губами ее губ. — Но мы не станем этим заниматься, пока не заживет твое плечо. Не хочу, чтобы разошлись швы.
— И вообще не станем, — трепеща, сказала она.
— Габи, — прошептал Марк, уронив на пол полотенце, — разве ты не хочешь меня? — И он медленно привлек ее к себе. То, что она читала в его глазах, не нуждалось в пояснениях. Он обхватил ладонями ее лицо и наклонился к ее губам. — Не хочешь? — спросил он.
Его губы прижались к ее губам. Габи молчала, словно завороженная. Марк раздвинул своими губами ее губы, медленно, нежно, ощущая ее дрожь, ее прерывистое дыхание, когда его язык проник в глубь ее рта и нащупал кончик ее языка.
Габи дрожала, чувствуя, как колотится его сердце.
— Марк! — Она издала стон под напором его требовательного рта.
— Извини, — подняв голову, прошептал он, а его руки тем временем потянулись к ее грудям. — Прости меня, Габи, но я чуть было не потерял тебя, ты спаслась чудом. Я хочу чувствовать тебя, касаться тебя, вдыхать теплоту твоего тела! Хочу убедиться, что ты жива и рядом со мной!
— Остановись! — нервно запротестовала она, когда его пальцы приблизились к ее затвердевшим соскам и стали мягко их теребить, доставляя ей неизъяснимое наслаждение.
— Но ты ведь выдаешь себя, Габи, ты хочешь меня, — с мягким упреком сказал Марк. — И ты хочешь, чтобы я чувствовал твое желание. Почему же ты не хочешь чувствовать мое?
Он обхватил своей большой рукой ее бедра и медленно притянул к своим, чтобы она почувствовала, как меняются контуры его тела. И стал смотреть ей в глаза, пока это происходило, и даже улыбнулся, заметив, как расширились ее зрачки и ее глаза стали почти черными. Хотя ему было не до улыбок — так мучительно он хотел ее.
— Да, тебе это нравится. Тебе нравится знать, что ты обладаешь надо мной такой властью, — прерывисто проговорил он. — Тебе нравится чувствовать, как сильно я хочу тебя.
У нее пересохли губы, когда она подняла глаза на его улыбающееся лицо.
— Я никогда… не испытывала ничего подобного с каким-то другим мужчиной. У меня это вызывало отвращение. А с тобой все так естественно и не стыдно.
— Это жизнь, — согласился Марк. — Я преподал тебе урок, Габи, показал тебе, что желание — это естественное и прекрасное чувство, что любовники должны дарить его друг другу без страха и стыда. Я рад, что теперь ты будешь это знать.
С ним Габи становилась безрассудной и бесстрашной. Так было всегда, несмотря ни на что. Злость, унижение, обида — все уходило на задний план.
Она немного отстранилась от него, положила его ладони на свои груди и стала смотреть, как он обводит ими гладкие, упругие округлости.
— О, меня волнует, когда ты так смотришь! — глухим, дрожащим голосом произнес Марк.
— А мне нравится смотреть, как ты это делаешь, — прошептала Габи, и глаза ее голодно сверкнули, когда она устремила взгляд на его лицо. — Мне нравится смотреть на твои руки, когда ты трогаешь мою грудь.
Глаза у Марка закрылись, он вздрагивал.
— Габи…
— Извини. — Она отодвинулась, подняла с пола полотенце и завернулась в него. Щека у нее дернулась от боли в плече, она дотронулась до него и слабо улыбнулась Марку.
— Ты такой темпераментный? — спросила она. Он был бледен и никак не мог выровнять дыхание. — Горячая итальянская кровь? Загораешься, едва женщина подойдет к тебе поближе? Я не хотела причинять тебе боль.
— Однако причинила, и я этого хотел, — сознался он. Голос его звучал без обычной твердости. Он выпрямился и печально улыбнулся. — Придется нам повременить, покуда ты не оправишься. Для того, что я задумал для нас, требуется большая кровать. А ты должна набраться сил.
Габи покраснела, несмотря на профессиональную выучку, и отвернулась.
— Ах, Марк, мне же не во что одеться, — вдруг сказала она и широко раскрытыми глазами посмотрела на него.
— Наденешь мою пижамную куртку. Я обычно сплю нагишом, но пару пижам в запасе держу, на всякий случай. — Он отправился в спальню и достал из комода пижаму. — Штаны надену я. Для приличия. Но кровать у меня только одна, и я не собираюсь оставлять тебя там в одиночестве. Тем более после того, что случилось с тобой сегодня ночью.
Она не возражала. Из двух зол Марк был меньшее.
Габи надела пижамную куртку и, пока он принимал душ, легла в постель и натянула на себя покрывало — кондиционер был включен, и в спальне было довольно прохладно.
Марк вышел в черных пижамных штанах, такой красивый, что сердце ее опять бешено забилось. На его широкой бронзовой груди темнел треугольник густых волос, полоской сбегающих на плоский живот. Он ничуть не изменился. Идеальная фигура! Большой, мускулистый, стройный. Габи смотрела на него, и, как всегда, ею овладело желание.
— Не смотри на меня так, Габи, — предостерег ее Марк. — Я и сам сгораю от желания, но сегодня ты не в форме. Я позволю тебе спать в моих объятиях, но только не трогай мою грудь. Ты поняла, о чем я?
Габи закусила губу и покраснела.
— У меня и в мыслях ничего подобного нет, — возмущенно выговорила она.
— Рассказывай басни! — засмеялся он. — Мне очень повезет, если меня не изнасилуют во сне.
— Тебе повезет, если изнасилуют! — парировала Габи.
Марк обошел весь дом, проверил все запоры на дверях и на окнах, выключил везде свет. Когда он вернулся в спальню, голова у Габи была под подушкой. Щелкнул выключатель, и Габи почувствовала, как возле нее прогнулся матрас под тяжестью его тела.
Он лежал на спине, подсунув руки под голову.
— Не хочешь притулиться у меня под боком? — предложил Марк.
Габи и правда чувствовала себя одинокой на своей стороне огромной кровати. Предыдущая ночь была такая страшная. И такие тяжелые последние недели. Она горевала по Джо, да и Марк, очевидно, тоже. Когда же кончится весь этот кошмар? Выживет ли она, чтобы хотя бы вспомнить эту. ночь?
— Ты не будешь меня соблазнять, если я подвинусь к тебе? — вынув голову из-под подушки, спросила Габи.
— Не буду.
— Обещаешь?
— Вот тебе крест! — И Марк перекрестился в полутьме. А заодно блеснули и его белые зубы.
— Ты опасный человек, — сказала Габи со вздохом. Но подвинулась к нему и почувствовала, как его сильная рука обняла ее. Ей стало тепло и спокойно. Теперь с ней ничего не случится. И она ничего не боится, когда Марк ее держит в своих объятиях.
Габи протяжно, устало вздохнула и потеснее прижалась к нему. Марк легко коснулся губами ее волос.
— Спи, детка, — шепнул он. — Я буду рядом, и, если тебе что-нибудь понадобится, разбуди меня. Я всегда буду рядом. Спи, моя дорогая.
— Я ужасно устала, — сонно пробормотала она. — Я и правда очень испугалась, Марк…
— Конечно. И я тоже. Спи.
И в нежных объятиях Марка она в ту же минуту погрузилась в глубокий, спокойный сон, без страха и сновидений.
Глава 13
На следующее утро Габи проснулась в блаженном состоянии — ей было тепло, уютно, спокойно. И только когда открыла глаза и увидела улыбающегося Марка, весь ужас предыдущей ночи нахлынул на нее. Сначала ужас, потом больно кольнуло плечо. А затем ее охватила радость, она вспомнила, что у Марка уже нет к ней ненависти. Он снова ей друг. На большее она не осмеливалась надеяться, но и этого довольно. Только бы ей знать, что не чувство вины изменило его отношение к ней.
Марк все так же с улыбкой смотрел на ее сонное лицо.
— Какая ты прелесть! — сказал он. — Вот такое же у тебя было лицо в то утро, в Хамптоне, когда я разбудил тебя. От тебя глаз не оторвешь, Габи! Особенно когда ты просыпаешься.
— Спасибо. Ты тоже неплохо выглядишь, — все еще сонным голосом пробормотала Габи.
И это была правда. Побриться ему, конечно, надо, но, может быть, сейчас в нем какая-то особая привлекательность. Голая грудь, черные глаза, взгляд которых притягивал ее к нему. Он — сама мужественность. Истинный итальянец. Он неотразим.
— Не войду ли я в Книгу рекордов Гиннесса в связи с тем, что за девять лет ничуть не преуспел в своих попытках соблазнить одну неприступную женщину? — глядя на Габи, задумчиво сказал Марк.
— Попыток было только две, — напомнила ему Габи.
— Мысленно я соблазнял тебя каждый день.
Он отвел волосы от ее глаз и устремил на нее немного грустный, серьезный взгляд. Щеки у Габи зарозовели.
— Ты никогда не узнаешь, что это такое — всю ночь обнимать тебя и знать, что лишь тонкая материя разделяет наши тела. А я мог совершить только одно: не раздеть тебя и не взять тебя во сне.
Габи растерянно посмотрела на него.
— Я хотела бы, чтобы это случилось так, — прошептала она.
Марк улыбнулся.
— Не тревожься, Габи. Когда придет час, я буду нежен и терпелив. Я не причиню боль моей маленькой девственнице.
Габи посмотрела в черные глаза над собой.
— Я думала, ты не поверил, что я все еще девственница.
Марк грустно улыбнулся и накрутил на палец прядь ее волос.
— Это потому, что я жуткий ревнивец. — Он пожал плечами. — Я считал, что Джо спит с тобой.
— Видно, он сумел убедить тебя, — грустно сказала Габи. — Наркотики затуманили его рассудок.
— Как я начинаю понимать, Джо и не подозревал, что он под наркотиками. Мы ведь с ним всегда соревновались. Тратил он всегда столько, что потом шел ко мне и просил, чтобы я его выручил. Я его все время и выручал. Но когда он стал встречаться с тобой… о, bella mia, у меня чуть разрыв сердца не случился. Ударил меня по самому больному месту. И все это время я не знал, я не был уверен, что на самом деле чувствуешь и думаешь ты.
— Я думала, что он очень славный парень, — искренне ответила Габи. — И любила его как брата. Вот и вся правда.
— Почему-то задним умом лучше все понимаешь. — Марк с виноватым видом посмотрел на Габи. — Прости меня за все резкости и все оскорбления, которые я тебе нанес. За то, как я вел себя на кладбище, за обвинения, которые я бросал тебе, за то, что я игнорировал тебя потом. Я был не в себе от горя.
— Знаю, — мягко сказала она. — Я все понимаю.
— Ну да, хорошо, но мне от этого не легче, мне очень стыдно. Знаешь, я всегда чувствовал, что я из другого сословия, что я тебе не ровня, — продолжал он, улыбнувшись, когда она удивленно воззрилась на него. — Я грубый и, наверно, навсегда таким останусь. Что-то мне не даются хорошие манеры. Натворю бог знает что, а потом сожалею.
— Представляю. Ты принадлежишь своей среде, Марк, — откровенно ответила Габи. — Но я не постеснялась бы пойти с тобой куда угодно.
Он потеребил прядь ее волос.
— Скажи, Габи, в ту ночь в Хамптоне, в клубе… ты правда думала, что я только притворяюсь, что ты мне нравишься, а на самом деле хочу разлучить тебя с Джо?
— Сказать честно?
— Честно.
Она опустила глаза на его квадратный подбородок.
— Да, я не совсем верила тебе.
— Сейчас я лучше могу тебя понять, — сознался он. — Но это было не так. Я действительно думал, что мы можем начать все сначала. Я… я надеялся, что ты тоже этого хочешь.
Габи подняла глаза.
— Я и хотела, — прошептала она. — Но я боялась, что ты… что ты можешь опять…
— Предать тебя? — Марк мучительно вздохнул. — Мне надо много сделать, чтобы снова завоевать твое доверие, малышка. И я сделаю все возможное, — добавил он с нежной улыбкой. Глаза его обежали всю ее, спокойно лежавшую рядом с ним, и грудь его поднялась и опустилась в глубоком вздохе. — Bella, — прошептал он по-итальянски. — Che bella.
Он говорил ей, что она прекрасна! Губы у Габи приоткрылись, она вытянулась, слегка вздрогнув от боли, кольнувшей в плечо. Сладостное томление охватило ее — утро было такое тихое, и Марк смотрел на нее таким нежным взглядом. Как тогда, в Хамптоне, только на этот раз они были совершенно одни, никто не мог помешать им. Желание охватило ее до самых кончиков пальцев. Ей хотелось почувствовать его руки на своей коже. Хотелось касаться его, как было в тот день.
— Раздень меня, — ослабевшим голосом попросила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28