Она пока еще не на больничном.Согревшись у камина и немного поев, почувствовала себя лучше. Мартин болтал без умолку. Поведал, что попал в десятку лучших учеников школы, и намекнул, что очень-очень хочет получить в подарок на Рождество новые компьютерные игры. У Джеммы от слабости кружилась голова, но она умудрялась кивать в нужном месте. Впрочем, у Мартина был куда более внимательный слушатель в лице Блейка.– Мам, а ты придешь укладывать меня спать? – спросил Мартин после ванны, вбежав в гостиную румяный и вкусно пахнущий клубничной пеной. Видно, воспользовался случаем и бухнул в ванну полбутылки.– Маме нездоровится, – ответил за нее Блейк. – Если хочешь, я уложу тебя спать.– Тогда тебе придется мне почитать, – заявил Мартин, решив сразу просветить Блейка, в чем состоит ежевечерний ритуал отхода ко сну.– Думаю, это мне по силам.Мартин покосился на мать. Джемма кивнула, обняла и поцеловала сына, и тот, довольный и счастливый, проследовал за Блейком наверх.Джемма сидела, задумчиво глядя на тлеющие угли. Сейчас ей так тепло и спокойно, но все это лишь обман. Нужно найти в себе силы покинуть этот дом. Она не знает, как жить дальше, но знает точно: оставаться здесь нельзя.Через полчаса вернулся Блейк.– Виноват. Задержался. Я сказал Мартину, что каждый день столько читать ему никто не будет, но он так упрашивал почитать еще чуть-чуть, что я не устоял.Джемма улыбнулась. Дипломатические способности сына были ей хорошо известны.– А что ты ему читал?– «Хоббита». Я сказал, что буду читать с ним каждый вечер, а он предложил читать в гостиной. Хочет, чтобы перед сном ему читала ты.Блейк улыбнулся, и так тепло, что Джемма вздохнула, собираясь с силами сказать ему то, что должна была сказать. Однако она так и не отважилась, а Блейк продолжил:– Знаешь, раньше меня раздражали люди, которые все время говорят о своих детях. А сейчас, когда я сидел на кровати рядом с Мартином и его голова у меня на плече становилась все тяжелее и тяжелее, я вдруг почувствовал себя таким счастливым… Нет, все-таки это удивительное ощущение, когда ребенок засыпает у тебя на плече. Ничего подобного в жизни не испытывал…Лицо Блейка светилось нежностью и любовью, и Джемма, собрав всю свою волю в кулак, наконец отважилась:– Блейк, мне нужно сказать тебе одну вещь. Взглянув ей в лицо, Блейк сел в кресло напротив.– Послушай, Джемма, если ты хочешь объяснить, зачем сделала то, что сделала, то я уже говорил и скажу еще раз. Я не хочу это слышать. Мне даже думать об этом неприятно. Давай будем жить сегодняшним днем. Ведь у нас не так уж и плохо получается.Не зная, куда девать руки, Джемма пригладила волосы. Хотя она собиралась говорить совсем о другом, ей было больно, что Блейк пресекает все ее попытки объясниться и не желает ничего слышать.– Блейк, я больше не хочу у тебя работать, – напрямую заявила она, пока не успела расслабиться. – Конечно, я подожду, пока ты найдешь мне замену, но буду очень признательна, если ты как можно скорее дашь объявление.На миг Блейк опешил и изменился в лице, но тут же собрался. Лицо стало жестким: казалось, кожа натянулась так, что стала прозрачной.– Ты будешь видеться с Мартином в любое время, – поспешно добавила она. – Я не хотела вот так сразу говорить ему, что ты его отец, но ничего не поделаешь. Все равно рано или поздно придется…Сжав кулаки, напряженный, словно сжатая пружина, Блейк молча смотрел на нее. Потом так же молча вскочил и вышел из гостиной.Джемма откинулась на спинку кресла, пытаясь успокоиться. Теперь, когда с лица Блейка спала маска, она увидела в нем столько ненависти, что диву давалась, как сумела вынести. Она не сдвинется с места. Блейку нужно время переварить информацию, но он вернется. Им нужно обо всем договориться.Через полчаса Блейк вернулся, грохнул на стол бутылку виски и стакан и тяжело опустился в кресло. По его глазам Джемма без труда определила, чем он занимался последние тридцать минут.– Мерзость, да? – Он поднял стакан и выпил. – Я все никак не мог понять, как Адриан, человек, у которого было все, умудрился стать пьяницей. А теперь понял. Поживешь с такой, как ты, и рано или поздно станешь. Никуда не денешься!– Я просто сказала, что не хочу больше у тебя работать.– Да, миссис Давенпорт, вы просто сказали. Причем выбрали для этого самый удачный момент. Снимаю шляпу. Общаясь с акулами бизнеса, я много чего повидал в этой жизни, но еще ни разу не встречал особи с таким звериным чутьем.– Что ты несешь, Блейк?– Действительно, что я несу? Ведь ты у нас маленькая румяная домохозяйка. Угадал, Джемма? Целыми днями хлопочешь по дому, вьешь для меня гнездышко… А я, кретин, стремлюсь сюда, забываю о работе… Это Джеймс открыл тебе мой маленький секрет?Джемма вытаращила на него глаза.– Джеймс? Да с тех пор, как ты сюда переехал, я с ним ни разу не говорила.Блейк пожал плечами.– Может, и не говорила. Значит, сама вычислила. Джемма, я тебя явно недооценил. Непростительная ошибка… Я-то думал, что умею скрывать свои чувства, но, когда речь идет о Мартине… я… Я прост как история про Хоббита, да? Теперь я понял, Мартин это лучшее, что у меня есть в жизни. Скрывать не имеет смысла, так что давай сразу перейдем к делу.– К какому делу? Блейк, я не понимаю о чем ты. Я собираюсь уйти и беру Мартина с…– Да, да! Я знаю, Джемма, какой у тебя главный козырь! – перебил ее он. – Ты хочешь уйти. А я хочу, чтобы ты осталась. Вношу поправку. Я хочу, чтобы остался Мартин. Так что называй свою цену.– Мою цену? – Джемма вытаращила глаза.– Да, Джемма, скажи мне свою цену. Поговорим о деньгах. Так понятно? Сделай одолжение, ведь я не идиот, прекрати изображать из себя невинность. Впрочем, я на самом деле идиот. Ты состряпала для меня иллюзию семейной жизни, и я с радостью заглотнул крючок. Ведь ты с самого начала знала, с каким сосунком имеешь дело. Я же сам сказал, что буду платить за работу по дому по минимальным расценкам, а потом передумал – уж больно мало показалось.Джемма печально покачала головой.– Блейк, ты меня неправильно понял. Думаю, нет смысла обсуждать это с тобой, раз ты в таком настроении. Поговорим лучше утром. – Она встала и хотела уйти, но он, поймав ее за руку, задержал.– Нет уж, дорогая моя, лучше поговорим сейчас! – рявкнул он. – Не хочу, чтобы все это висело у меня над головой и ты, когда тебе вздумается, мне угрожала. Ну же, давай, Джемма, говори свою цену. Как, по-твоему, сколько я заплачу за то, чтобы остаться здесь со своим сыном? Утром я попрошу Алекса составить договор, только сразу хочу предупредить. На этот раз никаких лазеек не будет! Так что советую как следует подумать, прежде чем откроешь ротик. Имей в виду, будешь держать меня за идиота, своими руками выставлю тебя за дверь!Джемму душили слезы. Господи, неужели он думает, что она на самом деле такая изворотливая и жадная тварь? Если он держит ее за такую стерву, у них нет и не может быть будущего. Хорошо, что она решилась от него уйти…– Признайся, Джемма, а ведь ты получаешь от всего этого удовольствие! – не унимался Блейк. – Какой азарт! А какой мощный выброс адреналина! Главное – не промахнуться с ценой. Занизишь цену – получишь, что хочешь, но противник решит, что ты дурак. Завысишь – бац! – и ты вне игры, а второго шанса может и не быть… Ну а если попал в самую точку, то словишь кайф! Нет, это выше ее сил! Джемма закрыла лицо руками и зарыдала.– Мне ничего не нужно! – выдавила она между всхлипами. – Блейк, мне не нужны твои деньги. Просто я не хочу больше у тебя работать.Блейк отнял ее ладони от лица и опустился рядом с ней на колени.– В чем дело, Джемма? Ты устала? – тихо спросил он, с участием глядя ей в глаза. – Я понимаю, дом такой большой, что одной тебе тяжело. Хочешь, найму кого-нибудь и у тебя будет больше свободного времени. Почему ты сразу не сказала? Я думал, ты всем довольна. Джемма, если дело только в этом, мы найдем выход.Джемма покачала головой.– Нет, Блейк, дело не в работе по дому.– А в чем? Скажи, Джемма! – Он схватил ее за ладони, но она отстранилась.Как найти слова, чтобы выразить, что чувствуешь, когда тебя предают? Как сказать, что она уходит, потому что он обсуждает их отношения с коллегами? Если Блейк способен на такое, разве он поймет?! Разве хочет понять, если каждый раз, когда она пытается объяснить про Адриана, уходит от разговора?!Блейк отошел от нее и снова уселся в кресло напротив. Отвинтил крышку у бутылки и плеснул себе в стакан виски. А может, он все-таки станет ее слушать? Может, стоит попробовать еще раз?– Блейк, наши отношения… – начала было она, но, заметив у него на губах кривую ухмылку, осеклась.– А я все думал, скажешь ты или нет… Джемма, не трудись понапрасну! Вот этого я тебе не обещаю. Даже ради Мартина.– Чего «этого»? – не поняла она.– Брака! – выпалил он и грохнул стакан на стол так, что расплескал половину содержимого. – Опоздала, Джемма. Лет этак на десять…– Нет, это невыносимо! – Она встала с кресла. – Спокойной ночи, Блейк! И сладких вам снов – тебе и твоей паранойе.Она поднялась уже на половину пролета, когда он схватил ее за руку и рывком повернул лицом к себе.– Скажешь, я не прав? Разве все это время ты не подводила меня к мысли, что, женившись на тебе, я разом решу все свои проблемы?– Да, Блейк, ты абсолютно не прав, – с грустью сказала она.– Тогда в чем дело? Почему прямо не скажешь?Джемма перевела дыхание.– Мне не нравится, что о нас говорят люди.Помолчав, Блейк нахмурился.– С этим ничего не поделаешь. – Он пожал плечами, словно расписываясь в собственном бессилии. – Люди всегда говорят, на то они и люди. И будут говорить.– Нет, не будут, если я уеду отсюда. – Она отвернулась и побежала дальше.– А тебе разве не все равно, что о тебе думают? – крикнул он ей в спину.Остановившись на площадке, Джемма посмотрела на него. Блейк стоял, прислонясь к стене, с таким печальным и несчастным видом, что ей захотелось бегом спуститься к нему и утешить.Но она сдержалась. Схватилась за перила и заставила себя быть сильной. Блейк сам во всем виноват. Она не хотела уезжать и не хотела увозить от него сына, но чувство самоуважения и инстинкт самосохранения подсказывали: выбора у нее нет.– Да, Блейк, – тихо сказала она. – Представь себе, мне не все равно, что обо мне думают. Глава 14 Наутро Блейк проснулся с тяжелой головой. Снизу доносились голоса Мартина и Джеммы, но он остался в кровати. Не хватает еще, чтобы сын заметил, что между ним и Джеммой идут военные действия. Живя в приютах, Блейк насмотрелся на детей, измученных бесконечными дрязгами родителей, и не мог допустить, чтобы Мартин стал разменной монетой в затеянной Джеммой игре.Блейк позвонил Джеймсу и предупредил, что придет на работу попозже. Как только внизу хлопнула входная дверь, отправился в душ.– Где тут у тебя парацетамол? – спросил Блейк, входя в кухню, и, не дожидаясь ответа, принялся рыскать по ящикам. Бросив взгляд на Джемму, заметил, что она побледнела и осунулась. Его несколько утешило, что не он один плохо спал ночью.Она молча подала ему лекарство и стакан воды.– Пожалуй, это даже к лучшему, что ты решила уйти, – сказал он, проглотив таблетки. – Больше я из-за тебя напиваться не намерен.– Приятно слышать. Что приготовить на завтрак? – спросила она ровным, чужим голосом.Блейку захотелось схватить ее и как следует тряхануть – чтобы она наконец сказала правду.– Тосты и стакан апельсинового сока, – устало ответил он.– А чай?– Не знаю.После двух дней возлияний он сомневался в крепости своего желудка. Поставив локти на стол, Блейк следил, как Джемма готовит ему завтрак. Интересно, почему она надумала уйти? Этот вопрос не давал ему покоя всю ночь. Что ей нужно? Он предложил ей деньги, предложил помощь по дому… Она от всего отказалась. Так что же ей на самом деле нужно?! Выходит, Джемма решила играть по-крупному. Другого объяснения ее поведению Блейк найти не сумел. Она, конечно, не признается, но это все ставит на свои места. Став его женой, она ни в чем не будет нуждаться. А деньги, которые он предложил ей за то, чтобы она осталась, сущий пустяк по сравнению с тем, что сулит ей замужество.Джемма поставила перед ним тарелку с тостами и стакан с соком, и Блейк с неохотой буркнул «спасибо».– Я на всякий случай поставила чайник. Захочешь чаю, позови меня. – И она ушла в подсобку, откуда доносился шум стиральной машины. Через минуту машина остановилась. Джемма вынула белье и загрузила в сушилку.Вытянув шею, Блейк заглянул в приоткрытую дверь. Джемма нагнулась над машиной: джинсы сидели на ней как влитые, подчеркивая соблазнительные округлости. Несмотря на головную боль, мысли повернулись в соответствующем направлении и предательская плоть не заставила себя долго ждать. Застонав, Блейк отвернулся, презирая себя за слабость.Джемма вернулась на кухню и бросила на него взгляд. Неужели догадывается, как сильно на него действует? Наверное, веселится на его счет… А может, и нет. Может, презирает так же, как он презирает себя сам.– Хочешь чаю? – спросила она тихим, хрипловатым голосом, словно приглашая его в постель.– А почему бы нет? – ответил Блейк.Действительно, а почему бы нет? Почему бы не жениться на ней и не поддаться роковому влечению? Закрыв глаза, он боролся с демоном искушения.Блейк прекрасно знал, почему нельзя поддаваться искушению. Стоит вкусить запретный плод – и он пропал. Один раз Джемма уже сломала его, но тогда он был молод и выжил. С головой ушел в работу, а когда боль становилась невыносимой, искал утешения в других женщинах. Работа помогала всегда, а женщины приносили лишь временное облегчение. Потом он всегда чувствовал себя виноватым. Занимаясь с ними любовью, представлял на их месте Джемму. Неудивительно, что они не могли ему помочь. А он не мог их любить, потому что ему была нужна Джемма.Невеселые размышления Блейка прервал оглушительный гул в голове. Он поднял глаза. Что это?! Джемма пылесосила холл. Шум эхом отдавался в черепной коробке, грозя разорвать ее изнутри. Выскочив из-за стола, Блейк выдернул шнур из розетки.– Джемма, имей сострадание! Сделай перерыв. Я и так знаю, ты супердомработница. Что тебе еще нужно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32