https://wodolei.ru/catalog/vanny/s_gidromassazhem/
Он у нас. О, он точно наш. Да, сэр. Он у нас и ходит кругами. Хе-хе. Он не может уйти.
Он неожиданно повернулся в кресле и оказался лицом к двери. Женщины едва успели вовремя отдернуть головы.
— Вы хотите, чтобы я вам рассказал подробнее? — услышали они голос Пеппера. — Он снаружи. Он ходит по орбите вокруг нас с Венеры. Херувим обречен. Он вычеркнут.
Последовала пауза. Скрипнул стул под капитаном Пеппером. Табита и Саския снова заглянули в дверь.
— Мы ничего не могли сделать, — говорил Пеппер. — Я знаю. Знаю. Я ценю это. Мы ничего не могли сделать. Черт, — прорычал он. — Послушайте, Вы можете послушать меня минуту? Кибер… Киберна… Слушайте меня, черт бы вас побрал.
Последовала еще одна пауза, на этот раз долгая. Пеппер вздохнул. Он сдвинул назад кепку и почесал голову. Пожевал свою сигару. Опорожнил трубку с пивом и небрежно огляделся в поисках места, куда бы ее бросить. Женщины снова нырнули в коридор.
— Мне надо идти, — неожиданно заявил капитан. — Слушайте, это ничего хорошего, что вы, ребята, жалуетесь на контракт. Мы никакого контракта не нарушали. Херувим спутал нам карты, но и сам себя запутал. Вот и все. — Пеппер выдохнул дым в воздухоочиститель. — Послушайте, мне надо идти.
Он еще немного послушал.
— Да, и ты тоже, зараза, — устало пробурчал он и прервал связь. Он снова рыгнул.
Беглецы услышали, как взвизгнул стул, когда Пеппер поднялся на ноги.
— Боже Всемогущий, — тихо пожаловался он.
Они услышали, как он пересекает комнату, направляясь к ним.
Кстаска полетел, остальные — за ним.
Они бежали прямо вперед, за первый поворот налево, за следующий поворот направо, рывком открыли дверь, промчались вниз по сходням и скорчились, тесно прижавшись друг к другу, на крошечной лестнице, усыпанной осколками стекловолокна и апельсиновыми корками.
— Куда теперь? — спросила Саския.
— Табита подтолкнула ее:
— Вниз!
Саския прыгнула на ступеньку, потом попятилась:
— Нет!
Табита тоже уловила запах, перекрывавший затхлый воздух на лестнице — внезапный всепоглощающий запах, запах зверя. Это был запах обезьяны, имевшей очень интимные и длительные отношения с кошкой. Большой кошкой, с когтями и клыками.
Запах шел снизу. Он приближался.
Табита первой побежала вверх, прыгая через три ступеньки.
Снизу раздалось шлепание сандалий по ступенькам и звон слишком длинных когтей на ногах по металлу.
Забежав за угол, Табита пыталась проверить свой ручной монитор.
— Здесь! Вниз! — сказала она, нажимая кнопку на грязной ободранной двери.
— Куда мы идем? — спросила Саския.
— К Элис!
— Капитан, — сказал Кстаска, который даже не запыхался. — Я должен напомнить тебе, что твой корабль бесполезен. Он обесточен.
— Мы можем воспользоваться радио, — возразила Табита, подталкивая Саскию через дверь, а потом протянула руку и легонько постучала костяшками пальцев по тарелке Херувима. — У меня есть «прикуриватели». Где-то там, — сказала она, прыгая на трап.
58
«Элис» безмолвно и одиноко лежала в вонючем отсеке среди вульгарных граффито и протекающих труб.
Все втроем они набились в кабину, Саския и Табита ступали по венерианской грязи, комков мягкой пористой растительности, осколков плексигласа, обугленных клочков бумаги и кусочков краски, сломанных инструментов, обрывков и пятен крови. Через разбитое ветровое стекло на них смотрела мрачная глыба плиты из нержавеющей стали, словно безжалостное препятствие, окруженное тенями.
Табита усадила Кстаску вместе с тарелкой и всем его хозяйством в кресло второго пилота и провела моток проводов большого сечения от тарелки к пульту коммуникатора.
— Теперь попробуй, — велела она. — Саския, а ты стой на страже.
Кстаска закрыл глаза, твердо сжал свой крошечный ротик и стал зондировать хвостом.
Они ждали. В воздухе стоял мрачный запах горелых перьев.
Ничего не произошло.
В мерцающем свете Табита оглядела обломки своего корабля и своих невероятных спутников: Херувима, скорчившегося в кресле, и встревоженного клона внизу, в проходе. Куда подевались все люди, промелькнуло у нее в голове. Казалось, она переместилась в какое-то грязное измерение-сон, где все были сумасшедшими, либо нереальными.
На пульте коммуникатора что-то сверкнуло.
Опять ничего.
Табита резко нагнулась и схватилась за провод:
— Включайся же, — обругала она его. — Подожди. — И засунула руку по самое плечо в механизм, больно прижавшись щекой к подставке. Она что-то там повертела: — О'кей. Давай еще раз.
Механизм засвистел, захрипел и зажужжал. Пульт засветился сначала красным, потом — зеленым.
— А-ах! — Саския протанцевала вверх по трапу, обняла Табиту, сделала пируэт и обняла Кстаску.
— Не трогай ее! — крикнула Табита. Она показала на шлюз. — Иди и стой на вахте.
Саския поспешно вернулась на свой пост.
Табита встала. Кстаска прощупывал своими крошечными пальчиками прорези в считывающем устройстве коммуникатора. С гримасой отвращения он извлек вялый черный комок чего-то, напоминавшего плесень, и бросил на пол. Вытер руку о костюм и протянул ее Табите ладонью вверх.
— Что? — спросила Табита.
— Пленку, — ответил Кстаска.
— Какую пленку?
— Ханны.
— Ту, которую вы ей проигрывали? Но у меня ее нет.
Кстаска смотрел на нее немигающими красными глазками.
Слегка занервничав, Табита отвернулась:
— Саския! Ты не видела ту пленку?
Акробатка парила у трапа — бледное, опустошенное привидение в темном корабле:
— Пленку Марко? Я думала, она у тебя.
Табита снова повернулась к Херувиму, переключавшему радио на запасную станцию:
— Зачем она тебе? Ты что, не можешь просто попросить помощи?
— Мы перемещаемся с сверхпространстве, — сказал Кстаска таким тоном, словно она могла этого не знать, — а Ханна находится в крионной суспензии. Интерфейс потребует дополнительной энергии, чтобы быстро провести переговоры.
— Тогда зачем звонить Ханне? — Табита уже начинала сердиться.
— Чтобы проиграть ей пленку, — сказал невозмутимый Херувим, — чтобы привести ее в действие. — Они пристально наблюдал за Табитой. — На этой пленки все основные коды управления Изобилием.
Табита взглянула на Кстаску, потом — на Саскию. Та пожала плечами. Она пожимала плечами очень красиво.
— Ты же говорила, — обратилась к ней Табита, — что это брачный призыв фрасков.
Саския снова пожала плечами.
— Коды — вторая запись на пленке, — ответил Кстаска. — После брачного призыва.
— Марко прокрутил ее только наполовину, — вспомнила Саския.
— Он решил не делать того, за что ему заплатили, — заметил Кстаска. — Разбудить фраска, но не дать ей контроля над станцией.
Табите все это было не не нужно. Она хотела послать сигнал, а потом убежать и спрятаться.
— Если предполагалось, что фраск должна взять на себя управление Изобилием, зачем же я везла ее на Титан?
— Марко рассчитывал, что мы сможем вытянуть еще денег из ее сообщников.
— То есть вы ее похитили.
— Удобный термин, — пробормотал Херувим, нажимая на пульте последовательность клавиш.
Табита подумала, что окольные пути больного разума Марко Метца никогда не перестанут удивлять ее.
— Ты уже готова? — спросила она. — Мы можем послать сигнал бедствия?
Херувим сказал с удивлением:
— Это радио настроено на прием длинных сверхпространственных волн. Это ты сделала, капитан?
— Нет.
— Ты знала, что твое радио настроено на прием длинных сверхпространственных волн?
— Может, это получилось случайно, — предположила Саския. — Как те торпеды. — Она снова пришла из шлюза и рылась в ящике, находившемся поблизости.
Табита уже начинала беситься.
— С ней много чего делали еще до того, как я ее получила, — раздраженно сказала она. — Слушай, пошли сигнал. Или иди сюда, и дай я это сделаю сама.
Казалось, Кстаска совсем не чувствует опасности. Он был полностью поглощен своим открытием:
— При таком радио можно позвонить даже на Капеллу, — с восхищением сказал он.
— Давайте их сюда не припутывать…
Он повернулся и озорно улыбнулся Табите:
— Можно напрямую проиграть пленку на родной системе фрасков!
— Ради Бога! — взорвалась Табита. — Нет у нас этой проклятой пленки. Она на Венере, в кустах, вместе со всем вашим хозяйством. А теперь отойди и дай, я сама.
— Все под контролем, капитан, — спокойно сказал Кстаска, посылая сигнал.
Табита с силой выдохнула воздух. Потом повернулась и посмотрела на Саскию, теперь перерывавшую кучу использованных оберток от пищи.
— Ты, кажется, должна нести вахту! — зарычала на нее Табита.
— Я и несу, — обиженно сказала Саския и заторопилась назад, к открытой двери.
Кстаска занимался радио, Саския охраняла вход, и в этот момент Табита не могла заняться ничем полезным. Она сделала попытку продумать их следующий шаг, но на ум ничего не приходило. Если бы только она могла поговорить с Элис! Смогут ли они продержаться здесь, на борту? Или им лучше схорониться в недрах «Уродливой Истины»? Никаких признаков того, что там есть другие члены экипажа, не было. Может, они смогут даже найти какое-нибудь оружие и напасть на корабль?
— Здесь, наверное, нечего есть? — осторожно спросила Саския.
— Нет! — отрезала Табита, потом смягчилась: — Ой, подожди минуту. В ее сумке могли заваляться несколько конфет. Она стала рыться с сумке.
— Что это? — спросила Табита, вытаскивая какой-то предмет.
Это была пленка.
Она повернулась к Кстаске, а тот, свесив кончик хвоста с тарелки, стремительным движением просунул его сквозь ремни и легко и изящно выхватил пленку из руки Табиты.
— Ты знал, что она там, — заявила Табита.
— Марко положил ее туда, — ответил Кстаска, снова вытирая прорезь в считывающем устройстве. — Он всегда клал ее туда. Он никогда ничего не носил с собой. Ничего такого, что можно было бы ему инкриминировать, — добавил он, вставляя пленку.
Табита подумала, что сейчас взорвется.
Саския, по-видимому, была того же мнения. Она взбежала в вверх по трапу и крепко прижала к себе Табиту.
Кстаска обеими руками держал головной телефон второго пилота и говорил отчетливо и прямо в микрофон:
— Алло, алло, Ханна Су! Прием.
Ответ последовал немедленно, словно Ханна лежала и ждала их звонка:
— КСТАСКА! ЭТО ТЫ? ГДЕ ТЫ, ЛАПОЧКА?
Сигнал проходил скверно, как будто ему приходилось, извиваясь червем, пробираться сквозь сверхпространство. Голос Ханны Су звучал замедленно, а, может быть, что-то было не так с ней самой, подумала Табита. Может, она начинала разлагаться.
— Я в беде, Ханна, — жестко сказал Кстаска, повышая голос, словно думал, что Ханна глуха, а не мертва. — Ты можешь это как-нибудь уладить?
Последовала пауза.
— ТЫ СОВЕРШАЕШЬ ПРЫЖОК В СВЕРХПРОСТРАНСТВО, ЛАПОЧКА, — растягивая слова, произнесла Ханна.
— Корабль капитана Джут потерпел катастрофу, Ханна, — сказал Кстаска. — Нас захватили охотники за преступниками. Нам нужна вся помощь, какую ты нам можешь послать. И как можно быстрее. Ты можешь сказать, куда мы направляемся?
Последовала еще одна пауза, долгая, убийственно долгая.
— ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ ТОЛЬКО ОДНО МЕСТО, — сказала Ханна. — КАПИТАН ДЖУК? Я КОГДА-ТО ЗНАВАЛА НЕКОЕГО АБЕЛЯРА ДЖУКА…
— Ханна! Возьми себя в руки, прошу тебя! — скомандовал Херувим.
— Время идет, а нам надо еще прокрутить тебе пленку. Записывай ее, — сказал он и стал проигрывать пленку.
Из динамиков на пульте «Элис Лиддел» вырывался только писк на высокой ноте.
— Алло, Ханна? — громко позвал Кстаска. — Ты все записала?
В кабине все стояли и слушали.
Единственным звуком, доносившимся до них, было пение птиц.
На Лугу стояло утро.
А потом по несуществующему воздуху пронесся треск и шорох.
Он становился все громче.
Троица переглянулась.
— Это не помехи, — сказал Кстаска, дотрагиваясь до ручки настройки.
— Ветер, — предположила Саския. — Ветер в ветвях.
Непохоже на ветер, подумалось Табите.
Неожиданно в кабине «Элис Лиддел» раздался громкий удар.
Что-то пролетело по воздуху у них над головами и пробило дыру в потолке.
Прежде, чем они успели пошевелиться, сверху на их головы плавно опустилась большая крепкая сеть и полностью опутала их.
— Вот так, п'блика, — промурлыкала трант Тарко.
59
DGK009059
NXJ. STD
ПЕЧАТЬ
? f * АЕ АЕ):: =ау 1 — /rluigg'
РЕЖИМ? VOX
КОСМИЧЕСКАЯ ДАТА? ОА. 13.09
ГОТОВА
— О'кей, Элис, давай все по порядку. Кто ты?
— ЭЛЕКТРОННЫЙ МОЗГ «БЕРГЕН КОБОЛЬДА», КОНСТРУКЦИЯ СЕРИИ 5N 179476.9007
— Как тебя зовут?
— ЭЛИС.
— Каков твой корабль?
— «БЕРГЕН КОБОЛЬД» BGK009059 «ЭЛИС ЛИДДЕЛ».
— Кто я?
— ТАБИТА ДЖУТ, КАПИТАН.
— Сколько пальцев?
— ДАННЫХ НЕ ИМЕЮ.
— Очень хорошо. Теперь переходим на следующий уровень. Как ты себя чувствуешь, Элис?
— Я В СМЯТЕНИИ.
— Ты знаешь, где находишься?
— ВЕНЕРА. ЗЕМЛЯ АФРОДИТЫ. 15.33 ГРАДУСОВ N, 132.08 ГРАДУСОВ Е. ВЫСОТА 2.141 KM. ПРИКОВАНА К ЗЕМЛЕ. СБОЙ.
— Держись, Элис. Новый уровень. Как ты теперь себя чувствуешь?
— СИЛЬНЫЕ СТРУКТУРНЫЕ ПОВРЕЖДЕНИЯ НИЖНЕЙ ЧАСТИ ФЮЗЕЛЯЖА И ШАССИ. ЛЕВОЕ КРЫЛО СМЕЩЕНО НА ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ГРАДУСА. ВНЕШНИЙ ИМПУЛЬСНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ ЛЕВОГО БОРТА НЕ РЕАГИРУЕТ. ВНЕШНИЕ АУДИО-ВИЗУАЛЬНЫЕ УСТРОЙСТВА НЕ РЕАГИРУЮТ. ОСЕВОЙ ЗАПОР НЕ ФУНКЦИОНИРУЕТ. КАПИТАН, МНЕ КАЖЕТСЯ, Я ПЛАВЛЮСЬ.
— Правильно. Теперь взгляни на первичную систему подъема, скажи мне…
— КАПИТАН, МНЕ КАЖЕТСЯ, Я ПЛАВЛЮСЬ.
— Держись, Элис, мы тебя вытащим, если будем просто делать все по порядку.
— Я ПЛАВЛЮСЬ.
— Элис…
— ГЛАВНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ НЕ РЕАГИРУЕТ. СУЖЕНИЕ ПЕРВИЧНОГО СТОКА ПЛАЗМЫ, СДВИГ ДИАПАЗОНА ОГИБАЮЩЕЙ ШЕРНЕНКОВА, РАЗРЫВ ГИРОСТОКА. РАЗРЫВ. РАЗРЫВ. ПЛАВЛЮСЬ.
— Давай же, Элис! Один из роботов уже накрывается, ты уж у меня не сдавайся.
— ДАЙ МНЕ УМЕРЕТЬ, КАПИТАН, НЕ МОГУ, Я ПЛАВЛЮСЬ.
— Я тебе не позволю.
— ОСТАВЬ МЕНЯ.
— Не глупи, как я могу это сделать, черт побери?
— Я БЕСПОЛЕЗНАЯ, СЛОМЛЕННАЯ ШТУКОВИНА. Я УПАЛА. Я ТЕБЯ ПОДВЕЛА.
— В последний раз тебе говорю, это не ты меня подвела! Я сама виновата! Если бы я вовремя поставила новый кристалл, мы бы сейчас здесь не сидели. Но мы здесь, и у нас большая беда, нам надо отсюда выбраться.
— ПАЛЕСТРИНА.
— Ну и что?
— ТУДА ПОПАДАЕТ СЛОМАННАЯ СТАРАЯ ТЕХНИКА.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Он неожиданно повернулся в кресле и оказался лицом к двери. Женщины едва успели вовремя отдернуть головы.
— Вы хотите, чтобы я вам рассказал подробнее? — услышали они голос Пеппера. — Он снаружи. Он ходит по орбите вокруг нас с Венеры. Херувим обречен. Он вычеркнут.
Последовала пауза. Скрипнул стул под капитаном Пеппером. Табита и Саския снова заглянули в дверь.
— Мы ничего не могли сделать, — говорил Пеппер. — Я знаю. Знаю. Я ценю это. Мы ничего не могли сделать. Черт, — прорычал он. — Послушайте, Вы можете послушать меня минуту? Кибер… Киберна… Слушайте меня, черт бы вас побрал.
Последовала еще одна пауза, на этот раз долгая. Пеппер вздохнул. Он сдвинул назад кепку и почесал голову. Пожевал свою сигару. Опорожнил трубку с пивом и небрежно огляделся в поисках места, куда бы ее бросить. Женщины снова нырнули в коридор.
— Мне надо идти, — неожиданно заявил капитан. — Слушайте, это ничего хорошего, что вы, ребята, жалуетесь на контракт. Мы никакого контракта не нарушали. Херувим спутал нам карты, но и сам себя запутал. Вот и все. — Пеппер выдохнул дым в воздухоочиститель. — Послушайте, мне надо идти.
Он еще немного послушал.
— Да, и ты тоже, зараза, — устало пробурчал он и прервал связь. Он снова рыгнул.
Беглецы услышали, как взвизгнул стул, когда Пеппер поднялся на ноги.
— Боже Всемогущий, — тихо пожаловался он.
Они услышали, как он пересекает комнату, направляясь к ним.
Кстаска полетел, остальные — за ним.
Они бежали прямо вперед, за первый поворот налево, за следующий поворот направо, рывком открыли дверь, промчались вниз по сходням и скорчились, тесно прижавшись друг к другу, на крошечной лестнице, усыпанной осколками стекловолокна и апельсиновыми корками.
— Куда теперь? — спросила Саския.
— Табита подтолкнула ее:
— Вниз!
Саския прыгнула на ступеньку, потом попятилась:
— Нет!
Табита тоже уловила запах, перекрывавший затхлый воздух на лестнице — внезапный всепоглощающий запах, запах зверя. Это был запах обезьяны, имевшей очень интимные и длительные отношения с кошкой. Большой кошкой, с когтями и клыками.
Запах шел снизу. Он приближался.
Табита первой побежала вверх, прыгая через три ступеньки.
Снизу раздалось шлепание сандалий по ступенькам и звон слишком длинных когтей на ногах по металлу.
Забежав за угол, Табита пыталась проверить свой ручной монитор.
— Здесь! Вниз! — сказала она, нажимая кнопку на грязной ободранной двери.
— Куда мы идем? — спросила Саския.
— К Элис!
— Капитан, — сказал Кстаска, который даже не запыхался. — Я должен напомнить тебе, что твой корабль бесполезен. Он обесточен.
— Мы можем воспользоваться радио, — возразила Табита, подталкивая Саскию через дверь, а потом протянула руку и легонько постучала костяшками пальцев по тарелке Херувима. — У меня есть «прикуриватели». Где-то там, — сказала она, прыгая на трап.
58
«Элис» безмолвно и одиноко лежала в вонючем отсеке среди вульгарных граффито и протекающих труб.
Все втроем они набились в кабину, Саския и Табита ступали по венерианской грязи, комков мягкой пористой растительности, осколков плексигласа, обугленных клочков бумаги и кусочков краски, сломанных инструментов, обрывков и пятен крови. Через разбитое ветровое стекло на них смотрела мрачная глыба плиты из нержавеющей стали, словно безжалостное препятствие, окруженное тенями.
Табита усадила Кстаску вместе с тарелкой и всем его хозяйством в кресло второго пилота и провела моток проводов большого сечения от тарелки к пульту коммуникатора.
— Теперь попробуй, — велела она. — Саския, а ты стой на страже.
Кстаска закрыл глаза, твердо сжал свой крошечный ротик и стал зондировать хвостом.
Они ждали. В воздухе стоял мрачный запах горелых перьев.
Ничего не произошло.
В мерцающем свете Табита оглядела обломки своего корабля и своих невероятных спутников: Херувима, скорчившегося в кресле, и встревоженного клона внизу, в проходе. Куда подевались все люди, промелькнуло у нее в голове. Казалось, она переместилась в какое-то грязное измерение-сон, где все были сумасшедшими, либо нереальными.
На пульте коммуникатора что-то сверкнуло.
Опять ничего.
Табита резко нагнулась и схватилась за провод:
— Включайся же, — обругала она его. — Подожди. — И засунула руку по самое плечо в механизм, больно прижавшись щекой к подставке. Она что-то там повертела: — О'кей. Давай еще раз.
Механизм засвистел, захрипел и зажужжал. Пульт засветился сначала красным, потом — зеленым.
— А-ах! — Саския протанцевала вверх по трапу, обняла Табиту, сделала пируэт и обняла Кстаску.
— Не трогай ее! — крикнула Табита. Она показала на шлюз. — Иди и стой на вахте.
Саския поспешно вернулась на свой пост.
Табита встала. Кстаска прощупывал своими крошечными пальчиками прорези в считывающем устройстве коммуникатора. С гримасой отвращения он извлек вялый черный комок чего-то, напоминавшего плесень, и бросил на пол. Вытер руку о костюм и протянул ее Табите ладонью вверх.
— Что? — спросила Табита.
— Пленку, — ответил Кстаска.
— Какую пленку?
— Ханны.
— Ту, которую вы ей проигрывали? Но у меня ее нет.
Кстаска смотрел на нее немигающими красными глазками.
Слегка занервничав, Табита отвернулась:
— Саския! Ты не видела ту пленку?
Акробатка парила у трапа — бледное, опустошенное привидение в темном корабле:
— Пленку Марко? Я думала, она у тебя.
Табита снова повернулась к Херувиму, переключавшему радио на запасную станцию:
— Зачем она тебе? Ты что, не можешь просто попросить помощи?
— Мы перемещаемся с сверхпространстве, — сказал Кстаска таким тоном, словно она могла этого не знать, — а Ханна находится в крионной суспензии. Интерфейс потребует дополнительной энергии, чтобы быстро провести переговоры.
— Тогда зачем звонить Ханне? — Табита уже начинала сердиться.
— Чтобы проиграть ей пленку, — сказал невозмутимый Херувим, — чтобы привести ее в действие. — Они пристально наблюдал за Табитой. — На этой пленки все основные коды управления Изобилием.
Табита взглянула на Кстаску, потом — на Саскию. Та пожала плечами. Она пожимала плечами очень красиво.
— Ты же говорила, — обратилась к ней Табита, — что это брачный призыв фрасков.
Саския снова пожала плечами.
— Коды — вторая запись на пленке, — ответил Кстаска. — После брачного призыва.
— Марко прокрутил ее только наполовину, — вспомнила Саския.
— Он решил не делать того, за что ему заплатили, — заметил Кстаска. — Разбудить фраска, но не дать ей контроля над станцией.
Табите все это было не не нужно. Она хотела послать сигнал, а потом убежать и спрятаться.
— Если предполагалось, что фраск должна взять на себя управление Изобилием, зачем же я везла ее на Титан?
— Марко рассчитывал, что мы сможем вытянуть еще денег из ее сообщников.
— То есть вы ее похитили.
— Удобный термин, — пробормотал Херувим, нажимая на пульте последовательность клавиш.
Табита подумала, что окольные пути больного разума Марко Метца никогда не перестанут удивлять ее.
— Ты уже готова? — спросила она. — Мы можем послать сигнал бедствия?
Херувим сказал с удивлением:
— Это радио настроено на прием длинных сверхпространственных волн. Это ты сделала, капитан?
— Нет.
— Ты знала, что твое радио настроено на прием длинных сверхпространственных волн?
— Может, это получилось случайно, — предположила Саския. — Как те торпеды. — Она снова пришла из шлюза и рылась в ящике, находившемся поблизости.
Табита уже начинала беситься.
— С ней много чего делали еще до того, как я ее получила, — раздраженно сказала она. — Слушай, пошли сигнал. Или иди сюда, и дай я это сделаю сама.
Казалось, Кстаска совсем не чувствует опасности. Он был полностью поглощен своим открытием:
— При таком радио можно позвонить даже на Капеллу, — с восхищением сказал он.
— Давайте их сюда не припутывать…
Он повернулся и озорно улыбнулся Табите:
— Можно напрямую проиграть пленку на родной системе фрасков!
— Ради Бога! — взорвалась Табита. — Нет у нас этой проклятой пленки. Она на Венере, в кустах, вместе со всем вашим хозяйством. А теперь отойди и дай, я сама.
— Все под контролем, капитан, — спокойно сказал Кстаска, посылая сигнал.
Табита с силой выдохнула воздух. Потом повернулась и посмотрела на Саскию, теперь перерывавшую кучу использованных оберток от пищи.
— Ты, кажется, должна нести вахту! — зарычала на нее Табита.
— Я и несу, — обиженно сказала Саския и заторопилась назад, к открытой двери.
Кстаска занимался радио, Саския охраняла вход, и в этот момент Табита не могла заняться ничем полезным. Она сделала попытку продумать их следующий шаг, но на ум ничего не приходило. Если бы только она могла поговорить с Элис! Смогут ли они продержаться здесь, на борту? Или им лучше схорониться в недрах «Уродливой Истины»? Никаких признаков того, что там есть другие члены экипажа, не было. Может, они смогут даже найти какое-нибудь оружие и напасть на корабль?
— Здесь, наверное, нечего есть? — осторожно спросила Саския.
— Нет! — отрезала Табита, потом смягчилась: — Ой, подожди минуту. В ее сумке могли заваляться несколько конфет. Она стала рыться с сумке.
— Что это? — спросила Табита, вытаскивая какой-то предмет.
Это была пленка.
Она повернулась к Кстаске, а тот, свесив кончик хвоста с тарелки, стремительным движением просунул его сквозь ремни и легко и изящно выхватил пленку из руки Табиты.
— Ты знал, что она там, — заявила Табита.
— Марко положил ее туда, — ответил Кстаска, снова вытирая прорезь в считывающем устройстве. — Он всегда клал ее туда. Он никогда ничего не носил с собой. Ничего такого, что можно было бы ему инкриминировать, — добавил он, вставляя пленку.
Табита подумала, что сейчас взорвется.
Саския, по-видимому, была того же мнения. Она взбежала в вверх по трапу и крепко прижала к себе Табиту.
Кстаска обеими руками держал головной телефон второго пилота и говорил отчетливо и прямо в микрофон:
— Алло, алло, Ханна Су! Прием.
Ответ последовал немедленно, словно Ханна лежала и ждала их звонка:
— КСТАСКА! ЭТО ТЫ? ГДЕ ТЫ, ЛАПОЧКА?
Сигнал проходил скверно, как будто ему приходилось, извиваясь червем, пробираться сквозь сверхпространство. Голос Ханны Су звучал замедленно, а, может быть, что-то было не так с ней самой, подумала Табита. Может, она начинала разлагаться.
— Я в беде, Ханна, — жестко сказал Кстаска, повышая голос, словно думал, что Ханна глуха, а не мертва. — Ты можешь это как-нибудь уладить?
Последовала пауза.
— ТЫ СОВЕРШАЕШЬ ПРЫЖОК В СВЕРХПРОСТРАНСТВО, ЛАПОЧКА, — растягивая слова, произнесла Ханна.
— Корабль капитана Джут потерпел катастрофу, Ханна, — сказал Кстаска. — Нас захватили охотники за преступниками. Нам нужна вся помощь, какую ты нам можешь послать. И как можно быстрее. Ты можешь сказать, куда мы направляемся?
Последовала еще одна пауза, долгая, убийственно долгая.
— ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ ТОЛЬКО ОДНО МЕСТО, — сказала Ханна. — КАПИТАН ДЖУК? Я КОГДА-ТО ЗНАВАЛА НЕКОЕГО АБЕЛЯРА ДЖУКА…
— Ханна! Возьми себя в руки, прошу тебя! — скомандовал Херувим.
— Время идет, а нам надо еще прокрутить тебе пленку. Записывай ее, — сказал он и стал проигрывать пленку.
Из динамиков на пульте «Элис Лиддел» вырывался только писк на высокой ноте.
— Алло, Ханна? — громко позвал Кстаска. — Ты все записала?
В кабине все стояли и слушали.
Единственным звуком, доносившимся до них, было пение птиц.
На Лугу стояло утро.
А потом по несуществующему воздуху пронесся треск и шорох.
Он становился все громче.
Троица переглянулась.
— Это не помехи, — сказал Кстаска, дотрагиваясь до ручки настройки.
— Ветер, — предположила Саския. — Ветер в ветвях.
Непохоже на ветер, подумалось Табите.
Неожиданно в кабине «Элис Лиддел» раздался громкий удар.
Что-то пролетело по воздуху у них над головами и пробило дыру в потолке.
Прежде, чем они успели пошевелиться, сверху на их головы плавно опустилась большая крепкая сеть и полностью опутала их.
— Вот так, п'блика, — промурлыкала трант Тарко.
59
DGK009059
NXJ. STD
ПЕЧАТЬ
? f * АЕ АЕ):: =ау 1 — /rluigg'
РЕЖИМ? VOX
КОСМИЧЕСКАЯ ДАТА? ОА. 13.09
ГОТОВА
— О'кей, Элис, давай все по порядку. Кто ты?
— ЭЛЕКТРОННЫЙ МОЗГ «БЕРГЕН КОБОЛЬДА», КОНСТРУКЦИЯ СЕРИИ 5N 179476.9007
— Как тебя зовут?
— ЭЛИС.
— Каков твой корабль?
— «БЕРГЕН КОБОЛЬД» BGK009059 «ЭЛИС ЛИДДЕЛ».
— Кто я?
— ТАБИТА ДЖУТ, КАПИТАН.
— Сколько пальцев?
— ДАННЫХ НЕ ИМЕЮ.
— Очень хорошо. Теперь переходим на следующий уровень. Как ты себя чувствуешь, Элис?
— Я В СМЯТЕНИИ.
— Ты знаешь, где находишься?
— ВЕНЕРА. ЗЕМЛЯ АФРОДИТЫ. 15.33 ГРАДУСОВ N, 132.08 ГРАДУСОВ Е. ВЫСОТА 2.141 KM. ПРИКОВАНА К ЗЕМЛЕ. СБОЙ.
— Держись, Элис. Новый уровень. Как ты теперь себя чувствуешь?
— СИЛЬНЫЕ СТРУКТУРНЫЕ ПОВРЕЖДЕНИЯ НИЖНЕЙ ЧАСТИ ФЮЗЕЛЯЖА И ШАССИ. ЛЕВОЕ КРЫЛО СМЕЩЕНО НА ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ГРАДУСА. ВНЕШНИЙ ИМПУЛЬСНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ ЛЕВОГО БОРТА НЕ РЕАГИРУЕТ. ВНЕШНИЕ АУДИО-ВИЗУАЛЬНЫЕ УСТРОЙСТВА НЕ РЕАГИРУЮТ. ОСЕВОЙ ЗАПОР НЕ ФУНКЦИОНИРУЕТ. КАПИТАН, МНЕ КАЖЕТСЯ, Я ПЛАВЛЮСЬ.
— Правильно. Теперь взгляни на первичную систему подъема, скажи мне…
— КАПИТАН, МНЕ КАЖЕТСЯ, Я ПЛАВЛЮСЬ.
— Держись, Элис, мы тебя вытащим, если будем просто делать все по порядку.
— Я ПЛАВЛЮСЬ.
— Элис…
— ГЛАВНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ НЕ РЕАГИРУЕТ. СУЖЕНИЕ ПЕРВИЧНОГО СТОКА ПЛАЗМЫ, СДВИГ ДИАПАЗОНА ОГИБАЮЩЕЙ ШЕРНЕНКОВА, РАЗРЫВ ГИРОСТОКА. РАЗРЫВ. РАЗРЫВ. ПЛАВЛЮСЬ.
— Давай же, Элис! Один из роботов уже накрывается, ты уж у меня не сдавайся.
— ДАЙ МНЕ УМЕРЕТЬ, КАПИТАН, НЕ МОГУ, Я ПЛАВЛЮСЬ.
— Я тебе не позволю.
— ОСТАВЬ МЕНЯ.
— Не глупи, как я могу это сделать, черт побери?
— Я БЕСПОЛЕЗНАЯ, СЛОМЛЕННАЯ ШТУКОВИНА. Я УПАЛА. Я ТЕБЯ ПОДВЕЛА.
— В последний раз тебе говорю, это не ты меня подвела! Я сама виновата! Если бы я вовремя поставила новый кристалл, мы бы сейчас здесь не сидели. Но мы здесь, и у нас большая беда, нам надо отсюда выбраться.
— ПАЛЕСТРИНА.
— Ну и что?
— ТУДА ПОПАДАЕТ СЛОМАННАЯ СТАРАЯ ТЕХНИКА.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62