– Ты и не знаешь, как сильно я люблю тебя, – пробормотала она, на миг отрываясь от его губ в перерывах между поцелуями.
Эдуард ответил нежно:
– Узнаю, дорогая. Ты сможешь доказать это.
Он взял ее на руки и понес вверх по лестнице. В нем уже не осталось и следа от его сдержанности. Он сказал ей:
– Мы оба должны доказать друг другу свою любовь, чтобы не осталось и тени сомнения. А потом, – он осторожно поставил ее на пол комнаты, в которой Элен всегда спала, гостя у мамы, – когда отдохнем немного, любимая, то поговорим о нашем чудесном будущем.
Потом он осторожно раздел ее. Потемневшие глаза смотрели на нее с обожанием. И он проговорил с обезоруживающей нежностью:
– Тебе необходимо усиленное питание. И вообще ты нуждаешься в заботе и ласке.
Его ладони гладили ее худенькое тело такими мягкими, едва ощутимыми прикосновениями, словно он боялся сломать ее. Охваченная дрожью, Элен неуверенно пошутила:
– Не говори только, что тебе нравятся костлявые женщины.
Потом она вздохнула с невыразимой радостью, когда он положил голову ей на трепещущую грудь и сказал прерывисто:
– Я люблю тебя, я так люблю тебя! В тебе вся моя жизнь.
На рассвете они лежали рядом и все не могли наглядеться друг на друга, и чувствовали, как растворяются в любви, в радости от того, что наконец они вместе. Эдуард наклонился и нежно убрал влажную прядь волос со лба Элен. Голос его прозвучал убаюкивающе:
– Отдыхай, любимая. Нам надо восстановить силы. Твоя несравненная мамочка наверняка вернется не раньше чем через сутки. А пока я приготовлю что-нибудь перекусить. А потом… посмотрим, может быть, нам захочется повторить все снова.
Он перекатился через нее на постели, встал и направился к двери. Глаза Элен с восторгом остановились на его великолепном обнаженном теле. Когда он вернулся, она раскрыла ему навстречу объятия. Эдуард принес с собой шампанское и тарелку с бутербродами – нарезанный толстыми ломтями белый хлеб с курятиной. Когда он скользнул к ней под одеяло, Элен мысленно составила записку, которую собиралась написать матери. «Мы выпили шампанское. Спасибо, мамочка».
– Подожди немного, озорница. – Он ласково разомкнул ее руки, взбил подушки и приподнял ее повыше. – Сейчас мы поедим. И поговорим.
Он протянул один бутерброд Элен и впился зубами в свой.
– Я сохранил за собой всего несколько предприятий, только чтобы нам не сидеть сложа руки. Но если тебе надоела вся эта бумажная чехарда, скажи, и я найму секретаря-мужчину, отца семейства, как ты предлагала мне когда-то. Ведь теперь, – в его глазах мелькнула хитрая улыбка, – тебе так и так придется покупать мне рубашки. А нас ждет еще столько интересных занятий – мы будем обустраивать наш милый «Мажестик» так, как нам хочется, играть с нашими детьми, ухаживать за оранжереей – ведь тебе она понравилась, да, дорогая?
– До последней травинки, – восторженно ответила Элен, вспоминая, как под сенью роскошных экзотических ветвей они едва не стали возлюбленными, и сразу же подумала о том, сколько мучений пришлось им обоим вынести, прежде чем они смогли поверить в любовь друг друга.
Но все это осталось в прошлом. Улыбаясь и глядя ей в глаза, ее любимый протянул ей бокал пенящегося шампанского и отпил глоток из своего бокала:
– За вас, миссис Леман, моя единственная любовь. Да, пока я не забыл. – Он оставил бокал. – Маргарет говорила, что ты поступила работать к какой-то писательнице…
– Так ты знал, где меня искать? – воскликнула Элен, наморщивая нос от лопающихся пузырьков шампанского.
Значит, Маргарет рассказала ему, хотя и давала клятвенное обещание молчать.
– Не знал, где именно. Знал только, что ты работаешь и у кого. Маргарет сказала, что обещала тебе не выдавать тайну, но если я спрошу, готова ответить.
Но гордость и горечь не позволили ему спросить. И тогда Маргарет решила взять дело в свои руки. Конечно, Элен простила ее от всей души.
– Ты жила у нее в доме? – спросил он, и когда Элен кивнула, заявил: – Завтра мы поедем туда и заберем твои вещи.
– Кажется, полагается отработать у нее еще месяц, – сказала неуверенно Элен, глядя на него блестящими глазами поверх края бокала.
– Ни в коем случае, – ответил он твердо. Поставив тарелку и недопитый бокал на столик, Элен скользнула в его раскрытые объятия. Где-то на заднем плане мелькнуло мимолетное сочувствие к грозной Матильде Смит. В лице Эдуарда Ломана эта леди встретит достойного соперника и победителя.
– Ты сам объяснишься с ней, милый, хорошо?
И она заглушила его добродушное ворчание множеством быстрых дразнящих поцелуев. И это было только началом их пути на самый верх небесного блаженства.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20