Однако, ведь все работало, ему удавалось многое проделывать, пока они с
Лариком добирались до Авинконета. В течение восстановительного периода все
может идти наперекосяк, подумал он, тяжело вздохнув. Тем не менее ему
как-то не приходило в голову, что подобное может коснуться и его. Ведь его
посвящение оказалось фикцией, обманом. Или он все-таки прошел обряд? Но он
ведь прошел по всем станциям и прочувствовал все изменения с сознанием, он
ощущал даже приливы энергии в нужное время. Мог ли он должным образом
пройти обряд, пока превращался в чудовище?
Он тряхнул головой и снова взялся за эксперимент. В висках застучала
кровь. Правое предплечье обожгло словно огнем. Снова он уловил
расплывчатые очертания нити, но он был не в состоянии управлять ею.
Он вернулся на скамью и лег, поплотнее укрывшись одеялом. Он еще
долго думал о загадочной призрачной женщине, прежде чем сон снова одолел
его. Об этом сне он потом будет вспоминать, как о кошмаре, в котором он
бесконечно бродил вокруг головы демона, насаженной на кол.

9
Сначала мне показалось, что это просто освещение, хотя я не был
уверен. Оно что-то делало со мной или для меня, но я не знал что именно.
Оно также способствовало затруднению понимания некоторых аспектов моего
естества. В то же время...
Я вошел в Балкин, внутрь этой огромной, черной, сверкающей каменной
глыбы, и направился вдоль тоннеля. В самой верхней комнате я некоторое
время висел над водой. Там явно присутствовала чужеродная могущественная
сила. Она проникала в каждую клеточку моего естества. В некотором роде она
была очень разрушительной; я явственно ощущал ее разряды на многих
уровнях. Тем не менее я решил продолжить изучение физической структуры и
внутреннего устройства горы.
Маршрут, по которому должны будут проследовать будущие волшебники,
был явно обозначен на нефизическом уровне специфическими метками. Он
включал ряд станций силового воздействия. Я проследовал на следующий пункт
и там тоже некоторое время медитировал. Если это должно помочь им обрести
иной уровень энергии, то возможно послужит и мне.
Как долго я проторчал на следующей станции, я не мог определить.
Долгое время я верил, что предаюсь своим мечтам и, погружаясь в них,
забываю о времени. Лишь позднее ко мне закралось сомнение, когда я ощутил
нагнетание и увеличение мощности той силы, на волнах которой я
блаженствовал. Я быстро помчался по ее следу, к источнику могущественной
энергии, и обнаружил его в центре блистающего у подножия горы города. Сила
исходила от сидящих по кругу колдунов. Именно в это время я осознал, что
уже довольно поздно и вечер в разгаре. Это означало, что посвящение
вот-вот начнется, а энергия будет наполнять гору в течение всей ночи. Я
бросился обратно, к следующей станции, следуя своим собственным
побуждениям. Я хотел наполнить себя, так как чувствовал, что новая энергия
поможет восполнить пробелы памяти.
Кое-что странное произошло на четвертой станции, я услышал голос -
мучительно знакомый - обращающийся непосредственно ко мне, даже с намеком
на некую интимность.
- Фаней, - говорил он, - Фаней.
Это был мужской голос, и мне показалось, будто я понимаю смысл
сказанного слова. Голос звучал настойчиво и сурово, в нем чувствовалось
приказание. Фаней. Может это мое имя, затерянное в далеком прошлом и
предъявленное в такой форме? Нет, пожалуй, это неверно. Фаней.
- Фаней! - прозвучало более повелительно.
Вместе со словом во мне запульсировало чувство долга, зажглось
желание следовать непонятному приказу. Но сознание, что это нарушит мои
планы, подавило стремление подчиняться.
Я расширялся и сжимался, судорожно метаясь по помещению и отыскивая
средство избавления от принуждения.
- Фаней!
Ничего. Здесь не было ничего такого, на чего могло быть направлено
непонятное приказание, что могло утолить чувство долго.
Я двинулся дальше. Гора наливалась все большей энергией и силой. На
следующей станции напряжение было чуть меньше, поэтому я остался здесь
чуть подольше. Я снова утратил чувство времени и впал в блаженное
состояние транса, которое резко оборвалось приближением процессии
кандидатов. Я тотчас бросился к следующему пункту, чтобы мне никто не
мешал.
Шестая станция показалась мне самой дружелюбной. Я размяк и
разнежился; заполнив все пространство, я стал впитывать и поглощать бьющую
ключом энергию.
Казалось прошло совсем немного времени, но я вновь услышал их
приближение. На этот раз я даже не пошевелился. Мне не хотелось двигаться,
кроме того, мне пришло в голову, что будет полезно и поучительно
посмотреть церемонию ритуала.
Я наблюдал за ними, вот они вошли и встали на свои места. Когда
началась речь, я обнаружил, что мое внимание приковано к тому, кого звали
Лариком. Я стал внимательно разглядывать его, поняв, почему он
заинтересовал меня. Это было чрезвычайное открытие и я еще долго был
ошарашен его эффектом, когда мой взор обратился к Полю. Меня поразили
изменения происшедшие с ним.
Он согнулся и скрючился, длинные безобразные руки болтались почти у
земли. Однако беглое обследование и ощупывание тела показало мне, что его
руки, такие отталкивающие, пухлые и длинные, на самом деле не длиннее его
собственных рук. Тем не менее он не мог не заметить этого. И если это не
беспокоит его, то я не понимаю, почему это должно беспокоить меня.
Но это беспокоило и тревожило.
Дальнейшее обследование выявило, что Поль единственный из всех
участников, кто подвергся анатомическим преобразованиям. Только я сделал
такой вывод, как началось новое изменение в области плеч и живота. Теперь
я мог обнаружить источник метаморфоз и сразу же определил, что уродства
вызваны Лариком. Но мотивы его поступка были мне непонятны, так как мысли
колдун становятся абсолютно непостижимы, когда дело касается его собрата.
А все остальные головы не содержали не единой плохой мысли, они были
полностью поглощены созерцанием и пребывали в состоянии транса.
Я подождал конца церемонии и двинулся вместе с ними к следующей
станции. Удастся выяснить, что кроется под действиями Ларика или нет, меня
не столь занимало. Мне хотелось уяснить методику магического воздействия
на Поля.
Я очень тщательно осмотрел и исследовал следующее превращение. Все
это можно было более точно назвать передачей или перенесением. Как только
нога Поля превратилась в огромную уродливую лапу, я освободился и смог
проследить то, что происходит вне горы. Я помчался, кружась словно вихрь
по проспектам, где пространство сжимается как губка, а время летит подобно
бешеному потоку, не подвластному ничьим законам. Я приблизился к Воротам -
к снам, преследующим Поля, которые до сих пор видел лишь мельком.
Скользнув в них, я оказался на мертвой земле и сразу столкнулся с вопящим
существом, полумонстром, получеловеком с родимым пятном в форме дракона на
правом предплечье.
- Брат мой, - обратился я к нему, - носи это еще чуть-чуть, покуда
все служит человеческому обряду.
Но существо не могло или не захотело меня понять. Оно продолжало
душераздирающе орать и биться своим изуродованным телом. Я наслал на него
глубокий сон, и он забылся прямо там, в треугольнике серых выступающих
камней. Мне хотелось помочь обоим, и Полю и тому чудовищу, хотя это совсем
не приносило пользы лично мне. Я сам себя убедил, что в данный момент
необходимо мое личное вмешательство - впервые - в дела других, для того
чтобы дать благополучный исход всему, в том числе и удовлетворению моих
интеллектуальных потребностей.
Но даже тогда я уже начал задумываться.
Еще несколько мгновений я рассматривал эту зачарованную землю, затем
развернулся и отправился обратно. Надо мной полыхали молнии и гремели
раскаты грома. Я вернулся на исходную точку и тут же уловил мысли в голове
Ларика. Это были мысли об Авинконете и тех, кому он служил.
Первый проблеск понимания происходящего озарил меня.
Насладившись удовлетворением от проделанной работы, я последовал за
процессией до следующей станции. Там я увидел, как произошла трансформация
с другой ногой Поля. Это еще больше взволновало меня. Его мозг как и у
остальных был во власти дурмана, это убедило меня в том, что он стал
жертвой обмана. Хотя я мало знал, чтобы судить о людях, я подумал, что
происходящее с ним совсем не справедливо и вовсе не честно, особенно то,
что делает Ларик.
Когда мы подошли к следующей станции к уродству Поля добавилось
кое-что еще. Один из участников умер. Конечно, он ничего не значил для
меня, но в этот самый момент вновь прозвучало слово "Фаней". Я оглядел
остальных, ожидая как они среагируют, но реакции не последовало. Конечно,
мертвый человек мог отвлечь их от всего остального, хотя слово прозвучало
довольно громко, а несколько мгновений спустя повторилось.
А затем еще раз.
Оно стало навязчивым в своих повторениях. Я сжался, затем расслабился
и прислушался. Господи! Как глупо предполагать, что кто-то еще может
услышать, если это адресовано только мне, мне одному. Где-то в глубине я
сознавал, что понимаю его. Потом опять происшествие.
Тело было перенесено, ритуал пошел своим чередом, и Поль опять стал
видоизменяться. В тот момент казалось, что все это не столь важно.
Изменения происходили со мной, естественно не на том физическом уровне,
что с Полем. Во мне быстро нарастали и крепли новые понятия - свободы воли
и предопределенности. К несчастью у меня не было времени предаваться
размышлениям, мое внимание было целиком поглощено самим превращением:
изменился мой разум. Я придерживался негласной, хорошо усвоенной позиции -
не вмешиваться в дела других. И я не вмешивался, так долго, сколько себя
помню. Я вновь задумался над своей позицией и решил, что настало время
исключений.
Мне не нравилось, что происходило с Полем, я не мог больше пускать
все на самотек. Я должен что-то сделать, хотя - я не был уверен в этом
полностью, что могло помочь ему вернуть прежний нормальный вид, чтобы он
сам расправился со своими врагами, как сочтет нужным.
Я думал об этом все время, пока мы шли к конечной станции. Голос,
твердящий "Фаней", исчез. Я предполагал, что Поль расстанется со своими
ступнями. Я внимательно следил за Лариком в те моменты, когда он не
руководил действом. Он внушал Полю мысли об Авинконете, где он станет
пленником, как только кончится ночной ритуал.
Когда все покинули конечный пункт и вышли в огромную пещеру, я
наблюдал как Ларик обездвижил Поля, наслав на него паралич. Затем он стал
выводить остальных. Мне казалось, что я смогу снять чудовищную оболочку,
удерживающую его в нише, но я колебался и не знал, что делать дальше.
Я последовал за первым кандидатом, чтобы познакомиться с
заключительной процедурой ритуала. Я видел, что многих учеников встречали
наставники, у выхода я заметил Маусглова.
Конечно.
У меня уже был план, когда я вернулся в пещеру. Внезапно я увидел
того волшебника, который ночью навещал Поля по пути на Балкин. Я
остановился и стал наблюдать. От человека исходила небывалая сила.
Он умело пользовался ей, я понял, что он хочет направить ее на Поля.
Я немедленно бросился, надеясь помешать ему. Это было стремление помочь, а
не узнать новый механизм силовой передачи. Меня заинтересовала голова
чудовища, насаженная на кол. Не могло ли это пригодиться для спасения
Поля?
Поль возвращался к своему прежнему виду, затем вновь маскировался. Я
понял, что намеривался сделать волшебник, его действия никак не
способствовали моему плану. Поль по-прежнему оставался в опасности.
Я вспомнил о теле Крендела, того огненно-рыжего человека, который
недавно скончался. В данный момент никто не интересовался им, я проник в
него и стал изучать, как оно работает. Я хотел бы, чтобы оно было в форме
и готово исполнить поручение. В его форме я хотел встретить Маусглова,
ожидавшего снаружи.

10
Маленький человек скользнул в золотистое отверстие в центре комнаты,
оно тут же снова сомкнулось за ним. Пульсирующее сияние, оптический обман,
взгляд сквозь любое пространство - все это далеко не исчерпывало всех
возможностей роскошной комнаты. Вместе с тем глаз неотступно следил за
удаляющимся человеком в черных одеждах, который проследовал сквозь высокую
украшенную гобеленами стену и далее по аркообразной галерее, мимо
колоннады света и тьмы.
Затем сверкающий хрусталик сжался, сверкнул и погас. Ибал откинулся
на подушки. Внезапно его дыхание участилось и стало глубже; на лбу
заблестели капельки пота.
Вонни, сидящая возле него на коленях, нежно промокнула его лицо
голубым шелковым платочком.
- Совсем немного, - сказала она, - можно считать проход достаточным.
Он улыбнулся.
- Это просто напряжение, - признался он, - и, говоря по правде, не
то, что я намеривался сделать вновь. Сейчас, однако...
- ...все по-другому, - закончила она.
Он кивнул.
- Что ты собираешься делать?
- Набираться сил.
- Ты знаешь, я не это имела в виду.
- Хорошо. Набираться сил и забыть. Я протянул ему руку помощи. Мое
благородство удовлетворено.
- Так ли? Правда?
Он вздохнул.
- В моем возрасте, слава и уважение - это все, что я могу себе
позволить. Те дни, когда я увлекался подобными авантюрами, давно канули в
прошлое.
Ее руки нежно скользнули по его волосам, обняли мускулистые плечи и
погладили их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31