https://wodolei.ru/catalog/dushevie_kabini/Timo/
Он не пришел на помощь к своей возлюбленной в минуту нужды. Такого не повторится, он не оставит в беде их дочь.
Время тянулось медленно. Бетани ждала возвращения Ройса, обещавшего объявить о наложенном на нее наказании. Вдруг она услышала донёсшийся из коридора плач. Распахнув дверь, она увидела Брета, прижимающего ладонь к щеке и пытающегося унять всхлипывания. Опустившись на колени, Бетани подхватила брата на руки и прижала его к груди.
– Что случилось, Брет?
– Плохая тетя ударила меня.
Бетани застыла от ужаса:
– Кто?
– Та, с блестящими камнями.
В замке Ренвиг только одна женщина носит драгоценности. Нормандка.
– Ш-ш, все будет хорошо. – Она обняла брата и дождалась, когда тот перестанет всхлипывать.
– Почему она ударила тебя? Ты плохо себя вел?
– Нет! Я нес тебе вот это. Его передал мне главный нормандский рыцарь; здесь твое наказание.
Мальчик протянул руку, и Бетани схватила послание.
Она быстро пробежала взглядом записку, написанную аккуратным круглым почерком Мери, и стиснула зубы, прочтя подробный перечень дел, порученных ей в наказание за замысел неудавшегося побега. Единственным утешением было то, что всю вину за попытку усыпить стражу Ройс возложил на нее, а не на Майду.
– Гром и молния, – пробормотала Бетани. Начистить оружие и кольчугу – красноречивое свидетельство ее поражения – эта работа должна напомнить ей о том положении, в котором она находится. Кипя от ярости, Бетани свернула записку и сунула ее за фартук.
– А какое наказание наложено на Мери? – спросила она.
– Мери должна вставать рано утром и помогать Майде печь хлеб, – шмыгнул носом Брет, пытаясь унять икоту. – Дамиана, увидев меня, сказала, что я должен прочесть ей записку Ройса. Я не смог сделать этого, и она ударила меня.
– Не беспокойся, Брет. Я с ней разберусь.
В сердце Бетани вскипала ярость, глаза ее застилала красная пелена.
– Я хочу, чтобы она уехала отсюда, – прохныкал Брет.
Держа брата на руках, Бетани поднялась на ноги и стала спускаться по лестнице. День клонился к закату, и в главной зале накрывались столы к вечерней трапезе. Дамиана сидела между Ги и Ройсом. Подойдя к Мери, Бетани передала ей Брета и направилась к Дамиане. Только та удивленно подняла взгляд, как Бетани отвесила ей звонкую пощечину.
– Если ты еще хоть раз тронешь моего брата, я тебя убью. Хорошенько запомни это, – произнесла она тихим ровным голосом, скрывая бушующую в душе бурю.
В зале стало тихо. Взгляды нормандцев обратились на дерзкую рабыню; два воина схватили Бетани за руки. Безразличная к тому, что с нею будет, Бетани обратилась к Ройсу:
– Разве ваши законы позволяют жестокое обращение с детьми?
Ройс попытался было заговорить, но Бетани оборвала его:
– Знай же, я не дам в обиду своих близких.
Ройс повернулся к брызжущей слюной Дамиане:
– Ты действительно ударила мальчика?
– Oui. Щенок отказался выполнить мою просьбу. Но я лишь легонько похлопала его по щеке.
Ройс, внимательно изучив красное пятно, закрывшее половину лица Брета, раскрыл свои объятия, и мальчик, соскочив с коленей Мери, радостно бросился к нему.
– Что произошло, мой маленький воин?
– Она, – гневно ткнул пальцем в сторону Дамианы Брет, – ударила меня, когда я нес сестре твое послание. – Он поднял к Ройсу заплаканное лицо. – Я не смог его прочесть, и она назвала меня тупым болваном.
Ройс повернулся к Дамиане:
– Как ты посмела вмешиваться в мои дела!
– Cheri, ты все неправильно понял. Я вовсе не собиралась вторгаться в твою епархию. Мне показалось, это послание посвящено делам домашним, уделу хозяйки.
Ройс посмотрел на Бетани, спокойно выдержавшую его взгляд. По-видимому, удовлетворенный ее хладнокровием, он снова повернулся к Брету:
– Не проявил ли ты каким-либо словом или действием непочтение к этой даме?
Округлив глаза, Брет отчаянно замотал головой. Ройс осторожно прикоснулся к его щеке:
– Дамиана, и ты говоришь, что только «легонько похлопала» его?
Дамиана взглянула на мальчика с безразличием, от которого у Бетани застыла кровь в жилах.
– Какое тебе дело до этого щенка? Это послужит ему хорошим уроком, и впредь он будет следить внимательнее за тем, чтобы не вызывать мое недовольство. – Она потерла щеку. – Я требую, чтобы эта шлюха была наказана. Как смеет она угрожать будущей владелице этого замка и даже поднимать на нее руку!
Голос Ройса был ровным и твердым:
– Здесь я решаю, кого и как наказывать. Никто другой не вправе делать этого за меня. И мои люди подчиняются только моим приказам. – Он повернулся к воинам, держащим Бетани: – Отпустите ее.
Потрясенная, леди Дамиана отшатнулась.
– Ройс, ты сошел с ума? Необходимо заставить эту рабыню знать свое место!
– Если до меня дойдет, что ты снова поднимаешь руку на моих людей, я посоветую тебе отправиться на поиски монастыря, где бы ты смогла скрыться от моего гнева, – безучастным тоном обронил Ройс.
Краска схлынула с лица Дамианы.
– Ты слишком много времени провел среди этих дикарей.
Поднявшись из-за стола, она направилась к лестнице.
– Не думай, что, если ты уйдешь из-за стола, тебе позволят закончить трапезу у себя в комнате. Я не допущу неуважения к себе.
Очаровательно улыбнувшись, Дамиана повернулась к нему:
– Если ты хочешь жениться на мне, cheri, советую не забываться. Помни, как близка моя семья к королеве.
– Дамиана, уясни хорошенько: я добьюсь всего, чего хочу добиться. Ты выйдешь за меня замуж, потому что у тебя нет выбора. Твоя семья осталась без гроша, и у вас есть одно лишь знатное имя. Когда-то я был ослеплен твоей красотой и очарованием, но теперь все в прошлом. Несколько лет назад я видел перед собой красавицу. – Он помолчал, окинув ее взглядом с головы до пят так, словно прицениваясь к товару. – Теперь же я вижу пустую, самовлюбленную особу.
Дамиана надменно вскинула голову:
– Если это все, милорд, позвольте мне удалиться к себе.
В ответ Ройс лишь слегка склонил голову, и Дамиана, взбешенная его спокойствием, быстро покинула залу с лицом, искаженным бессильной яростью.
– Хвала Всевышнему, ты наконец-то одумался, – отвесил шутливый поклон брату Ги. – Одно время мне казалось, эта мегера заворожила тебя.
– Ги, я больше не могу увидеть то, что когда-то меня в ней привлекало. Время изменило нас обоих.
– Да будет оно благословенно! Да, ты действительно поумнел и возмужал. Боюсь, о Дамиане этого не скажешь.
– Пусть так, но мои намерения остаются прежними. Я возьму ее в жены.
– Но почему, брат? При дворе ты все равно останешься незаконнорожденным. Ты ничем не сможешь смыть это клеймо.
– Я оставлю чистое имя в наследство своим сыновьям.
– Упрямый ты человек. Лучше бы ты оставил им в наследство любовь и понимание. Научил бы их на своем примере, чего можно достичь в жизни. Это было бы гораздо важнее, чем титул.
– А я ищу не титул. Мне нужно, чтобы никто не смотрел свысока на моих детей. Ни один мой ребенок не должен стесняться своего происхождения. И если в жилах моих сыновей будет течь кровь Дамианы, никто и никогда не посмеет обойтись с ними пренебрежительно.
– Значит, ты все это затеял не ради себя?
– Non. О себе я никогда не думал, – пожал плечами Ройс. – Я давным-давно перестал обращать внимание на то, что обо мне говорят.
– А мне кажется, это до сих пор тебя задевает, – возразил Ги.
– Я научился жить с этим.
Брет, сидевший на коленях у Ройса, завозился.
– В чем дело? – спросил тот.
– Она будет бить меня?
– Non, mon petit, не бойся. Знай, что впредь наказан ты будешь только в том случае, если совершишь проступок.
– Я буду вести себя хорошо. – Робко подняв взгляд на Ройса, мальчик, поколебавшись, выпалил: – А сестру вы тоже не станете наказывать, ведь так?
– Non. Она всего лишь защищала тебя, – произнес Ройс с нежностью, отсутствующей в его голосе, когда он говорил с другими.
Рыцарь посмотрел на Бетани, но та не позволила себе выразить ему признательность. Да пусть он будет хоть самим мудрым Соломоном. Все равно спокойствие и безопасность она и ее родные обретут, только вырвавшись из рук врагов. Сейчас же они всецело зависят от чьей-то прихоти. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы так продолжалось и впредь.
– Отныне со всеми своими бедами ты должен приходить ко мне. Понятно?
Бетани вскинула голову:
– Мой господин все сказал?
– Oui, все. А ты хорошенько запомни мои слова.
– Послушай меня, Мери.
Утреннее солнце наполнило светом комнату. Бетани, прекратив заправлять кровать, повернулась к сестре.
– Знаю, тебе не по душе леди Дамиана. – Это имя обожгло ей уста, но девушка заставила себя продолжать: – Ей не с кем поговорить, она здесь никого не считает ровней себе. Я хочу, чтобы ты подружилась с ней. Нормандцы уже давно живут здесь, и знание их языка возвращается к тебе. Я знаю, что ты уже многое понимаешь из их разговоров, хотя сама еще не говоришь по-французски. Ты должна выполнить то, о чем я тебя прошу.
– Она ужасная, – скривила розовые губки Мери.
– Знаю, но, если ты добьешься ее доверия, мы сможем из первых рук узнавать обо всех замыслах врагов. Скрепя сердце я обращаюсь к тебе с этой просьбой, но иного выхода нет.
– Знаю, у тебя болит за нас душа. Я сделаю то, о чем ты меня просишь, но, по-моему, нам следует лучше подумать о том, как выбраться отсюда.
– Мы уже дважды терпели неудачу. Я не собираюсь опускать руки, но, боюсь, нормандец отпустит нас только тогда, когда получит назад сокровища нашего замка.
– Дядя Брам никогда не согласится на это, – сказала Мери.
– Возможно, когда все средства будут исчерпаны, ему придется смириться. А до тех пор мы должны быть постоянно настороже. Я, например, больше не желаю быть застигнутой врасплох.
Рассуждения Бетани прервал стук в дверь.
– Войдите, – откликнулась она, зная, что это не Ройс. Тот безо всяких церемоний сразу вошел бы в комнату.
Открывший дверь Ги застыл, увидев в комнате Мери.
– Прошу прощения, милые дамы, могу ли я переговорить наедине с леди Бетани?
Мери сделала реверанс.
– Не буду вам мешать, – сказала она Ги, поворачиваясь к сестре и беря ее за руки. На лице Мери отражалось нескрываемое любопытство. – Мы с тобой еще поговорим, – тихо добавила она, выходя из комнаты.
– В чем дело, Ги? – спросила Бетани.
– Не здесь, – сказал он, открывая перед ней дверь.
– Что стряслось?
Наблюдая его таинственное поведение, Бетани начинала тревожиться все больше и больше.
– Я все вам расскажу, когда мы уединимся в укромном месте, где нам никто не помешает. Доверьтесь мне.
Ги повел ее в небольшое круглое помещение, расположенное наверху левой башни.
– Ги, уже поздно. Я опоздаю на завтрак, – взмолилась Бетани, услышав голоса собирающихся в большую залу воинов.
– Не беспокойтесь. У нас еще полно времени до того, как накроют на стол. Ройс ничего не узнает.
– Какую игру вы затеяли, Ги?
Его смешок откликнулся гулкими отголосками на пустынной лестнице.
– Самую древнюю на свете, миледи. Ту, которая началась с яблока.
– С яблока? – переспросила Бетани, когда они проходили мимо воина, стоящего на часах.
– Qui. Но, в отличие от вас, у Евы не было соперниц.
– Я не буду принимать участие в борьбе за чувства вашего брата.
– О, моя милая дикарка, вы уже давно вовлечены в нее, но у вас недостает навыков. Вы должны победить в этом состязании, или же то, что случилось вчера, будет повторяться до бесконечности.
Ответом на эти слова было молчание. Бетани вспомнила, как жестоко обошлась с Бретом Дамиана.
Отворив дверь, Ги протянул руку, приглашая Бетани войти первой.
– Сегодня у нас будет первый урок, миледи, – сказал он, закрывая за собой дверь и запирая ее деревянным засовом.
– Урок? – удивленно взглянула на него Бетани.
– Oui, урок умения строить из себя настоящую благородную даму, что считает очень важным Ройс. Дамиана – мастер по части изображения собственной значимости – и чувственности. – Обойдя вокруг Бетани, Ги внимательно оглядел ее платье и задумчиво почесал подбородок. – Да, в этом у вас серьезный недостаток. Лиф скроен свободно и висит мешком.
Услышав подобное оскорбление, Бетани вспыхнула, сверкнув на него глазами. Она нисколько не стеснялась своего наряда.
– Я не собираюсь угождать вкусам вашего брата.
– Ройс привык видеть роскошно одетых женщин, блистающих при дворе. В этом бесформенном тряпье… – Ги с отвращением приподнял складку свободного платья, – …вы выглядите так же привлекательно, как и простолюдинка в лохмотьях.
– Я не стыжусь своего происхождения и буду одеваться так, как одеваются сакские женщины, – выдернула у него из рук ткань Бетани.
– И все же я попрошу вас пойти на уступки и надеть что-нибудь поизящнее.
– Нет. Я не стыжусь своего наряда.
Ги печально покачал головой:
– Плохо, что Ройс позволил вам носить ваши платья. В мужских рейтузах и коротком камзоле ваши прелести выглядели куда соблазнительнее! А сейчас все приходится дорисовывать воображением.
Он ухмыльнулся.
Бетани покраснела, вспомнив мужскую одежду и то, какое неприглядное зрелище она в ней представляла. При воспоминании об этом позоре и унижении у нее навернулись слезы.
– Гром и молния, Бетани, я не хотел обидеть вас; наоборот, я думал, вы примете мои слова как комплимент! – воскликнул Ги, протягивая ей платок. Он вздохнул. – Мадемуазель, до чего же вы упрямы! Что ж, раз вы отказываетесь надеть красивое платье, сосредоточимся на том, как вы подаете себя. Вы должны в присутствии Ройса полностью сменить образ поведения.
– Как? – шмыгнула носом Бетани.
– Вытрите глазки и улыбнитесь, и я посвящу вас в прекрасное искусство флирта. Когда вы его освоите, миледи, эти навыки позволят вам завоевать сердце любого мужчины.
Девушка, смахнув слезы, удивленно взглянула на него, а Ги, галантно подав руку, проводил ее к небольшому столику.
– Миледи, садитесь и приготовьтесь слушать. Вот как нужно соблазнять мужчину.
– Соблазнять мужчину? – переспросила Бетани.
– Mais oui. Разве вы забыли, миледи? Я же говорил, что научу вас всем основным тонкостям в деле совращения мужчин. Главное – пленить его взор и привлечь к себе внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Время тянулось медленно. Бетани ждала возвращения Ройса, обещавшего объявить о наложенном на нее наказании. Вдруг она услышала донёсшийся из коридора плач. Распахнув дверь, она увидела Брета, прижимающего ладонь к щеке и пытающегося унять всхлипывания. Опустившись на колени, Бетани подхватила брата на руки и прижала его к груди.
– Что случилось, Брет?
– Плохая тетя ударила меня.
Бетани застыла от ужаса:
– Кто?
– Та, с блестящими камнями.
В замке Ренвиг только одна женщина носит драгоценности. Нормандка.
– Ш-ш, все будет хорошо. – Она обняла брата и дождалась, когда тот перестанет всхлипывать.
– Почему она ударила тебя? Ты плохо себя вел?
– Нет! Я нес тебе вот это. Его передал мне главный нормандский рыцарь; здесь твое наказание.
Мальчик протянул руку, и Бетани схватила послание.
Она быстро пробежала взглядом записку, написанную аккуратным круглым почерком Мери, и стиснула зубы, прочтя подробный перечень дел, порученных ей в наказание за замысел неудавшегося побега. Единственным утешением было то, что всю вину за попытку усыпить стражу Ройс возложил на нее, а не на Майду.
– Гром и молния, – пробормотала Бетани. Начистить оружие и кольчугу – красноречивое свидетельство ее поражения – эта работа должна напомнить ей о том положении, в котором она находится. Кипя от ярости, Бетани свернула записку и сунула ее за фартук.
– А какое наказание наложено на Мери? – спросила она.
– Мери должна вставать рано утром и помогать Майде печь хлеб, – шмыгнул носом Брет, пытаясь унять икоту. – Дамиана, увидев меня, сказала, что я должен прочесть ей записку Ройса. Я не смог сделать этого, и она ударила меня.
– Не беспокойся, Брет. Я с ней разберусь.
В сердце Бетани вскипала ярость, глаза ее застилала красная пелена.
– Я хочу, чтобы она уехала отсюда, – прохныкал Брет.
Держа брата на руках, Бетани поднялась на ноги и стала спускаться по лестнице. День клонился к закату, и в главной зале накрывались столы к вечерней трапезе. Дамиана сидела между Ги и Ройсом. Подойдя к Мери, Бетани передала ей Брета и направилась к Дамиане. Только та удивленно подняла взгляд, как Бетани отвесила ей звонкую пощечину.
– Если ты еще хоть раз тронешь моего брата, я тебя убью. Хорошенько запомни это, – произнесла она тихим ровным голосом, скрывая бушующую в душе бурю.
В зале стало тихо. Взгляды нормандцев обратились на дерзкую рабыню; два воина схватили Бетани за руки. Безразличная к тому, что с нею будет, Бетани обратилась к Ройсу:
– Разве ваши законы позволяют жестокое обращение с детьми?
Ройс попытался было заговорить, но Бетани оборвала его:
– Знай же, я не дам в обиду своих близких.
Ройс повернулся к брызжущей слюной Дамиане:
– Ты действительно ударила мальчика?
– Oui. Щенок отказался выполнить мою просьбу. Но я лишь легонько похлопала его по щеке.
Ройс, внимательно изучив красное пятно, закрывшее половину лица Брета, раскрыл свои объятия, и мальчик, соскочив с коленей Мери, радостно бросился к нему.
– Что произошло, мой маленький воин?
– Она, – гневно ткнул пальцем в сторону Дамианы Брет, – ударила меня, когда я нес сестре твое послание. – Он поднял к Ройсу заплаканное лицо. – Я не смог его прочесть, и она назвала меня тупым болваном.
Ройс повернулся к Дамиане:
– Как ты посмела вмешиваться в мои дела!
– Cheri, ты все неправильно понял. Я вовсе не собиралась вторгаться в твою епархию. Мне показалось, это послание посвящено делам домашним, уделу хозяйки.
Ройс посмотрел на Бетани, спокойно выдержавшую его взгляд. По-видимому, удовлетворенный ее хладнокровием, он снова повернулся к Брету:
– Не проявил ли ты каким-либо словом или действием непочтение к этой даме?
Округлив глаза, Брет отчаянно замотал головой. Ройс осторожно прикоснулся к его щеке:
– Дамиана, и ты говоришь, что только «легонько похлопала» его?
Дамиана взглянула на мальчика с безразличием, от которого у Бетани застыла кровь в жилах.
– Какое тебе дело до этого щенка? Это послужит ему хорошим уроком, и впредь он будет следить внимательнее за тем, чтобы не вызывать мое недовольство. – Она потерла щеку. – Я требую, чтобы эта шлюха была наказана. Как смеет она угрожать будущей владелице этого замка и даже поднимать на нее руку!
Голос Ройса был ровным и твердым:
– Здесь я решаю, кого и как наказывать. Никто другой не вправе делать этого за меня. И мои люди подчиняются только моим приказам. – Он повернулся к воинам, держащим Бетани: – Отпустите ее.
Потрясенная, леди Дамиана отшатнулась.
– Ройс, ты сошел с ума? Необходимо заставить эту рабыню знать свое место!
– Если до меня дойдет, что ты снова поднимаешь руку на моих людей, я посоветую тебе отправиться на поиски монастыря, где бы ты смогла скрыться от моего гнева, – безучастным тоном обронил Ройс.
Краска схлынула с лица Дамианы.
– Ты слишком много времени провел среди этих дикарей.
Поднявшись из-за стола, она направилась к лестнице.
– Не думай, что, если ты уйдешь из-за стола, тебе позволят закончить трапезу у себя в комнате. Я не допущу неуважения к себе.
Очаровательно улыбнувшись, Дамиана повернулась к нему:
– Если ты хочешь жениться на мне, cheri, советую не забываться. Помни, как близка моя семья к королеве.
– Дамиана, уясни хорошенько: я добьюсь всего, чего хочу добиться. Ты выйдешь за меня замуж, потому что у тебя нет выбора. Твоя семья осталась без гроша, и у вас есть одно лишь знатное имя. Когда-то я был ослеплен твоей красотой и очарованием, но теперь все в прошлом. Несколько лет назад я видел перед собой красавицу. – Он помолчал, окинув ее взглядом с головы до пят так, словно прицениваясь к товару. – Теперь же я вижу пустую, самовлюбленную особу.
Дамиана надменно вскинула голову:
– Если это все, милорд, позвольте мне удалиться к себе.
В ответ Ройс лишь слегка склонил голову, и Дамиана, взбешенная его спокойствием, быстро покинула залу с лицом, искаженным бессильной яростью.
– Хвала Всевышнему, ты наконец-то одумался, – отвесил шутливый поклон брату Ги. – Одно время мне казалось, эта мегера заворожила тебя.
– Ги, я больше не могу увидеть то, что когда-то меня в ней привлекало. Время изменило нас обоих.
– Да будет оно благословенно! Да, ты действительно поумнел и возмужал. Боюсь, о Дамиане этого не скажешь.
– Пусть так, но мои намерения остаются прежними. Я возьму ее в жены.
– Но почему, брат? При дворе ты все равно останешься незаконнорожденным. Ты ничем не сможешь смыть это клеймо.
– Я оставлю чистое имя в наследство своим сыновьям.
– Упрямый ты человек. Лучше бы ты оставил им в наследство любовь и понимание. Научил бы их на своем примере, чего можно достичь в жизни. Это было бы гораздо важнее, чем титул.
– А я ищу не титул. Мне нужно, чтобы никто не смотрел свысока на моих детей. Ни один мой ребенок не должен стесняться своего происхождения. И если в жилах моих сыновей будет течь кровь Дамианы, никто и никогда не посмеет обойтись с ними пренебрежительно.
– Значит, ты все это затеял не ради себя?
– Non. О себе я никогда не думал, – пожал плечами Ройс. – Я давным-давно перестал обращать внимание на то, что обо мне говорят.
– А мне кажется, это до сих пор тебя задевает, – возразил Ги.
– Я научился жить с этим.
Брет, сидевший на коленях у Ройса, завозился.
– В чем дело? – спросил тот.
– Она будет бить меня?
– Non, mon petit, не бойся. Знай, что впредь наказан ты будешь только в том случае, если совершишь проступок.
– Я буду вести себя хорошо. – Робко подняв взгляд на Ройса, мальчик, поколебавшись, выпалил: – А сестру вы тоже не станете наказывать, ведь так?
– Non. Она всего лишь защищала тебя, – произнес Ройс с нежностью, отсутствующей в его голосе, когда он говорил с другими.
Рыцарь посмотрел на Бетани, но та не позволила себе выразить ему признательность. Да пусть он будет хоть самим мудрым Соломоном. Все равно спокойствие и безопасность она и ее родные обретут, только вырвавшись из рук врагов. Сейчас же они всецело зависят от чьей-то прихоти. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы так продолжалось и впредь.
– Отныне со всеми своими бедами ты должен приходить ко мне. Понятно?
Бетани вскинула голову:
– Мой господин все сказал?
– Oui, все. А ты хорошенько запомни мои слова.
– Послушай меня, Мери.
Утреннее солнце наполнило светом комнату. Бетани, прекратив заправлять кровать, повернулась к сестре.
– Знаю, тебе не по душе леди Дамиана. – Это имя обожгло ей уста, но девушка заставила себя продолжать: – Ей не с кем поговорить, она здесь никого не считает ровней себе. Я хочу, чтобы ты подружилась с ней. Нормандцы уже давно живут здесь, и знание их языка возвращается к тебе. Я знаю, что ты уже многое понимаешь из их разговоров, хотя сама еще не говоришь по-французски. Ты должна выполнить то, о чем я тебя прошу.
– Она ужасная, – скривила розовые губки Мери.
– Знаю, но, если ты добьешься ее доверия, мы сможем из первых рук узнавать обо всех замыслах врагов. Скрепя сердце я обращаюсь к тебе с этой просьбой, но иного выхода нет.
– Знаю, у тебя болит за нас душа. Я сделаю то, о чем ты меня просишь, но, по-моему, нам следует лучше подумать о том, как выбраться отсюда.
– Мы уже дважды терпели неудачу. Я не собираюсь опускать руки, но, боюсь, нормандец отпустит нас только тогда, когда получит назад сокровища нашего замка.
– Дядя Брам никогда не согласится на это, – сказала Мери.
– Возможно, когда все средства будут исчерпаны, ему придется смириться. А до тех пор мы должны быть постоянно настороже. Я, например, больше не желаю быть застигнутой врасплох.
Рассуждения Бетани прервал стук в дверь.
– Войдите, – откликнулась она, зная, что это не Ройс. Тот безо всяких церемоний сразу вошел бы в комнату.
Открывший дверь Ги застыл, увидев в комнате Мери.
– Прошу прощения, милые дамы, могу ли я переговорить наедине с леди Бетани?
Мери сделала реверанс.
– Не буду вам мешать, – сказала она Ги, поворачиваясь к сестре и беря ее за руки. На лице Мери отражалось нескрываемое любопытство. – Мы с тобой еще поговорим, – тихо добавила она, выходя из комнаты.
– В чем дело, Ги? – спросила Бетани.
– Не здесь, – сказал он, открывая перед ней дверь.
– Что стряслось?
Наблюдая его таинственное поведение, Бетани начинала тревожиться все больше и больше.
– Я все вам расскажу, когда мы уединимся в укромном месте, где нам никто не помешает. Доверьтесь мне.
Ги повел ее в небольшое круглое помещение, расположенное наверху левой башни.
– Ги, уже поздно. Я опоздаю на завтрак, – взмолилась Бетани, услышав голоса собирающихся в большую залу воинов.
– Не беспокойтесь. У нас еще полно времени до того, как накроют на стол. Ройс ничего не узнает.
– Какую игру вы затеяли, Ги?
Его смешок откликнулся гулкими отголосками на пустынной лестнице.
– Самую древнюю на свете, миледи. Ту, которая началась с яблока.
– С яблока? – переспросила Бетани, когда они проходили мимо воина, стоящего на часах.
– Qui. Но, в отличие от вас, у Евы не было соперниц.
– Я не буду принимать участие в борьбе за чувства вашего брата.
– О, моя милая дикарка, вы уже давно вовлечены в нее, но у вас недостает навыков. Вы должны победить в этом состязании, или же то, что случилось вчера, будет повторяться до бесконечности.
Ответом на эти слова было молчание. Бетани вспомнила, как жестоко обошлась с Бретом Дамиана.
Отворив дверь, Ги протянул руку, приглашая Бетани войти первой.
– Сегодня у нас будет первый урок, миледи, – сказал он, закрывая за собой дверь и запирая ее деревянным засовом.
– Урок? – удивленно взглянула на него Бетани.
– Oui, урок умения строить из себя настоящую благородную даму, что считает очень важным Ройс. Дамиана – мастер по части изображения собственной значимости – и чувственности. – Обойдя вокруг Бетани, Ги внимательно оглядел ее платье и задумчиво почесал подбородок. – Да, в этом у вас серьезный недостаток. Лиф скроен свободно и висит мешком.
Услышав подобное оскорбление, Бетани вспыхнула, сверкнув на него глазами. Она нисколько не стеснялась своего наряда.
– Я не собираюсь угождать вкусам вашего брата.
– Ройс привык видеть роскошно одетых женщин, блистающих при дворе. В этом бесформенном тряпье… – Ги с отвращением приподнял складку свободного платья, – …вы выглядите так же привлекательно, как и простолюдинка в лохмотьях.
– Я не стыжусь своего происхождения и буду одеваться так, как одеваются сакские женщины, – выдернула у него из рук ткань Бетани.
– И все же я попрошу вас пойти на уступки и надеть что-нибудь поизящнее.
– Нет. Я не стыжусь своего наряда.
Ги печально покачал головой:
– Плохо, что Ройс позволил вам носить ваши платья. В мужских рейтузах и коротком камзоле ваши прелести выглядели куда соблазнительнее! А сейчас все приходится дорисовывать воображением.
Он ухмыльнулся.
Бетани покраснела, вспомнив мужскую одежду и то, какое неприглядное зрелище она в ней представляла. При воспоминании об этом позоре и унижении у нее навернулись слезы.
– Гром и молния, Бетани, я не хотел обидеть вас; наоборот, я думал, вы примете мои слова как комплимент! – воскликнул Ги, протягивая ей платок. Он вздохнул. – Мадемуазель, до чего же вы упрямы! Что ж, раз вы отказываетесь надеть красивое платье, сосредоточимся на том, как вы подаете себя. Вы должны в присутствии Ройса полностью сменить образ поведения.
– Как? – шмыгнула носом Бетани.
– Вытрите глазки и улыбнитесь, и я посвящу вас в прекрасное искусство флирта. Когда вы его освоите, миледи, эти навыки позволят вам завоевать сердце любого мужчины.
Девушка, смахнув слезы, удивленно взглянула на него, а Ги, галантно подав руку, проводил ее к небольшому столику.
– Миледи, садитесь и приготовьтесь слушать. Вот как нужно соблазнять мужчину.
– Соблазнять мужчину? – переспросила Бетани.
– Mais oui. Разве вы забыли, миледи? Я же говорил, что научу вас всем основным тонкостям в деле совращения мужчин. Главное – пленить его взор и привлечь к себе внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47