Эмрис пораженно уставился на Элизабет. Интересно, о чем это она? Надежда на то, что она все же, после стольких лет, вдруг решила согласиться на его предложение, вдруг вспыхнула в нем. Проклятие, он чертовски этого хочет!
– Пожалуйста, возьмите меня в Шотландию. Вот увидите, вам не придется разочароваться, честное слово.
Сосредоточенный вид Эмриса действовал ей на нервы. Она боялась, что он сейчас примет решение и оставит их здесь. Нет, только не это! Нужно уговорить его взять их с собой в Шотландию. Время не ждет.
– Я соглашусь на любые условия, которые вы поставите.
Эмрис молча рассматривал ее. Он видел, что в ней говорит страх. Он был достаточно искушен в дипломатии и повидал на своем веку немало. Ему было нетрудно заметить, когда человек поддается отчаянию и движим только страхом. Элизабет готова прыгнуть в его постель только для того, чтобы спасти свою нежную шейку. Но хотя сама идея овладеть ею его очень вдохновляла, он не хотел бы, чтобы это произошло таким способом.
– Ваша королева Маргарита уже давно ищет художника – мастера высокого класса. Микеланджело мне говорил, что она еще десять лет назад звала его в Шотландию рисовать портрет королевской семьи. Но он тогда выполнял крупный заказ папы римского и использовал это как предлог для отказа. Микеланджело рассказывал нам, что в связи с ужасной обстановкой в Шотландии в то время невозможно было найти художника, который согласился бы туда поехать. – Элизабет торопливо продолжала говорить, надеясь убедить его взять их с собой. – Здесь ходили страшные слухи о войне между Англией и Шотландией. А потом, когда умер ваш король, то, по словам маэстро, королева Маргарита обвинила художника за то, что он не приехал рисовать портрет. Она была уверена, что если бы король позировал для портрета, то он не пошел бы тогда на войну. Микеланджело сказал, что она просто помешана на этой идее.
Эмрис внимательно выслушал ее торопливую, сбивчивую речь. Слава богу, он удержался от комментариев раньше. Хорошо бы он сейчас выглядел. Элизабет, оказывается, вовсе не мечтает прыгнуть к нему в кровать, нет, она мечтает о том, чтобы он способствовал ее представлению ко двору королевы Маргариты и тем самым стал ее сообщником. При этом надо знать королеву Маргариту с ее безумным фанатизмом и суевериями. Она еще более суеверна, чем флорентийцы.
Но дело было даже не в том. Эмрис не верил ни слову из того, что сейчас сказала Элизабет. За этим что-то кроется. Но что? Что за причина побуждает ее немедленно покинуть Флоренцию?
– Пожалуйста, возьмите меня с собой! Я не буду вам обузой. Вы увидите, ваша королева останется довольна. – Элизабет очень хотелось бы услышать хоть слово в ответ. – Ведь я побуду там совсем недолго. И твердо обещаю, ни в чем вам не мешать. Пожалуйста, дайте мне шанс.
Перспектива длительного путешествия в ее обществе соблазняла его, и, отказывая ей, он упустит эту приятную возможность. Кроме того, ее слова о том, что она согласится ехать на его условиях, звучали для него весьма обнадеживающе. В них ему виделся намек, вызов, возможность сближения с ней.
– Нет, милая леди. Королева украсит моей головой главный шпиль замка, если только ей откроется правда.
– Она ничего не узнает! Она не сможет узнать!
Эмрис продолжал, как будто и не слышал последнего ее восклицания:
– Правильно ли я расслышал, что вы согласитесь на любые мои условия? – Он встал и, подойдя к горящему очагу, повернулся к нему спиной, в упор рассматривая смущенную Элизабет.
– Это зависит о того, в чем они заключаются, милорд, – ответила Элизабет, почувствовав внезапный страх от того, что скрывалось за этими словами.
– Первое условие заключается в том, что вы будете следовать определенным мною правилам.
– Их много?
– Возможно, что нет, пока не могу сказать. – Он скрестил руки на груди. – Это зависит от настроения во время путешествия.
– Как я могу принять правила, когда я не знаю, в чем они заключаются? – слабо возразила она.
– Ну, если я пойду к Джованни с…
– Согласна, – быстро сказала она. – Я согласна на все ваши условия, если вы принимаете мое.
Эмрис наклонился к ней.
– В вашем положении глупо торговаться.
– Но я могу просить.
– М-м, ну хорошо, чего вы… просите.
Элизабет вскочила на ноги, отставив кресло в сторону.
– Моя семья должна быть вместе со мной!
– Ваша семья находится в Англии. Я не собираюсь заезжать туда.
– Это и не нужно. – Она стояла, облокотившись о краешек стола.
Стройные ножки в обтягивающих рейтузах выглядели неотразимо. Интересно, где все же у флорентийцев глаза?
– Мэри и Джеми – это моя семья. Я отвечаю за них.
– Мэри – это ваша сестра, – припомнил Эмрис. – Та самая, что исчезла тогда одновременно с вами.
– Вы искали меня? – пораженно выдохнула Элизабет. Ей и в голову не приходило, что сей знатный человек мог затруднить себя поисками после того, как они расстались четыре года назад.
Эмрис игнорировал ее замечание и продолжал:
– Ваша сестра, как я припоминаю, – это сущее наказание. Путешествие в Шотландию предстоит трудное и утомительное, а она, безусловно, будет большим искушением для моей команды. И могу сразу сказать, что это мне не понравится. А эта Джеми, кто такая?
Элизабет на мгновение запнулась. Она не может ехать без них. Судя по тону шотландца, он заинтересован взять только ее. Но она не может оставить их одних! Ну, почему Эмрис Макферсон не может понять, что их связывают неразрывные узы? Если только…
– Маленькая девочка.
– Ваша дочь, – утвердительно сказал он.
Элизабет, пораженная, молча смотрела на него. Потом нерешительно проговорила:
– Я не могу ее оставить. Она должна быть со мной.
Эмрис испытующе взглянул на нее.
– А сколько ей лет?
– Почти три.
Эмрис посмотрел на портрет девочки, висевший на стене кабинета.
– Это ее портрет?
Элизабет молча кивнула.
– Она очень похожа на вас. – Его взгляд переместился с портрета на лицо женщины, стоявшей перед ним. – Кто ее отец?
Элизабет подняла на него глаза и встретила пристальный и настойчивый взгляд светло-голубых глаз. Такого вопроса она не ждала, и ответа на него у нее не было.
– Это не имеет значения.
– Кто ее отец? – настойчиво повторил он.
– А почему вас это интересует? – попыталась уклониться от ответа Элизабет. Ей совсем не хотелось придумывать очередную ложь. Она уже боялась запутаться окончательно в своих собственных выдумках.
– Одно из условий – это чтобы вы отвечали на мои вопросы.
– А если вам вдруг не понравится мой ответ? Не передумаете ли вы брать нас с собой?
– Я отвечу, когда получу ответ от вас.
С ним невозможно спорить. Прав был Джозеф, когда предупреждал ее, что с бароном Роксбургом трудно иметь дело. Он все поворачивает так, как угодно ему.
– Он умер. Неважно, кто он был, его уже нет на свете.
Эмрис не заметил никакого сожаления в ее голосе по этому поводу. Был ли этот человек очередным предметом «любопытства» Элизабет Болейн? Как и сам Эмрис? Но нет, от того, другого, она не убежала. Она даже родила от него ребенка. Совершенно непонятно почему, но его вдруг кольнула острая зависть к сопернику. Это было глупо и неразумно – испытывать ревность к умершему, но тем не менее он именно это почувствовал.
– Как его звали?
Элизабет запаниковала. Что будет, если вдруг она придумает такое имя, которое ему уже где-то встречалось? Господи, когда же прекратятся эти расспросы?
– Его имя… – Она замялась.
– Кто он? Как вы встретились? – Эмрис уже терял терпение, не получив ответа ни на один из своих вопросов. – И при каких обстоятельствах он умер?
Элизабет сделала глубокий вдох и решительно выпалила:
– Филипп из Анжу.
Видя заинтересованный и удивленный взгляд Эмриса, она быстро продолжила импровизацию:
– Он был художником. Я знала его по Парижу. Когда мне пришлось бежать из Кале, он встретил меня, чтобы проводить сюда. Он умер по дороге, в Милане. Так что я взяла себе его имя и его профессию.
Элизабет испустила вздох облегчения.
– Вот и все. Все о нем.
– А как он умер?
– Как? – недоуменно повторила она. Проклятие, как он мог умереть? Ничего правдоподобного не приходило ей на ум.
– Ну, был ли он отравлен, или упал с лошади, или что там еще. Обычно молодые люди не умирают просто так, без причин.
– Но… видите ли, э-э, он вовсе не был молодым. Он был в почтенном возрасте. Он умер от старости…. и от простуды, которую подхватил в дороге.
– Значит, вы спали с пожилым богатым джентльменом и подарили ему ребенка? – Эмрис чуть не усмехался в открытую. Тогда понятно, почему она воспламенялась в его руках от первого прикосновения.
– Вы не имеете права так отзываться о человеке, которого я уважала! – сказала Элизабет, отводя глаза. – Филипп был замечательным человеком. Он заботился о нас, и я вспоминаю о нем с нежностью. Я чту его память и прошу вас не судить о том, чего не знаете.
Эмрис смотрел на склоненную головку Элизабет. Выражение ее лица было скрыто от его глаз. Но, судя по позе, она опечалена, если уже не плачет. А-а, черт! Ладно, в конце концов, чего ему стоит взять ее с собой, да и всю ее родню тоже. Ну и что, даже если ее разоблачат? В Шотландии проще спрятаться, чем во Флоренции.
– Вы поедете со мной.
– Вы имеете в виду, что мы все поедем с вами, милорд? – Она отняла руки от лица. Глаза выглядели покрасневшими.
– Ваша дочь и вы.
– Милорд, а как же моя сестра?
– Нет. Боюсь, ваша сестра доставит большие хлопоты.
– Но мне она необходима. Все думают, что Джеми – это ее дочь. Это важно.
– Там, куда мы направляемся, это не будет иметь значения. Будьте готовы, мы выезжаем через неделю.
Элизабет от отчаяния была готова на все.
– Милорд, давайте заключим сделку.
– Вам нечего мне предложить.
– А ваши условия? Давайте, я соглашаюсь на все ваши условия, пока мы не доберемся до Шотландии, а вы взамен берете с собой также супругов Барди и мою сестру.
Он недоверчиво посмотрел на нее.
– Послушайте, минуту назад речь шла только о вашей сестре. Теперь уже и ваши друзья. Я начинаю подозревать, что с каждым следующим моментом мои шансы ухудшаются.
– Тогда соглашайтесь сейчас!
Эмрис окинул ее долгим оценивающим взглядом.
– Ну хорошо. Только не забудьте про соблюдение условий.
ГЛАВА 17
– Черт побери! Мы опоздали на этот проклятый корабль!
– Я вас прекрасно слышу. – Элизабет поморщилась. – Мы все вас слышим. Думаю, жители Пизы скоро оглохнут от ваших криков.
Они вдвоем стояли у причала рядом с мирно покачивавшейся на воде лодкой. Остальные члены их компании держались чуть поодаль – подальше от разошедшегося не на шутку дворянина. Конечно, это опять штучки Мэри – ну, куда, куда она могла в очередной раз запропаститься в самый неподходяший момент! У нее начисто отсутствует ощущение времени, не говоря уже о привычках соблюдать правила. Но Элизабет не собиралась оправдываться за поведение Мэри. Она не собирается молча сносить грубость этого высокомерного Макферсона!
Они не встречались с ним после объяснения в кабинете Джозефа Барди. Тогда было договорено, что они будут готовы к отъезду через неделю и встретятся с Макферсоном в Пизе. Он был даже так любезен, что предложил прислать своих людей, чтобы помочь перетащить их пожитки в порт, находящийся в устье Арно.
И она была так наивна, что согласилась.
Его люди действительно прибыли сегодня утром со строгими инструкциями от Макферсона. Мэри должна была оставить многочисленные наряды во Флоренции. Джозеф не мог взять свой товар. Сама Элизабет отправлялась без холстов и картин. Они должны путешествовать налегке, с таким багажом, который можно навьючить на лошадь. Вот каковы были его инструкции.
Элизабет не последовала его указаниям. Ни единому. Но Эмрис Макферсон об этом пока не догадывался.
Ее до сих пор поражало и даже немного задевало, до чего же она могла обмануться в этом человеке. Она была так наивна, что поверила в его сочувствие, а он воспользовался положением для того, чтобы взять над ней власть. Но теперь она разобралась в нем. Эмрис Макферсон, барон Роксбург, – просто самодовольный и высокомерный вельможа, требующий от окружающих беспрекословного подчинения и желающий, чтобы все делалось только так, как он соизволит приказать. Джозеф был прав относительно него с самого начала!
– Мы опоздали на этот проклятый корабль! – донеслось с другого конца причала.
Элизабет посмотрела в ту сторону, откуда донесся крик. К ним быстро приближался какой-то громила. Черноволосый, огромного роста. Хотя Макферсон отличался могучей комплекцией, но этот был, пожалуй, еще на полголовы повыше. Выражения лица гиганта видно не было, но все равно он имел устрашающий вид.
– Мне кажется, у вас, шотландцев, весьма ограниченный набор слов. Вы, горцы…
– Попробуй сказать это ему, когда он подойдет поближе, и тебе не поздоровится, – прервал ее Эмрис. – Это сэр Гэвин Кэрр, он из Нижней Шотландии. Горцев он считает варварами и…
– Вот в этом он прав!
– Нам предстоит достаточно долгое путешествие, и могу обещать, что предоставлю вам возможность убедиться в этом на деле.
Ее мороз пробрал по коже от таких обещаний.
Эмрис незаметно наблюдал за выражением ее лица, пока она отвлеклась, рассматривая подошедшего к ним шотландца. Хорошо, что она хоть гримируется. Не видно, какая у нее светлая и нежная кожа. Но все равно она привлекательна… Чертовски привлекательна!
– Он знает про меня? – тихо спросила Элизабет, не отрывая взгляда от воина, грубое лицо которого вселяло страх. – Он знает правду?
– Какую правду? – фыркнул Эмрис. – Разве кто-либо знает о вас правду? Я сам не знаю, что есть правда, когда речь идет о вас.
Элизабет вспыхнула.
– Я, между прочим, ответила на все вопросы, которые вы соизволили задать. И я не понимаю ни вашего резкого тона, ни дурного настроения, в котором вы соизволите пребывать, – отчеканила она.
Затем добавила, уже смягчив тон:
– Разве нельзя оставить позади наше прошлое? Разговоры о нем ничего не изменят. Может быть, лучше заняться подготовкой к путешествию?
Эмрис внимательно оглядывал разнокалиберные суденышки, покачивающиеся на волнах у причала порта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45