– Не смей говорить так о Финни, ясно?
Финни преисполнилась благодарности к Джеффри, вставшему на ее защиту.
Летиция тихонько заплакала, а Пенелопа раскрыла рот от изумления.
– Как ты смеешь?! – завизжал Нестер.
– Смею, потому что мне надоело твое пренебрежение к сестре. Она не дикарка!
Но ее брата не интересовало то, что говорил мистер Аптон.
– Ты больше не работаешь у меня! Ты уволен!
– Нет, Нестер, – неожиданно вмешалась Финни и шагнула вперед, глядя на Джеффри, – потому что я выйду за него. – Это решение Финни приняла, еще когда была у Мэтью, в вестибюле его дома, заваленном разорванными полотнами.
– О Финни! – выдохнул Аптон и привлек ее к себе.
– Глупости! – бесясь от злости, воскликнул Нестер.
– Вот уж нет.
Все повернулись и увидели в дверях Ханну.
– Я не удержалась и подслушала, – произнесла старая дама. – Полагаю, следует их поздравить.
– Спасибо, – тихо промолвила Финни, и у нее учащенно забилось сердце.
Аптон, взяв ее под руку, прошептал:
– Вы не раскаетесь.
Раскаяние?
Она тут же вспомнила Мэтью. Его боль. Его неистовую ярость.
Его доброту, когда он спас ей жизнь.
«Мне необходим Джеффри для завоевания Бостона. Африка осталась в прошлом», – подумала Финни. Черный континент отобрал у нее все, и ей приходится начинать жизнь сначала.
Джеффри возродил в ее душе надежду. Он любит ее, добр к ней. Но принять его предложение Финни решила еще и потому, что у него есть взрослые дети.
Изабель .
На глаза навернулись слезы. У нее никогда не будет детей, потому что она не сможет полюбить другого ребенка. Африка научила ее этой истине.
* * *
Дни пролетали в приготовлениях к празднику. У Финни не оставалось времени на раздумья. Было решено, что о помолвке объявят в день ее рождения.
Слухи об этом проникли в избранное бостонское общество. Праздник обещал стать самым грандиозным событием за весь зимний сезон. Ее матушка была вне себя от радости, ведь все устроилось благодаря ее стараниям.
Впервые после приезда в Бостон Финни ощутила свою близость с матерью и дорожила каждым мгновением, проведенным с ней.
Жизнь постепенно налаживалась. Став невестой, Финни была принята в высшем свете. Мисс Уинслет старалась убедить себя, что поступает правильно, выходя за Аптона.
Все было бы хорошо, если бы Финни не мучило недоброе предчувствие, стоило ей подумать о мужчине, с которым она собиралась связать свою судьбу.
Наступила пятница, день ее рождения. Вечером в ее честь будет устроен праздник, а сейчас Финни с Джеффри катили по Бойлстон-стрит в его черном, покрытом лаком ландо. Она с трудом уложила свои непокорные рыжие волосы и даже напудрила щеки отвратительной рисовой пудрой. Мать настояла. От волнения голова у Финни шла кругом. А недоброе предчувствие комом стояло в горле.
– Я так рад, что ты наконец познакомишься с моей матушкой, – произнес Джеффри, похлопывая ее по руке.
Вот уже две недели с того самого дня, как Финни приняла его предложение, она с нетерпением ждала встречи с его матерью, надеясь, что ее отношения с будущей свекровью будут такими же, как у Пенелопы с матерью Финни. Но проходили дни, а Джеффри все откладывал эту встречу под любыми предлогами, и Финни начала беспокоиться, что она вообще не состоится. Возможно, так бы оно и было, если бы во время праздника не объявляли об их помолвке.
Аптон, заметив тревогу на лице Финни, обнял ее и сказал:
– Все будет хорошо. Что может нам помешать? – Он похлопал девушку по руке. – Ты же знаешь, что я обожаю тебя!
«Так ли это? – вдруг подумала Финни. – И если даже так, разве одной его любви достаточно?»
Финни хотя и решила больше не встречаться с Мэтью, несколько раз приходила к его особняку, но его то не было дома, то он не принимал, то посылал записку, что он не хочет ее видеть.
Его нежелание встретиться с ней огорчало Финни, но она ничего не могла с собой поделать. Она и сама не знала, зачем добивается встречи с Мэтью, как будто он был в силах избавить ее от недоброго предчувствия.
Но дело тут было не в предчувствии, а в том, что по ночам ей снилась широкая грудь Мэтью, а не Джеффри. Воспоминание о его поцелуях лишило ее покоя. Но она сказала себе, что выйдет за Джеффри, что хочет за него выйти. В его присутствии Финни чувствовала себя любимой женщиной, дамой, которой мечтала стать.
И когда Аптон сказал: «Мама полюбит тебя», – ей захотелось поверить в истинность его слов.
Они остановились перед домом, казавшимся крохотным по сравнению с особняками состоятельных граждан Бостона, находившимся на одной из фешенебельных улиц района Бикон-Хилл. Оконные стекла, как и в соседних особняках, под воздействием солнечных лучей приобрели фиолетовый оттенок. Никто не знал, почему так случилось, но стекол не меняли. Да и зачем, если они являлись своего рода украшением этого района.
Расправив плечи, Финни, укутавшись в шерстяную шаль, подобрала подол своего изящного платья из голубого шелка и оперлась на руку Джеффри, который помог ей выйти из экипажа.
Парадную дверь отворил сгорбленный дворецкий с лицом, изборожденным морщинами, и скрюченными пальцами.
– Ваша матушка ждет вас, сэр, – произнес слуга с надменным видом и повел их в гостиную.
Нигде не было ни соринки, но Финни не могла не заметить, что ковры и обои очень старые, а оконные рамы во многих местах потрескались.
Маленькая гостиная была забита безделушками, столь модными в последние десятилетия. Полки ломились от музыкальных шкатулок и небольших портретов в рамках. Там же лежали связки наперстков и фарфоровые куклы. С каждого окна свисал огромный папоротник, а по углам в кадках стояли пальмы. Финни шла очень осторожно, опасаясь что-нибудь задеть или опрокинуть.
В первый момент мисс Уинслет изумилась тому, что Джеффри живет в такой тесноте. Неужели он собирается и ее сюда привести? Но тут просто нет места.
– Здравствуй, Джеффри!
Старая дама, которую увидела Финни, была небольшого росточка и выглядела гораздо моложе своих семидесяти лет. На ней было пышное платье из плотной тафты коричневого цвета, на плечи накинута пестрая шаль багряно-желтых тонов. Высокий воротник украшала брошь, а пальцы были унизаны безвкусными перстнями. На молочно-белом лице выделялись крашеные щеки, и она очень напоминала фарфоровую куклу.
– Джеффри, милый! – Дама протянула сыну свои крошечные руки.
Затем она повернулась к Финни, и улыбка сползла с ее кукольного личика.
– А это кто?
Мисс Уинслет едва удержалась от удивленного возгласа.
– Это Финни, матушка. Финни Уинслет.
Старушка изогнула нарисованную угольным карандашом бровь, но не проронила ни слова.
– Матушка, – промолвил Джеффри, – я же вам говорил, что мы приедем сегодня.
Реджина Аптон поджала губы, будто откусила что-то невкусное.
– Не все ли равно, что ты говорил. Ведь вы уже здесь.
Джеффри чмокнул мать в щеку.
– Вы как-то странно себя ведете.
Дама вскинула голову:
– Почему странно, Джеффри? Я рада, что ты привез свою молодую подругу. – Она повернулась к гостье и окинула ее пронзительным взглядом. – Скажите мне, мисс Уинслет, что привело вас сюда?
У Финни едва не отвалилась челюсть. И ей стало не по себе.
– Тебе хорошо известно, что Финни приглашена на чай. Мы же договорились, – с укором произнес Джеффри.
– Я полагала, ты пригласишь ту чудесную женщину из семейства Ситон. Дочь Мелвина Ситона, если не ошибаюсь. Знаешь, когда-то Мелвин был неравнодушен ко мне. Уверена, он попросил бы моей руки, если бы твой отец его не опередил. – Она вздохнула и улыбнулась. – Тогда в наш дом каждый день наведывались молодые люди из благородных семей. Дюжинами, правда. – Миссис Аптон воззрилась на сына. – По-моему, та женщина из семейства Ситон так мила.
– Матушка, – суровым тоном проговорил Джеффри, – сейчас у нас мисс Уинслет.
Реджина очень вежливо обратилась к Финни:
– Да, разумеется. Джеффри не предупредил меня, что придете вы. Впрочем, это не важно. Проходите, садитесь.
На губах Аптона заиграла улыбка. Он показал Финни на небольшой затейливый диванчик, но когда собрался сесть рядом с ней, матушка сказала:
– Джеффри, голубчик, помоги мне устроиться на стуле. Я что-то прихворнула сегодня. Да, старость не радость.
Джеффри взял матушкину руку и, рассмеявшись, сказал:
– Вы совершенно здоровы, матушка. Выглядите как девица на выданье.
От комплимента старушка зарделась, словно влюбленная школьница.
– Не глупи, – хихикнула она. – Девица на выданье, скажешь тоже.
Миссис Аптон невольно бросила взгляд на Финни, затем села и поставила сыну стул рядом со своим.
Пожав плечами, Аптон опустился на него.
– Да, так как ваше имя? – обратилась старуха к мисс Уинслет.
– Финни, мэм. Рада вас видеть, – через силу произнесла девушка.
– Странное имя. Финни. Что-то гэльское. Это родовое имя? Джеффри назвали в честь отца, да упокоит Господь его душу, а отца – в честь дедушки Джеффри. Старинное родовое имя. Предки Аптонов приплыли сюда на «Мэйфлауэре». А кто ваши родные, милая?
– Матушка, это Финни Уинслет, сестра Нестера, вы же знаете!
– А, да, девушка из Африки, – с пренебрежением сказала старая дама. – Джеффри, в понедельник я приглашена на музыкальный вечер к Саре Чамберс. Надеюсь, ты отвезешь меня?
– В понедельник я буду в конторе. Но вы можете воспользоваться каретой. Я пришлю ее. Не возьмете ли с собой Финни?
Миссис Аптон внимательно посмотрела на девушку. Финни сидела тихо, как мышка. Ей показалось, что здесь, в этой викторианской комнате, до отказа набитой безделушками, она лишняя. Дама вперила в нее неодобрительный взгляд, и Финни показалось, будто ей влепили пощечину. От ее золотистого загара осталось одно воспоминание, но даже рисовая пудра не придала ее коже белоснежной прозрачности, присущей местным женщинам.
Реджина холодно улыбнулась:
– Взять с собой мисс Уинслет? – Старая дама повернулась к сыну: – Вряд ли это удобно, Джеффри. Приглашены только члены семьи.
– Но Финни почти член семьи. Вы разве забыли?
– Ах да, ты не раз упоминал о помолвке, но я была уверена, что речь идет о той милой женщине из семейства Ситон.
– Матушка, – с укором произнес Джеффри.
Реджина Аптон, как ни старалась, не могла скрыть своего неудовольствия.
– Пожалуй, ты прав. Я возьму с собой мисс Уинслет на вечер. – Старуха похлопала сына по руке. – Ты поезжай в контору, а мисс Уинслет пусть останется, я с удовольствием поболтаю с будущей невесткой.
Финни пришла в ужас. Меньше всего ей хотелось остаться наедине с этой вздорной старухой, от которой она не надеялась услышать ничего, кроме пакостей и оскорблений.
– Я, пожалуй, тоже пойду, – промолвила она.
– Так скоро? Выпейте хотя бы чаю, – сказала Реджина с явным разочарованием.
Джеффри тоже попросил Финни остаться, и ей было неловко ему отказать. Быть может, ей удастся добиться расположения этой женщины. Надо попытаться. Настоящая дама поступила бы именно так.
Выйдя из дома, Джеффри направился к своему экипажу и лишь тут услышал, что его кто-то окликнул. Это была Пенелопа в шубке из горностая и горностаевой шляпке.
– Джеффри!
– Зачем вы вышли в такой мороз? Где Нестер?
– Не знаю, где Нестер. Я сейчас от Дианы Гринуэй, вышла, а кареты нет. Не подвезете меня домой?
– Конечно, подвезу. Вы живете на Мальборо-стрит?
– Совершенно верно.
Аптон сказал кучеру, куда ехать, и помог Пенелопе сесть в экипаж. Откинувшись на сиденье, она вздохнула и плотно запахнула шубку.
– Этой мерзкой погоде не видно конца. Мне становится плохо при мысли, что ее придется терпеть еще.
– Финни тоже плохо переносит эту погоду. Почти не выходит из дому. Ждет не дождется весны.
– Вы ошибаетесь, – с недоумением произнесла Пенелопа. – Она почти не бывает дома.
– Не может быть. Когда бы я ни пришел, она у себя.
– Да, но вы почти весь день проводите в конторе, – усмехнулась Пенелопа. – Эх вы, мужчины, ничего не замечаете!
– Ну, да… я не знаю. Быть может, изредка она и выходит.
– Изредка? Чуть ли не каждый день. – Она взглянула на лайковые перчатки, лежащие у нее на коленях. – Как ни странно, она регулярно навещает своего друга мистера Готорна.
– Мистера Готорна? Брэдфорда Готорна?
– Конечно, нет. Мэтью Готорна.
Воцарилась напряженная тишина.
– Откуда вы знаете? – спросил Аптон.
Пенелопа высморкалась в тонкий кружевной платок.
– Я сама ее видела. Готорн живет на Мальборо-стрит, он, можно сказать, мой сосед.
– Почему Нестер мне ничего не сказал?
– Нестер об этом не знает.
– Вам следовало поставить его в известность.
– Но он мог не поверить и рассердиться.
– Он должен знать.
– Полагаю, не стоит поднимать шум. Лучше поговорите с Финни.
Филипс принес поднос с чаем и поставил на столик рядом с миссис Аптон.
– Итак, вы хотите выйти за моего сына? – без обиняков спросила старая дама.
– Да, хочу. Ваш сын прекрасный человек.
– Согласна. Это благодаря моим стараниям. Он занял достойное место в жизни. Его отец всегда об этом мечтал.
– Таким сыном можно гордиться.
– Да, – промолвила миссис Аптон без прежней напускной веселости. – Но мужчине, поднимающемуся по общественной лестнице, нужна благовоспитанная супруга.
Ладони у мисс Уинслет вспотели.
Реджина изящно разлила чай по чашкам, добавила в него, не спросив у Финни, сливок и сахара и протянула чашку Финни. Девушка изо всех сил старалась не показать своих дурных манер.
– Вы полагаете, что сумеете стать моему сыну достойной супругой?
Обжегшись чаем, Финни закашлялась, выплеснула его себе на платье и стала вытирать платье салфеткой.
Старуха приподняла бровь.
– Вы всегда столь изящны? Пожалуй, вам следует подняться наверх и привести себя в порядок, – промолвила миссис Аптон.
Сгорая от стыда, Финни бросила салфетку.
– Разумеется, благодарю вас.
Горничная проводила Финни наверх. Реджина смотрела ей вслед. Через несколько секунд парадная дверь распахнулась, и в гостиную размашистым шагом вошел Джеффри.
– Где Финни? – спросил он.
– В чем дело, сынок? Ты в ярости.
Аптон обвел взглядом гостиную и с мрачным видом посмотрел на мать:
– Вы прогнали ее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29