https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/bronzovye/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

А еще она должна сама позаботиться о своей судьбе, не полагаясь на помощь со стороны.
— О, если этот критерий подходит не только девушкам, но и молодым людям, то я, безусловно, современен, — граф рассмеялся и прошелся по будуару, попутно касаясь пальцами обтянутых шелком стен и полированных панелей.
Габриэлла тихо вздохнула. Кажется, Питер воспринимает их заточение легче, чем она ожидала.
— Итак, Габриэлла, — провозгласил он, остановившись у пианино. — Чем мы займемся сегодня?
Сердце девушки замерло. Она видела, какое впечатление произвела на графа ее хитроумно оформленная комната. Мебель, ткани, запахи — все здесь должно было обострять чувственный голод мужчины. Переступив порог будуара, каждый представитель сильного пола немедленно попадал под действие романтической ауры, витавшей здесь. А, Габриэлле совсем не хотелось, чтобы у лорда Сэндборна возникло амурное настроение.
— Ну, по замыслу Розалинды сегодня мне следует очаровывать и покорять вас своей образованностью и воспитанностью. Одним словом, моя задача — произвести на вас неизгладимое впечатление. А вы в свою очередь должны ответить мне…
— Щедростью, — подсказал он, не отрывая глаз от картины, изображающей залитый солнцем морской пейзаж.
— Да, небольшой сувенир на память пришелся бы очень кстати.
— А как насчет пылкости? — граф переместился к огромному зеркалу над камином и уставился на свое отражение.
— Думаю, и это входит в планы моей матери, — осторожно ответила Габриэлла. — В общем, что бы мы ни делали, внешне это должно выглядеть так, будто мы целиком поглощены друг другом.
— Внешне, — задумчиво повторил Питер. — Но как твоя мать узнает, что мы уже достаточно «созрели» для того, чтобы выпустить нас из комнаты?
Габриэлла задумалась и спустя несколько минут честно ответила:
— Не имею ни малейшего понятия. А Розалинда в этот момент находилась всего в двух шагах от них. Она изо всех сил прижималась к деревянной панели, но до ее уха не долетал ни один звук. Рядом стояли верный Гюнтер и миссис Ариадна Баден-Пауэлл, спешно вызванная на подмогу.
— Ничего не слышно, — раздраженно прошептала Розалинда, закатила глаза и взмолилась: — Пожалуйста, Господи, только не позволяй ей до бесконечности рассуждать о том, как отличить Листа от Вагнера и прерафаэлита от неоклассициста. Если Габриэлла сядет на своего конька, то лорд Сэндборн сбежит так же, как и бедняга граф, — она прижала руку к сердцу и обреченно сказала: — А вдруг ее снова стошнит? Очень может быть, что она проделывает это прямо сейчас, с нее станется.
Розалинда подошла к подруге и уронила голову на плечо.
— Ничего не выходит, — пробормотала она. — Придется искать другие пути.
Они медленно пошли по коридору, но Розалинду тянуло к дверям комнаты дочери, как магнитом. Она резко развернулась и, не отрывая глаз от замочной скважины, зашагала назад. Культурная и воспитанная дама до такого никогда не опустится, однако отчаявшаяся мать имеет право добывать сведения любым путем. Подхватив юбки, Розалинда опустилась на колени и приложила глаз к маленькой щелочке. Но вот беда, приседая, она наступила на край платья и теперь повалилась на дверь всем телом, так и не успев ничего разглядеть.
Гюнтер в мгновение ока подскочил к своей хозяйке и оттащил от дверей. Несколько бесконечно долгих минут сердца всех трех бешено колотились, но дверь не открылась. Тогда Розалинда возобновила свою попытку и вскоре вновь была у замочной скважины. Однако зрелище не доставило ей удовольствия. Она могла лишь со все возрастающим беспокойством обозревать залитое ярким светом окно и пустой диван.
Питер Сент-Джеймс продолжал осматривать комнату Габриэллы, постепенно привыкая к новой обстановке. Кто знает, сколько дней ему придется здесь провести? Граф задумчиво постоял перед портретом элегантно одетой женщины и переместился к книжным полкам. О, Шекспир, Блейк, Поуп, Ките, Байрон — величайшие поэты! Он с интересом посмотрел на Габриэллу и похвалил:
— У тебя хороший вкус. А что у нас здесь? — Питер перевел взгляд на другую полку, и глаза его расширились от удивления. — Уэсли, Паскаль, Джон Лок, Вольтер, Декарт… — вслух перечислял он. Так значит наша девочка еще и читает?
Содержимое третьей полки его просто поразило.
— Ба, знакомые все лица! — воскликнул граф, вытаскивая том сочинений Овидия, который мирно соседствовал с речами Цицерона с одной стороны и пьесами Еврипида с другой. — А твой отец — определенно эстет.
— Причем здесь мой отец? — обиженно спросила Габриэлла. И почему это мужчины всегда так самонадеянны? — Эти книги принадлежат мне. И вообще, лорд Сэндборн, не соблаговолите ли вы присесть?
— Это твои книги? — недоверчиво переспросил Питер и уставился на девушку, даже не пытаясь скрыть свой скепсис.
— Да, мои, — повторила она и, почувствовав себя уязвленной, зачем-то добавила: — Это было непременным условием.
— Кто же поставил такое условие? Габриэлла задумалась. Отказавшись отвечать, она только еще больше разожжет любопытство графа, и девушка решила сказать правду.
— Это условие поставила мадам Маршан, наша директриса. Я ведь училась во Франции в частной академии Маршан для девочек. Розалинда отдала меня туда, когда мне не было и семи лет, — голос Габриэллы потеплел. — Мадам Маршан питала страсть к чтению и дискуссиям и хотела, чтобы мы получили разностороннее образование. Боюсь, вам бы она совсем не понравилась, вы презираете женщин из разряда «синих чулков», а я ее очень любила. И она меня тоже. В девятнадцать лет я покинула академию, но мама решила, что мое образование еще не закончено, и отправила меня в путешествие. Я, разумеется, не могла ехать одна, а Розалинда в это время была чем-то занята, и тогда мадам Маршан вызвалась меня сопровождать. Это было прекрасное время, и я очень благодарна своей директрисе за то, что она сделала для меня.
— И куда же вы ездили? — прищурившись, спросил Питер. Определенно, эта девушка интересовала его все больше и больше.
— Мы путешествовали по Европе. Мама хотела, «чтобы я посетила все столицы: Париж, Рим, Вену, Афины и другие большие города. Мы так и сделали, но, кроме того, мадам Маршан удалось вставить в наше расписание посещение мест менее известных, но куда более интересных.
— Так это Розалинда отправила тебя в путешествие?
— Да. Мне-то, честно говоря, хотелось вернуться домой, но она была непреклонна.
— Странно. Такие туры больше подходят мужчине, а не молоденькой девушке, — заметил граф.
— Именно поэтому мама и отправила меня в Европу, — Габриэлла лукаво улыбнулась. — Видите ли, она считает, что идеальная любовница должна будить в мужчине не только страсть, но и ум. Всем известно, как джентльмены любят рассказывать о своих поездках, вот для того, чтобы я не ударила в грязь лицом, она и организовала это путешествие.
— Итак, миссис Леко позаботилась о твоем воспитании, образовании и даже расширении кругозора, — Питер замолк, размышляя, что же Розалинда в итоге хотела получить? — Так ты говоришь, она готовит из тебя любовницу?
— Идеальную любовницу.
— Ага. Но ты, как я понимаю, этого не хочешь? Кем же ты намерена стать, Габриэлла Леко?
— И это я вам уже говорила, — Габриэлла открыто посмотрела на него и заявила: — Я намерена стать женой.
Услышав ее ответ, Питер Сент-Джеймс не был особенно удивлен. Он ожидал чего-то в этом роде. Беда была в том, что определение «жена» Габриэлле совершенно не подходило. Такая красивая, умная, тонко чувствующая и удивительно хорошо владеющая собой девушка просто не может быть женой. Однако вздернутый подбородок и блеск в глазах Габриэллы ясно говорили о том, что настроена она очень решительно и серьезно.
— И как же ты собираешься исполнить свое намерение?
— Ну, первым делом надо отвлечь от моей персоны Розалинду, а уж потом я подыщу себе подходящего мужа, — Габриэлла отобрала у графа Овидия и поставила томик обратно на полку. — Вы согласны мне в этом помочь? — потупившись, спросила она.
— Отвлечь Розалинду? Ну, конечно! Мне кажется, я уже битый час только этим и занимаюсь.
— Нет, я имела в виду: согласны ли вы помочь мне в поисках мужа.
— Я?!
У Питера был такой вид, словно его окатили ушатом холодной воды.
Увидев, какое действие оказали ее слова, Габриэлла поспешила добавить:
— Помните, вы спрашивали, что мы будем делать, когда Розалинда предоставит нам свободу действий? Ну, так вот: мы будем искать мне мужа!
Он выпрямился, расправил плечи и с чисто мужским негодованием воскликнул:
— Ну, знаешь, Габриэлла, это уж слишком! Я не собираюсь водить за нос своих приятелей-холостяков, помогая тебе заполучить одного из них в мужья.
— Я и не прошу вас водить за нос своих приятелей, — обиженно заметила Габриэлла. — Все, что от вас требуется, это заезжать за мной по утрам и увозить подальше от дома, а остальное я сделаю сама. У меня есть великолепный план, и я надеюсь осуществить его в самом ближайшем будущем, — она видела, что Питер пытается осмыслить ее слова, но ничего не может понять. Мужчины иногда бывают так глупы! — Ну, это же очень просто! Вот смотрите: мы оба хотим поймать мужчину. В нашем случае это премьер-министр, в моем — муж. Разве не логично будет объединиться?
Сэндборн задумался. Предложение Габриэллы выглядело заманчиво, но сама мысль о том, что он будет помогать ей в этом старом, как мир, ритуале под названием «охота за мужем», была ему неприятна. Питер чувствовал себя изменником, ему казалось, что таким образом он предает свой пол. Он сдвинул брови, заложив руки за спину, и заметался, по спальне, словно загнанный зверь.
Вскоре графу надоело мерить шагами комнату, и он устало прислонился к дверному косяку. И надо же было такому случиться (чего только не бывает на свете!), что именно в этот момент Розалинда приняла решение заглянуть в замочную скважину. Стоит ли напоминать о том, чем закончилась ее первая попытка? Шум, который подняла «заботливая мать», насторожил не только Питера, но и Габриэллу. Молодые люди переглянулись, после чего Габриэлла направилась было к дверям, но граф жестом остановил ее. Не сводя глаз с дверной ручки, Питер Сент-Джеймс прижал ухо к полированной створке и сделал Габриэлле знак, что снаружи кто-то есть. Потом взгляд его упал на внушительных размеров замочную скважину. Питер довольно улыбнулся, подошел к письменному столу, нашел кусочек воска, которым Габриэлла днем раньше запечатывала письмо, взял его в руки и прошептал:
— Надеюсь, теперь тебе понятно. Розалинда узнает, готовы мы к совместным прогулкам по городу или нет.
Затем он тщательно размял воск, подошел к дверям и бесцеремонно засунул его в отверстие для ключа.
Габриэлла презрительно следила за его действиями. Неужели граф и в самом деле думает, что ее мать опустится до такого бесстыдства, как подглядывание? Хотя… она ведь тоже слышала, как за дверью что-то стукнуло, так что, может быть, Питер прав?
Придирчиво осмотрев дело своих рук, Питер потянул Габриэллу на середину комнаты и, понизив голос, предложил:
— Теперь Розалинда не может нас видеть, но зато вполне может слышать. Пожалуй, тебе лучше сыграть что-нибудь.
— На пианино? — тупо спросила Габриэлла.
— На чем же еще? — усмехнулся граф. — Ты ведь играешь? Или инструмент стоит в комнате только для украшения?
— Но я… — сначала Габриэлла хотела отказаться, но потом передумала. В конце концов, сколько можно терпеть бесконечные происки Розалинды? Она решительно подошла к пианино, села на низенький табурет и окинула взглядом клавиатуру.
— Что же мне сыграть?
— Что-нибудь соответствующее обстоятельствам.
— А-а! Знаю! — Габриэлла лукаво и чуть вызывающе улыбнулась ему и опустила пальцы на клавиши.
Питер узнал мелодию с первого такта, а узнав, долго не мог прийти в себя от изумления. Ай, да Габриэлла! Ловко она это придумала! Пальцы девушки летали по клавиатуре, и слушатели, а Питер Сент-Джеймс, разумеется, не был единственным человеком, наслаждающимся ее игрой, никак не могли пожаловаться на недостаток энтузиазма у исполнителя.
Габриэлла играла к тихонько мурлыкала себе под нос:
— Под апельсиновым кустом мартышка бегала с кротом…
А Розалинда в это время безвольно висела на руках Гюнтера. Она раскраснелась от ярости, и даже платок Ариадны, которым верная подруга обмахивала несчастную мать, не мог остудить ее жар. Тут требовалось по меньшей мере опахало.
— Нет, вы слышите? — прошептала Розалинда. — Эй, кротишка-коротышка… Она играет «Кротишку и мартышку». Боже, что на нее нашло?
Не успела Розалинда оправиться от этого удара, как на нее обрушилось новое несчастье. Музыка смолкла: но стоило троице в коридоре облегченно вздохнуть, как Габриэлла заиграла снова. На сей раз своевольная девчонка выбрала песенку под названием «Твигги-ву», исполняемую в мюзик-холлах, причем самого низкого пошиба. Розалинда беспомощно прижала руку ко лбу и отослала Гюнтера за нюхательной солью.
— Какое унижение, — простонала она. — На уроки музыки я угробила целое состояние, а она? Она играет ему дешевые куплеты из французских пивнушек!
Закончив «Твигги-ву», Габриэлла остановилась, чтобы перевести дух, а заодно и проверить, понял ли Питер, почему она играла всю эту белиберду?
Питер стоял за ее плечом, и вид у него был настолько ошеломленный, что девушка невольно рассмеялась.
— Может быть, вы мне подпоете?
— Что? Мне петь? — теперь уже Питер не мог удержаться от улыбки, настолько абсурдным показалось ему ее предложение.
— А почему бы и нет? — И продолжала подстрекать Габриэлла. — Для того, чтобы петь подобного рода песенки, вовсе не обязательно иметь абсолютный музыкальный слух. Или вы слов не знаете? Так я вас научу, это очень просто.
Питер фыркнул, уязвленный ее открытым вызовом.
— Ну, разумеется, я знаю слова… как, впрочем, каждый, кто хоть раз бывал в Ист-Энде.
Не прошло и пяти минут, как его баритон уже вторил музыкальным пассажам Габриэллы. И, что удивительно, с каждым тактом голос графа становился все громче и увереннее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47


А-П

П-Я