Она плохо помнила, как домчалась до развалин. Окрестности слились в одно размытое пятно. Блейз галопом достигла аллеи вязов и выскочила на луг в ужасе от того, что ожидала увидеть.
Она мгновенно охватила взглядом открывшуюся картину: залитый вечерним солнцем луг, прелестный и совершенно спокойный, несмотря на прохладный ветер. Две мужские фигуры, стоящие неподалеку от лошадей. «Мистер Марш, — подумала Блейз, — и помощник Винсента Фостера». На камнях лежал черный кожаный футляр, по-видимому, с пистолетами.
Внимание Блейз привлекли два джентльмена у стены. В руках одного из них юная леди заметила оружие. Она видела отблески солнца на стволе смертельного оружия в руках Винсента Фостера.
Вскрикнув от волнения и тревоги, Блейз подстегнула лошадь и помчалась через открытое пространство прямо к дуэлянтам. Она резко осадила лошадь и остановилась. Задыхаясь от бешеной скачки, боясь, что вот-вот потеряет сознание от волнения, Блейз спрыгнула на землю и едва не упала. Она встала между дуэлянтами и руками отодвинула их как можно дальше друг от друга.
— Я не позволю вам… этого, — выдохнула она. — Сначала вам придется убить меня.
Мужчины мрачно смотрели на нее. Лицо Джулиана оставалось неподвижным, словно было выточено из камня, лицо Винсента Фостера, напротив, кипело от ярости.
— Я предупреждал, чтобы ты не вмешнвалась, — с ледяным спокойствием произнес Джулиан.
— Ну и что? Я не давала обещаний повиноваться. Я не могу не вмешиваться, пока остается хоть малейшая возможность остановить вас.
— Отправляйся домой, Блейз. Здесь тебе нечего делать.
— Нет, я не уеду домой! Во всяком случае, пока не сумею убедить вас. Это нельзя разрешить пистолетами.
— Согласен. Винсент и я как раз обсуждали случившееся, когда ты так некстати появилась.
Блейз в растерянности заморгала. Переводя взгляд с Джулиана на Винсента и обратно, она увидела: Джулиан не был вооружен. Он не держал оружия в руках — второй пистолет лежал в футляре. Джулиан перевел взгляд на противника.
— Как я говорил… я бросил вызов в порыве гнева, но с тех пор хладнокровно все обдумал.
Лицо Винсента стало черным от возмущения.
— Ты хочешь отказаться от дуэли?
— Да. Но если тебе необходимо удовлетворение…
— Вот именно! На этот раз тебе не удастся так легко отделаться. Я надеялся, что французы пристрелят тебя, когда ты отправился в Испанию, но им это не удалось. Ты не можешь отказать мне в удовольствии всадить пулю тебе в голову после всех этих лет.
Блейз сжалась, услышав эти слова. Было видно, что Винсент Фостер не пойдет на мировую. Джулиан покачал головой:
— Я не буду стреляться.
— Неужели ты такой трус? — выкрикнул Винсент.
— Нет, я не трус. Но малая толика чести, что осталась у меня, не стоит того, чтобы брать на душу грех твоей смерти. Я стреляю много лучше тебя, поэтому меня обвинят в убийстве. К тому же, — он перевел взгляд на Блейз, — мне бы не хотелось застрелить человека из-за измены жены.
Блейз не поняла, кого он имеет в виду, ее или Каролину, но прежде чем успела ответить, Джулиан повернулся и направился к лошади.
К своему ужасу, она увидела, что Винсент поднял пистолет и крикнул:
— Стой!
Казалось, этот крик вырвался у него из самого сердца.
Джулиан остановился, Винсент взвел курок.
Блейз закричала, кинулась к Винсенту, схватила его за рукав, но он грубо оттолкнул ее. Краем глаза она увидела, как Джулиан бросился было ей на помощь, но остановился.
— Отойди, Блейз.
— Нет! — Она стояла на линии огня. — Я не допущу, чтобы он попал в тебя!
Джулиан медленно подошел к ней, взял под локоть и, несмотря на сильное сопротивление, мягко отвел в сторону. Потом посмотрел в лицо противнику:
— Стреляй, если сможешь.
Винсент прицелился, рука его дрожала, черные глаза горели.
Но выстрелить он не смог. Прошло бесконечно долгое мгновение. Винсент вскинул руку и сильным движением отбросил пистолет. Блейз молча наблюдала, как пистолет упал в траву у развалин. Ноги у нее подкашивались. Ничего не видя перед собой, она подошла к стене, чтобы не упасть.
Винсент вцепился руками в волосы и стоял в отчаянии. Только что он упустил возможность покончить с Джулианом.
— Я любил Каролину, — пробормотал он полным боли голосом, — любил так, как ты не любил никогда.
— Знаю, — тихо ответил Джулиан.
— Ты убил ее.
— Нет, она упала с лошади и разбилась. Я виноват в том, что она отправилась верхом в бурю, но в зтом же виноват и ты. Если бы она не отправилась на свидание с тобой, ничего бы не случилось. — Винсент лишь простонал в ответ. — Ты обманывался насчет любви Каролины, — продолжил Джулиан тихо и безжалостно. — Она просто использовала тебя, чтобы сделать больно мне.
Винсент склонил голову, не в силах ответить.
— Будь проклята твоя душа, — прошептал он прерывисто, почти неслышным голосом.
— Если тебя это утешит, признаюсь, что она уже проклята.
Джулиан опять направился к лошади. На этот раз ему никто не мешал.
Горло у Блейз сжалось от слез, она молча наблюдала за мужем. Опасность осталась позади, но доверие между ними разрушено и, кто знает, будет ли когда-нибудь восстановлено?
Слезы ручьями текли по ее лицу, когда она смотрела вслед удаляющемуся Джулиану, но он так и не обернулся.
Глава 23
«Милый Джулиан…»
Дрожащей рукой Блейз провела кончиком пера по щеке, обдумывая очередное послание в Лондон. В последние две недели она отправляла Джулиану письмо за письмом, но ни одного не получила в ответ. Она не надеялась получить ответ и на это, но, пока оставалась хоть малейшая надежда, что он сжалится над ней и позволит объяснить случившееся, она обязана использовать ее.
Однако надежда улетучивалась очень быстро. Блейз пребывала в полнейшем отчаянии. Никогда раньше она не чувствовала себя столь несчастной, как в последние две недели. Никогда прежде не испытывала такого бессилия. Она оттолкнула от себя Джулиана и теперь не знала, как вернуть. Она действовала из самых благих побуждений надеясь доказать невиновность мужа, но он понял все по-своему, расценив ее действия как предательство. Думая, что она заодно с Винсентом, обвинял если не в супружеской измене, то в общении со своим давним врагом. Но хуже всего было то, что если бы ей и удалось каким-то чудом уговорить Джулиана вернуться домой, прежнего доверия между ними уже не было бы.
У нее разрывалось сердце, тело жаждало его прикосновений. Она лежала по ночам в одиночестве, а воображение рисовало в голове одну картину страшнее другой и самую страшную, что Джулиан опять отправляется на войну. В своих кошмарах она видела его истекающим кровью на поле сражения в Испании, и никого нет рядом, некому помочь или утешить. Стоило немного успокоиться, и воображение тотчас рисовало другую картину — слишком много утешений от красоток, которых в Лондоне хватает с избытком. Он ведь сам признался, что у него была любовница, и Блейз без труда представляла, как он возобновляет старую связь. Стоило ей закрыть глаза, как она видела безымянную красотку рядом с Джулианом, их поцелуи, объятия, ласки, переплетенные тела.
Блейз поежилась и склонилась над письмом.
«Мой милый муж…»
Не успела она закончить первую строчку, в которой умоляла Джулиана пересмотреть решение, как раздался тихий стук в дверь гостиной, где она сидела.
— Войдите, — произнесла Блейз и, подняв от письма голову, увидела дворецкого Хеджеса.
— У нас внизу посетители, миледи, — торжественно объявил он. — Опять цыгане. Мистер Смит и еще… один джентльмен.
Хеджес запнулся на слове «джентльмен», но слово «цыгане» произнес не так презрительно, как обычно словно понимая, что приход друзей подбодрит ее. Как ни странно, с тех пор как уехал Джулиан, наибольшую поддержку на протяжении этих невыносимых двух недель оказал ей именно Хеджес. Он всегда был поблизости, готовый прийти на помощь, выполнить любую, даже простейшую просьбу. Миссис Хеджес и горничная Гарвей тоже оказались незаменимыми. Хотя Блейз и не посвящала их в свои сердечные дела, они сами обо всем догадались. Их понимание, сочувствие и близость помогли ей пережить это страшное время.
Но самыми надежными союзниками стали цыгане. Они не бросили ее, все время оставаясь поблизости даже под страхом навлечь на себя гнев лорда Линдена. Миклош и Панна, разумеется, были посвящены во все подробности, поскольку у Блейз не было от них секретов. Оба они посоветовали ей набраться терпения и довериться судьбе, но Блейз не хотела, чтобы только переменчивая судьба определяла ее будущее. Она жаждала немедленных действий, но не знала, что именно предпринять.
Вздохнув, она поблагодарила Хеджеса, поднялась из-за стола, расправила складки на голубом утреннем платье и спустилась в небольшую гостиную, где ждал Миклош. Приветствуя ее, он сделал шаг навстречу, его смуглое лицо имело необычайно встревоженный вид. С ним рядом был еще один цыган, такой же высокий и смуглый, как Миклош, но несколько полнее. Он стоял посередине гостиной, теребя в руках шляпу, словно боялся, что, если сядет, испачкает дорогую обивку.
— У меня важные новости, Раунийог, — сразу же сообщил Миклош.
На мгновение паника охватила Блейз.
— Какие? Что-то случилось с Джулианом?
— Насколько мне известно — нет. Я о нем ничего не знаю. Я только знаю, что тебя заинтересует рассказ Сандора. Ты помнишь Сандора из табора Ли? Он — хозяин обезьянки.
— Да… конечно. Рада видеть вас, — вежливо приветствовала его Блейз, с трудом сдерживая нетерпение.
— Так вот, он знает, что случилось с леди Линден четыре года назад. Они тогда разбили лагерь недалеко от развалин, где ее сиятельство погибла. Сандор все видел.
Блейз перевела взгляд на полного цыгана.
— Это правда? Вы видели, как погибла леди Линден?
Сандор поежился и с опаской посмотрел через плечо.
— Это было четыре года назад, миледи, — неохотно проговорил он, — но я все отлично помню.
— Сандор не хочет говорить об этом, — перебил его Миклош. — Ты же знаешь, Раунийог, цыгане не любят говорить о мертвых, даже если это и горгио. Да и в дела ваши мы бы не хотели вмешиваться.
Блейз кивнула, она знала, что цыгане очень боятся привидений, духов и излишнего внимания со стороны горгиос. Но и покоя она не найдет, пока не узнает, что именно произошло в тот роковой день.
Впервые за две недели перед Блейз забрезжил слабый лучик надежды.
— Я вполне понимаю ваши опасения, мистер Ли, и приветствую ваше мужество. Садитесь, пожалуйста. Я распоряжусь, чтобы принесли чай. — Она поспешно подошла к ленте звонка и вызвала Хеджеса. — Я хочу услышать обо всем, что произошло в тот день, даже самые незначительные подробности.
Джулиан откровенно скучал, бесцельно проводя вечер в своем лондонском клубе. Сегодня игра удалась, он убрал выигрыш в карман и поднялся. С обычной обворожительной вежливостью он отклонил добродушные протесты по поводу своего раннего ухода, заметив, что уже третий час ночи, а утром у него важная примерка у портного — он шьет брюки по последней моде, и кажется, они получаются чересчур узкими, угрожая его мужскому естеству.
Под веселые возгласы и откровенные мужские шутки он покинул элегантную гостиную клуба Брукс и спустился вниз по лестнице. Надев с помощью мажордома накидку и приняв у него трость, он вышел в холодную декабрьскую ночь и уселся в поджидающий экипаж, приказав кучеру ехать домой.
Накануне его друг, барон Килгор, пригласил Джулиана провести вечер в исключительно приятном доме, знаменитом своими куртизанками, но Джулиан отклонил предложение, сославшись на то, что теперь он женатый человек.
— Ты хочешь сказать, что хранишь верность жене? — с удивлением воскликнул Ричард. — Она, конечно, соблазнительная крошка, но, старина, это просто неприлично.
Если бы Ричард не был столь пьян, Джулиан, вполне вероятно, не сдержался бы и пустил в ход кулаки за «соблазнительную крошку».
— Я бы посоветовал тебе не забывать, что ты говоришь о моей жене, виконтессе Линден.
— Что-то не припомню, чтобы ты так горячо защищал первую леди Линден, — обиженно отозвался Ричард. — Ты был не очень разборчив тогда и позволял себе многие удовольствия.
— Правда, — признался Джулиан, внутренне сжавшись, — но это не значит, что я собираюсь повторять ошибки юности и ошибки первого брака.
Именно по этой причине он избегал женского общества, приехав в Лондон. Главная же причина его стойкого воздержания была куда банальнее: ему претила сама мысль о близости с любой женщиной, кроме Блейз.
Когда он приехал в Лондон, потрясенный и убитый ее предательством, ее милое лицо с фиалковыми глазами все время стояло перед ним. Самые простейшие вещи напоминали о Блейз. Нежный женский смех. Солнечный луч. Боль в раненой ноге. Даже его клуб, расположенный на улице Сент-Джеймс, ведь Сент-Джеймс — девичья фамилия Блейз.
Он попытался убедить себя, что теперь ему все равно, старался не думать и не вспоминать о Блейз, но огромный дом на Бекерли-сквер был пронизан одиночеством.
Ему не хватало Блейз, ее веселой улыбки, доброго расположения духа, ее причуд, ее нежного массажа и чувственной любовной игры, которая всегда следовала за ним. Не хватало ее близости, ощущения ее горячего упругого тела под собой, над собой, вокруг себя. Не хватало ее. Джулиан хотел Блейз. Только ее, а не просто женщину, способную доставить ему физическое наслаждение, но не способную облегчить ему душу. Поэтому он и возвращался сейчас один в огромный пустой дом после бесцельно проведенного за игрой вечера. Даже значительный выигрыш, который он добавил к своему и без того немалому состоянию, не радовал его. Он отчаянно хотел Блейз.
Она нужна ему.
Джулиан закрыл глаза и вытянул правую ногу. Он уже не мог более обманывать себя — без Блейз его жизнь не имеет смысла. Он не хотел отрицать этого. Правда была очень проста: он любит эту необыкновенную женщину, свою жену.
Однако чтобы понять эту несложную истину, ему потребовалось много времени. Он слишком боялся, как бы все не повторилось сначала. Четыре года назад Каролина изменила ему с Винсентом Фостером, и это вполне могло повториться снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50