«Такая строптивая жена кого угодно доведет до состояния, когда хочется напиться до чертиков», — подумал он. — Если смогу — да. И я бы желал, чтобы ты оставила меня в покое.
Блейз в растерянности смотрела на Джулиана. На камине неярко горела масляная лампа, мягко освещая комнату и красавца мужчину, одиноко сидящего перед холодным камином. Он был в шелковом халате синего цвета, такого же, как его глаза. Свет мягко падал на его золотистые кудри, приглушенно освещал его лицо со шрамом, но даже в тусклом свете Блейз разглядела подавленность и разочарование, обволакивающие Джулиана. «Златокудрый ангел, запертый в клетку собственного ада», — подумала Блейз.
— Что ты здесь делаешь? — ледяным тоном спросил Джулиан.
Блейз закусила губу. Она разыскивала его в надежде на примирение, но сейчас ясно, что время выбрано неудачно. Отчаяние, всегда сквозившее в его взгляде, сейчас было сильнее обычного. Блейэ почувствовала, что страшная усталость сжимает его сердце. Но возможно, она так и не дождется более подходящего времени сказать ему то, что должна, Она тихонько притворила за собой дверь и поставила свечу на ближайший столик.
— Наверное, нога сильно болит?
— Я еще не готов принять успокаивающую ванну.
От его ледяного тона Блейз сжалась, однако отступать ока не собиралась. Он ее муж. Она хочет стать частью его жизни, не желает, чтобы он отдалился от нее.
Блейз пересекла небольшую комнату и опустилась на колени рядом со скамейкой, на которой лежала вытянутая нога Джулиана. Пусть он и не хочет, чтобы она ухаживала за его раной, но она была полна решимости облегчить его страдания, если сумеет.
Блейз дотронулась до вытянутой ноги, которая была прикрыта полой халата. Как ни странно, но Джулиан не убрал ногу, продолжая с напряжением следить за своей женой, будто опасаясь чего-то неожиданного, но сопротивляться был не в состоянии.
Пальцы Блейз лежали на теплой коже. Молодая женщина с удивлением поняла, что под халатом на Джулиане больше ничего нет. Она на мгновение замерла в нерешительности, потом ее рука скользнула вверх к бедру, развороченному раной.
— Убирайся к черту! Ты мне не нужна!
Все тело Джулиана напряглось, голос его звучал грубо, нетерпеливо. Но Блейз не дала себя запугать. Она нужна ему. Ему необходимо, чтобы кто-то простил его, освободил от груза вины, который он нес постоянно, ни на мгновение не забывая. Кто-то должен заставить его мыслить разумно. Пальцы Блейз начали медленно и сильно поглаживать его ногу, поднимаясь все выше и выше.
— Сидишь здесь и жалеешь себя? — спросила она, не глядя на него.
— Может быть. — Блейз показалось, что он грустно усмехнулся, — Почему бы и нет? — Он сделал широкий жест рукой. — По-моему, я имею право испытывать любые чувства, какие захочу. Могу позволить себе предаться печали, это никого не касается.
Блейз глубоко вздохнула:
— А по-моему, ты ведешь себя как маленький капризный мальчишка. — Он посмотрел на нее прищурившись. — Мой отец, настоящий отец, часто говорил, что характер человека познается в трудностях. Когда погибла твоя первая жена, Джулиан, твой характер подвергся испытанию, и оказалось, что он не очень крепкий. Думаю, это было первое испытание в твоей жизни. — Воцарилось зловещее молчание, но Блейз продолжила: — Ты разрушаешь себя, для тебя это как бы плата за преступление, в котором ты, по собственному убеждению, повинен. Но ты не убивал жену, ее смерть случайна. Перестань винить себя.
Джулиан сидел неподвижно. Когда Блейз подняла голову, она увидела в его глазах холодный, стальной блеск.
— В чем дело, моя маленькая цыганка? — спросил Джулиан с убийственным сарказмом. — Тебе вдруг захотелось пофилософствовать?
— Я говорю то, что известно всем.
— Как я понимаю, опять сплетничаешь со слугами? — Он поднес стакан ко рту и сделал большой глоток. — Ну, — усмехнулся он, — и что же ты узнала? Спорю, ничего существенного. Полагаю, прислуга слишком тактична, чтобы поведать тебе отвратительные подробности.
— Что ты хочешь сказать?
— Тебе не все рассказали, так ведь? Ты ничего не знаешь о Каролине и Винсенте. Моя жена и мой лучший друг. Они были любовниками.
У Блейз перехватило дыхание. Она была уверена, что Джулиан хотел ошеломить ее, но этого не случилось. После разговора с Винсентом Фостером она поняла, что за всем этим стоит много больше, чем общеизвестно, слишком уж трепетно отзывался он о Каролине в тот день у развалин. Теперь, когда Блейз узнала, что они были любовниками, все сразу прояснилось. Непонятно только одно: почему ее муж с такой готовностью взваливает вину в смерти Каролины на себя?
— Ты не убивал ее, — убежденно повторила Блейз, — ты не убийца.
— В тот день я был так зол, что вполне мог убить. Или ты считаешь, что я не имею права рассердиться, когда мой лучший друг наставил мне рога?
Горечь в его голосе граничила с насмешкой, но Блейз отказывалась мириться с его состоянием.
— Да, ты имел право злиться на Каролину. И на мистера Фостера. Но не на себя. У тебя нет права корить себя за то, в чем ты не виноват.
— Каролина погибла по моей вине. Если не я, то кто же виноват?
— Судьба… Бог… Кто знает?
— Но Винсент винит меня.
— Винсент ошибается.
Джулиан устало откинул голову назад, в то время как руки Блейз продолжали нежно гладить его бедро.
— Ты считаешь, что я веду себя как диктатор, запрещая тебе видеться с Винсентом. Это не так. Я хорошо знаю его. Он пойдет на все, чтобы настроить тебя против меня.
Блейз обдумывала эти слова, не прекращая гладить его бедро. Она поняла, чем вызвано подобное отношение Джулиана к Винсенту. Но Джулиан совсем ее не знает, если думает, что она перестанет верить ему лишь потому, что кто-то попытается настроить ее против мужа.
— Ему не удастся изменить мое отношение к тебе. Я больше не буду с ним встречаться. И к развалинам не буду больше ездить, обещаю тебе.
— Проклятые развалины! — Джулиан закрыл глаза. — Хочешь знать, почему я так ненавижу это место?
— Потому что… там умерла Каролина?
— Не только. Эти камни мне все время снятся. И еще, именно там они встречались.
— Откуда ты знаешь?
— Винсент сам рассказал мне обо всем с подробностями: как они каждый день встречались там, сбрасывали одежду и совокуплялись, подобно животным; чтобы я понял, какой страстной могла быть Каролина в руках любимого мужчины, чтобы я знал, какую часть себя она отдавала ему. — Блейз в ужасе смотрела на Джулиана. Внезапно он открыл глаза. — Ну вот, теперь ты жалеешь меня, да?
Блейз покачала головой, не соглашаясь: — Как можно жалеть человека, наделенного твоими талантами и имеющего такие возможности? Меня злит, что ты напрасно прожигаешь свою жизнь. Тебе дано так много… ты можешь столько дать другим, но ты не желаешь и пальцем пошевелить.
— Что ты знаешь об этом?
Блейз резко поднялась и сжала кулаки.
Терпение Джулиана лопнуло. Он отшвырнул ногой скамеечку, вытянул руку и схватил Блейз за длинные волосы, притягивая к себе. Он ненавидел ее за то, что она заставила его вспомнить и заново пережить прошлое которое он хотел забыть, изгнать из своих снов.
Блейз не ожидала, что он схватит ее за волосы, но освободиться не пыталась. Ее волосы были прохладными и шелковистыми на ощупь.
— Так ты пришла сюда, чтобы обсудить со мной изъяны моего характера?
Его резкий голос звучал угрожающе, но Блейз не собиралась сдаваться, ему не удастся избавиться от нее. Она этого не допустит.
— Я пришла, чтобы утешить тебя.
Он посмотрел на нее долгим, пристальным взглядом.
— Так утешай.
Он резко потянул Блейз за волосы, и она потеряла равновесие. Непроизвольно вскрикнув, она уперлась руками в плечи Джулиана, чтобы не упасть на него. К негодованию Блейз, ее грудь прижалась к лицу Джулиана. От этого внезапного прикосновения ее соски отвердели прежде, чем она успела выпрямиться. Впервые почувствовав страх, она попыталась отодвинуться назад, насколько это было возможно. На мрачном лице Джулиана она читала откровенное желание, от него исходила опасность.
— Сними халат.
— Зачем? — Блейз настороженно смотрела на него, — Что ты собираешься делать?
— Ты хотела утешить меня. Хочу облегчить тебе задачу, делай то, что я скажу.
Повинуясь желанию мужа, Блейз дрожащими руками расстегнула застежку на халате. Халат соскользнул с плеч на пол.
— Подними подол рубашки.
— Ч-что?
— Ты меня слышала.
Да, она его слышала, но не могла поверить ушам. Под рубашкой у нее ничего не было. Блейз неподвижно стояла, не подчиняясь ему. Тогда он взял инициативу в свои руки — поднял мягкую ткань и закатал ее до талии. Она стояла перед ним, наполовину обнаженная и совершенно беззащитная. Каждая клеточка ее тела трепетала.
— Подними рубашку выше.
Едва соображая, что делает, Блейз повиновалась, хватаясь за рубашку, будто та могла дать ей силы.
По-прежнему не сводя с нее глаз, Джулиан просунул ладонь меж ее бедер, заставляя немного раздвинуть ноги, а потом одним пальцем погрузился в нее.
Блейз громко вскрикнула. Джулиан наблюдал за ней из-под полуопущенных век, лаская в глубине влажной и теплой плоти отвердевший бутон ее женственности. Блейз казалось, что пальцы его горят как пламя. Мышцы живота и бедер непроизвольно напряглись в ответ, потянулись к нему, стремясь к наслаждению, которое он уже давал ей. Он не переставая ласкал ее, проникая все глубже и глубже. В одно мгновение горячие соки желания потекли из нее.
Глаза Джулиана жадно сверкнули, когда он почувствовал, как ее тело отвечает ему. Он отпустил ее волосы, освободив обе руки, чтобы обнять ее за бедра, наклонился вперед и прижался губами к ее трепетному животу. Блейз слабо сопротивлялась.
— Джулиан… — Она покачала головой. Сердце ее билось часто-часто, ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание.
Он не обратил внимания на ее мольбу, взял за коленку ногу Блейз и поставил ее себе на бедро, раскрывая перед своим разгоряченным взором ее горячую плоть. Блейз потеряла равновесие и, чтобы не упасть, ухватилаеь-эаего плечо.
— Что ты… — Голос изменил ей, когда он провел влажным языком по внутренней стороне ее бедра. — О!.. — только и смогла вымолвить Блейз, когда Джулиан принялся целовать пульсирующий бугорок.
Потом она почувствовала, как язык Джулиана вошел в нее.
— Нет… нет… не надо… — чуть слышно прошептала Блейз.
— Нет… я не перестану. — Он почти прорычал эти слова, не отрываясь от нее. Ладонями он сжал ей ягодицы, чтобы не дать упасть. Его горячие губы обжигали нежную кожу.
Блейз задрожала. Она и представить себе не могла, что мужчина может доставлять женщине такое наслаждение. Она ухватилась рукой за его золотистые кудри. Джулиан продолжал свой натиск, будя ее чувственность. Его язык входил в нее и ласкал доводя до исступления. Когда она застонала, он притянул ее еще ближе. По-прежнему крепко сжимая ее упругие ягодицы руками, он плотнее прижал ее к своему лицу. Блейз оставалось только терпеть эту огненную муку.
Дыхание ее сделалось прерывистым и частым. Бедра ее извивались под властью его языка и его опытных губ. В груди нарастало рыдание. Мышцы ее дрожали от невероятных ощущений, жар взрывоопасной силой копился в ней. Она прильнула к нему, ища облегчения… Облегчения, в котором он ей отказывал.
Неожиданно Джулиан отодвинулся от нее. Если бы он не поддерживал ее сзади, она бы упала.
Ослепленными страстью глазами она смотрела на него, на его влажные от ее сока губы. Блейз поняла, что он хочет раздеться. Джулиан распахнул халат, и Блейз увидела его тело. Его мужская плоть, дерзко устремленная вверх, приглашала ее к наслаждению. Он взял ее руку и положил на свою пульсирующую плоть.
— Ты знаешь, что делать?
— Да, — срывающимся шепотом ответила она. Сердце у Блейз учащенно билось от возбуждения, когда она усаживалась на Джулиана. У нее вырвался вздох болезненного наслаждения, стоило ей опуститься на его твердую плоть и почувствовать, как та стремительно входит в нее. Именно этого Блейз и хотела — радости быть с ним, если не душой, так хотя бы телом.
Голова ее откинулась назад, глаза закрылись. Не переставая стонать, она приникла к нему, стремясь получить наибольшее наслаждение.
Почувствовав острое возбуждение Блейз, Джулиан забыл свой гнев, забыл обо всем, кроме этой лихорадочно жаждущей любви женщины в его объятиях и своего желания обладать ею. Он входил в нее, заполняя снова и снова.
Джулиан ощутил, как Блейз достигла пика наслаждения, волны страсти сотрясали ее, и сразу же он перестал сдерживаться. Он выгнул спину, отвечая огненной потребности своего тела, и излил в нее жарким потоком свое семя. С облегчением, которое он испытал, ушли злость и вина, подобно воде, прорвавшей плотину. В воцарившейся тишине было слышно только их прерывистое дыхание.
Блейз первой пришла в себя. Влажная и обессилившая, она лежала на груди Джулиана, прижимаясь лицом к его мокрому виску. Они еще долго-долго неподвижно сидели, не в силах оторваться друг от друга. А потом Блейз почувствовала, как Джулиан ласкает губами ее волосы, словно извиняясь за свою жестокость, и удовлетворенно вздохнула.
Она добилась своего. Блейз понимала, что муж получил не просто физическое облегчение, но и утешение. В его страсти был оттенок отчаяния, она знала это. Она сумела добиться, чтобы Джулиан забыл о своих тяжких мыслях, дал себе волю, освободился от угрызений совести, преследующего его чувства вины и попал в мир, где царствуют только страсть и желания.
Сейчас этого достаточно. Нельзя ожидать победы за одну ночь. Слишком долго мучился Джулиан, чувство это стало частью его. Потребуется немало времени, прежде чем он станет прежним, прежде чем зарубцуются раны на его сердце и оно будет способно снова принять кого-то.
Она будет терпеливо ждать, будет рядом, когда это случится. Она нужна ему, даже если пока он сам не понимает этого. А ей придется довольствоваться тем, что есть.
Пока…
Глава 16
Остаток ночи она провела в его постели, в его объятиях. Не потому, что этого хотел Джулиан, а потому, что Блейз не пожелала уходить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50