Хизер круто повернулась и при виде мужа, небрежно прислонившегося к стене, густо покраснела. Подумаешь, нашел повод для веселья!
— Похоже, твоя мишень установлена в соседнем округе, герцогиня! Как тебе это удалось?
— Я просто упражнялась, по твоему же совету. Услышала, как ты издеваешься над бедным мистером Уитфилдом за то, что он не умеет отличить винтовки от пистолета, поэтому и решила предупредить твои насмешки в мои адрес, — задрав нос, с достоинством ответила Хизер.
— Я же говорил: покрепче прижимай ствол к плечу!
— Я так и делала, но оно лягается хуже упрямого мула!
Слоан хрипло рассмеялся, удивляясь, что оказался способным на такое после долгих дней скорби.
— Давай еще раз покажу, прежде чем от этой изгороди останутся одни щепки.
Хизер оцепенела, едва Слоан повернул ее спиной к себе и обнял за талию. Какое странно-интимное ощущение… И он поддразнивает ее, совсем по-мальчишески.
Приставив ружье к ее плечу, он плавно спустил курок. Выстрел прогремел над самом ухом Хизер, но, как ни странно, отдача оказалась вовсе не такой уж сильной. Три бутылки разлетелись на блестящие осколки.
— Знаешь… — удивительно робким тоном начал Слоан, — пожалуй, для начала стоит мне или кому-то из парней тебе помочь. Когда научишься попадать в стену коровника, сможешь дальше попробовать самостоятельно.
Взглянув на мужа пристальнее, Хизер обнаружила, что в его глазах пляшут лукавые чертики. Очевидно, он все еще подсмеивается над ней. И хотя плечо наверняка станет сине-фиолетовым, гордость была ранена куда сильнее.
— Слоан, — мило улыбнулась Хизер, — я не упомянула о том, что сегодня на ужин репа?
Мгновенно став серьезным, он настороженно уставился на жену.
— Ты ведь знаешь, я ненавижу репу. Сколько раз повторять!
— Да, кажется, вспомнила, — кивнула Хизер, забирая у него ружье, и величественно поплыла к дому, сопровождаемая шелестом шелковых юбок.
Она так и не исполнила угрозы накормить его репой и в тот вечер подала пирог с курятиной, такой вкусный, что от одного лишь запаха слюнки потекли. На десерт она приготовила сладкие персики в сиропе.
Слоан, сытый и довольный, сидел за столом с сонной дочерью на руках, наслаждаясь горячим кофе, пока Хизер мыла посуду. Однако покой и умиротворение исчезли в мгновение ока, когда она наклонилась над ним, чтобы взять пустую тарелку из-под персиков, и случайно задела его плечо. Обоих словно молния поразила. Хизер, будто обжегшись, отпрянула. Слоан затаил дыхание. Ее прикосновение живо и некстати напомнило, каким наслаждением способна одарить эта женщина.
Как Слоан ни старался задушить в себе эту постыдную слабость, но так и не сумел подавить желание — ни тогда, ни сейчас, два дня спустя, когда они снова сидели в кабинете.
Он не мог забыть об ее присутствии, хотя следовало бы уделить все внимание счетным книгам. Дела шли все хуже, и необходимо было приложить все усилия, чтобы удержать ранчо на плаву.
Единственное, что его радовало, — будущее дочери. Хизер рассказала, что сегодняшний визит Дженны в школу прошел без сучка и задоринки. Дети помладше обрадовались возможности поиграть с малышкой, пусть и индейского происхождения. Ребята постарше воздерживались от проявления открытой неприязни. Слоан, правда, подозревал, что причина такого снисхождения — присутствие Хизер. У нее несомненный талант завоевывать расположение людей, и те из кожи вон лезут, чтобы оправдать ее ожидания.
Черт, да ему бы радоваться, что сумел уговорить Хизер приехать в эту глушь! Он и мечтать не мог, что Дженна так к ней привяжется! И скорее всего она сумеет помочь ему выиграть избирательную кампанию — одно из условий его женитьбы. Выборы пройдут не раньше первой недели сентября, но нужно напрячь все силы, чтобы обставить Ловелла. Как только закончится весеннее клеймение, придется посвящать больше времени предвыборной гонке. Ну а пока лучше ему не заглядываться на жену…
Слоан вынудил себя вновь обратиться к книгам. Но вскоре раздался нерешительный голос Хизер:
— Я ничем не могу помочь?
Поняв, что вот уже несколько минут раздраженно вздыхает, Слоан поднял голову и встретился с ее вопрошающим взглядом.
— Помочь?
— Разобраться со счетами. Меткого стрелка из меня не выйдет, но зато с цифрами обращаться умею: несколько лет занималась бухгалтерией своей школы. Если позволишь, возьму на себя ведение книг.
Слоан непонимающе уставился на Хизер, боясь поверить, что та не шутит.
— Но не могу же я обременять тебя еще и этим!
— Ничего страшного. Мне не трудно, честное слово!
Слоан поколебался. Похоже, ее искренне интересует судьба ранчо, и не только потому, что отныне это ее единственный источник существования. Он успел узнать жену достаточно хорошо, чтобы понять, как она горда. Хочет быть полезной, нести свой крест с достоинством.
Смягчившись, он наградил ее той самой ослепительной улыбкой, которую до сих пор берег исключительно для дочери.
— Был бы крайне обязан. Ненавижу арифметику еще больше, чем репу.
Хизер, словно застигнутая врасплох, изумленно моргнула, и Слоан внезапно сообразил, что всему виной его улыбка. Не часто он делал ей такие подарки!
— Начни сегодня, если хочешь, — разрешил он. — Подойди, я покажу тебе последние записи.
Хизер, набравшись храбрости, отложила книгу, поднялась и направилась к столу. Слоан уступил ей место. Она принялась сосредоточенно изучать длинные столбцы цифр. Сначала Слоан внимательно наблюдал за женой, но вскоре мысли его потекли в определенном направлении. Лебединый изгиб шеи так и манил притронуться губами к нежной коже, ощутить ее вкус…
«Поберегись, ковбой!» — предостерег себя Слоан, чувствуя, как ниже пояса все горит огнем.
Должно быть, Хизер испытывала то же самое, поскольку в этот момент подняла глаза и, встретившись с ним взглядом, бессознательно приоткрыла губы.
Слоан как никогда был рад тому, что привык скрывать] свои эмоции за маской безразличия. Напряжение все рос ло, такое ощутимое, что, казалось, даже воздух в комнат! сгустился.
Слоан откашлялся и поспешно отступил. Лишь бы не ощущать аромат ее волос, жар тела…
Как же все-таки трудно — жить рядом с этой женщиной и не иметь права дотронуться до нее. Нельзя не признать, что оба сидят на бочонке с порохом, к котором) подведен чересчур короткий фитиль.
Фитиль воспламенился несколько дней спустя, при обстоятельствах, которых никто из них не мог предвидеть.
Хизер сидела за письменным столом, погруженная в просмотр прошлогодних расчетов, когда во дворе послышались стук копыт и громкие крики. Прихватив на всякий случай ружье, Хизер вышла на заднее крыльцо. Из загона уже спешил Расти с винтовкой в руках: Слоан, как обычно, оставил его присматривать за женщинами.
Всадник натянул поводья, но не спешился, только почтительно коснулся пальцами полей шляпы. Он оказался одним из ковбоев Джейка Маккорда.
— Меня послали за доком Шарли, мэм. Похоже, мисс Кейтлин вот-вот разродится. Джейк просил вас приехать, если сможете. Он маленько тревожится за свою миссис: рановато она вздумала опростаться.
— Я немедленно еду! — взволновалась Хизер. Всадник, кивнув, развернул коня и ускакал.
— Сейчас запрягу лошадь, — поспешно предложил Расти. — Пожалуй, отвезу-ка я вас к Джейку, миз Маккорд. Похоже, буря собирается.
Разрываясь между беспокойством за Дженну и сочувствием к подруге, Хизер посмотрела на горизонт: небо над горами зловеще потемнело, обещая ураган, с запада подул ледяной ветер.
— Я, пожалуй, поеду одна, а вы приглядите за Дженной. Боюсь брать ее с собой в такую погоду.
— Кажись, так будет лучше всего, — согласился ковбой.
Хизер побежала в дом, бросив на ходу:
— Сейчас приготовлю Дженне ужин.
Она наспех сделала пюре, отварила яйцо и, надев пальто и шляпу, задержалась только затем, чтобы написать Слоану записку, в которой сообщала, что едет к Кейтлин и вернется, как только сможет.
Уже через несколько минут Хизер укладывала в повозку ружье и давала Расти последние наставления.
— Дженна спит и проснется не раньше чем через час. Покормите ее. Ужин на столе. Если она… будет мокрая, придется сменить подгузник. Чистые лежат на комоде, рядом с ее колыбелькой. Постарайтесь завернуть его так, как это делаю я.
Хизер даже покраснела немного от столь откровенных разговоров, но Расти важно кивнул, словно ему доверили ответственейшее поручение.
— Об остальном позаботится Слоан, когда вернется, — добавила Хизер и, стегнув лошадь, выехала на дорогу. Холодный ветер пробирался под пальто, и Хизер зябко ежилась. Был конец апреля, и плодородная земля только начала пробуждаться: острые стебельки травы упрямо пробивались сквозь толщу почвы, а на ветвях деревьев набухли почки. Но похоже, зима не торопится уходить!
Хорошо еще, что не наступили сумерки и она помнит, где ранчо Джейка! Со времени приезда в Колорадо Хизер всего однажды гостила у Кейтлин, а каменистая тропа, вьющаяся у подножия гор, была не слишком надежной.
Но путешествие прошло гладко, и вскоре она оказалась перед домом Джейка, совсем новым, красивым, хоть и деревянным, одноэтажным особняком. Джейк отказался жить в доме, выстроенном отцом Кейтлин, человеком, ложно обвинившим его в содеянных кем-то другим преступлениях и злодейски убившим жену Слоана.
Никто не встретил Хизер, когда та вошла в кухню. Торопливо направившись в хозяйскую спальню, она услышала крик боли и поняла, что Кейтлин в самом деле приходится нелегко. Схватки начались с самого утра, и бледное лицо подруги было покрыто крупными каплями пота. Ничего удивительного: в комнате стояла тропическая жара. В камине ревел огонь. От Джейка не было Ни малейшего толку: он лихорадочно метался от одного угла к другому и явно ничего не соображал. Не долго думая Хизер вытолкала его за дверь.
— Обещаю, что с Кейтлин все будет в порядке, — заверила она. — Я пригляжу за ней, пока не приедет доктор.
— А если он опоздает?
— ; Значит, сами поможем появиться на свет твоему сыну или дочке. У меня уже есть опыт в подобных вещах. Я присутствовала при родах Райана, разве Кейтлин не рассказывала?
На самом деле Хизер далеко не была так уверена, что все обойдется благополучно, но и не могла спокойно видеть отчаяние Джейка.
После его ухода она сняла пальто, приоткрыла окно и села у постели Кейт. Та слабо улыбнулась:
— Как я рада, что ты здесь! Джейк меня едва с ума не свел! Я твердила, что мне и так тепло, но он и слушать ничего не желал!
— Тише, дорогая, — пробормотала Хизер, сжимая ее пальцы. — Побереги силы для малыша.
Она пригладила волосы Кейт, обтерла ей лицо холодной водой и повторяла эту процедуру, пока не стемнело. Доктор прибыл уже ночью, и еще через несколько часов на свет появилась громко кричащая малышка. Несмотря на то что роды были преждевременными, ребенок казался вполне здоровым.
Свидетельница этого чуда рождения, Хизер то и дело смаргивала радостные слезы и едва не зарыдала, когда доктор доверил ей честь положить новорожденную на руки отца.
Джейк ошеломленно уставился на крошечный извивающийся сверток.
— Какая красавица, — прошептал он, благоговейно погладив смоляные волосики. Хизер расплылась в улыбке:
— Так оно и есть. Может, сообщишь это своей жене?
Джейк осторожно отдал ребенка Хизер и встал на колени у кровати. Взгляд его, исполненный любви, был красноречивее любых пышных слов.
Хизер поспешно отвернулась в надежде, что они не заметили ее зависти. Неужели у нее тоже когда-нибудь родится ребенок… дитя Слоана? Нет, наверное, нет, ведь он бегает от жены как от зачумленной!
И мать, и малышка мирно спали, когда Хизер наконец собралась домой. Стояла глубокая ночь, но Джейк, позабыв обо всем, кроме жены и дочери, даже не заметил ухода золовки. Хизер не обиделась на деверя за то, что тот не предложил ее проводить, — до ее дома было всего с полмили.
Ночь стояла непроглядно темная и холодная, но Хизер спешила вернуться к Дженне, поэтому не захотела остаться переночевать, о чем горько пожалела, когда началась метель.
Уже за два шага ничего не было видно. Слепящие порывы ветра бросали в лицо ледяные иглы.
Шквал прекратился так же неожиданно, как налетел. Ветер улегся, но мелкая противная крупа сменилась крупными хлопьями снега, окутавшими все окружающее призрачным белым саваном. Все дорожные метки, оставшиеся в памяти Хизер, мгновенно исчезли.
Вздрагивая от холода, она стиснула заледеневшими пальцами поводья и остановила лошадь. Что, если она заблудилась? После мучительных сомнений Хизер слезла с повозки и взяла кобылу под уздцы, решив вести ее в поводу. Так по крайней мере хоть дорога видна.
Согнувшись, она бесконечно долго шла в кромешной тьме. Страх и тревога терзали ее. Аицо онемело, пальцы рук и ног потеряли чувствительность, снежинки хлестали по щекам. Наконец измученная лошадь заржала и стала рвать узду, но Хизер удалось усмирить животное и свернуть налево на ближайшей развилке.
Не известно, сколько прошло времени, пока она не поняла, что, должно быть, выбрала не ту тропу. По обе стороны узкого серпантина высились зловещие каменные стены. Кажется, она забрела в каньон!
Борясь с охватившим ее ужасом, Хизер попыталась развернуть повозку и громко вскрикнула, когда из мрака неожиданно возникло привидение.
Белый всадник надвигался на нее, подгоняемый снежными вихрями. Хизер попятилась, но, узнав Слоана, едва не заплакала от облегчения.
Слоан спешился, но не произнес ни слова. Хизер, трепеща, наблюдала, как он распряг лошадь и хлопнул по крупу. Кобыла мгновенно ускакала.
Хизер плохо различала в темноте лицо Слоана, но он так больно стиснул ей руку, когда вел к своему коню, что она поняла, почему он молчит. Должно быть, взбешен.
Слоан почти швырнул ее в седло и сел сзади. Хизер с благодарностью впитывала тепло его рук.
— К-как тебе удалось меня найти? — невнятно пролепетала она, стуча зубами, хотя далеко не была уверена, что он удостоит ее ответом.
— Чистая случайность, — процедил Слоан. — Твои следы почти замело. Еще несколько минут, и я бы ничего не увидел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38