— Что-то я не припомню, чтобы у тебя были такие глаза. Помню только, что они у тебя очень красивые. Кажется, ярко-карие. С оттенком корицы и горького шоколада.
Кристиан оставил попытку высвободить руку и стал подниматься с намерением отвести Джейн обратно к кровати. Выбор у нее был невелик — либо она идет с ним, либо он тащит ее силой, либо она отпускает его и остается на месте. Она послушно пошла за ним, но это не слишком обрадовало Кристиана. Когда они подошли к койке, она все так же мертвой хваткой сжимала его руку. Конечно, при желании он всегда мог вырваться — быстрый захват снизу, и готово. Но такая мера могла озлобить Джейн, а Скотт Тернер предупреждал его не делать этого. Пока Кристиан колебался, Джейн вдруг подняла его руку и приложила ладонь к своей левой груди.
— Ваа-зьми меня-яах!
Приблизившись, она принялась извиваться всем телом и тереться грудью о его ладонь. Замешательство — вот то главное чувство, которое охватило Кристиана. А уж потом было ощущение мягкой плоти, наполнившей его руку, и мокрой сорочки, прилипшей к ее телу. Он что, изначально неверно понял ее просьбу или она предлагает себя в обмен на свободу? Чего она хочет? Чтобы он взял ее здесь, на койке, или чтобы он взял ее с собой на морозную улицу? Может быть, она просто припадочная шлюха-сифилитичка, попавшаяся в один прекрасный день на глаза Скотту Тернеру? Кристиан с трудом верил в это, предпочитая относиться к ее действиям как к попытке заставить его сдаться и забрать ее отсюда.
— Это не то, чего ты хочешь, — твердо заявил он. «Видит Бог, — подумал он, — это и не то, чего хочу я». Он бы посчитал себя грязным сутенером с Файв-Пойнтс, если бы внутренне откликнулся на предложение Джейн.
— Мне надо идти, пока меня не увидели. Скоро придут проверять твое самочувствие. Если меня застанут здесь, я уже больше не смогу сюда приходить.
Он сомневался в том, слушает ли его Джейн. Она продолжала прижиматься к нему всем телом. Сюртук, который он дал ей, сполз с ее плеч, коснувшись руки Кристиана по пути на пол. Интересно, как она выдерживает такой холод? Доктор Гленн предупреждал, что она не чувствует того, что чувствуют все нормальные люди. Правда, она стояла так близко к нему, что фактически грелась о его тело. Это невероятно, но он чувствовал, как отзывается на маленькую ручку, заскользившую у него меж ног. Слишком ошеломленный, чтобы сердиться, Кристиан просто стоял на месте, предоставив Джейн делать все, что ей заблагорассудится.
— Ты привыкла всегда получать все, что хочешь, да? — сухо спросил он. — Наверное, поэтому Элис Вандерстелл называет тебя Принцессой?
Внезапно Кристиан почувствовал резкую, пронзительную боль в паху. Позже он понял, что Джейн нанесла ему унизительный и сокрушительный удар коленом. Вот чего он никак не ожидал! Провели, как какого-то простака из салуна Боуэри! Да, она хитра, коварна, и наверное, все, что говорил про нее доктор Гленн, соответствует истине. Он все больше убеждался в том, что Скотт Тернер ошибся.
Кристиан на трясущихся ногах согнулся пополам, дабы увернуться от дальнейшего нападения и облегчить боль. После удара Джейн он, увы, не сумел сдержать тихого, сдавленного стона. Этот звук помог ей найти его лицо в непроглядной тьме комнаты. Двойной удар кулаком в скулу и в висок отбросил Кристиана в сторону и одновременно назад, на кровать. Он перекатился к стене, пытаясь увернуться от нападения, но не тут-то было: ее тонкие руки летали, как крылья ветряной мельницы, осыпая его непрерывным градом ударов. В конце концов Джейн посетила неизбежная удача: кулаки ее нашли то же место на левой ноге Кристиана, что и свинцовая пуля под Геттисбергом.
Теперь взор Кристиана заволокла тьма другого рода. Тьма глухая, мрачная, безжалостная. Он смолк, потеряв сознание.
Дом Маршаллов был рядовым особняком коричневого камня, построенным в середине века, когда нью-йоркские деньги перетекали в верхнюю часть города. В то время Пятая авеню к северу от 23-й улицы была еще немощеной и походила скорее на деревенскую коровью тропу. Там почти никто не жил, и многие Нью-Йоркцы пророчили провал плану заселения северной территории. Они ошибались. Пятая авеню, от Вашингтон-сквер до Мэдисон-сквер, утвердилась как центр светской и модной жизни города, а особняки коричневого камня стали символом денег.
Дом Маршаллов, подобно соседним зданиям-особнякам, представлял собой грандиозное сооружение, отражавшее богатство и традиции его первых владельцев. Люди, сделавшие миллионы на рискованном заключении сомнительных сделок, не отличались разнообразием вкусов, когда дело касалось строительства их жилищ. Лишь тонкая грань отделяла оригинальность от пошлой демонстрации богатства нуворишей.
С подачи отца Кристиана дом Маршаллов был выдержан в том же духе помпезного консерватизма, граничащего с безвкусицей. Подъезды украшали внушительные коринфские колонны и пилястры. Мансардная крыша, высокие овальные окна и богатый орнамент на камне придавали дому вид чопорный и респектабельный. Внутреннее убранство особняка было не менее величественным. На первом этаже располагались следующие комнаты: просторный банкетный зал (не путать со столовой!), солярий, рабочий кабинет, роскошная библиотека, три гостиные и галерея с гобеленами и скульптурами.
До войны дом Маршаллов играл значительную роль в жизни высшего света Пятой авеню. Теперь же, когда из хозяев остался один Кристиан, в пустующих комнатах поселилась тишина.
Скотт Тернер плеснул виски в высокий хрустальный стакан и протянул его своему пациенту. Встретив укор в глазах Кристиана, он долил в стакан еще на добрых два пальца напитка и неодобрительно поднял свою пшеничную бровь.
— Ты уверен, что тебе это надо?
— Хватит корчить из себя врача! Или будь моим другом, или уходи!
Кристиан взял стакан, подавшись вперед в своем черном кожаном кресле и толкнув ногами оттоманку. Плед, укрывавший его колени, соскользнул на пол. Он поддел его носком туфли и откинул в сторону.
— Да, мне это надо, черт возьми! Я не больной! — раздраженно сказал Кристиан и одним залпом осушил стакан, слегка поморщившись, когда его содержимое обожгло пустой желудок.
Скотт пожал плечами. Он чувствовал, что Кристиан ищет ссоры. Скотт Тернер причислял себя к тем людям — их было от силы полдюжины, — которые не отказались бы от возможности поколотить Кристиана Маршалла. Нельзя сказать, чтобы Скотт верил в то, что это ему удастся, но порой его так и подмывало сцепиться с приятелем. Искалеченная нога отнюдь не делала Кристиана уязвимым, она лишь слегка уравнивала шансы: Скотт был на целую голову ниже своего лучшего друга и весил на четверть меньше. Его лицо со спокойными правильными чертами было, по уверению его жены, вполне красиво, хотя и не кружило женские головы, подобно профилю Кристиана.
— Как врач или как друг, я могу посоветовать тебе только одно: или пей умеренно, или не пей совсем. Пьянство до добра не доведет.
— Откуда ты можешь знать? — угрюмо вопросил Кристиан, поднимая стакан и рассеянно любуясь игрой хрустальных граней на свету от камина.
— А сейчас ты говоришь, как Эми, — сказал Скотт, имея в виду тон Кристиана, — но моей дочери, если ты помнишь, всего пять лет.
Опустив стакан, Кристиан покрутил его между ладонями и оторвал взгляд от камина.
— Господи, ну и денек!
— И вечер тоже. Уже скоро девять.
Это удивило Кристиана, но он не подал виду. Лицо его по-прежнему хранило выражение невозмутимого спокойствия.
— Да? В котором же часу миссис Брендивайн послала за тобой?
— Около шести. Сразу после того, как доктор Морган с больничным санитаром привезли тебя домой и ушли. Хорошо, что твоя экономка не проболталась обо мне. Я уже похвалил ее за это. Если бы Морган узнал, что меня вызвали сюда, его хватил бы апоплексический удар.
— Он думает, ты получил свою медицинскую степень, почитывая рекламные объявления в «Геральд»?
Усмехнувшись, Скотт провел рукой по волосам и откинул золотистую прядь волос, которая все время спадала на лоб. Невеселая улыбка тронула его губы и зажгла потрясающе голубые глаза.
— Вот-вот, примерно так. Сам-то Морган окончил Гарвард, и медицинский факультет Университета Пенсильвании для него — просто пустой звук. Он жуткий ретроград, перемен и новшеств боится как огня, — Скотт издал короткий смешок, — я пугаю его до смерти.
— Значит, он одобряет то, что я видел сегодня?
— Разумеется! — серьезно ответил Скотт. — Перри Гленн — именно из тех врачей, каких ценит Морган. Древняя техника обновлена лишь слегка, чтобы отвечать некоторым современным требованиям. И в таком духе Морган управляет клиникой Дженнингсов уже очень много лет. Люди, которые вкладывают деньги в эту больницу, даже не понимают, что получают взамен. Во всяком случае, происходящее в психиатрическом отделении часто остается за семью замками. — Он закупорил пробкой графин с виски и сел напротив Кристиана, вытянув перед собой ноги. — Знаешь, Кристиан, если бы ты согласился принять порошок от боли, то не сидел бы здесь в скрюченной позе трехдневного трупа.
— Ну да, сначала ты заморочишь мне голову своим непревзойденным умением выхаживать больного, — сухо отозвался Кристиан, — а потом предложишь операцию. — Он поднял руку, призывая Скотта к молчанию. — Не хочу даже слышать об этом! И порошок глотать не стану! Премного благодарен, но меня вполне устраивает виски.
— Упрямый глупец! Напрасно ты думаешь, что алкоголь — хорошее болеутоляющее. Это миф.
Губы Кристиана расплылись в кривой ухмылке.
— Ну, значит, это чертовски приятный миф, — угрюмо заявил он, — неудивительно, что ты до смерти пугаешь Моргана. В твоем медицинском образовании полно пробелов.
Скотт знал по опыту, что пора применить тактику отступления.
— Расскажи же мне, что произошло в больнице. Ты почти два часа проспал в этом кресле. Сотрясения мозга я не нашел, но миссис Брендивайн надо было удержать тебя в постели, куда уложили тебя Морган и Вильям.
— Не вини ее, тебе повезло бы не больше.
— А то я не знаю!
— Так-то. — Кристиан со вздохом поднялся с кресла и подошел к буфету. Не обращая внимания на сердитый взгляд Скотта, он налил себе еще виски и отнес стакан вместе с графином к креслу. — Ты хочешь знать, что произошло? Полагаю, миссис Брендивайн уже доложила тебе о происшедшем?
— Она рассказала мне только то, что услышала от доктора Моргана. После того как Вильям Макколей отозвал доктора Гленна, ты не ушел из больницы, а вернулся обратно в процедурный кабинет. Сердце твое обливалось кровью, здравый смысл был побежден, и ты освободил Джейн Дэу.
Она же выразила свою благодарность тем, что избила тебя до обморока, стащила твою одежду, привязала тебя ремнями к койке, заперла в кабинете и в довершение всего ускакала на твоей же Либерти. Так было дело?
— Примерно так, — Кристиан поморщился, — только я не освобождал ее. Когда я вошел в кабинет, она уже сама выпуталась из ремней.
— Да, но она не сумела бы выйти, не окажись там тебя. Она посадила тебя под замок на свое место.
— В моем случае замок был совершенно лишним. Она так крепко прикрутила меня к койке, что у меня занемели пальцы.
— Ты это заслужил, — без обиняков сказал Скотт, — теперь она бродит по улицам на таком морозе, что…
— Черт возьми, откуда мне было знать, что она выкинет подобную глупость? — раздраженно перебил Кристиан. — Это была твоя идея, Скотт! Ты сам говорил, что у нее все в порядке с головой. Надеюсь, ты понимаешь, что она заставила меня думать по-другому?
Скотт воздел кверху руки.
— Как ты не понимаешь? Если она здорова, значит, ей еще сильнее хочется вырваться из больницы! А ты заставил ее надеяться и тут же отнял у нее эту надежду.
— «Если»? — вскричал Кристиан, уцепившись за одно слово. — Что значит «если»? Ты ни разу не сказал «если», когда пришел ко мне со своим безумным планом. «Клянусь честью, Крис, — говорил ты, — все мои знания говорят: что-то неладно в самой клинике Дженнингсов, а не в Джейн Дэу. Помоги мне! Я уверен, ее держат там против воли». Такой у нас был разговор? — сердито спросил Кристиан.
— Ты ничего не забыл? — Кристиан опять плеснул себе виски, и красивое лицо Скотта исказилось легкой гримасой. Он не стал отбирать у друга графин, понимая, что это не поможет, Кристиан просто возьмется за другой. — Я вовсе не передумал, — сказал он, — просто мне это и в голову не могло прийти. Я не ожидал, что тебе разрешат присутствовать на процедуре.
— Это меня тоже удивило. Думаю, он хотел произвести впечатление, сделать себя героем статьи, которую я якобы пишу. — Кристиан торжественно поднял стакан. — За славное имя Маршалла! За могущество «Кроникл»!
Скотт оставил без внимания этот тост. Он отлично знал, что Кристиана уже не волнует ни то, ни другое.
— Тебе надо было воспользоваться этим предлогом только для того, чтобы взглянуть на пациентку. А она должна была увидеть тебя.
— Ну что ж, мы все получили больше, чем ждали. Я даже и не думал увидеть твою Джейн в этом процедурном кабинете. После осмотра отделения душевнобольных я решил, что просто не заметил ее. Черт возьми, Скотт, ты должен был предупредить меня!
— По-моему, я это сделал.
— Значит, не так сделал. Гленн чуть не убил ее своим идиотским погружением в ванну. Подумать только, этот узколобый тип абсолютно уверен в своей правоте! И как только ты можешь там работать?
— А как я могу там не работать? Кто, если не я, будет бороться за реформы?
— Святой Скотт! — Кристиан отхлебнул из стакана. — Прости, я не хотел.
— Нет, хотел.
— Ну ладно, допустим, хотел. Ты же не станешь отрицать, что последние шесть месяцев борешься за спасение моей пропащей души?
— Последние шесть месяцев я борюсь за это в одиночку, — поправил Скотт. — До этого мне помогал твой отец. — При упоминании об отце Кристиан крепче сжал в руках свой стакан. — Так что, — добавил Скотт мягко, — ты понял, что вся эта затея с Джейн Дэу — всего лишь очередная военная хитрость, цель которой — заставить тебя вернуться в реальный мир, спуститься с небес на землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57