https://wodolei.ru/catalog/podvesnye_unitazy/Villeroy-Boch/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Дескать, я всегда готова к употреблению. Только прикажите, мигом разденусь и предстану прародительницей Евой… Что касается телефонных звонков, отвечу, как нужно, можете не беспокоиться. Повернулась и покинула номер.
Зорин полюбовался округлыми бёдрышками и аппетитным задком, огорчённо вздохнул. До чего же трудная жизнь у чиновников, даже у высокопоставленных! Одна работа на уме, никакого тебе отдыха…
Через четверть часа помощник представителя Президента медленно ехал по направлению к комбинату. Он расположился на заднем сидении «рено» и бездумно смотрел на оживлённые городские улицы, любовался старинными зданиями и возрождёнными соборами и церквями. Рядом с водителем, он же — охранник, сидел парень с бычьей шеей — второй телохранитель.
Возле помпезного здания городской администрации — пикет. Худые, измождённые мужчины, плачущие женщины, играющие дети. Зорин приказал остановиться, внимательно прочитал самодельные плакаты. «Отдайте наши деньги!». Хорошо, даже отлично! Надо бы добавить несколько матерщинных словечек, но и без них пройдёт… «Алексей, пожалей детей!» Тоже неплохо. «Не отдадите заработанного — пожалеете!» Замечательный призыв пустить в ход дубины! Похоже, Андрею не придётся трудиться, и без его участия обстановка в городе накалена до предела. Тронешь — обожжешься.
Возле комбината — еще один пикет. Здесь не слышно ни плача, ни просьб, ни угроз. Угрюмые мужчины и женщины подставляют фотокинокамерам развёрнутые листы ватмана с написанными тушью либо фломастером лозунгами. Такими же, как у здания городской администрации. Отдать заработанные деньги! Перестать издеваться над народом! Не доводить его до крайней точки кипения! Куда смотрит Президент и его представители! Долой угнетателей и эксплуататоров!
Во время он приехал в Красносибирск! Плеснуть в костёр бензин, подложить охапку-другую сухого хвороста — взметнется пламя, пожирающее и городские власти, и правителей комбината. Тогда неизбежно подадут в отставку и те и другие…
В кабинет председателя совета директоров Зорин вошёл в приподнятом настроении. Если Рыков не глупец, он должен согласиться уступить кресло другому человеку, более знающему и ловкому. То есть, Зорину. Если не согласится — столкнуть другими методами.
Увидев посетителя, о приезде которого ему заблаговременно сообщили, Алексей Анатольевич поднялся из-за стола, заваленного бумагами. Всё же — помощник представителя Президента, фигура в регионе значительная, это не бесправные просители и не наглые рекетиры.
Рад познакомиться, уважаемый Виктор Петрович! Уверен, ваш приезд будет полезным и для города, в целом, и для комбината, в частности…
Постараюсь помочь, — высокомерно пообещал Зорин. Будто приготовился бросить утопающему спасательный круг. — Действительно, обстановка в городе накалена. Она напоминает события семнадцатого года, когда полетели головы не только тогдашних правителей России, но и богатых фабрикантов, и именитых политиков. Знаком по фильмам и книгам. Как бы сейчас не произошло такого же взрыва.
Закончил и злорадно поглядел на Рыкова. Сейчас тот растерянно заморгает, испуганно поглядит в окно, примется молить могущественного помощника представителя Президента о помощи. Ну, что ж, он готов помочь ему избавиться от страха расправы. Конечно, не безвозмездно — за передачу контрольного пакета акций, после чего — целым и невредимым вылететь в спасительную Москву. Или — в Лондон, под крылышко опального олигарха.
Умилительная получится картинка встречи двух олигархов: один сумел во время перебросить свои капиталы за рубеж, второго успели ощипать. Вот и пускай обменяются опытом, порадуются и погорюют.
Рыков не испугался и не растерялся.
Положим, до прогнозируемого вами взрыва ещё далеко. Согласен, обстановка в городе беспокойная, но не безвыходная. Мы принимаем некоторые меры по ликвидации полугодовой задолженности. Естественно, не сразу и не всей — для этого необходимо время и деньги. Я связался с зарубежными инвесторами, они согласны вложить в предприятие немалые средства. В обмен на передачу им части акций. Ничего не поделаешь, придется раскошелиться… На помощь из местного либо федерального бюджета — глупо, и тот, и другой уже распределены по многочисленным программам…
В голосе — твёрдая уверенность в своих силах, нет ни мольбы, ни растерянности. Зорин слушал и недоумевал. Можно подумать, что пикеты и лозунги с требованиями и угрозами, ему привиделись в сладком сне, обильно политом блаженной патокой.
Значит, временные трудности, которые будут разрешены в самое ближайшее время? Как бы не так, дорогой мечтатель, светлого будущего ты не увидишь!
— Вашими устами да мёд пить, — опомнился Зорин. — На самом деле, всё значительно серьёзней и… опасней. Насколько я осведомлён, комбинат находятся на грани банкротства. Введут внешнее управление, заморозят счета в банках. А это означает запрет на передачу акций, следовательно, отказ инвесторов. И множество других неприятностей.
Что же вы предлагаете? — с едва прослушиваемой насмешкой спросил Рыков. Будто приготовился препарировать собеседника, уже положенного на операционный стол. — Выслушаю с удовольствием и с благодарностью.
Виктор Петрович вздохнул, поглядел на пяти-рожковую люстру, украшающую потолок кабинета.
Знаете, советовать всегда труднее, чем самому работать, — прозрачно намекнул он на желание встать у руля обреченного комбината. — Все же попробую… Смена руководства, по моему опыту благотворно скажется на обстановке. Люди всегда верят обещаниям свежего, не замаранного грехами, руководителя. На вашем месте, я бы немедленно подал в отставку. С вашим опытом и знаниями, безработным вы не станете. А любимое своё детище спасёте…
Говорить о передаче новому руководителю контрольного пакета акций — преждевременно и опасно. Вот когда Рыков добровольно покинет свой пост, наступит время выжать из него неправедно нажитое богатство.
— Спасибо, дорогой Виктор Петрович, за дельный совет. Я подумаю.
Обещание подумать практически означает согласие. Воодушевленный одержанной бескровной победой, Зорин покинул кабинет. Впереди его ожидает безоблачное будущее, в котором нет места чиновничьим заботам, опасности наезда рэкетиров, надоевших связей с тупоголовыми бандитами. Он пошлёт к чёрту непонятную должность третьего помощника второго заместителя, сосредоточится на извлечении приличных бабок. Из карманов старателей и просителей.
Проводив советчика прищуренным взглядом, Рыков поднял телефонную трубку и попросил немедленно соединить его с представителем Президента…
В отеле Зорина ожидал не совсем приятный сюрприз. Заглянув в скромный номер, занимаемый секретарём-референтом, она же, по совместительству, любовница, он увидел там двух воркующих голубков: Веру и Андрея. По всему видно, что разговор шёл не о служебных проблемах и не о быстро меняющейся моде — лицо девушки залито румянцем, в глазах парня мелькают искры любовного желания.
Виктор Петрович не был ревнивцем, но он просто не выносил, когда прицениваются к его собственности. А Литвиненко именно этим и занимался.
— Пошли ко мне! — приказал хозяин жёстким тоном. — Не отвлекай Веру, не мешай ей работать!
Андрей нехотя поднялся с диванчика. Чёрт принёс Зорина! Они уже почти договорились: булочка согласилась поужинать с кавалером не в ресторане — в его комнате. Судя по лукавому взгляду и румянцу на щечках, она догадывалась, какой вкусный ужин её ожидает. Разве можно сравнить рыхлого, немолодого шефа с молодым сильным парнем?
Правда, рыхлость и недостаточная активность любовника компенсируется его богатством, от которого она умело и незаметно отщипывает лакомые кусочки. Сохранить первое и насладиться вторым — лучше не придумать. Ведь женская красота — такой же товар, как и продукты питания или одежда, она портится, прокисает, изнашивается…
В гостиной Зорин устроился в кресле, Андрей — напротив, возле журнального столика.
— Пострел везде поспел, — недовольно пробурчал Виктор Петрович. — Вместо доклада принялся охмурять невинную девочку.
Литвиненко пожал плечами. Дескать, не такая уж невинная, наверняка, её опробовали до того, как она попала в постель старого греховодника. Почему бы им не составить расписание и не потрудиться над её так называемой невинностью вдвоём? Выдержит, не рассыплется!
Именно так понял Зорин пожимание плечами.
— Кому докладывать? Вас же не было. Вот и решил немного позабавиться…
— Ладно, перетрем! Что произошло в тайге? Почему тебе не удалось выполнить задуманное?
Кто сказал, что не удалось? — возмутился Андрей. — Золото и самородки ваххабиты отдали. Они тянут на добрую сотню миллионов баксов. А вот Толян остался с носом — не успел загрести золотишко братков. Экспроприации помешали неожиданно прилетевшие менты. Кто их вызвал — пока неизвестно, но мы всё равно докопаемся…
Конечно, неплохо узнать имя предателя и ликвидировать его, подумал Зорин, но для этого нет времени. Вот если удастся заполучить комбинат, тогда можно заняться поисками человека, помешавшего Толяну выгрести карманы братков.
— Отставить! Пока отставить. Тебе придётся заняться комбинатовскими работягами. Если Рыков не согласится с моим предложением, сначала организовать мирную забастовку, потом — бунт, вооружённое восстание!
Литвиненко выслушал подробную инструкцию, не перебивал, но со многим не соглашался. Моральные аспекты не волновали его, быдло предназначено для удовлетворения богатых — это аксиома, не нуждающаяся в особых доказательствах. Но психологическое воздействие — не по его профилю, бывший старший лейтенант Федеральной Службы безопасности привык к силовым приёмам.
Но не отказываться же? Отказников не жалуют, их либо отстраняют от дел, либо ликвидируют.
Попробую…
— Пробуют вино и девок, — наставительно проговорил Зорин. — Нужно активно действовать… Дождись моего сигнала и — вперёд!…
Совещание прервало мурлыканье мобильника. Неужели Рыков уже принял решение и сейчас оповестит о полной, безоговорочной капитуляции? Тогда не грех чокнуться бокалами с шампанским, облобызаться с Андреем, не откладывая на вечер, завалить тёлку.
Звонил не олигарх. В трубке — раздражённый, командный бас представителя Президента, отставного генерала. Еще бы ему не раздражаться, когда, наконец, готовится указ о создании группы представителей. Из неофициальных источников Стрельников узнал о новом разделении регионов. Вместо одного, состоящего из Дальневосточного и Сибирского, создаются два. Кто возглавит их, не отправят ли отставного генерала на заслуженный отдых и нищенскую о нынешним временам пенсию — узнать не удалось.
— Ты что это раскомандовался? — по армейской привычке отставник обращался ко всем, исключая Президента и премьера, только на «ты». — Почему мешаешь работать? Кто тебя уполномочил рекомендовать и советовать? О каком банкротстве говорил? По моим данным комбинат на подъеме, финансовые трудности носят временный характер. Именно так я и доложил Президенту. И нынешнему, и будущему. Немедленно, слышишь — немедленно возвращайся в Благовещенск и сиди там! Понял или объяснить другими словами?
И объяснит же! Генеральский лексикон, состоящий из матерщины и пополненный чисто солдатскими выражениями, неистощим. Лучше не оправдываться и не возражать.
Кто настучал Стрельникову — не вопрос, конечно, хитрый очкарик. Ну, погоди, мысленно погрозил он пальцем, приползешь на коленях вымаливать пощаду!
Слушаюсь. Послезавтра вылетаю.
— Почему не сегодня? Если задумал рассчитаться с Рыковым — уничтожу, разотру в порошок!
— О чём вы говорите? — обиженно забормотал Зорин, — Какие расчёты? Просто приболел, сердце прихватило…
Виктор Петрович осторожно выключил мобильник. Будто взравпакет, который легко может взорваться.
Слышал? — повернулся он к Литвиненко. — Понял? — тот кивнул: всё понятно. — Тогда сегодня же свяжись со стачечным комитетом комбината. подтолкни его. Пусть переходят от просьб к требованиям, штурманут здание заводоуправления…
Проводив проинструктированного подельника, Зорин решил вызвать Тучкова и нацелить его на другое задание. Копаться во внутренностях Рыкова уже нет необходимости. Будто подслушав желание хозяина, в гостиную заглянула булочка.
Вам ничего не нужно, Виктор Петрович? — спросила она со сладкой улыбкой на губах. Мячики в декольте пугливо вдрогнули.
Ага, испугалась потерять выгодную работу, злорадно подумал Зорин, вот и смотрит, как кошка на сметану. Ну, нет, шлюшонка, я тебя не сразу прощу — вволю помучаю. Закаешься кривляться перед другими мужиками!
— Срочно разыщи Тучкова. Пусть мухой летит ко мне, — сухо, с оттенком недовольства, проскрипел он. — Иди к себе, не мешай работать!
Испуганная девчонка выскочила в коридор и тихо прикрыла дверь, ведущую в апартаменты шефа. Она решила, что её выгоняют, что причина неожиданного увольнения не фривольная беседа с Андреем, а её холодность в постели. «Дура, какая же я набитая дура! — рыдала она. — Ведь знала, как обращаться с вонючими козлами: иногда притворяться недоступной, даже отталкивать жадные мужские лапы, но значительно чаще — горячей, сексуальной бабой. Знала и где-то переусердствовала. Вот и результат — изгнание из самого настоящего рая»…
О поручении — отыскать Тучкова и доставить его в комнаты хозяина она забыла…
После вселения в отель, получив задание «вчитаться» в прошлое и настоящее владельца огромного предприятия, бывший подполковник милиции направился к заводоуправлению комбината, но по дороге передумал. Много ли он узнает от подчиненных олигарха. Строгий. А какой умный руководитель станет облизывать своих сотрудников?… Заботливый. Умело изобразить трогательную заботу — непременное качество любого предпринимателя. По принципу: слуга царю, отец солдатам… Добрый, внимательный, чуткий — арии из той же оперы.
Пойти на комбинат — потерять дорогое время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31


А-П

П-Я