– Вижу, хотелось бы, – удовлетворенно произнес Погодин. Он ткнул сигаретой на конвойных, стоящих у него за спиной. – Мне их отослать, чтобы мы с вами могли поговорить наедине?
Подумав мгновение, Волков кивнул.
Отослав конвойных, Погодин закрыл за ними дверь. Обойдя Волкова, молодой следователь уселся на край стола.
– Вы ожидали другого обращения, не так ли? – начал он.
– Когда? – спросил Волков. – Сегодня, или когда я, вернувшись из Афганистана с искалеченной спиной, получил пенсию, на которую не смогла бы прожить и собака?
– Ага, горечь обиды, – сказал Погодин. – Более могучая движущая сила, чем ярость, потому что она не проходит со временем. Итак, вы предали Россию, потому что вам назначили слишком маленькую пенсию?
– Нет, – сказал Волков. – Я посчитал, что меня предали. Каждое движение причиняло мне невыносимую боль. Я не мог стоять.
Погодин ткнул себе в грудь большим пальцем.
– А я испытываю невыносимую боль, вспоминая своего деда, раздавленного фашистским танком под Сталинградом, и двух старших братьев, павших от пуль моджахедов в Афганистане, – и таких людей, как вы, предавших то, ради чего все они погибли, потому что вы чувствовали себя недостаточно комфортно. Значит, только это чувство и вызывает у вас Россия?
Волков смотрел прямо перед собой.
– Человек должен есть, а для того, чтобы у него было что есть, он должен работать. Меня бы давно выгнали из гостиницы, если бы этот англичанин не настоял на том, чтобы меня оставили. Он тратил в ней много денег, поэтому к его желанию отнеслись со вниманием.
Погодин покачал головой.
– Вижу, мне придется доложить своему начальству в Федеральной службе безопасности, что вы не раскаиваетесь в содеянном и готовы снова продать Родину.
– Я хотел не этого, – возразил Волков. – Этот вопрос не стоял так раньше и не стоит он так и сейчас.
– Да, – произнес Погодин, делая глубокую затяжку, – потому что все ваши друзья погибли и вам самому грозит смерть. – Склонившись к бывшему официанту, он выпустил дым носом: – Ну а теперь, Андрей Волков, я покажу тебе, что все может идти по-другому. Итак, зачем ты направлялся в Санкт-Петербург?
– Чтобы встретиться с одним человеком. Я не знал, что его уже нет в живых.
Погодин ударил бывшего официанта наотмашь по лицу.
– Ты собирался встретиться не с англичанином и не с русским. Последнего ты все равно не знал, и, кроме того, оба они к этому времени уже были мертвы, и Д-16 это было известно. Когда сотрудник спецназа попытался воспользоваться их тайными телефонами, связь тотчас же отключилась. Он оказался слишком нетерпеливым и все испортил. Сначала ведь необходимо ввести пароль, правильно?
Волков молчал.
– Ну разумеется, правильно, – продолжал Погодин. – Итак, ты направлялся в Петербург, чтобы встретиться с кем-то еще. С кем именно?
Волков продолжал смотреть прямо перед собой. На смену страху пришел стыд. Андрей догадывался о том, что будет дальше, что задумал Погодин, и понимал, что ему предстоит сделать жуткий выбор.
– Не знаю, – наконец едва слышно произнес Волков. – Я должен был...
– Продолжай.
Волков шумно вздохнул.
– Я должен был приехать в Петербург, связаться с Лондоном и ожидать дальнейших инструкций.
– Тебя должны были переправить в Финляндию? – спросил Погодин.
– Мне... мне так показалось, – подтвердил Волков.
Некоторое время Погодин задумчиво курил, затем, соскочив со стола, снова приблизился к бывшему официанту и посмотрел на него сверху вниз.
– Андрей, буду с тобой откровенен. Единственный способ спасти свою жизнь заключается для тебя в том, чтобы помочь нам выяснить как можно больше о действиях английской разведки. Хочешь ли ты по доброй воле отправиться в Санкт-Петербург, как предполагалось, но работать на нас, а не на наших врагов?
– По доброй воле? – грустно усмехнулся Волков. – Имеет ли смысл говорить о доброй воле, если наши отношения начались с пистолета, приставленного мне к затылку?
Погодин холодно произнес:
– Этим же они и завершатся, если ты откажешься сотрудничать с нами.
Волков перевел взгляд на облачко табачного дыма, повисшее под мигающей лампой. Ему хотелось убедить себя, что им движет патриотизм, но он понимал, что это не так. Просто ему было страшно.
– Да, – угрюмо промолвил Волков. – Я поеду в Петербург... – Он впервые посмотрел Погодину в глаза: – По доброй воле.
Погодин взглянул на часы.
– Для нас уже забронировано купе. Не придется даже задерживать отправление поезда. – Посмотрев на Волкова, он улыбнулся. – Естественно, я поеду с вами. И хотя пистолета у меня с собой нет, надеюсь, вы по-прежнему горите желанием нам помочь.
В его голосе прозвучала угроза, но Волков еще не успел оправиться от потрясения и ничего не ответил. Ему не хотелось, чтобы по его вине погибали другие, но он знал, что всем игрокам известен риск... и ему самому в том числе.
Пока молодой следователь вел его из камеры обратно к машине, Волков твердил себе, что у него два пути. Один заключается в том, чтобы принять условия Погодина и заслужить быструю и легкую смерть. Второй – сражаться до конца и вернуть потерянную честь.

Глава 31

Понедельник, 20.05, Берлин
Жирный, могучий российский транспортный реактивный гигант "Ил-76Т" конструкции Ильюшина имеет в длину чуть больше 165 футов при размахе крыльев более 165 футов. Опытный образец впервые поднялся в воздух в 1971 году, а в 1974 году самолет поступил на вооружение советских Военно-воздушных сил. Способный взлетать с коротких грунтовых взлетно-посадочных полос, он оказался идеальным для необъятных просторов Сибири. Впоследствии появилась модификация самолета-дозаправщика для советских сверхзвуковых стратегических бомбардировщиков. "Ил-76Т" продавался в Ирак, в Чехословакию и Польшу. Оснащенный четырьмя мощными турбовентиляторными двигателями Д-ЗОКП конструкции Соловьева, самолет при крейсерской скорости чуть меньше пятисот миль в час обладает дальностью полета свыше четырех тысяч миль. "Ил-76Т" способен взять на борт сорок тонн груза. С минимальной загрузкой и относительно легкими дополнительными резиновыми топливными баками, размещенными в грузовом отсеке, дальность полета возрастает более чем на семьдесят процентов.
После того как Боб Герберт связался с Пентагоном и объяснил, что "Бомбардиру" нужно проникнуть в самое сердце России, его вывели на связь с Берлином, с генералом Дэвидом Перелом, по прозвищу "Пикирующий бомбардировщик", у которого в загашнике как раз был припрятан огромный советский транспортный самолет. На базе американских ВВС в Западной Германии гигант-"Ильюшин" находился с 1976 года, когда его тайно перепродал Соединенным Штатам шах Ирана. Пристально ознакомившись с самолетом, американцы нашпиговали его новым оборудованием и превратили в воздушный разведчик. Однако за все эти годы "Ил-76Т" использовался лишь считанное число раз, в основном для точного измерения расстояний между ориентирами на местности, чтобы настраивать аппаратуру разведывательных спутников, а также для изучения радиолокационных и тепловых сигнатур запрятанных под землю стратегических объектов с целью получения представления об их расположении. Во всех этих полетах американцам удавалось обманывать российские системы ПВО, представляя фальшивые полетные планы через агента в руководстве. И вот сейчас этот агент получил по радио приказ сделать так снова.
На этот раз "Ил-76Т" впервые должен был взять на борт американских солдат, и впервые ему предстояло пробыть в воздушном пространстве России так долго – восемь часов. Самолет должен был вылететь из Хельсинки, доставить "Бомбардира" к месту десантирования и улететь дальше в Японию. В прошлом он еще ни разу не находился в воздухе настолько долго, чтобы можно было успеть его засечь, выяснить, что он нигде не зарегистрирован, и присмотреться к нему более внимательно.
И Боб Герберт, и генерал Перед прекрасно сознавали, с каким риском придется столкнуться экипажу самолета и "Бомбардиру", о чем оба прямо высказались Майку Роджерсу во время селекторного совещания.
Роджерс, разделяя их беспокойство, спросил, есть ли альтернативные варианты. Перед был согласен с Гербертом, что, хотя техническая сторона операции находится в ведении Опцентра, политические вопросы должны решать Государственный департамент и Белый дом. Роджерс напомнил Герберту и указал генералу, что, до тех пор пока не будет достоверно установлен характер груза, перевозимого тем загадочным поездом, операция имеет исключительно разведывательный характер. И пока ситуация не изменится, у него нет выбора, кроме как продолжать действовать в таком ключе – невзирая на риск. Роджерс напомнил, что разведка на месте неизбежно сопряжена с риском... но бывают моменты, как, например, сейчас, когда обойтись без нее нельзя.
Итак, "Ил-76Т" был подготовлен к вылету. В самолет загрузили парашюты и теплую одежду, и он, поднявшись в воздух, направился в сторону Хельсинки, имея специальное разрешение министра обороны Финляндии Калле Нисканена, – хотя ему сообщили только то, что полет будет иметь исключительно разведывательный характер, умолчав о десантировании разведгруппы на российскую территорию. Эту проблему Лоуэллу Коффи придется решать, когда самолет уже снова окажется в воздухе, хотя уговорить министра Нисканена, славящегося своими ярыми антироссийскими настроениями, вряд ли составит особого труда. А тем временем Герберт попросил радистов Опцентра установить связь с подполковником Скуайрсом.

Глава 32

Вторник, 23.27, юг Финляндии
– Никакого лицемерия тут нет, – объяснял Скуайрс Сондре Де-Вонн, когда "Старлифтер" начал снижаться, заходя на посадку в аэропорт Хельсинки. Все бойцы "Бомбардира", переодевшись в штатское, стали похожи на обычных туристов. – Да, кофе является сильным стимулирующим средством, и если пить его бочками, он будет плохо влиять на желудок. Но вино разрушает печень и головной мозг.
– Нет, если употреблять его в умеренных количествах, – ответила Сондра, снова проверяя свое снаряжение. – И у ценителей вин есть такое же право поднимать шум по поводу выдержки, вкуса и букета, как у тех, кто так же в точности относится к кофе.
– Я не поднимаю шум по поводу кофе, – возразил Скуайрс. – Я не болтаю его в кружке, вдыхая аромат. Я его просто пью, и точка. И я также не притворяюсь, что напиваться, попивая вино маленькими глоточками в элегантной обстановке, это элегантно. – Он рубанул воздух ладонью. – Конец дебатов.
Нахмурившись, Сондра застегнула "молнию" внешне ничем не примечательного рюкзака, в котором лежали компас, охотничий нож с девятидюймовым лезвием, пистолет "М-9" 45-го калибра, одна тысяча долларов наличными и топографические карты окрестностей Санкт-Петербурга, которые Скуайрс во время полета распечатал с компьютера. Командир не имел права так несправедливо использовать свое служебное положение, но молодая женщина напомнила себе, что никто и не говорил, что в армии все справедливо. Высокие звания имеют свои привилегии – этим и другими стереотипами прожужжали ей уши родители, когда она им объявила, что собирается сразу же после окончания Колумбийского университета пойти в армию. – Если ты хочешь поездить по свету, валяй! – сказал Сондре отец. – Отдохни годик, мы можем себе это позволить.
Однако дело было не в этом. Карл Де-Вонн по прозвищу "Заварной крем", начавший с нуля и сделавший состояние на производстве мороженого в Новой Англии, никак не мог взять в толк, почему его единственная дочь, у которой есть все, что только можно пожелать, получив диплом бакалавра в области литературы, пошла в Военно-морской флот. И не просто во флот: продемонстрировав завидное упрямство, Сондра добилась зачисления в "Морские львы". Возможно, это явилось следствием того, что в детстве ей ни в чем не отказывали, и теперь она захотела испытать себя. А может быть, Сондре нужно было сделать что-то такое, чего не сделал ее отец, добившийся в жизни всего. И "Морские львы", а затем и "Бомбардир" определенно явились серьезным испытанием.
Пока Сондра, вспоминая спор со Скуайрсом, гадала, как такой умный человек может быть настолько упрямым, поступил вызов из Опцентра. Скуайрс взял трубку, выслушал то, что ему сказали, – как всегда внимательно, не перебивая, – и вернул трубку Иси Хонде.
– Итак, дамы и господа, прошу всех собраться поближе ко мне! – громко объявил Скуайрс и, втянув голову в плечи, словно полузащитник американского футбола, готовый ринуться на оборону противника, направился к своим бойцам. – Слушайте последние известия. Рядовой Джордж, по прибытии в Хельсинки вы остаетесь там. Даррел Маккаски договорился о том, чтобы с вами связался майор Ахо из Министерства обороны Финляндии. Майор познакомит вас с вашим напарником, оперативным работником Д-16 Пегги Джеймс, и вам с ней придется заниматься Эрмитажем вдвоем, без посторонней помощи. Извините, но остальных ждет важное дело в другом месте. Вам предстоит совершить путешествие на карликовой подводной лодке через акваторию Финского залива в устье Невы. У финнов министр обороны – дерзкий ковбой, который регулярно наведывается с разведывательными экскурсиями в гости в Санкт-Петербург. Русские наблюдают за своей морской границей не слишком пристально, во-первых, потому что у них не хватает людей, и потом Москву сейчас нисколько не беспокоит нападение со стороны Финляндии.
– Непростительная небрежность, – заметила Сондра Де-Вонн.
– Вам с Джеймс придется плыть в Петербург среди бела дня, – продолжал Скуайрс. – Генерал Роджерс предпочел бы, чтобы вы дождались ночи, но именно днем совершают прогулки русские карликовые субмарины, так что вы присоединитесь к ним. К счастью, база карликовых подводных лодок Балтийского флота находится в Копорской губе недалеко от города. По прибытии в Хельсинки вам выдадут форму российского военно-морского флота. Если вас по какой-либо причине остановят, мисс Джеймс свободно владеет русским, и у вас будут все необходимые документы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52