Белов молчал - он никак не мог ре-шить, как подобраться к интересующей его теме. Тогда Сергей, быстро взглянув на часы, взял инициативу в
свои руки.
- Я так понимаю, что ты хотел поговорить о Лене? - спросил он.
- Да, - кивнул Белов, постаравшись принять безучастный вид. - Просто интересно, что у вас с ней?
- Ничего... - пожал плечами Сергей.
- Ничего? И ты ее не... - Саша замялся.
- Нет. То есть когда-то, еще в девятом классе, я был в нее немножко влюблен, но это - давно забытая история, - очкарик едва заметно усмехнулся. - Просто мы очень давно дружим, с первого класса. Когда у Ленки возникают какие-нибудь проблемы, она любит поплакаться мне в жилетку, потому что знает - я не из болтливых.
- И о чем, интересно, она плачется
тебе сейчас? Не скажешь?
Сергей снова пристально взглянул
на Сашу.
- Почему же? Тебе - скажу... - вздохнул он. - О тебе. Позавчера, например, она рассказывала о том, какой ты замечательный и необыкновенный, а вчера - какой ты негодяй и подлец...
Белов опустил голову.
- Мы поссорились... - глухо сказал он. - Знаешь, из-за чего?
- В общих чертах.
- Ну вот, и теперь... Черт! - ударил кулаком по коленке Белов. - Я просто ума не приложу, как теперь помириться...
- Ничего, - кивнул Сергей, - помиритесь... Знаешь, я думаю, она любит тебя. По-настоящему, понимаешь? Ты только не торопись, дай ей время остыть... Она сама простит тебя - и очень скоро. А ты потерпи еще немного, хорошо?
Саша кивнул и опять замолчал. Очкарик посмотрел на часы и встал.
- Ладно, Саш, мне пора - Ленка, наверное, уже ждет. Пока...
- Пока, - Белов пожал протянутую руку и негромко добавил: - Спасибо тебе, Серег...
Сергей торопился к своей подружке. Он был абсолютно уверен, что Саша воспользуется его весьма разумным советом и сделает необходимую паузу, а потому и не подумал оглянуться.
У дверей прачечной, спиной к нему, уже стояла Лена. Она всматривалась в ту сторону, откуда должен был появиться ее бывший одноклассник. Сергей прибавил шагу, но в последний момент его вдруг настиг невесть откуда взявшийся Белов!
- Извини, Серег! - он, в точности как на выпускном вечере, бесцеремонно оттер очкарика в сторону и обратился к опешившей Лене.
- Выслушай меня, Лен, - начал он глухим, чуть подрагивающим от волнения голосом. - Я перед тобой виноват, ты меня прости. Прости прямо сейчас, слышишь? Вот... - он достал из кармана то самое колечко с красным камушком-глазком и протянул его девушке. - Или возьми его обратно, и мы забудем все плохое, или... или я сейчас выкину его к чертовой матери, и тогда - все! Понимаешь - все! Решай!
Испуг на лице Лены сменился растерянностью, а та, в свою очередь, уступила место тихой, загадочной улыбке. Девушка оторвала взгляд от колечка и посмотрела на замершего в ожидании Сашу. Не говоря ни слова, она стянула с руки пеструю варежку и медленно, отчасти даже торжественно, поднесла пальцы к кольцу.
Саша мгновенно понял все. Так же медленно и так же торжественно он надел кольцо на безымянный палец Лены. Все это так напоминало нечто, что девушка смутилась и, опустив голову, доверчиво и трогательно уткнулась носом в Сашино плечо. Он растерянно повернулся к Сергею, но того уже и след простыл. Тогда Саша шумно, с облегчением вздохнул и осторожно обнял Лену, широко и радостно улыбаясь.
XVII
Новый год всей компанией встречали у Космоса. Его отец устроил себе зимние каникулы и укатил со своей Пиявой на две недели в Приэль-брусье.
Все четверо пришли с девушками, накрыли шикарный стол, врубили музыку... Но веселье почему-то не шло. У всех были свои проблемы, не оставлявшие их даже за праздничным столом.
У Космоса после курсов возникли проблемы с трудоустройством. Речь уже давно не шла ни о «Метрополе», ни о «Интуристе», дело обстояло куда как хуже - не было никаких вариантов вообще! Больше месяца Кос болтался без дела, с каждым днем мрачнея все больше и больше.
У Фила была серьезная травма. На последних соревнованиях он умудрился прозевать мощнейший встречный удар соперника. Дело кончилось плохо - помимо нокаута и сломанного носа Фил, падая, получил еще и сложный, со смещением, двойной перелом руки!
Теперь о тренировках можно бы-ло забыть по крайней мере на полгода, а сколько еще времени уйдет на восстановление формы - об этом Фил старался не думать...
А у Пчелы с Беловым была одна общая проблема - неумолимо приближающийся призыв. Пчела уже давно начал искать ходы-выходы, чтобы откосить от «почетной обязанности», но пока у него ровным счетом ничего не получалось.
Саша же терзался сомнениями. Ему настолько хорошо с Леной, что все чаще и чаще он задумывался - а не совершил ли он несусветную глупость, отказавшись от помощи тетки. Ситуацию, наверное, еще вполне можно было исправить, но Саша никак не мог определиться - что ему делать в сло-жившейся ситуации.
Словом, несмотря на елку в огнях, шампанское и прочие непременные атрибуты праздника, у большинства из собравшихся за столом праздничного настроения не было и в помине. Очень скоро выяснилось, что восполняться этот пробел будет, очевидно, самым традиционным способом - обилием выпитого. Космос, Пчела и Фил налегали на водку, от них не отставали и две хохотушки из универсама, приглашенные Пчелой для себя и Космоса.
Эрзац-веселье быстро набирало обороты. И вот уже Кос, напялив банный халат отца и нацепив вместо бороды мочалку, изображал Деда Мороза. С пьяным занудством он пытался заставить гостей водить хоровод - его, разумеется, никто не слушал. Фил, подперев загипсованной рукой голову, уныло мычал любимую «Лучинушку», а Пчела, облапив непрерывно хохочущую продавщицу, засыпал ее похабными анекдотами.
Саша понимал - праздник катится куда-то не туда, дальше могло быть только хуже. Он переглянулся с Леной, и они незаметно один за другим улизнули в прихожую. Заговорщицки перешептываясь, они быстро оделись и выскользнули из профессорской квартиры.
Полночи они гуляли по морозной ночной Москве, болтали, смеялись и целовались, ничуть не жалея ни об оставленном праздничном столе, ни о теплой, просторной квартире.
И о призыве той новогодней ночью Саша больше не вспоминал, ведь весна, казалось, наступит еще так нескоро...
XVIII
И все же она пришла - бурная, бесшабашная, последняя весна вольной жизни. Саша давно уже поставил крест на своих сомнениях относительно армии, он решил - пусть будет, как у всех! Он пойдет, как все, служить, а Лена, как все, останется ждать его возвращения. Подумаешь - всего-то два года! Ничего, если любит - дождется!
Его уверенность в том, что он поступает так, как надо, была настолько сильна, что, отправляясь на медкомиссию, Саша поймал себя на парадоксальной мысли: если его сейчас вдруг забракуют, то он, пожалуй, даже расстроится!
Медкомиссия, впрочем, прошла без сучка, без задоринки. Белова признали годным и определили служить в погранвойска. До отправки оставалось еще без малого две недели, надо было только каждые три-четыре дня отмечаться в военкомате. Получив на руки необходимые документы, Саша отправился домой.
- Ну как, Сань? - встретила его вопросом мама. В ее глазах еще теплилась надежда - а вдруг не взяли?
- Все нормально - годен! - гордо ответил Саша. - Восемнадцатого, в девять ноль-ноль к военкомату с вещами.
- Господи! - ахнула Татьяна Николаевна, опускаясь на табурет. - И куда тебя?
- В погранвойска!
- На границу? - испуганно прошептала мать побелевшими губами.
Саша присел перед нею на корточки и взял ее руки в свои.
- Ну, ты чего, мам? Это же не Аф-ган! А на границе сейчас везде тихо... Ну, ты чего, а?
Татьяна Николаевна, быстро смахнув выкатившуюся слезинку, через силу улыбнулась:
- Ничего, Сань... Просто... Как я без тебя - ведь два года...
- Да ладно тебе, - Саша тоже улыбнулся. - Я тебе письма писать бу-
ду а ты будешь их читать. Вот и не заметишь, как время полетит... Мне никто не звонил?
- Космос, - мать поднялась и направилась в кухню, досказывая на ходу. - Сказал - они тебя в беседке будут ждать, какое-то у них там дело срочное...
- Да? Тогда я побежал!
- Саня, стой! - Татьяна Николаевна снова выскочила в прихожую. - А поесть?
- Да я сытый, мам! - Саша схватил куртку и выскочил из квартиры.
Вся компания была в сборе - слегка поддатый Пчела, озабоченный Космос и мрачный, как туча, Фил. Рядом с Пчелой стоял стакан и початая бутылка портвейна, на коленях он держал толстенный том какой-то книги. Увидев Белова, Космос вскочил и ткнул Фила в бок:
- Ну вот, тебе и Белый то же самое скажет! Скажи, Сань?
- А в чем проблемы? - улыбнулся Белов, здороваясь с друзьями.
- Да вот, - кивнул Пчела на Фила, - пацифист, блин, не может другу помочь...
- А если поподробней? - Саша совершенно ничего не понимал.
Прояснить ситуацию взялся Космос.
- Короче так. Пчелке завтра на медкомиссию, а ему позарез нужна отсрочка - на месяц примерно, так, Пчел?
- Ну да! - подхватил тот. - Меня обещали свести с одним капитаном из военкомата - ему движок на «копейке» перебрать надо. Он меня отмажет - это сто пудов! Но сейчас он в отпуске, ясно? Приедет только через три недели, а медкомиссия-то - завтра!
- Так, и что дальше?
- А дальше все просто, - развел руками Кос. - С сотрясением мозга дают отсрочку, мне Батон говорил. По теории Пчелу мы уже подковали
- он кивнул на книгу, оказавшуюся при ближайшем рассмотрении медицинским справочником. - Что говорить, на что жаловаться - он знает. Осталось только обеспечить материальное подтверждение факта сотрясения, понимэ? Хороший фонарь под глазом - и всех делов-то! Фил уперся, как этот... и ни в какую!
- Погоди, так вы хотите, чтобы Фил? - Саша с веселым изумлением обвел глазами друзей.
- Ну, ясен пень! - решительно кивнул Кос. - Не под машину же ему бросаться!
Белов не выдержал и расхохотался. Космос и Пчела обиженно переглянулись.
- Хорош ржать! - сердито оборвал Сашу Пчела. - Может, что дельное посоветуешь?
Оборвав смех, Белов задумался: а ведь верно, предложенный Космосом вариант был самым простым и правдоподобным. Драка во дворе, капитальный фингал - и вот вам, пожалуйста, сотрясение!
- Ну что? - нетерпеливо спросил Пчела.
Саша, пряча улыбку, кивнул:
- Да, пожалуй, фонарь - это выход...
- Ну, ты слышал? - снова ткнул Фила в бок Космос.
- Вот сам и бей, - буркнул Фил. - Почему я-то?
- Я ж тебе уже говорил, - покачал головой Космос. - У меня удар не поставлен. Ну что я ему навешу? Банальный бланш? А нужна фирменная гематома, желательно - с отеком!
- У меня, между прочим, травма... - упрямо бубнил Фил.
- Так с левой! - взвился со своего места потерявший терпение Пчела. - Японский городовой! Сто раз же уже сказано - с левой!
Фил поднял совершенно растерянный взгляд на Белова. Саша вздохнул и хлопнул друга по плечу:
- Ничего не попишешь, Фил... Надо!
Фил обреченно кивнул и опустил голову. Взгляд Саши наткнулся на бутылку, он взял ее и протянул Филу:
- На вот, прими для храбрости... Но портвейн тут же перехватил Космос:
- Ты что! - вытаращил он глаза. - Это же анестезия для Пчелы! Ну все, братцы, хорош базарить, давайте начнем...
Фил и Пчела поднялись со скамеек.
- Вить, может, не стоит? - взмолился Фил.
- Я прошу тебя, Валер! - тихо ответил тот.
- Минутку! - встрял между ними Космос со стаканом и бутылкой. - А анестезия? Стакан - до, стакан - после!
Пока Пчела принимал «лекарство», Белов инструктировал Фила.
- Смотри, Теофило, бей без дураков! Схалтуришь - придется повторять, ясно? Помнишь, как Папанов в «Брильянтовой руке»? «Бить буду аккуратно, но сильно!» - вот и ты так же!
- Ладно, - с отрешенностью смертника кивнул Фил. - Сделаю.
«Секунданты» разошлись. Фил стал готовиться к удару.
- Так, Пчел... Голову левее и пониже, еще немного... Ага... - с угрюмой деловитостью распоряжался он. - Теперь колени чуть подогни... Так... Кос, встань за ним - подхватишь, чтоб не упал, понял?
- Ладно, Фил, не тяни... - нервно усмехнулся Пчела.
- Готов? - спросил Фил.
- Готов.
Бум-м-м!!! От могучего удара Фила Пчела отлетел на руки Космосу, и они оба рухнули на дощатый пол беседки! Белов с Филом бросились к ним. Правый глаз несчастного Пчелы почти мгновенно заплыл - осталась только узенькая, как у монгола, щелочка.
- О-о-о... Ну, у тебя и кувалда, Фил... - жалобно простонал он.
- Анестезию, быстро! - скомандовал из-под него Космос.
В мгновение ока Пчелу поставили на ноги и сунули ему в руку стакан.
- Ну, чтоб не зря... - выдохнул он и выпил.
На следующий день в военкомат с Пчелой пошли все - было ужасно интересно, чем закончится история с мнимой сотрясухой. Помимо друзей, Пчелу сопровождали три беспрерывно хныкавшие продавщицы из универсама.
- Витенька, больно? Витенька, как ты? - то и дело спрашивали они, с участливым любопытством рассматривая его выдающийся фингал.
Посмотреть и вправду было на что! За ночь фонарь, казалось, увеличился еще больше, да к тому же еще и расцвел всеми цветами радуги. Доминировали, конечно, черный и темно-синий, но помимо них в творении Фила присутствовали и голубой, и зеленый, и желтый тона. Картинка, что и говорить, была еще та!
Феноменальный синяк волшебным образом изменил и самого Пчелу. Он приобрел настолько шпанистый, беспредельно-отвязный вид, что Космос, внимательно его рассмотрев, удовлетворенно хмыкнул:
- Н-да, Пчел, будь я военкомом - ни за что не доверил бы защиту Отечества такому раздолбаю!
- И почему ты не военком, Косматый? - с тоской в голосе спросил Пчела.
По дороге Космос еще раз проэкзаменовал потенциального новобранца на знание основных симптомов сотрясения мозга. Пчела отвечал уверенно и точно. На пороге военкомата ему пожелали ни пуха ни пера и, усевшись на лавочку, принялись ждать.
Через час с небольшим он вышел - с непокрытой головой, в расстегнутой куртке. На его асимметричной физиономии роились, сталкиваясь и, как в калейдоскопе, непрерывно сменяя друг друга, совершенно несовместимые эмоции - радость и разочарование, облегчение и досада, растерянность и гордость.
- Ну? - вскочили с мест друзья.
Пчела обвел их единственным своим глазом, в котором в эту секунду застыло недоумение.
- Не годен... - едва вымолвил он.
- Иес! - восторженно рявкнул Космос. - Сотрясуха?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20