С аэродрома все направились в загородную резиденцию, предоставленную в распоряжение Уилки. Затем американский гость посетил Наркомат иностранных дел, а вечером посол США Стэндли устроил прием, на который были приглашены работники Наркоминдела, представители местных властей, а также главы дипломатических представительств, находившихся в Куйбышеве.
На следующий день Уилки осматривал различные предприятия Куйбышева, беседовал с рабочими, служащими. Среди вопросов, которые ему задавали, чаще всего фигурировала проблема открытия второго фронта в Европе. Уилки отделывался общими фразами, уверяя, будто США стремятся как можно скорее открыть второй фронт, но эта операция задерживается, поскольку она, дескать, требует серьезных приготовлений. Вникать же в подробности проблемы он отказывался.
Вечером заместитель наркома иностранных дел А. Я. Вышинский, выполнявший роль руководителя наркомата в Куйбышеве, устроил прием в честь Уилки, на котором присутствовал также и американский посол. Во время приема Уилки много говорил о необходимости улучшать взаимопонимание между советским и американским народами. Находясь 21 сентября вместе с послом США, адмиралом Стэндли, в Наркоминделе, Уилки выразил пожелание встретиться со Сталиным и вскоре попросил помочь в организации такой встречи. Встреча была назначена на 23 сентября.
В ходе беседы Сталин интересовался внутриполитическим положением США и планами республиканской партии. Уилки уверял, что республиканская партия выступает за совместные действия великих держав в борьбе против общего врага, и выражал надежду, что его партия одержит победу на предстоящих выборах. Встреча Сталина с лидером оппозиционной партии, несомненно, имела важное значение для советско-американских отношений. Она показала, что не только правящая партия, но и круги, стоящие в оппозиции, придают большое значение развитию контактов с Советским Союзом. В конце беседы Уилки попросил у Советского правительства разрешения вернуться в США через Сибирь и получил на это согласие.
26 сентября И. В. Сталин дал обед в честь Уилки. После обеда все отправились в соседнюю комнату пить кофе. Сталин пригласил за свой столик Уилки, Молотова, Уманского, Ворошилова, Соболева, британского и американского послов, а также генерала Брэдли. Во время беседы Сталин спросил, почему американский посол не возвращается в Москву. Тот ответил, что остается в Куйбышеве, считая этот город официальной резиденцией дипломатического корпуса. Тогда Сталин посоветовал ему поскорее переехать в Москву.
– Я не вижу причин, почему бы этого не сделать, – продолжал он и, улыбнувшись, добавил:
– Может быть, вы боитесь немецких бомбежек? Так их теперь уже не бывает.
Стэндли принялся уверять, что у него подобного в мыслях нет. Он лично готов в любой момент перебраться сюда.
– Однако, – спросил посол, подхватив шутливый тон, – не создаст ли это трудностей в отношениях Советского Союза с японцами? Они ведь останутся в Куйбышеве.
Сталин серьезно ответил, что это никакого значения не имеет, поскольку через два-три месяца все дипломатические представительства вернутся в Москву.
Американский посол сказал, что очень польщен вниманием и предложением вернуться в Москву, где, как он подчеркнул, принимаются все важные решения. Он добавил, что незамедлительно отдаст соответствующие распоряжения.
Предлагая послу США переехать в Москву до того, как из Куйбышева вернутся все другие дипломатические представительства, Сталин, видимо, хотел подчеркнуть особый характер советско-американских отношений в тот период.
В ходе дальнейшей беседы американский посол спросил Сталина, слышал ли он сообщение о выступлении в Токио японского министра иностранных дел Масаюки Тани, только что назначенного на этот пост. Сталин ответил отрицательно, и тогда Стэндли пояснил, что новый японский министр сделал заявление о том, что японо-советские отношения остаются в прежнем состоянии, что нет никаких недоразумений и трудностей на маньчжурской границе и там не ожидается никаких осложнений.
– Это заявление меня заинтересовало, – продолжал посол, – поскольку в Куйбышеве распространяются слухи о переговорах, якобы происходящих между японцами и русскими. Не следует ли понимать, что переговоры закончились удовлетворительно?
– Такие переговоры, – ответил Сталин, – действительно имели место.
Потом, немного помолчав, добавил, что, как ему сообщили, гитлеровцы потребовали, чтобы японцы совершили нападение на советскую Сибирь. Японцы ответили, что если немцы смогут снабдить Японию миллионом тонн стали, а также алюминием и другими материалами, которые требуются Японии, то последняя готова будет рассмотреть предложение немцев. Однако Берлин отказался выполнить это условие, и тогда Япония, в свою очередь, отказалась выступить против Советского Союза.
– Отказ Германии удовлетворить японские требования, – заключил Сталин, – означает, что немцам недостает стали и других материалов. Это также означает, что и Япония испытывает недостаток в сырье и других важных материалах…
Около полуночи Сталин предложил посмотреть фильм «Оборона Москвы». Все перешли в небольшой кинозал, примыкавший к парадным помещениям. Фильм продолжался около часа, после чего было подано шампанское. Гости стоя обменивались впечатлениями о фильме, говорили о перспективах войны, о многих трудностях, которые еще предстояло преодолеть участникам антигитлеровской коалиции. Уилки коснулся продовольственной проблемы в Советском Союзе. Сталин заметил, что он не собирался обсуждать сейчас эту проблему, но, поскольку Уилки проявил к ней интерес, он обрисует положение в общих чертах.
– Немцы, – продолжал Сталин, – захватили всю Украину, Северный Кавказ и большую часть черноземных областей, которые являются самыми богатыми по производству пищевых продуктов в нашей стране. Поэтому продовольственное положение будет плохим в предстоящую зиму. Советскому Союзу потребуется 2 миллиона тонн пшеницы, значительное количество концентрированных кормов и продуктов питания, таких как масло, сгущенное молоко, жиры, мясные продукты и так далее. Если Великобритания и Соединенные Штаты предоставят суда, которые плавали бы под советским флагом, эти продукты нетрудно будет доставить в тихоокеанские советские порты.
Уилки поблагодарил за информацию, но в существо дела не вдавался.
Переговоры с США по экономическим проблемам касались тогда главным образом вопроса об ускорении поставок продуктов питания, улучшении их качества. Обсуждался также вопрос об отправке значительного количества грузов через тихоокеанские порты, поскольку в Атлантике все более нагло действовали гитлеровские подводные лодки, атаковывавшие транспорты. Возникла, однако, проблема, под каким флагом должны плавать эти суда, поскольку американцы и англичане опасались нападений со стороны японского флота. Возможно, что, сказав об этом Уилки, лидеру оппозиции, Сталин хотел подтолкнуть решение данной проблемы.
Около двух часов ночи гости разъехались из Кремля, а на утро Уилки отправился из Москвы домой через Сибирь и Аляску.


ИСТОРИЧЕСКИЙ ПОВОРОТ

Международные позиции

По мере того как советский народ убедительно демонстрировал силу своего сопротивления гитлеровской Германии, а Красная Армия наносила все новые сокрушительные удары по врагу, международные позиции Советского Союза продолжали укрепляться. Многие страны стремились нормализовать отношения с Советской страной, установить с ней дипломатические отношения, развивать торговлю.
Особенно это стремление проявилось в Западном полушарии, где многие реалистически мыслящие политики видели в Советском Союзе стабилизирующий фактор мировой обстановки и полагали, что нормализация отношений с Москвой может укрепить позиции их стран во взаимоотношениях с Соединенными Штатами. В тот период были установлены дипломатические отношения между Советским Союзом и Канадой, а также нормализованы отношения с рядом стран Латинской Америки. Одновременно многие правительства западноевропейских стран – большинство из них находилось в то время в изгнании в Лондоне – искали пути сближения с Советским Союзом и установления с ним деловых отношений.
Советская сторона приветствовала этот процесс, создававший предпосылки для формирования после войны мира, основанного на международном сотрудничестве, на базе мирного сосуществования государств с различными общественными системами. Нормализация отношений с Советским Союзом теми странами, которые раньше по разным причинам отказывались «признать» существование социалистического государства, объективно означала и укрепление позиций антигитлеровской коалиции, способствовала росту авторитета ведущих держав этого военного союза, в сохранении которого их народы видели залог надежного послевоенного устройства.
Между тем нельзя не отметить, что руководящие политические круги Англии и США весьма ревниво относились к готовности других стран нормализовать отношения с Советским Союзом и в ряде случаев старались помешать такому процессу. Как явствует из опубликованных документов государственного департамента, посольство США в Москве в те годы неоднократно направляло в Вашингтон «сигналы тревоги» по поводу развития международных связей Советского Союза. Например, посольские чиновники специально собирали сведения о выдаче виз советским дипломатическим работникам, направлявшимся на Кубу, в Мексику, Колумбию, Уругвай. В одной из телеграмм, которые сменивший к тому времени адмирала Стэндли посол США в Москве А. Гарриман направлял по этому поводу в Вашингтон, высказывалась мысль, что, поскольку Советский Союз до этого практически не имел связей с Латинской Америкой, он хочет теперь «наверстать упущенное» и ознакомить с условиями на месте как можно больше своих квалифицированных дипломатов, чтобы иметь необходимые кадры на случай расширения отношений со странами этого континента.
«Учитывая, – говорилось далее в телеграмме, – что в дальнейшем могут открыться более широкие перспективы для советского влияния в Латинской Америке и для установления отношений между Советским Союзом и латиноамериканскими странами, Советский Союз намерен использовать миссии, уже имеющиеся в латиноамериканских странах, в качестве пунктов, где соответствующие работники могли бы проходить подготовку для последующей работы в других латиноамериканских странах». Гарриман также предупреждал, что Советский Союз, возможно, намерен проводить «политическую работу» в латиноамериканских странах и что эту сторону дела не следует упускать из виду.
В заключение Гарриман указывал, что посольство США в Москве будет и впредь внимательно наблюдать за развитием, событий и сообщать госдепартаменту все сведения, которые сможет получить.
Таким образом, естественное стремление других стран нормализовать отношения с Советским Союзом изображалось посольством США как некая потенциальная «опасность», а контакты с этими странами – как «политическая» и даже чуть ли не «подрывная» работа.
В опубликованных документах госдепартамента содержатся также меморандумы, которые чиновники этого ведомства разработали в результате «анализа» советской политики по отношению к коммунистическим партиям капиталистических стран.
В одном из таких меморандумов указывалось, что коммунисты играют важную роль в движении Сопротивления и создали ряд организаций «довольно широкого масштаба», в которых занимают ключевые позиции. В этой связи, говорилось далее в меморандуме, после войны коммунистические партии в Европе могут путем голосования получить значительное число или даже большинство голосов и принять участие в правительствах или же сами сформировать их в ряде стран Западной Европы, освобожденных от гитлеровской оккупации. Такой оборот дела, подчеркивалось в меморандуме, не в интересах США. В документе, составленном в отделе восточноевропейских стран государственного департамента, говорилось:

«Во всяком случае для нас (т. е. Соединенных Штатов. – В. Б .) важно признать факт развития революции в Европе и приспособить к этому процессу свою политику. Эта политика лучше всего может быть осуществлена путем предоставления помощи и поощрения любых или всех подлинно либеральных правительств или групп… Предоставляя значительную экономическую помощь, мы, возможно, сможем не только помочь такого рода режимам, но также предотвратим состояние полного хаоса, который мог бы быть на руку лишь врагам либеральных демократических (т. е., надо полагать, буржуазных, антикоммунистических. – В. Б .) групп».

В других меморандумах подчеркивалось, что Советский Союз, понесший огромные потери в ходе войны, будет заинтересован прежде всего в восстановлении разрушенных объектов и в налаживании своих внутренних дел. Это потребует значительной помощи извне. Поэтому Соединенные Штаты должны воспользоваться такой ситуацией, чтобы добиться от Советского Союза занятия позиции, благоприятствующей целям Соединенных Штатов.
Так еще в годы войны определенные круги США старались повернуть ход событий таким образом, чтобы он отвечал устремлениям Вашингтона. Можно, пожалуй, считать, что составители вышеупомянутых меморандумов подготавливали почву для будущего «плана Маршалла», который правящие круги США использовали для подчинения американскому капиталу других буржуазных государств. Как видим, Вашингтон уже тогда исследовал пути установления своего господства в послевоенном мире.

Подход американцев

В первые месяцы 1943 года Красная Армия одержала крупные победы. Окружение, разгром и захват в плен мощной группировки фельдмаршала Паулюса под Сталинградом, уверенное продвижение советских войск на южном участке фронта демонстрировали перед всем миром решающие преимущества советской стратегии и тактики, возросший опыт советских воинов, высокое качество советской боевой техники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108