Девушка вздрогнула, распахнула свои изумрудные глаза и с удивлением и упреком уставилась на того, кто посмел нарушить ее покой. Она увидела словно в туманной дымке мужчину, склонившегося над ней, но вид его не вызвал у нее никаких чувств – ни отвращения, ни страха, ни интереса.
Халид поразился ее умению владеть собой. Он высоко ценил подобное качество, когда противник сохраняет хладнокровие даже в моменты самой яростной схватки на поле боя. А эту красавицу не поверг в трепет чудовищный шрам, уродующий точеное лицо оттоманского принца.
Теперь надо проверить, насколько она податлива к мужской ласке. Его ладонь опустилась на ее плечо, коснулась атласной кожи и отправилась в путешествие вниз, к местам, которые женщины обычно скрывают от мужчин.
Пелена, застилавшая ее глаза, вдруг прорвалась. Ей захотелось оглядеться, чтобы понять, где она находится. Но пошевельнуться – значит выдать себя. Эстер скосила, как могла, глаза вбок и разглядела неподалеку Малика с уже знакомой ей ухмылкой на лице. Но что-то новое, плотоядное, было в этой ухмылке и не могло не насторожить девушку. А затем она ощутила прикосновение чьей-то руки сквозь тонкую ткань рубашки.
Мужчина, обследующий ее живот и бедра, повернулся к ней боком. Молниеносным движением Эстер выхватила из ножен, прикрепленных к его поясу, кинжал и уткнула острый кончик лезвия ему в шею.
– Убери свои лапы, грязный турок! – произнесла она по-французски.
Турок беспрекословно подчинился. Он поднял руки вверх, как бы сдаваясь, а громкий хохот стражников обрушился на Эстер, как лавина.
Страшное видение, преследующее ее с детства, пронзило мозг. Шестеро вооруженных мужчин на пляшущих в нетерпении конях окружали ее, а она – маленькая, беспомощная, только что увидевшая своего отца мертвым, умоляла их:
– Пощадите, пощадите меня!
Сознание оставило Эстер, кинжал выпал из ее ослабевших пальцев. Халид успел подставить руку, чтобы она не ударилась затылком о землю, и опустил обратно на ковер.
– Что за дикое животное ты мне подарил? – обратился он к Малику. – Ее надо держать в клетке?
– Скорее приручить, как малого верблюжонка, – посоветовал Малик.
– Откуда она родом?
– Из Англии.
– О, так издалека! Сколько же времени мне понадобится на ее дрессировку?
– Она тебя развлечет.
– Мне некогда развлекаться, – отрезал Халид. – Где ты ее добыл? Взял с корабля Форжера?
Малик молча кивнул.
– Лучше бы ты эту ехидну доставил по назначению.
Эстер очнулась и стала прислушиваться к разговору мужчин, хотя не понимала ни слова. Все же она догадывалась, что речь идет о ней. Неожиданно чихнув, она привлекла к себе внимание.
– Недолго же ты была в забытьи, – холодно отметил турок со шрамом. Эта фраза была произнесена по-французски.
Эстер поторопилась прикрыть, как могла, оголенную грудь, потом задала вопрос на том же языке:
– Кто ты? И зачем тебе целая армия, чтобы справиться с такой маленькой женщиной, как я?
Если Эстер надеялась таким образом уязвить его, она потерпела неудачу. Халид пропустил ее едва скрытую издевку мимо ушей, а в ответ заявил с мрачной иронией:
– Для армии ты вряд ли сгодишься, а мне на пару дней доставишь удовольствие.
И отвернулся. Этого Эстер не могла вынести.
– Мой жених уплатит тебе за мою свободу. Скажи, сколько?
– Забудь о своем женихе. Тебя подарили мне. Ты – моя собственность.
– Я ничья собственность! Я свободная англичанка. А граф де Белью вспорет тебе брюхо, мерзкий язычник!
Сама того не ведая, Эстер преступила запретную границу. Лицо Халида почернело от злобы, а шрам, наоборот, побелел и чуть ли не засветился, словно зигзаг молнии на грозовом небе.
Это превращение человека в чудовище было столь внезапным, что Эстер в ужасе воскликнула:
– Нет!.. Нет! – и закрыла ладонями глаза.
– Она произнесла имя Форжера де Белью? Я не ослышался? – грозно спросил Малика Халид.
– Да, дружище. Она обручена с ним.
Обернувшись вновь к английской пленнице, Халид посмотрел на нее так, будто у нее внезапно выросли две головы с клыками в каждой пасти.
А девушка между тем бормотала:
– Освободи меня и отправь обратно в Англию. Я ни чем перед тобой не провинилась.
– Молчать! – прикрикнул Халид и тотчас обратил испепеляющий взгляд на Малика. – Уйди!
– Нет, прошу, останься! – вмешалась Эстер. Малик вдруг стал единственной ниточкой, связывающей ее с прошлым. Если эта ниточка оборвется, то ее ждет падение в темную пропасть.
– Ты что, оглох? Я не повторяю одно и то же дважды!
Недавний сотрапезник сиятельного принца был растерян.
– Не уходи! – молила его охваченная паническим ужасом Эстер.
Как медведь, затравленный охотничьими псами, Малик вертел головой туда и сюда и наконец нашел спасение в льстивой, но двусмысленной шутке:
– Ты, кажется, нашел себе достойную противницу на поле боя. Если к утру будет зачат отпрыск царственных кровей, я первым поздравлю тебя, дружище.
Халид расхохотался.
– А ты не бойся, что я испорчу подаренную игрушку. Пока она цела, ею можно забавляться, а мертвую ее кинут в мусорную яму.
Успокоенный этим заверением друга, Малик покинул шатер. Ему не терпелось провести ночь с белокурой английской девственницей по имени Эйприл. Тяжелый и опасный пиратский промысел вознаграждался, помимо денежной выгоды, и такими редкими часами райского наслаждения.
Девушка и человек со шрамом остались наедине.
Глаза Эстер, зеленые, как весенняя трава на лугах далекой Англии, были распахнуты в тревожном ожидании. Воображение подсказывало ей ужасные картины пыток и насилия. Девушка догадалась, что у ее жениха и этого турецкого паши со шрамом какие-то свои счеты и она послужит разменной монетой в их кровавом торге.
Халид пристально смотрел на нее, а она на этого страшного мужчину, и каждый думал о своем и скрывал свои мысли.
Халид презирал женский пол за его коварство и притворную слабость. Змея слаба, потому что ее можно, наступив, раздавить сапогом, но она способна и ужалить. Коран не воспрещает быть суровым к женам и наказывать их. Халид предпочитал брать женщин не силой, а возбуждать в них ответное желание. Сопротивление лишь подзадоривало его.
– Ты знаешь, куда ты попала? – осведомился Халид у пленницы.
– Хоть бы в самое пекло – мне все равно, – получил он в ответ.
– Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю! – Халид взял девушку за подбородок и повернул ее личико к себе. – Хочешь жить – подчиняйся!
– Ты меня убьешь? А сперва изнасилуешь?
– Сначала я преподам тебе несколько уроков, – произнес Халид на безукоризненном французском. – Слушай первую заповедь.
Эстер навострила уши. А что еще ей оставалось делать?
– Рабыня никогда не задает господину вопросов. Поняла?
– Как не понять!
– Уже хорошо. Вторая заповедь. Рабыня не открывает рот, если не получит от хозяина разрешение говорить.
Такое требование вызвало у Эстер протест, что немедленно уловил Халид. Он решительным жестом приказал ей замолчать.
Никто и никогда так не унижал Эстер, не вдалбливал в голову нелепые, с ее точки зрения, правила. Поэтому она взбунтовалась, но едва она разомкнула губы, он накрыл их ладонью.
– Если ты туга на ухо, я могу повторить, хотя обычно этого не делаю. Если хочешь узнать мое имя, то поморгай ресницами, и я тебе отвечу.
Эстер покорно моргнула несколько раз. Шаловливые огоньки вспыхнули в глазах Халида. Он увлекся игрой.
– Я Халид-бек по прозвищу Меч Аллаха. Но не смей обращаться ко мне по имени. Тебе позволено называть меня только «мой повелитель». А тебя как зовут?
Он убрал ладонь со рта пленницы и тотчас услышал:
– Ты желаешь, чтобы я тебе представилась, мой повелитель?
Воистину порождение Идлиса, кого христиане называют Сатаной, было подарено в эту ночь Халиду его ближайшим другом Маликом. Как заставить девчонку укоротить свой язвительный язычок?
– Да, желаю, – скрыв нарастающее раздражение, произнес Халид.
– Эстер Элизабет Девернье.
– Слишком длинно для такой малышки. Придумаем что-нибудь покороче. Что означает на твоем языке первое имя?
– Эстер – это цветок вереска. Он растет на моей родине на холмистых пустошах и расцветает весной.
– Дикий Цветок! – Халид на мгновение задумался. – Тебе это имя подходит. А в чем смысл остальной тарабарщины?
– В том, что я принадлежу к знатному роду. А Элизабет прибавлено в честь королевы английской Елизаветы Тюдор. Слышал о такой?
Если турок и знал, что островом в Северном море правит женщина по имени Елизавета, то не подал вида.
– Я сменю тебе имя, – заявил он.
– Зачем? – встрепенулась Эстер.
– Чтобы мне было удобно кликнуть тебя, когда ты понадобишься.
– Я не лошадь, чтобы мне давали кличку. Я возражаю!
– Кажется, ты все-таки глупа и рассеянна. Ты не усвоила ни одной из заповедей.
– Я не глупа и прекрасно помню твою болтовню о заповедях. Это ты глуп, раз не понимаешь своей выгоды. Отправь меня домой, и тебе щедро заплатят.
– Твой дом здесь. А о женихе забудь.
– Не к Форжеру Белью я хочу вернуться, а к себе, в Англию! – в отчаянии выкрикнула Эстер.
Метая стрелы наугад, она случайно попала в цель. В мозгу у «зверя», собиравшегося ее изнасиловать, зашевелились какие-то мысли. Он даже принялся рассуждать.
– Если я верну тебя твоему отцу, он будет мне мстить. У меня и так достаточно врагов.
– Мой отец мертв, – с грустью призналась Эстер. – За меня некому заступиться.
– Это уже лучше, – цинично заметил Халид.
– Ты пользуешься тем, что я беззащитна, негодяй!
Халид изобразил на лице свирепую гримасу и чуть не удушил дерзкую девицу. Но она успела вымолвить вдобавок:
– Злобный пес, вот ты кто!
Халид зажал ей рот. Он не так оскорбился, как она ожидала, скорее удивился ее догадливости.
– Да, Дикий Цветок! Я верный пес султана. Матери пугают мною непослушных детей.
– Веди себя хорошо, малыш, а то пес султана тебя скушает, – прошипела язвительно Эстер, когда Халид милостиво убрал руку, чтобы дать ей вздохнуть.
Она еще успела соблазнительно улыбнуться, и улыбка украсила ее личико. Может быть, она рассчитывала улыбкой смягчить гнев своего повелителя, но явно ошиблась. Он отпрянул от нее, как от ядовитой ехидны. В нем заронилось подозрение, что красивая чужестранка находится здесь неспроста. Или это «троянский конь», засланный его врагами, чтобы покончить с ним, или приманка с расчетом на то, что он пригреет у сердца змею.
– Встань! Я хочу осмотреть тебя.
– Что? – Эстер сделала вид, что не расслышала произнесенную по-французски фразу.
– Ты не глуха, не притворяйся. Я желаю знать, что получил в подарок и нет ли в нем изъяна.
Эстер тут же потянула на себя ковер, прикрылась им до подбородка. Пальцы ее аж побелели – так она цеплялась за этот последний защитный рубеж.
Халид немедленно объявил ей войну, со всей силой рванув ковер на себя, но Эстер удалось вскочить, проскользнуть мимо Халида и обежать стол.
Разразившись проклятиями, Халид, повинуясь глупому импульсу, погнался за ней. В этом была его ошибка, а какой мужчина не ошибется, если вступит в сражение с обезумевшей и потому непредсказуемой женщиной. Эстер схватила на ходу ятаган, вырвала изогнутое лезвие из ножен и замахнулась на преследователя.
– Поосторожней, а то порежешься, – предупредил ее Халид.
Эстер бесстрашно раскрутила над головой смертоносную саблю и сделала выпад, встречая противника. Тяжесть оружия по инерции увлекла ее за собой, Халид чуть отступил в сторону, а Эстер, не удержавшись на ногах, шлепнулась на пол, выронив ятаган. Халид тотчас оседлал ее и издевательски подергал за волосы.
– Я мог бы овладеть тобой прямо сейчас, не сходя с этого места. Так бы и поступил твой похотливый женишок. Но тебе повезло, ты не в его власти, а принадлежишь мне.
– Я никому не принадлежу. Я свободная женщина! В подтверждение этих слов «свободная» женщина как могла яростно дернулась, пытаясь сбросить наездника. Но Халиду приходилось укрощать и не таких кобылиц. Его железные ноги сковали пленницу.
Добившись краткого перемирия, он невозмутимо обследовал руками и взглядом трон, на котором сидел. Округлости зада пленницы слегка на глаз превосходили размером округлости грудей. Равновесие, установленное богом Эросом, было нарушено, но ненамного.
– Мала ростом, но округла там, где положено, – подытожил свои наблюдения Халид. – Ты девственница? Не лги. Мне легко узнать правду.
Щеки Эстер раскраснелись. Халиду показалось, что они вот-вот расплавятся, как металл в горне. И все же Эстер нашла в себе силы ответить с достоинством:
– Я не лгу. Мне незачем тебе лгать.
– А если я проверю?
Эстер не очень понимала, как можно проверить девственность, не нарушив ее, но все же ответила с вызовом:
– Проверь, если оставишь меня нетронутой.
Невинность девичьих слов заставила Халида расхохотаться.
– Неужто ты все еще надеешься остаться нетронутой, Дикий Цветок?
Услышав подобное заявление, Эстер так взбрыкнула, что сбросила с себя расслабившегося всадника. Халид скатился на ковер и получил к тому же болезненный удар по носу маленьким, но твердым кулачком.
Вернуть рабыню вновь в свои объятия не стоило ему особого труда. Они некоторое время катались по ковру в притворной борьбе, а затем он, лишив ее возможности сопротивляться, приблизил губы к ее жарко дышащему рту.
– Ты нарушила главную заповедь. Раб не смеет поднять руку на господина.
– Нет рабов, нет господ, – выдохнула, словно проклятие, слабеющая Эстер.
– За такие речи отрезают язык. Кто вбил тебе в голову эту чушь? Твоя дура – королева? Вряд ли. Я так и думал, что все, связанное с графом Белью, – мерзость. Слава аллаху, что я уберегся и не осквернил себя. Лучше разделить ложе с прокаженной, чем с невестой этого негодяя. Я прикажу охранять тебя, как заразную тварь.
С этими словами Халид, словно злобный джинн, неслышно ступая, исчез за пологами, превращающими шатер в сказочный лабиринт.
Эстер не могла поверить своему счастью. Неужели до наступления рассвета ее не изнасилуют и не посадят на кол или не отдадут на растерзание похотливой страже?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46