В Питсбурге, дожив до 72 лет, умерла мисс Ида Кей-перс. Все свое состояние она завещала Обществу по распространению гуманизма с условием, что после ее смерти это общество предаст смерти и торжественно похоронит двух ее собак — ирландских сеттеров Брикланд и Бечи.
Когда содержание завещания стало известно общественности, дети и женщины принялись писать сенаторам письма. Владелец одного магазина по продаже собак объявил, что он готов без всякого вознаграждения кормить Брикланд и Бечи до самого их смертного часа, лишь бы приговор не был приведен в исполнение. Местная газета напечатала передовую, в которой предлагалось внести собак в специальный список, куда уже занесены наиболее крупные деревья, высаженные на площадях города, скалы, с которых открывается великолепный вид, и прочие местные достопримечательности. Объединенное общество ирландцев рекомендовало адвоката, который должен был безвозмездно защищать собак на суде; знаменитая в Нью-Йорке исполнительница стриптиза Келли, владелица 50 собак, предложила без музыки донага раздеться перед судом, если это сможет спасти жизнь Брикланд и Бечи.
Как сложилась дальнейшая судьба столь прославившихся собак, я не знаю. Возможно, победили сентимеиты, и тогда внакладе осталось общество, которому были завещаны деньги, а может быть, победила буква закона и собак торжественно похоронили на специальном собачьем кладбище. А таких в США немало.
В районе Нью-Йорка недалеко от Уайтплейна на высоких железных воротах написано: «Кладбище Харлстей-ла — для собак. Основано в 1896 году». Поднявшись по аккуратно подметенной дорожке, отгороженной от глаз любопытных прохожих густой стеной туи, я увидел ряды любовно и красиво оформленных могил. Здесь много белых
но только пригладить утюгом, корм для канареек и т. д. С повышением цен эти мелочи подорожали, и теперь в таких магазинах можно приобрести и 100-долларовые изделия: машину для стрижки газонов, рабочий комбинезон, фен для сушки волос и т. д. И все-таки владельцы магазинов не спешат снять с вывесок старое название.
На 58-й улице расположен магазин, в котором заказывают себе платья, корсеты, шляпы и туфли только сенаторы и их жены, конгрессмены и их дети, миллионеры и их любовницы. В этот магазин не считает для себя зазорным заехать перед рождеством даже сама президентша.
Здесь взяты на учет все имеющиеся, бывшие и даже возможные в перспективе данные о клиентах: цвет волос и глаз, рост, вес, объем бедер и груди, форма и размер ноги, размер воротничка и т. д. Располагая такой исчерпывающей таблицей, специалисты с быстротой молнии устанавливают, что более всего пойдет той или иной особе. В этот магазин даже не обязательно заходить самому. Жене какого-нибудь нефтяного короля, нежащейся под солнцем Флориды, достаточно позвонить по телефону и сообщить, что на следующий вечер ей нужно новое выходное платье. Магазин вовремя доставит любое платье хоть на край света. И в самом дело, почему бы нет? У миллионера хватит долларов, чтобы оплатить прихоть своей супруги.
В маленьких магазинчиках за прилавком стоят обычно сами хозяева. Если зайдешь в такой магазин перед рождеством, выйти, не купив ничего, почти невозможно. И не потому, что так уж хороши товары, а потому, что продавец всю свою силу убеждения тратит на то, чтобы уговорить вас приобрести что-нибудь. Это своего рода виртуозы торговли. Ваше сопротивление они побеждают наглым восхвалением своих товаров и необычайной, поистине лакейской угодливостью. Они неустанно благодарят вас за все: за то, что вы зашли в магазин, за то, что попросили показать товар, и даже за то, что вы его не купили,— и все это из боязни растерять клиентуру.
...Дед-мороз стоял у витрины магазина, которая изнутри сплошь была заклеена рекламой. Витрина убеждала купить что-нибудь именно тут, в этом магазине, и притом по удешевленным ценам. Если бы эти рекламные объявления обладали руками, они быстро втаскивали бы прохожих в магазин, вытягивали из их карманов кошельки, а из них доллары. С пустыми руками из такого магазина не уйти. Обязательно вынесешь кучу красиво упакованной чепухи.
Англичане говорят: «Я не настолько богат, чтобы покупать дешевые вещи». Эту пословицу надо почаще вспоминать, заходя в американские магазины удешевленных товаров.Главная забота дельцов торгового бизнеса — продать под рождество товары, залежавшиеся на складах. Они делают все возможное, чтобы все новые и новые изделия переправлялись из магазинов в квартиры американцев, а оттуда — на свалку. «Изделие должно обладать прочностью только до той минуты, пока покупатель выплатит вам его стоимость»,— откровенно признался один крупный промышленник.
Приехав в Нью-Йорк, я был удивлен большим количеством вывесок, извещавших о срочной распродаже в ряде магазинов ввиду того, что через месяц эти магазины закрываются. Но проходил месяц, два, год, а магазины все продолжали торговать под той же вывеской.
Американцы, уже знакомые с принципом торговли' по удешевленным ценам, стараются обойти стороной витрины, украшенные яркими, зазывающими рекламами. Они куда больше ценят импортные товары, которые, как правило, практичнее и сделаны с большим вкусом. В Америке пользуются широким спросом японские радиоприемники на полупроводниках, итальянские шерстяные изделия, английские туфли, французское вино и 'многое другое.
Очень популярны в Америке и Drug-store, или, попросту говоря, аптеки. Здесь можно купить все, начиная с аспирина и порнографического романа Генри Миллера и кончая резиновыми охотничьими сапогами. Мне кажется, что без Drug-store американцы просто не могли бы жить. Зайдя в такую аптеку, я присел к продолговатому столику и заказал чашку кофе. Все здесь блестело никелем и лаком. Обслужили меня с поистине американской быстротой. Можно только удивляться, в каком темпе работают в ресторанах и кафе, да и не только в них — в любых американских учреждениях. Создается впечатление, что все работающие находятся между собой в ссоре: во время работы они никогда не разговаривают друг с другом и все внимание отдают обслуживанию клиента.
В аптеке было много покупателей. Возле двери непрерывно звонил медный колокольчик, ему вторил звон кассового аппарата. Люди покупали, покупали, покупали. Не покупать перед рождеством невозможно. Не имеет значения, что после рождества не будет ни цента на жизнь. Ува-
жающий себя американец должен купить подарок каждому члену своей семьи, всем родным и близким. Кроме того, надо еще одарить почтальона, врача, лифтера и т. д. Покупку вам заворачивают в цветную бумагу и перевязывают цветными лентами.
Я знал двух довольно бедных сестер, которые ежегодно перед рождеством посылали одна другой по чеку па 10 долларов. Обе были довольны: выполнен подарочный ритуал, и притом почти без всяких расходов — тратиться приходилось только на почтовый перевод.
Важной частью рождественского бизнеса являются поздравительные открытки. Каждая американская семья высылает перед праздником в среднем до 100 открыток, а всего в почтовые ящики попадает в эти дни до 3 миллиардов поздравлений. Эта лавина в какой-то мере даже парализует нормальную работу почты.
Почта в жизни американца выполняет чрезвычайно важную функцию: она во многом облегчает быт и помогает экономить время. В этой стране есть хороший обычай: получив письмо, не засовывать его в ящик, а отвечать на него тотчас. Если вы через день-два не получили ответа на ваше письмо, значит, произошло нечто чрезвычайное. Почтальоны развозят корреспонденцию на машинах, иногда на двухколесных велосипедах, впереди которых укреплен огромный ящик. Почти всегда почта работает точно и оперативно. В Америке самые важные документы, даже заграничные паспорта, шоферские удостоверения и пр., пересылаются простой почтой. Удостоверения, выдаваемые полицией иностранным журналистам, я ежегодно получал по почте. Услугами почты американцы пользуются, покупая книги, патефонные пластинки и даже беря напрокат револьверы. Почта — друг американца, она облегчает его жизнь, но бывают случаи, когда услугами ее пользуются и любители легких заработков. В Нью-Йорке была раскрыта группа мошенников, которые направляли по адресу только что умерших различные недорого стоящие товары, упакованные, как рождественские подарки. Еще не оправившись от горя, родственники безропотно оплачивали посылки.
Несколько дедов-морозов стояло даже возле здания ООН. Они собирали пожертвования и у дипломатов. Я заметил, как, проходя мимо такого сборщика, растерянно улыбался представитель одного из африканских государств: ему, видно, нелегко было понять, почему самое богатое в
мире государство собирает пожертвования у тех, кого само долгие годы обирало... Одно из ведомств ООН, изучающее вопросы продовольствия и сельского хозяйства, подготовило и распространило среди журналистов схемы и карты, показывающие, сколько в каждой стране рождается людей, сколько умирает и сколько они потребляют продовольствия. Если подсчитать, то в мире, на площади, закрашенной черной краской — что означает голод,— проживает миллиард людей; это — население, которое не имеет минимального количества продовольствия, необходимого для поддержания здоровья и существования. Среди журналистов, аккредитованных в ООН, эти карты сразу получили название «карт голода».
В те дни, когда ведомство ООН готовило «карту голода», журнал «Инкуаейрер» сообщил своим читателям, что за последнее пятилетие в США родилось 27 940 близнецов, 2511 тройняшек и 24 женщины родили по четверо детей.
Вопрос о росте населения земного шара интересует не только демографов из ООН. В западном мире он горячо обсуждается на конференциях, конгрессах и в разных солидных изданиях. Журнал «Ньюсуик» напечатал рисунок, изображающий земной шар, со всех сторон, словно пчелами, облепленный людьми. Их так много, что некоторые, словно капли воды из переполненного сосуда, падают куда-то в пространство. «Если темпы роста населения земного шара не снизятся,— пишет журнал,— то через 600 лет на каждого жителя земного шара придется всего лишь по 1 квадратному ярду земли. В 3500 году вес людей сравняется с весом земного шара, а в 6000-м их масса устремится в космос со скоростью света...»
Те, кто подсчитывает, сколько еще лет может просуществовать человечество, неоригинальны. Это всего лишь новый вариант теории английского священника Т. Мальтуса, в 1798 году объявившего, что прирост населения в мире превышает рост средств существования. Согласно его теории, причиной нужды и голода является не капитализм, не эксплуатация, а сами трудящиеся, количество которых растет в геометрической прогрессии.
Мне в свое время довелось участвовать в работе Всемирного конгресса по вопросам продовольствия в Вашингтоне, на который съехалось 3 тысячи ученых со всего мира. С речью на открытии конгресса выступил президент США Эйзенхауэр. Он похвалялся тем, что американцы произво-
дят очень много продуктов сельского хозяйства, но умолчал, что на складах гниют горы зерна, а миллионы жителей его страны ложатся спать на голодный желудок. Он привел датскую пословицу, что от одной свечи можно зажечь другую, не погасив первую, и пообещал с помощью свечи «американского изобилия» накормить все другие народы. После президента США выступил профессор из одной азиатской страны. Он подчеркнул, что наиболее ярко горит та свеча, которую зажигают сами народы своим стремлением жить свободно. Если бы па всем земном шаре из брони танков были бы сделаны лемехи, сказал он, а сами танки были переоборудованы в тракторы, то можно было бы досыта накормить 10 миллиардов человек.
Если бы это действительно было сделано и всеми благами могли пользоваться те, кто их производит своими руками, то и, в самой богатой капиталистической стране деду-морозу не пришлось бы просить пожертвований.
...А теперь из холодного Нью-Йорка, где звенят колокольчики деда-мороза, перенесемся в ту часть Америки, где никогда не выпадает снег.Новый Орлеан, куда мы прилетели самолетом, расположен в дельте реки Миссисипи, в нескольких десятках миль от ее впадения в Мексиканский залив. Я знал, что город основан французскими колонистами, считался в течение некоторого времени административным центром Луизианы.
Тех нескольких часов, которые мы все-таки провели в Новом Орлеане, хватило только на то, чтобы убедиться, что город этот действительно необыкновенно интересен и весьма отличается от других американских городов. В архитектуре его куда больше архаики, чем современного модернизма, а в лицах жителей нетрудно подметить черты самых различных рас.
Мы ехали по узкой, но прямой улице к сердцу французского квартала города — Джексон-скверу и аллее Пиратов. Некогда сухопутные и морские разбойники делили здесь в тени деревьев награбленное добро, торговались колонисты, приобретая белых рабов и негров, доставленных португальскими и испанскими кораблями из Африки. В этом сквере были заключены сотни сделок, без труда заработано много денег и продано жизней — и друзей, и врагов... Теперь под вековыми деревьями художники пишут и тут же продают свои картины. Получают они за них, правда, куда меньше, чем когда-то купец за негра или
белого раба... Мартышка развлекает туристов, прибывших со всех концов земного шара. Облысевшие джентльмены за несколько долларов нанимают старинные — не ранее XVII века — кареты, усаживают в них своих молоденьких жен, а может быть, любовниц, чтобы не спеша проехаться по улицам и полюбоваться тем, от чего следовало бы отвернуться. Кучера-негры в высоких черных цилиндрах и фраках, с белоснежными шейными платками и такими же белоснежными зубами, восседая на высоких передках карет, чувствуют себя явно лучше, чем мы в нашей огромной, широкой машине. Едем медленно: улица неширока, а переулки настолько узки, что, если, выходя из дверей, сделать шаг чуть пошире, рискуешь оказаться прямо на середине дороги, под колесами автомобиля. Один раз пришлось остановить машину:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41