Помидоры и огурцы в самом конце зимы! Вполне понятно, почему никому н
ичего в голову не пришло, сразу стали радостно жрать. Сердце ныло и скрипе
ло, а что делать? Получил удовольствие Ц плати.
Ц Ну если вы не хотите, то деткам вашим, Ц уговаривал отец, предусмотрит
ельно выведенный для этого позорящего разговора во двор, подальше от чес
тных человеческих ушей. Ц Да что это вы смешной какой, что это, взятка, что
ли? Своими руками все выращено, за ваш же честный труд благодарность…
Ц Нет, Ц сказал доктор Рыжиков грустно. Ц Покупать мне не по карману, а
так Ц нет…
Ц Да что вы боитесь, взятка это, что ли? Такое все берут, не думайте! Чистая
благодарность родительская! Ц Он искренне совал доктору Рыжикову сумк
у в руки, приговаривая, что это не деньги и не хрустали. Ц Ну по гос-то цене
можно, товарищ доктор? Пятнадцать рублей за кило, пожалуйста, платите, есл
и хотите… То есть копеек…
Ц Понимаете, Ц сказал доктор Петрович как можно задушевней, Ц есть ве
щи, которые вообще делать нельзя. Не запрещается, а просто нельзя.
Ц Да что тут нельзя! Ц прижал его к стенке отец. Ц Это дело ничье, только
мое и ваше, я свой труд кому хочу, тому дарю…
«Нельзя брать ни иголки с чужой беды, Ц должен был сказать доктор Рыжико
в, Ц тем более если за нее платят зарплату. А без зарплаты тем более. Иначе
мир, с таким трудом и болью налаживающийся, рухнет. Неужели это требует об
ъяснений? С удовольствия можно, черт с ним. Если хотите. Это тоже для желаю
щих. Но с беды надо отрубать руки. Хотя кому-то не такая мебель тоже кажетс
я бедой. Ну, в общем, если все сидят без помидор, то почему у меня они должны
быть, если я их не выращиваю или не могу купить за мои среднеинтеллигентс
кие заработки? Это и есть вымогательство. Вымогать благодарность».
Вслух он сказал:
Ц Нет…
Ц Ну больным-то возьмите, больным хоть раздайте! У вас вон люди перевяза
нные, без овощей чахнут!
Доктор Рыжиков представил, как Туркутюков и старенький аптекарь, Жанна и
маленькая девочка с раздвинутым черепом сочно едят помидоры. Это было з
аманчиво. Они-то ни в чем не повинны, подумал он.
Ц Вот вы и отнесите своей дочке, Ц нашел он соломоново решение, Ц и сами
с ней раздайте больным…
После этого пришел еще родитель. Еще один отец девочки. Доктор Рыжиков ск
репя сердце приготовился отпихиваться от благодарностей, но этот родит
ель ему строго сказал:
Ц А какое вы имели право делать эту операцию?
У девочки дело шло к снятию швов, она давно гуляла в коридоре, и доктора Ры
жикова вопрос озадачил.
Ц Как какое? Ц всмотрелся он в недобрые глаза счастливого родителя.
Ц Вы на собаке ее делали?
Ц Как Ц на собаке? Ц спросил доктор Петрович.
Ц Это новая операция, Ц упорно сказал отец. Ц Положено сначала на соба
ке.
Он был инспектор ГАИ и хорошо разбирался, где что положено.
Ц Это не новая, Ц полез за листком доктор Рыжиков. Ц Это модификация сп
особа Арендта-Козырева, который давно всем известен.
Пятью четкими линиями он нарисовал одноэтапную двустороннюю декомпрес
сивную краниотомию костно-пластическим способом при краниостенозе.
Инспектор посмотрел на рисунок еще подозрительней.
Ц А почему не делали по способу этого Козырева? Все люди делают, а вы не де
лаете? Не умеете, что ли?
Ц Понимаете, Ц терпение доктора Рыжикова только начиналось, Ц во-пер
вых, поперечный разрез косметичнее. Женская прическа его совсем закроет
, рубца не видно… Ц Карандаш доктора Рыжикова наложил на рубец довольно
элегантную прическу. Ц Во-вторых, когда череп растет, лоскуты вот так пр
ужинят и могут шов потом раздвинуть. А если вместо этого сделать крест-на
крест, кожу поперек, а череп вдоль, давление будет вразрез, и шву ничего не
грозит. Голова себе спокойно развивается…
Инспектор хрипловато вздохнул. На рисунке все было красиво. Гораздо крас
ивее, чем на забинтованной голове девочки. Но все-таки его грызла какая-т
о мышь. Где эта мышь сидела, доктор Рыжиков мог только отдаленно догадыва
ться.
Ц Но ведь положено сначала на собаках? Ц с инспекторским упорством спр
осил отец.
Ц А кто вам сказал? Ц спросил и его доктор Рыжиков. Не очень, правда, реши
тельно…
Ц Все говорят… Ц мрачновато отрезал отец пути к первоисточнику.
Ц Ну как все? Ц чисто по-рыжиковски вздохнул доктор Рыжиков. Ц Все так
сказать не могут… Вот спросите у товарищей.
Инспектор с сомнением посмотрел на Чикина и Сулеймана.
Ц Это ваши… Они не скажут…
Ц Понимаете, если бы мы начали сначала упражняться на собаках, девочка б
ы уже ослепла. Невозвратимо. Смотрите, разве она хуже себя чувствует?
Инспектор устремил задумчивый взгляд на девочку, играющую в коридоре с к
уклой. У куклы была забинтована голова.
Ц Это серьезный авар, Ц сказал Сулейман вслед ушедшему инспектору. Ц
Еще может прийти.
…Не считая того, что в тот самый миг, когда пальцы доктора Рыжикова осторо
жно подбирались под надпиленный кусочек девочкиного черепа, чтобы, подн
апрягшись, отломить его и дать первую свободу замурованному узнику Ц мо
згу, в этот момент в дверь всунулась Валерия и не своим голосом сказала: «П
апа, Танька под автобус попала!» Давно она не называла его папой.
Прибора, который определил бы, насколько дрогнули пальцы доктора Рыжико
ва, в природе нет. Но кроме первого ему предстояло со всей аккуратностью н
адломить еще шесть кусочков Ц так, чтобы не отломить от основания, но и сд
елать свободно раздвигающимися. Шесть маленьких калиток из царства дик
ой головной боли, выдавливающей изнутри глаза, если так можно выразиться
.
Ошибка умненькой и высокомерной Валерии заключалась в том, что, вместо т
ого чтобы сразу сказать главное, что Танька жива, она остановилась выжда
ть, как отзовется на первую часть информации доктор Рыжиков.
Все камни, брошенные жизнью в его сердце, попадали туда как раз во время оп
ераций. Это уж как автомат завелся у Валеры Малышева.
На операции гнойного воспаления, или, выражаясь по ученому, абсцесса моз
га, ему срывающимся голосом сказали, что его отец, старый местный фельдше
р Петр Терентьевич Рыжиков, сын, в свою очередь, фельдшера еще земской бол
ьницы Терентия Рыжикова, умер в своем кресле с книгой «Тиль Уленшпигель»
на опухших коленях. Окно было открыто, и Елизавета Фроловна сразу поняла
это по тому, как насыпало на Петра Терентьевича мелких желтых яблоневых
листьев. Да еще, бывает, делаешь вид, что не слышишь, особенно если только н
ащупаешь зондом жировой кокон абсцесса, и думаешь, как бы его не проткнут
ь и не залить гноем мозговые извилины, а тебя прямо за халат тянут: «Юрий П
етрович, ваш отец умер!» Будто ты должен побросать инструмент в разверну
тую черепную коробку, воздеть к потолку руки и броситься вон. Вот часа три
и притворяешься глухим.
Он поправлял голову одному Леньке Завидову, который выпал со второго эта
жа общежития в азарте подглядывания в душевую женского общежития, когда
усердный гонец, задыхаясь от чувств, донес, что его мать Елизавета Фролов
на Рыжикова скончалась, отболев мышечной дистрофией, болезнью, странной
для садовода и объяснимой только с точки зрения неизлечимой тоски по уше
дшему другу всей жизни. «Юрий Петрович! Лизавета Фроловна умерла!» «Ой, дя
денька, только не уходите!» Ц промычал Ленька Завидов, маявшийся под мес
тным наркозом и ловивший чутким ухом все вокруг.
Как по заказу, на операцию доктору Рыжикову принесли и даже прочитали вс
лух телеграмму, что его жена Ц бывшая, правда, на данный момент, Ц утонул
а в Черном море от столкновения двух моторных лодок с отдыхающими. Этот с
лучай с пятью жертвами, трое в одной лодке и двое в другой, до сих пор перес
казывают на том курортном берегу как прошлогоднее ужасное происшестви
е. Телеграмма гласила: «Сашей случилось несчастье выезжайте телом ялтин
ский морг». Как будто он должен был бросить вскрытые шейные позвонки с по
чти что каменным кольцом между ними вместо упругого хрящика и броситься
за телом в ялтинский морг. Так человек, который увез его живую жену от него
в Ялту, возвращал украденное. Синего ялтинского неба и лазурного моря он
так и не заметил, потому что бегал по хилым предприятиям города-курорта в
поисках листового цинка. Потом еще нужен был газосварщик высокого разря
да, но курортников было много, а газосварщиков мало. Ялта есть Ялта. Потом
билет на самолет, да не один, а его и одного-то не было на десять дней вперед
. Вернее, целых три Ц доктор Рыжиков сначала думал, что гроб с телом прово
зят в багаже как груз, но оказалось, что как пассажира с двумя билетами. Од
но мертвое тело шло за двух живых пассажиров. А срок хранения в морге исте
кал, хотя ялтинский морг по оснащению не чета нашему старому, хладокомби
нат, а не морг. Все равно или сегодня вывози, или здесь хорони. Ни дня отсроч
ки.
После одного такого случая, когда другой, правда, хирург от вести, что его
дочь на вступительных завалила математику, пришил конским волосом желу
док к диафрагме, появился приказ по больнице, запрещавший сообщать хирур
гу во время операции посторонние новости. Приказ был зачитан в ротах, бат
альонах, в эскадрильях и на кораблях. Доктор Петрович облегченно вздохну
л, полагая, что теперь-то ничего не случится, и вот на тебе: Танька Ц под ав
тобус!
Доктор Рыжиков попросил добавить мочевины, чтобы мозг не ошарашило внез
апным резким освобождением, осторожно поднатужился и надломил пластин
ку. Туда-сюда покачал ее, убеждаясь, что она с одной стороны достаточно пр
ужинит, с другой Ц не отломилась совсем. И, убедившись, сказал:
Ц Какое же колесо у автобуса больше пострадало?
Это значило: не тяни, дура, кота за нервы, жива или нет?
Ц Тебе бы шуточки шутить, Ц обиделась Валерия, Ц а она в «Скорой» с поло
манной ногой!
Сразу стало ясно, что Танька не в анатомичке с оторванной головой.
Ц Наконец-то! Ц как о долгожданном вздохнул доктор Рыжиков, укладывая
первую пластинку и с характерным костным хрустом принимаясь за вторую.
Ц Хоть ноги выпрямят, а то произрастает кривоножка…
Серьезный авар еще два раза пришел и ушел. Доктор Петрович еще два раза об
ъяснил. Все, что смог. Кроме того, что не смог. Какой, например, такой нежной
страстью могла воспылать мать троих дочерей, и одной почти взрослой, к ар
тисту из приезжего театра, неправдоподобно сладкому герою-любовнику, по
сле первой насквозь фальшивой пьесы, от которой любого стошнит… «Куда ты
, дурочка, Ц говорил он печально, поливая цветы на могилке или подкрашива
я железный заборчик. Ц С опущенным животом, венами на ногах… Все думаешь
, что жизнь испорчена, нужно снова начать… Строишь из себя девочку…»
Ц Но ведь положено сначала на собаках, Ц говорил ему напоследок серьез
ный инспектор, перед тем как уйти.
Ц Серьезный авар, Ц с уважением говорил Сулейман. Ц Еще придет.
Но в следующий раз вместо авара пришел робкий мальчик. Мальчику было хол
одно, но он терпеливо стоял у двери, пока доктор Рыжиков его не заметил и н
е спросил, что ему надо. Мальчик сказал, что Жанну Исакову. Он был из балетн
ой студии.
Ц Учитель прислал? Ц обрадовался доктор Рыжиков и начал лично одевать
мальчика в длиннорукий и длиннополый халат.
Ц Нет… Ц сказал мальчик растерянно. Ц Я сам…
До сих пор Жанну навещали только писклявые щебечущие девочки с шоколадк
ами и пирожными, чрезмерно калорийными для малой подвижности Жанны.
Ц Ты все равно скажи, что прислал, Ц чисто по-рыжиковски вздохнул докто
р Рыжиков.
Ц Зачем? Ц с некоторым балетным высокомерием спросил мальчик.
Доктор Рыжиков должен был сказать, как Жанна его спрашивала каждое утро,
придет ли сегодня учитель. Он уже смог сделать вывод, что Жанна была влюбл
ена в учителя танцев. Он уже изоврался под ее взглядом, полным надежды и ве
ры. После генеральных репетиций были поездки с гастролями, приглашения н
а областные смотры и фестивали, даже поездка в далекий и прекрасный горо
д Горький. Мало того, что сам Ц пришлось учить врать девочек. Теперь и нов
енького мальчика. Но вслух он сказал:
Ц Просто мы тебя просим. Скажи, что ему некогда и он попросил тебя.
Ц Он меня не просил, Ц тихо, но твердо сказал балетный мальчик. Ц А без э
того нельзя?
Ц Можно, Ц сказал доктор Рыжиков.
Когда они вошли в палату. Жанна в пижаме, подвешенная за пояс к рельсам, ба
лансировала на передвижных брусьях, теперь уже усовершенствованных. Чт
о-то вроде детской кроватки Ц но только перильца и на колесиках.
Они с мальчиком онемели друг перед другом, потом мальчик развернулся и б
росился к выходу. Доктор Рыжиков думал, что он не выдержал. Но мальчик добе
жал только до своего пальто, вытащил оттуда бумажный пакет и прибежал об
ратно. В пакете оказались пять красных тепличных гвоздик. Забыв про свой
смешной вид, обмотанный халатом, мальчик бросился в палату. «Ой! Ц засмея
лась Жанна в своей детской коляске. Ц Цветы!»

45

Ц Но если положено сначала на собаке? Ц В глазах инспектора стояло искр
еннее служебное недоумение.
Тем более что из детской палаты к ним вышла, ведя куклу за руку, девочка с р
аскованной головой. Повязка с куклы уже была снята, с девочки Ц тоже. К не
й уже приходила учительница заниматься чтением и арифметикой. В перерыв
ах между их занятиями девочка учила выздоровевшую куклу. Здоровую, рыжую
, голубоглазую импортную Гретхен. Увидев доктора Рыжикова, она засмеялас
ь. Она уже научилась смеяться, особенно картинкам, которые рисовал докто
р Рыжиков. На них прыгали с парашютом зайцы, волки, медведи, суслики, жереб
ята, ежи, верблюды, собаки, кошки. У них были очень забавные напуганные мор
дочки. Девочка смеялась до слез. И при виде доктора Рыжикова всегда начин
ала смеяться заранее. Отец смотрел на нее неверящим напряженным взглядо
м, в котором читался все тот же чисто инспекторский вопрос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54