По всей стране ставились памятники только Ким Ир Сену и его родным. В день рождения вождя, главный государственный праздник страны, каждый кореец считал своим долгом возложить к подножию одного из этих памятников букет цветов. Изучение биографии Ким Ир Сена начиналось в детском саду и продолжалось в школах и вузах, а труды его заучивались корейцами наизусть на специальных собраниях.
Все места, где побывал Ким Ир Сен, отмечены специальными мемориальными досками, даже скамеечка, на которую он как-то присел в парке, являлась национальной реликвией и тщательно оберегалась. Дети в детских садах перед обедом хором благодарили вождя за свое счастливое детство. Имя Ким Ир Сена упоминалось практически в любой корейской песне, а герои фильмов совершали невероятные подвиги, вдохновляемые своей любовью к нему. Пхеньянские обществоведы даже разработали специальную философскую дисциплину — суренгван (в несколько вольном переводе — «вождеведение»), которая специализируется на изучении особой роли вождя во всемирно-историческом процессе.
По образу своей жизни Ким Ир Сен существенно отличался от большинства диктаторов «третьего мира». Хотя и у него был дворец на окраине столицы, равно как и множество великолепных резиденций по всей стране, он все же часто ездил по стране. Роскошный поезд Вождя (он не любил самолетов и предпочитал железную дорогу даже при поездках за границу), сопровождаемый, разумеется, многочисленной и надежной охраной, появляется то там, то здесь Ким Ир Сен приезжал на предприятия, в деревни, посещал учрежденияи школы.
Еще в начале шестидесятых годов, через полтора десятилетия после смерти Ким Чжон Сук, Ким Ир Сен снова вступил в брак. Его женой стала Ким Сон Э. По слухам, она была секретаршей начальника личной охраны Ким Ир Сена. Однако ее влияние на политическую жизнь было минимальным.
Особая роль была уготована единственному оставшемуся в живых сыну Ким Ир Сена и Ким Чжон Сук родившемуся в 1942 году в Хабаровске Юрию, который получил корейское имя Ким Чен Ир. Примерно с начала семидесятых годов у Ким Ир Сена возникла мысль сделать сына своим наследником, установив в КНДР нечто вроде монархии. С этого времени начинается стремительное продвижение Ким Чен Ира по служебной лестнице. Слабые протесты против этого, раздававшиеся в середине семидесятых годов среди высшего чиновничества, окончились, как и следовало ожидать, исчезновением недовольных. В 1980 году на VI съезде коммунистической партии Ким Чен Ир был провозглашен наследником своего отца, пропаганда начала восхвалять его сверхчеловеческую мудрость с той силой, с какой раньше она воспевала только деяния его отца.
После смерти Ким Ир Сена в 1994 году и последовавшим за ним 3-летним трауром власть перешла к его сыну — «Любимому Руководителю, Великому Продолжателю Бессмертного Чучхейского Революционного Дела, Славе Корейской Природы, Непобедимому Вечному Вождю Ким Чен Иру».
СТРЕССНЕР АЛЬФРЕДО
(род. в 1912 году)

Президент Парагвая в 1954–1989 годах, фактически диктатор. Генерал. Свергнут, бежал из страны.
Редкий пример политической долгожителя на южноамериканском континенте, Альфредо Стресснер являлся президентом и диктатором Парагвая в течение 35 лет. Он приютил у себя в стране многих военных преступников из фашистской Германии, сумевших укрыться от правосудия после Второй мировой войны.
Альфредо Стресснер родился в 1912 году в семье немецкого пивовара. Предки Стресснера переселились в Парагвай из Баварии. В 16 лет, после окончания школы, Альфредо поступил в Государственное военное училище. Он проявил неординарные способности и был замечен преподавателями. В 1940 году Стресснер получил чин майора, а в 1946 году стал членом Генерального штаба парагвайской армии.
В 1947 году диктаторская внутренняя политика тогдашнего президента Парагвая Мориниго привела страну к гражданской войне, длившейся восемь месяцев. Пока позиции Мориниго были сильны, Стресснер поддерживал «законного» президента, но вскоре переметнулся на сторону Фелипе Моласа Лопеса, которому помог совершить успешный переворот. Лопес недолго удержался на президентском кресле. Его сменил, опять-таки не без помощи Стресснера, Федерико Чавес.
Наградой для будущего диктатора стала должность командующего всеми вооруженными силами Парагвая. Так в 1953 году Стресснер вышел на финишную прямую в своем стремлении к власти.
В начале 1954 года главнокомандующий совершил поездку в США, где имел встречи с сотрудниками госдепартамента. На обратном пути он остановился в Рио-де-Жанейро и встретился с американским военным атташе и с офицерами бразильской армии, выступавшими за военный союз с США. Вернувшись в Парагвай, 42-летний генерал выдвинул лозунг: «Смести с пара-гвайской политической арены все группы и партии, сопротивляющиеся американским замыслам!».
Ход событий был ускорен приближением очередных выборов, назначенных на 1955 год.
В августе 1954 года в Парагвае под полным контролем армии состоялись спешно организованные «всеобщие выборы», на которых была выставлена единственная кандидатура — генерала Стресснера. И он стал конституционно избранным президентом. Не успели еще поостыть предвыборные страсти, как США решили предоставить парагвайскому правительству новый заем в 7 миллионов 500 тысяч долларов. В Соединенных Штатах понимали, что их убежденному союзнику нужна на первых порах крепкая поддержка. В стране не прекращались волнения, и Стресснер был вынужден ввести режим осадного положения. С тех пор каждые 90 дней он его продлевал. Подобного рода практика прекратилась только в восьмидесятых годах.
Установив в стране жесткий диктаторский режим, Стресснер каждый год регулярно проводил президентские выборы. Девять раз подряд его неизменно «выбирали» президентом. В Парагвае даже легально действовали оппозиционные партии (кроме коммунистической). Парламент собирался на сессии, и конгрессмены оппозиционных партий горячо осуждали действия правительства. В Парагвае существовала конституция, где записаны демократические гарантии. «Мы законно гордимся, что укрепили основы нашей демократии во имя гарантирования индивидуальных и коллективных прав», — заявил Стресснер в одном из своих выступлений.
Особенно ярко проявлялось «укрепление демократии» на выборах. Они обычно проходили в обстановке террора, фальсификации, угроз. Стресснеру и партии «Колорадо» заранее обеспечивалась победа. В правящую партию «Колорадо» формально входило почти все взрослое население Парагвая. Не принадлежа к этой «ассоциации», невозможно было получить не только место на службе, но зачастую даже кредит в банке.
Легальной оппозиции на выборах Стресснер обычно оставлял не более 10 процентов голосов. Часто на избирательных участках не бывало бюллетеней оппозиции, кабины для голосования ставились под открытым небом, и выборы происходили под прямым наблюдением полиции.
В 1976 году получил широкий отклик в прессе своеобразный юбилей, который отмечал Луис Альфонсо Реек — лидер умеренной христианско-демократической партии Парагвая. Он «праздновал» освобождение после сотого ареста. Оппозиционный политический деятель рассказывал, что его пытали самыми разными способами: электрическим током, избивали, погружали в воду с нечистотами.
Парагвайские тюрьмы при Стресснере всегда были переполнены. Сотни заключенных томились за решеткой и им не предъявлялось никакого обвинения. Страну покрывала сеть из более чем двадцати концлагерей. Охрану для них нередко муштровали бывшие нацистские преступники, получившие в Парагвае новые паспорта. Стресснер не побоялся принять в страну даже палача с медицинским образованием Менгеле, который ставил изуверские медицинские эксперименты на живых людях в концлагерях великого рейха.
В стресснеровских застенках побывал каждый четвертый парагваец. Общественные и политические деятели бесследно исчезали среди бела дня. Все запросы властям об их судьбах оставались без ответа, лишь иногда обезображенные тела находили в реках или на улицах городов. Спасаясь от террора, около 1,5 миллиона граждан Парагвая вынуждены были бежать из страны.
Стресснер заботился о сохранении строгой системы, с помощью которой привилегированная верхушка страны могла править по-феодальному. Хотя в Парагвае реально не существовало каких-либо рабочих или крестьянских организаций, способных противостоять правительству, власти периодически проводили облавы в отдельных районах, акции охоты на людей, проводившиеся с шумом, стрельбой.
Насилие и убийства стали естественным образом жизни для многих парагвайских руководителей. Любимым развлечением, например Умберто Домингеса Диба, зятя Стресснера, было участие в пытках политзаключенных.
Годы правления Стресснера обернулись трагедией для индейского населения Парагвая. От племени индейцев гуарани, насчитывавшего четверть миллиона человек, осталось только около 30 000. На индейцев устраивали настоящую охоту. Их травили собаками, разбрасывали отравленную пищу, ставили капканы. Живую добычу, особенно девочек, продавали на невольничьих рынках. Самый известный центр работорговли в Парагвае — это городишко Сан-Хуан Непосумено на востоке страны. Индейский малыш там стоил от 20 до 80 долларов.
Вместе с индейцами исчезал целый пласт неповторимой культуры; исчезала часть многоликого человечества, а правительство Стресснера не видело в этом ничего предосудительного. Как заявил один из чиновников министерства обороны: «Невозможно квалифицировать преступление как геноцид, поскольку налицо нет доказательств мотивов этого преступления». Другими словами, как писала асунсьонская газета, «истребление индейцев не является умышленным убийством».
Поистине трагично сложилась судьба индейского племени аче, находящегося на первобытном уровне развития. От некогда многочисленного племени осталось 500 человек. Возможно, к настоящему моменту племя вымерло полностью. Аче истребляли белые и презирали их соплеменники — «цивилизованные» гуарани, перенявшие образ жизни белых. Племя аче больше известно под названием гуайяки, что в переводе с языка гуарани означает «крыса».
Возмущение мировой общественности никак не повлияло на политику геноцида в Парагвае. «Несмотря на всю критику по нашему адресу, мы будем продолжать действовать в том же духе, потому что не хотим оставлять работу незаконченной», — цинично заявил полковник Инфансон, директор департамента по делам индейцев.
Парагвайский антрополог Мигель Сарди говорил, что своими глазами видел головы индейцев-гуайяки в домах фермеров. Племя аче сгоняли в резервации, где индейцы гибли от болезней и непосильной работы.
В конце 1975-го — начале 1976 годов под предлогом «борьбы с партизанами и происками коммунистов» правительство Стресснера развернуло новую волну репрессий. Были арестованы более 2000 крестьян, рабочих, студентов и священников. Военные обыскали резиденцию парагвайского епископата. Многие религиозные колледжи подверглись налетам. Преподавателей высылали из страны. Еще более суровые репрессии обрушились на массовые светские клерикальные организации, в частности, были арестованы и подвергнуты пыткам бывшие активисты Союза католической рабочей молодежи.
Вплоть до свержения Стресснера церковь выступала с критикой властей, отстаивая идею «национального диалога», но безрезультатно. Стресснер стремился распространить террор и за пределы Парагвая. Он посылал войска в Доминиканскую Республику в 1965 году для участия в свержении там демократического правительства. Надо, правда, заметить, что тогдашнее доминиканское правительство считалось демократическим только по меркам Латинской Америки. Стресснер также предлагал использовать парагвайские воинские части в войне во Вьетнаме.
Переворот, совершенный генералом Бансером в Боливии, был подготовлен на территории Парагвая.
По причине своей крайней одиозности режим Стресснера находился в частичной международной изоляции. Стресснер вынужден был общаться главным образом с такими же диктаторскими тоталитарными режимами, как и тот кровавый режим, который установился в Парагвае. Наилучшие отношения у генерала сложились с чилийскими властями и расистским режимом Южно-Африканской Республики.
В апреле 1975 года он побывал с визитом в ЮАР. В результате переговоров были подписаны соглашения о сотрудничестве между двумя странами в политической, научно-технической и культурной областях.
Трогательной получилась встреча Стресснера с Пиночетом, прибывшим в мае 1974 года в Парагвай. При свете юпитеров и под стрекотание киноаппаратов Стресснер вручил Пиночету высший военный орден Парагвая. Пиночет же в благодарственной речи отметил исключительную важность дружественной позиции парагвайского руководства по отношению к Чили.
Неразвитость внешнеполитических связей стресснеровского режима затрудняла и экономическое развитие страны. В годы правления Стресснера парагвайская экономика подверглась широкомасштабной экспансии капитала США.
Лидер «второго возрождения», как угодливо называли Стресснера его министры, распродал страну с молотка. Иностранный капитал, в первую очередь североамериканский, не только взял полностью в свои руки добычу нефти, но и утвердился в лесном и плантационном хозяйстве, внешней торговле, мясной промышленности, транспорте.
Главная отрасль экономики — сельское хозяйство — велась самыми устаревшими методами. Большая часта обрабатываемых площадей — латифундии. Львиная доля земли принадлежала иностранным компаниям. В то же время с середины семидесятых не менялось число безземельных крестьянских семей — от 100 до 150 тысяч.
В начале семидесятых стресснеровское правительство попыталось провести аграрную реформу, сводившуюся к выделению безземельным и малоземельным крестьянам земель в труднодоступных и почти ненаселенных местах. Реформа забуксовала с самого начала, так как трудно было найти охотников отправляться в неведомые дали и влачить там почти первобытное существование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146