первыми жертвами его стали Нидерланды и Бельгия. За шесть недель нацистский вермахт победил Францию, разгромил и прижал к морю экспедиционный английский корпус. Перемирие Гитлер подписал в салон-вагоне маршала Фоша, в лесу под Компьеном, то есть именно в том самом месте, где капитулировала в 1918 году Германия. Блицкриг — мечта Гитлера — осуществился.
Западные историки признают ныне, что на первом этапе войны нацисты одерживали скорее политические, нежели военные победы. Но ни одна армия не была даже в отдаленной степени столь моторизована, как германская. Азартный игрок Гитлер почувствовал себя, как писали тогда, «величайшим полководцев всех времен и народов», а также «поразительным прозорливцем в техническом и тактическом отношениях», «создателем современных вооруженных сил» (Йодль).
Вспомним при этом, что возражать Гитлеру было невозможно, что его разрешалось только прославлять и обожествлять. Верховное командование вермахта превратилось, по меткому выражению одного исследователя, в «канцелярию фюрера». Результаты не замедлили сказаться: в армии воцарилась атмосфера сверхэйфории.
Нашлись ли генералы, которые открыто противоречили Гитлеру? Конечно нет. Тем не менее известно, что в ходе войны вышли в отставку, впав в немилость, или были смещены три верховных командующих армиями, 4 начальника генерального штаба (пятый — Кребс — погиб в Берлине вместе с Гитлером), 14 из 18 фельдмаршалов сухопутных войск, 21 из 37 генерал-полковников.
Конечно, ни один нормальный генералитет, то есть генералитет не в тоталитарном государстве, не допустил бы столь страшного поражения, какое потерпела Германия.
Главной задачей Гитлера было завоевание «жизненного пространства» на Востоке, сокрушение «большевизма» и порабощение «мирового славянства». Английский историк Тревор-Ропер убедительно показал, что с 1925 года и до самой смерти Гитлер ни на секунду не усомнился в том, что великие народы Советского Союза можно обратить в безгласных рабов, которыми будут управлять немцы-надсмотрщики, «арийцы» из рядов СС. Вот что пишет об этом Тревор-Ропер: «После войны часто слышишь слова о том, что русский поход был большой „ошибкой“ Гитлера. Если бы он вел себя нейтрально по отношению к России, то сумел бы подчинить себе всю Европу, организовать ее и укрепить. И Англия никогда не смогла бы изгнать немцев оттуда. Эту точку зрения я не могу разделить, она исходит из того, что Гитлер не был бы Гитлером!
Для Гитлера русский поход никогда не являлся побочной военной аферой, частной вылазкой за важными источниками сырья или импульсивным ходом в шахматной партии, которая выглядит уже почти ничейной. Русский поход решал, быть или не быть национал-социализму. И этот поход стал не только обязательным, но и безотлагательным».
Программа Гитлера была переведена на военный язык — «План Барбаросса» и на язык оккупационной политики — «План Ост».
Германский народ, по теории Гитлера, был унижен победителями в Первой мировой войне и в возникших после войны условиях не мог успешно развиваться и выполнять предписанную ему историей миссию. Для развития национальной культуры и увеличения источников мощи он нуждался в приобретении дополнительного неизменного пространства. А так как свободных земель уже не было, то их следовало взять там, где плотность населения небольшая и земля используется нерационально. Такая возможность для германской нации имелась только на Востоке, за счет территорий, заселенных менее полноценными в расовом отношении, чем немцы, народами, прежде всего славянами. Захват нового жизненного пространства на Востоке и порабощение проживающих там народов рассматривались Гитлером в качестве предпосылки и исходной базы для борьбы за мировое господство.
Первое крупное поражение вермахта зимой 1941/1942 года под Москвой оказало сильное воздействие на Гитлера. Была прервана цепь его последовательных победоносных завоевательных походов. По свидетельству генерал-полковника Йодля, который в годы войны общался с Гитлером больше, чем кто-либо другой, в декабре 1941 года у фюрера исчезла внутренняя уверенность в германской победе, а катастрофа под Сталинградом еще больше убедила его в неизбежности поражения. Но об этом можно было лишь предполагать по некоторым особенностям в его поведении и действиях. Сам он об этом никогда и никому не говорил Амбиции не позволяли ему признаться в крушении собственных планов Всех, кто его окружал, весь немецкий народ он продолжал убеждать в неизбежной победе и требовал от них приложить как можно больше усилий для ее достижения. По его указаниям принимались меры по тотальной мобилизации экономики и людских ресурсов. Не считаясь с реальностью, он игнорировал все советы специалистов, которые шли вразрез с его указаниями.
Остановка вермахта перед Москвой в декабре 1941 года и последовавшее за ней контрнаступление вызвали у многих немецких генералов растерянность. Гитлер приказал упорно оборонять каждый рубеж и не отходить занимаемых позиций без приказа сверху. Это решение спасло германскую армию от развала, однако имело и свою обратную сторону. Оно уверило Гитлера в собственной полководческой гениальности, в своем, превосходстве над генералитетом. Теперь он полагал, что, приняв на себя непосредственное руководство военными действиями на Восточном фронте вместе ушедшего в отставку Браухича, он сумеет достигнуть победы над Россией уже в 1942 году. Но сокрушительное поражение под Сталинградом, ставшее самым чувствительным для германцев во Второй мировой войне, ошеломило фюрера.
С 1943 года вся деятельность Гитлера фактически ограничивалась текущими военными проблемами. Он уже не принимал далекоидущих политических решений. Почти все время он находился у себя в ставке, окруженный только ближайшими военными советниками. Гитлер все же выступал перед народом, хотя и меньше проявлял интереса к его положению и настроениям.
В отличие от других тиранов и завоевателей, Гитлер совершал преступления не только по политическим и военным мотивам, но из личных побуждений. Жертвы Гитлера исчислялись миллионами. По его указанию была создана целая система истребления, своеобразный конвейер по убийству людей, ликвидации и утилизации их останков. Он был виновен в массовоим истреблении людей по этническим, расовым, социальным и другим признакам, что квалифицируется юристами как преступления против человечности.
Многие преступления Гитлера были не связаны с защитой национальных интересов Германии и немецкого народа, не вызывались военной необходимостью. Напротив, они в какой-то степени даже подрывали военную мощь Германии. Так, например, для осуществления массовых убийств в созданных нацистами лагерях смерти Гитлер держал в тылу десятки тысяч эсэсовцев. Из них можно было создать не одну дивизию и этим усилить войска действующей армии. Для доставки миллионов заключенных в лагеря смерти требовалось огромное количество железнодорожного и другого транспорта, а он мог бы использоваться в военных целях.
Летом 1944 года он считал возможным, стойко удерживая позиции на советско-германском фронте, сорвать готовившееся западными союзниками вторжение в Европу, а затем использовать создавшуюся выгодную для Германии ситуацию, чтобы достичь с ними соглашения. Но этому замыслу не суждено было осуществиться. Немцам не удалось сбросить в море высадившиеся в Нормандии англо-американские войска. Те сумели удержать захваченный плацдарм, сосредоточить там огромные силы и после тщательной подготовки прорвать фронт германской обороны. Не удержал вермахт своих позиций и на востоке. Особо крупная катастрофа произошла на центральном участке Восточного фронта, где была полностью разгромлена немецкая группа армий «Центр», и советские войска угрожающе быстро стали продвигаться к германским границам.
Неудавшееся покушение на Гитлера 20 июля 1944 года, совершенное группой оппозиционно настроенных немецких офицеров, было использовано фюрером в качестве предлога для всеохватывающей мобилизации людских и материальных ресурсов на продолжение войны. К осени 1944 года Гитлеру удалось стабилизировать начавший было разваливаться на востоке и западе фронт, восстановить многие разгромленные соединения и сформировать ряд новых. Он снова задумывается о том, как бы вызвать кризис у своих противников. На Западе, полагал он, сделать это будет легче. Появившаяся у него идея воплотилась в план немецкого выступления в Арденнах.
С военной точки зрения это наступление было авантюрой. Оно не могло нанести существенный урон военной мощи западных союзников, а тем более вызвать перелом в войне. Но Гитлера интересовали прежде всего политические результаты. Он хотел показать руководителям США и Англии, что у него еше имеется достаточно сил для продолжения войны, и теперь он решил перенести основные усилия с востока на запад, что означало ослабление сопротивления на востоке и возникновение опасности оккупации Германии советскими войсками. Неожиданной демонстрацией германской военной мощи на Западном фронте с одновременным проявлением готовности принять поражение на Востоке Гитлер надеялся вызвать страх у западных держав перед возможным превращением всей Германии в большевистский бастион в центре Европы. Гитлер также надеялся заставить их начать сепаратные переговоры с существующим в Германии режимом, пойти с ним на определенный компромисс. Он полагал, что западные демократии предпочтут нацистскую Германию коммунистической.
Однако все эти расчеты не оправдались. Западные союзники, хотя и испытывали некоторые потрясения от неожиданного для них немецкого наступления, не хотели иметь что-либо общее с Гитлером и возглавляемым им режимом. Они продолжали тесно сотрудничать с Советским Союзом, который помог им выйти из кризиса, вызванного Арденнской операцией вермахта, предприняв ранее намеченного срока наступление с рубежа Вислы.
К середине весны 1945 года у Гитлера уже не оставалось никаких надежд на чудо. 22 апреля 1945 года он решил не покидать столицу, остаться в своем бункере и покончить жизнь самоубийством. Судьба немецкого народа его уже не интересовала.
Немцы, полагал Гитлер, оказались недостойны такого «гениального вождя», как он, поэтому должны были погибнуть и уступить место более сильным и жизнеспособным народам. В последние дни апреля Гитлера занимал лишь вопрос о собственной судьбе. Он боялся суда народов за совершенные преступления. С ужасом воспринял он сообщение о расстреле Муссолини вместе с любовницей и глумлении в Милане над их трупами. Такой конец его страшил. Перед самой смертью, в ночь на 29 апреля, он устроил бракосочетание со своей многолетней любовницей Евой Браун. 30 апреля оба они совершили самоубийство, а их трупы по приказу Гитлера были сожжены в саду рейхсканцелярии, рядом с бункером, где фюрер провел последние месяцы своей жизни.
САЛАЗАР АНТОНИУ ДИ ОЛИВЕЙРА
(1889–1970)

Глава правительства в Португалии в 1932–1968 годах, основатель (1930) партии Национальный союз; установил режим фашистского типа, став фактически диктатором.
25 апреля 1974 года в результате бескровного переворота пал старейший авторитарный режим Европы. Группе молодых офицеров, объединившихся в «Движение вооруженных сил», удалось за 24 часа покончить с диктатурой, просуществовавшей почти полвека.
Головокружительно быстрый крах режима стал для многих неожиданностью. Еще совсем недавно португальский режим называли «самым стабильным в Европе». Диктатор Салазар бессменно находился у власти около 40 лет. Позиции Марселу Каэтану, сменившего его в 1968 году, также казались вполне прочными. Престиж режима в европейских реакционных кругах был исключительно высок. Большой пиетет по отношению к португальскому диктатору проявлял Франко. Португалия играла роль притягательного полюса для фашистских и полуфашистских движений в Европе.
Салазар, сын трактирщика из местечка Санта Комба, еще с первого курса юридического факультета Колумбийского университета стал известен как активный член общества студентов-католиков — «Академического кружка христианской демократии» (АКХД). Мировоззрение его членов формировалось под влиянием папских энциклик, в которых говорилось, что благочестивые католики должны понимать «демократию» не как «правление народа, а как христианское благое деяние, идущее на пользу народу». Статьи и выступления молодого Салазара заставили заговорить о нем, как о «восходящей звезде» португальских правых.
Вскоре после окончания университета он участвовал в создании партии «Католический центр» (1916), был избран от нее депутатом в парламент. По официальной легенде, посетив лишь одно заседание и вынеся из него самые неблагоприятные впечатления о «говорильне», Салазар предпочел сложить депутатские полномочия. На самом деле он не участвовал в работе палаты в связи с летними каникулами и последовавшим досрочным роспуском парламента. О том, что Салазар не вынес из своего опыта принципиальной враждебности к парламентаризму, свидетельствовала его попытка (на этот раз неудачная) вновь попасть в палату на выборах 1915 года.
Другое дело, что парламентский путь к достижению власти не особенно привлекал честолюбивого молодого экономиста — однажды он поведал своему другу и соученику, что «хочет быть первым министром абсолютного короля». А пока, оставаясь «простым профессором» и «независимым техническим специалистом», Салазар постепенно приобрел огромный авторитет в банковских, коммерческих и латифундистских кругах.
Биограф диктатора Л.Межван с восторгом рассказал, какой успех имел доклад Салазара на съезде торгово промышленной ассоциации в 1923 году. Особенную поддержку нашла его рекомендация положить конец росту заработной платы, и один из видных участников съезда прямо предложил привлечь Салазара к правительственной деятельности.
В 1926 году в Португалии на смену буржуазно-демократической республике пришла военная диктатура, установленная при прямой поддержке финансовой и землевладельческой олигархии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146