Поэтому Платон указывал пройти
путь (опускаться) от самых общих родов до самых последних видов и <потом>
остановиться, а путь проходить (опускаться) через промежуточные точные звенья,
подвергая их делению с помощью видообразующих признаков, то же, что безгранично по
числу, он указывает оставлять в стороне, так как относительно него не может получиться
<никакой> науки При спуске к самым последним видам. необходимо, производя деление
.подвигаться среди < получающегося> множества, напротив, при подъеме к наиболее
общим родам надлежит собирать множество в единство. Ибо вид, и еще более род,
является тем, что сводит множество в одно существо а частичное и единичное, напротив,
всегда разделяет единство на <некоторое> множество: ведь через причастность к виду
большое число людей образуют одного, а через посредство отдельных людей единый и
общий человек образует (несколько) их. Единичное всегда вносит разделение; на
<отдельные предметы>, между тем общее связываете вместе и образует одно.
Поскольку сейчас указано про род и про вид, что представляет собою тот и другой, и
<сказано, что род имеется <каждый раз> один, а видов - несколько (ведь род всегда
подвергается делению па несколько видов)- поэтому род всегда сказывается о виде, и все,
что стоит выше, - о том, что стоит ниже, между тем вид не сказывается ни о привыкающем
к нему роде, ни о том, что кверху < от этого рода>, ведь здесь обращение не имеет места. В
самом деле, сказываться одна о другой могут либо пещи, применимые в одинаковом
масштабе, например - ржание о лошади, или же - вещи большего масштаба о вещах
меньшего, как живое существо о человеке, но вещи меньшего масштаба о вещах большего
уже не могут: ведь нельзя уже сказать про живое существо, что это-человек, как можно
сказать про человека, что ото- живое существо. А о тех вещах, о которых сказывается вид, о
них о необходимостью будет сказываться н род вида, та. род рода- вплоть до самого
высшего рода: если верно сказать про Сократа, что это-человек, а про человека, что это -
живое существо, а про живое существо, что это - субстанция, - тогда верно и про Сократа
сказать, что это- живое существо и субстанция.
Поскольку, таким образом, то, что стоит выше, всегда сказывается о том, что стоит ниже,
постольку вид будет сказываться об индивидуальной вещи, род- и о виде и об
индивидуальной вещи, а самый высший род- и о роде или о родах, если имеется большее
число промежуточных и подчиненных друг другу звеньев, и точно так же - о виде и об
индивидуальной вещи. В самом деле, самый высший род сказывается о всех находящихся
под ним родах, видах и индивидуальных вещах, а род, стоящий перед последним видом, -
о всех последних видах и индивидуальных вещах, вид, который есть только вид, - о всех
индивидуальных вещах, <наконец> индивидуальная вещь- только об одной из отдельных
{5}
вещей. Называется же индивидуальною вещью Сократ, это вот белое и этот
приближающийся сын Софрониска, если у последнего единственный сын-Сократ. Так вот,
все подобные вещи называются индивидуальными, потому что каждая из них состоит из
специальных свойств, собрание которых никогда не может оказаться тем же самым у
<какой-либо> другой вещи. .Ибо специальные свойства Сократа не могут оказаться теми
же самыми у какой-либо другой из отдельных вещей, однако специальные свойства
человека - я имею в виду человека вообще - могут оказаться теми же самыми у большего
числа <предметов>, больше того - у всех отдельных людей, поскольку это - люди. Таким
образом, индивидуальная вещь охватывается видом, а вид - родом: ибо род есть нечто
целое, индивидуальная вещь ото- часть, а вид и целое и часть, но при этом часть есть
часть другого, а целое не включает в себя другое, человек обособлен от лошади
образующим вид признаком-качеством разумности. Вообще говоря, всякий различающий
признак, привходя к какой-нибудь вещи, сообщает ей иной характер; но названные
признаки, если они таковы в общем и специальном смысле, вносят в вещь изменения, и
эти же признаки, если они таковы в самом специальном смысле, делают ее другою. Дело в
том, что одни из различающих признаков вносят <в вещь> изменения, другие - делают
<ее> другою. Так вот те, которые делают <ее> другою, получили название - создающих
виды, а те, которые вносят изменения, - просто различающих признаков. Различающий
признак разумности, присоединившийся к животному, образовал другую вещь, а
различающий признак движения создал только некоторое изменение по сравнению с тою
же вещью, которая покоится, так что один из этих признаков создал другую вещь, другой -
внес только изменение. На основе различающих признаков, создающих другие вещи,
получаются <разнообразные> деления родов на виды и устанавливаются определения,
состоящие из рода и подобных признаков, а на основе различающих признаков, вносящих
только изменения, получаются лишь <различные> своеобразия и изменения вещи,
сказывающейся в том или в другом состоянии.
Начав опять сначала, надо сказать, что из различающих признаков одни отделимы, другие
- неотделимы: находиться в движении и находиться в покое, быть здоровым и быть
больным, - <эти> и все подобные им признаки отделимы, а иметь горбатый нос или
курносый, быть разумным или неразумным- эти свойства> неотделимы. Что же касается
до неотделимых признаков, одни из них присущи <вещам> сами по себе, другие -
привходящим образом: обладание разумностью присуще человеку само по себе, также и
смертность и восприимчивость к науке, а наличие горбатого или курносого носа
свойственно ему привходящим образом, а не само по себе. Первые, будучи присущи
<вещи> сами; по себе, входят в состав понятия <ее> сущности, делают <вещь> другою, а
те, которые <присущ ей> привходящим образом, не входят в состав понятия сущности и не
делают <вещи> другою, но вносят в нее изменения. И к тем различающим признакам,
которые присущи <вещам> сами по себе, не применимы определения "больше" и "меньше",
а те, которые присущи привходящим образом, если они неотделимы, <все же> допускают
усиление (напряжение) и ослабление: ведь и род не сказывается в большей и в меньшей
мере о том, род чего он составляет, и также - различающие признаки рода, в соответствии
с которыми он подвергается разделению: эти признаки дают законченное выражение
понятию каждой вещи, а способность - у каждого предмета быть одним и тем же не
допускает ни ослабления, ни усиления, между тем обладание горбатым или курносым
носом наличие известной окраски и получает усиление и ослабевает (дается в большей и в
меньшей мере).
Поскольку предметом рассмотрения являются три вода различающих признаков, и одни из
этих признаков отделимые, другие - неотделимые, и в свою очередь из неотделимых одни
даны как присущие сами по себе, другие- как присущие привходящим образом, в свою
очередь из тех, которые присущи сами по себе, одни это - те, согласно которым мы делим
роды на виды, другие же - те, благодаря которым результаты, полученные через <это>
деление, приобретают характер видов. Например, в то время как все различающие
признаки, присущие вещи сами по себе, у живого существа таковы: одушевленное и
чувственно восприимчивое, разумное и неразумное, смертное и бессмертное, - отличие
через признак одушевленного и восприимчивого содействует установлению сущности
{6}
живого существа, ибо живое существо есть сущность одушевленная <и> восприимчивая;
между тем различающий признак смертного и бессмертного и различающий признак
разумного и неразумного, это- признаки, производящие деление в живом существе: ведь
через них мы делим роды на виды. Но сами эти признаки, производящие деление родов,
<вместе с тем> дают полноту содержания <для видов> и содействуют установлению
<этих> видов: ведь живое существо подвергается делению благодаря различающему
признаку разумного и неразумного и в свою очередь -благодаря различающему признаку
смертного и бессмертного; между тем признаки смертного и разумного содействуют
установлению <сущности> человека, а признаки разумного и бессмертного-<сущности>
бога, и признаки неразумного и смертного-<сущности> неразумных живых существ. Таким
же образом [также], поскольку для субстанции, стоящей на самом верху, производящими
деление являются различающие признаки одушевленного и неодушевленного и также -
чувственно восприимчивого и невосприимчивого, <признаки>-одушевленность и
чувственная восприимчивость -в соединении с понятием субстанции- доводят до конца
<понятие> живого существа, а признаки- неодушевленность и отсутствие
восприимчивости-[доводят до конца] <понятие> растения. Так как, следовательно, одни и
те же различающие признаки, взятые с известной точки зрения, оказываются
устанавливающими < сущность вида>, а о другой точки зрения -производящими деление
<рода на виды>, поэтому все они носят название, "создающих виды". И именно они
особенно требуются для подразделения родов и для определений, по не признаки, данные
привходящим образом, <хоть и> неотделимые, ни, тем более, признаки отделимые.
Определяя такие различающие признаки, говорят,: различающий признак есть то,
благодаря чему вид богаче <содержанием, чем род. Человек, по сравнению с живым
существом, дополнительно имеет разумность и смертность: в самом деле, живое существо,
с одной стороны, не может быть каким-либо одним из этих признаков, - (иначе откуда бы
виды получили такие признаки?), не имеет также и всей совокупности противолежащих
признаков, так как <в этом случае> одна и та же вещь будет вместе иметь противолежащие
определения, а между тем- как <в этом вопросе> принимают - в возможности <род> имеет
все стоящие ниже его различающие признаки, в реальном же отсутствовали он не имеет
ни одного. И таким образом нет и того, чтобы что-нибудь получалось из несуществующего,
и также противоречащие определения не будут вместе относиться к одной и той же вещи.
Определяют этот признак и так: различающий признак ость то, что сказывается о многих
различных по виду предметах при указании, каков предмет по качеству: ведь когда о
человеке сказываются разумность и смертность, о них идет речь при указали, каков
человек по качеству, а не при указании его существа. На обращенный к нам вопрос, что
есть человек по существу, подобает сказать -живое существо, если же спрашивают, какое
же это живое существо, мы- как здесь подобает - укажем, что -разумное и смертное. Так как
вещи (состоят) сложены из материи и формы или же имеют состав, аналогичный
<наличию> материи и формы, то как статуя <составлена> из меди в качестве материи и из
<определенной> фигуры как формы, так и человек, взятый в общем смысле и в качестве
вида, состоит - в качество аналогичной материи - из рода, а в качестве формы - из
различающего признака, а получающееся здесь целое-живое существо, разумное, смертное-
это будет человек, как там - статуя.
Подобные признаки описывают и так: различающий признак есть то, чему свойственно
разделять <друг от друга> вещи, охватываемые одним и тем же родом: разумность и
неразумность разделяют человека и лошадь, которые объемлются одним и тем же родом-
живым существом. Дают <для этих признаков> и такую формулировку: различающий
признак есть то, чем отдельные вещи <между собой отличаются. В самом деле- человек и
лошадь по роду не различены, - ведь и мы и неразумные твари <одинаково> смертные
существа, -но прибавление разумности отделило нас от них; и разумными существами
являемся и мы, и боги, по присоединение смертности отделило нас от них. Давая для
характерных черт различающего признака дальнейшую разработку, указывают, что
таковым является не все, что случайно попадается среди признаков, разделяющих вещи в
пределах одного и того же рода, но что привносит нечто к бытию вещи и что составляет
{7}
<некоторую> часть у ее сути бытия. Ведь быть способным к мореплаванию но есть
различающий признак человека, хотя это и собственное свойство человека: ведь мы могли
бы сказать, что из живых существ одни обладают способностью к мореплаванию, а другие-
нет, отделяя <человека> от других, но способность к мореплаванию но есть пополнение
сущности и не есть часть ее, а только- собственно присущее ей свойство, потому что это -
но то, что различающие признаки, специально носящие название "видо - образующих".
Таким образом "видообразующими" признаками можно считать все те, которые образуют
другой вид и которые включаются в формулировку сути бытия. И в отношении
различающего признака достаточно того, что здесь сказано.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
О СОБСТВЕННОМ ПРИЗНАКЕ
Для собственного признака указывают четыре различных значения <такое обозначение
получает> и то, что присуще (дословно привходит к) только одному какому-нибудь виду,
если и не во всем его объеме, как человеку -врачевать или заниматься геометрией; также-
то, что присуще <какому-нибудь> виду во всем объеме, если и -не ему одному, как
человеку присуще быть двуногим; и также то, что присуще только одному виду, при этом -
во всем его объеме и в известное время, как всякому человеку -в старости седеть. А
четвертое значение-то, в котором соединились наличие в одном только виде, <наличие>
во всем объеме этого вида> и всегда, какова у человека -наделенность смехом
(способность смеяться): ведь если он и не смеется всегда, однако обозначается как
существо, наделенное смехом (способное смеяться), не потому, что он всегда смеется, но
потому, что <ему> от природы свойственно смеяться; а это свойство всегда остается ему
прирожденным, как и лошади - способность к ржанию. И с этом последнем случае
считают, что здесь мы имеем собственный признак- в основном смысле, -здесь
осуществимо и обращение: если дана лошадь, то это-существо, способное ржать, и если
дано существо, способное ржать, то это- лошадь.
ГЛАВА ПЯТАЯ
О ПРИВХОДЯЩЕМ ПРИЗНАКЕ
Привходящий признак, это-тот, который появляется, и пропадает без уничтожения своего
обладателя (субстрата).
1 2 3 4