https://wodolei.ru/catalog/kuhonnie_moyki/rakoviny-dlya-kuhni/iz-iskustvennogo-kamnya/
Ты пришла сюда почитать?'
Изабелла робко кивнула.
– Я тоже всегда любила побыть одной. Но мои тайные места были под открытым небом или на конюшне. Ты собираешься спускаться? Здесь очень холодно, да и скоро позвонят к ужину.
– Мама. – Закрыв книгу, Изабелла положила ее аккуратно на полку в стене. – Можно тебя кое о чем спросить?
– Конечно. – Элейн обхватила ноги и положила подбородок на колени.
– За кого я выйду замуж?
– Это неизвестно…
– А разве вы с папой еще не говорили о моей свадьбе?
Элейн покачала головой.
– Конечно, мы говорили об этом и рассматривали разные возможности. Но пока ничего не решили. У нас еще много времени, чтобы думать об этом.
– А ты мечтала о том, за кого ты выйдешь замуж? – Изабелла придвинулась ближе.
– Да, но видишь ли, у меня это было иначе. Меня выдали замуж совсем ребенком, поэтому я всегда знала, кто мой муж.
– Он был очень красивым? – Изабелла облокотилась на колени.
– Да, очень красивым и добрым.
– Он был отцом Джоанны?
Элейн медленно покачала головой.
– Нет, у нас с Джоном не было детей. Отцом Джоанны был мой второй муж.
Минуту Изабелла помолчала.
– А второй муж тоже был красивый?
– Думаю, да.
– А потом твоим мужем был отец Макдаффа?
– А потом и твой отец, – улыбнулась Элейн.
– У меня тоже будет четыре мужа?
– Не думаю. Наверное, только один, но зато ты будешь очень его любить.
– Так говорят звезды? – Изабелле нравилось, когда Элейн что-то предсказывала. Они с Марджори часами глядели на ночное небо, гадая, что их ждет.
– Да, так говорят звезды.
– И у меня будет много детей?
– Достаточно вопросов на сегодня, дорогая. Я не знаю, сколько детей у тебя будет и когда и за кого ты выйдешь замуж. Пойдем ужинать, и пусть будущее говорит само за себя.
IX
Map. Апрель 1282
Морна смотрела на женщину, лежавшую на соломенном матрасе в Моссете. Больная была бледна и дрожала: пот лился с нее градом. Морна обернулась.
– Жар не спал, ей хуже.
Муж больной принес ее вниз с гор осенью на собственных руках. Ее жар возвращался десятки раз, и тогда остальные пастухи шли пасти овец без него.
– Прошлым летом я часто ходил к источнику. Думал, его вода исцелит ее, – грустно сказал старик. Он крутил в руках шапку, поглядывая на жену. Морна нахмурилась.
– Вода от этого не излечивает. От жара надо избавиться раз и навсегда, – сказала она со знанием дела и покопалась в сумке с лекарствами. Морна склонилась над женщиной и, придерживая ее голову, напоила ее горячим зеленым чаем.
– Весной я кое-что подобрал у источника, – стыдливо продолжил старик. – Я знал, что нельзя этого делать, что это принесет беду.
Морна была поражена.
– Ты обокрал хранителей водоема?
Старик кивнул.
– Ты должен немедленно вернуть его. Пожалуйста, отнеси его обратно. Иначе твоя жена не поправится.
Морна дала больной еще какое-то лекарство и осторожно накрыла ее овечьими шкурами.
– Давай-ка я сама отнесу эту штуку, но не обещаю, что боги не будут гневаться. Это страшный проступок, Эдди, – обокрасть богов. – Она протянула руку и взяла завернутый в материю предмет, не глядя на него. – Держите Джинни в тепле. Дай ей еще немного чаю и лекарства на рассвете. Я приду осмотреть ее утром.
Когда Мейри уснула, Морна сидела у потухшего огня, пытаясь собраться с силами и лечь в постель, как вдруг вспомнила о свертке. Она полезла в сумку, где лежали сушеные травы, и достала сверток. Развернув мешковину, Морна увидела феникса, покрытого сухой тиной, которая прилипла к коготкам и клюву. В тусклом свете злобный красный глаз уставился на нее. Она, как и старик, чувствовала силу феникса.
Морна долго разглядывала диковинку, затем спрятала ее назад. Она легла спать, когда огонь совсем угас, – и в комнате стало холодно.
X
Апрель 1282
Роберт Брюс, лорд Аннандейл, всегда был желанным гостем в Килдрамми. На этот раз с ним был его сын, которого тоже звали Робертом. Он был уже взрослым мужчиной, у него самого были дети, и он унаследовал титул графа Каррика от своей жены, Марджори.
– Ну, что там в Уэльсе? – спросил Роберт Аннандейл, поднимая кубок с вином и бодро чокаясь с Элейн и Дональдом.
– Там прекрасно, как всегда, – ответила Элейн. – Но ты же приехал не за тем, чтобы спрашивать про Уэльс, Роберт. – Теперь гостям можно было не скрывать причину визита. – Надеюсь ты приехал не за тем, чтобы жаловаться на своего оруженосца. – Гратни вернулся к Брюсам в Лохмэйден два месяца назад.
– Напротив, он чудесный молодой человек. Он заставляет нас составить о своих родителях самое лучшее мнение, правда, отец? – сказал Роберт Каррик. – Вы должны гордиться своими детьми.
– Мы ими гордимся. – Дональд взял руку жены. – И у вас, я думаю, есть повод гордиться вашими.
Каррик засмеялся. У него уже было несколько сыновей и дочерей, и его жена Марджори снова ждала ребенка.
– Да, я тоже ими горжусь. Мой старший сын пошел в деда! И они так хорошо ладят. – Он с обожанием посмотрел на отца. – Хотя юному Роберту всего семь лет, он способный и честолюбивый мальчик. А Кристиан очень похожа на мать. Она когда-нибудь станет отличной женой. – Краем глаза он глянул на Элейн.
Та улыбнулась в ответ.
– Ты никогда не был искусен в дипломатии, Робби.
Он откинул голову и засмеялся.
– Нет, пусть уж это останется уделом моего отца. Уговоры кнутом и пряником – это по его части. Непревзойденная комбинация! Но перейдем к делу. Вы еще не присмотрели пару для Гратни? Это одна из тем, о чем мы хотели бы поговорить. Надеюсь, до какого-нибудь решения мы договоримся.
Элейн не могла сдержать радости.
– Это было бы чудесно, просто замечательно.
– Ну теперь, когда с этим мы решили, поговорим о новой женитьбе короля, – продолжил лорд Аннандейл. – Кто-нибудь знает, кто у короля на примете?
– Я знаю, – ответила Элейн, хотя Роберт ожидал ответа от ее мужа. – Иоланда де Дре, дочь графа Фландрского. –
Она засмеялась, увидев, что все трое застыли, словно пораженные громом.
– Кто тебе это сказал? – спросил Роберт.
– Король, кто же еще, – ответила Элейн. – Он давно ее присмотрел, но все никак не решит, когда свадьба. Сейчас, после смерти первого сына, ему нелегко будет признать, что и второй слаб здоровьем и, возможно, не выживет. Но король поступит так, как нужно.
Она стала безотчетно смотреть в огонь. Пламя облизывало сосновые поленья, распространяя приятный аромат. В огне снова были видения: она узнала всадника, скачущего в бурю, тучи, сгустившиеся вокруг него, но вот он исчез во вспышке, и больше уже ничего не было видно.
Элейн вздрогнула, возвращаясь к реальности.
– С тобой все в порядке? – спросил Дональд.
– Да.
– А что вы видели? – прошептал Роберт Каррик.
– Ничего, – покачала головой Элейн.
XI
Морна взяла Элейн за руку и повела к окну, задергивая штору у алькова, чтобы они остались наедине. В зале художник расписывал стены, а его подмастерье работал в углу, рисуя розы на зеленой стене. Комната стала понемногу оживать.
– Я должна знать наконец, что мне делать. Если хочешь, я верну его в святой источник. – Жена Эдди поправлялась: очевидно, боги простили непрошеное вторжение. – Хотите, я оставлю его у себя в доме, а могу принести сюда.
– Я так и знала, что его нашли. – Сердце Элейн учащенно билось. Она глубоко вздохнула.
– А он что, снова приходил? – Морна сочувственно всматривалась в лицо Элейн.
Та кивнула.
– Ничего страшного пока не случилось, но он снова здесь. И он становится все нетерпеливее. – Голос Элейн выдавал ее страх. – Что мне делать, Морна?
Ее подруга сомневалась.
– Сила его возрастает. Однако сколько бы вы ни просили его не приходить, теперь он может прийти в любую минуту, хотя украшение и не лежит в самом замке.
– Я очертила круг возле нашей кровати, – печально сказала Элейн, – и он никогда не пересекал его. Теперь я могу очертить круг и возле комнаты, даже вокруг замка.
– И ты веришь, что этот круг не подпускает его?
– Один могучий волшебник научил меня этому. Но однажды он может прийти, когда я буду вне этого круга. И тогда он заберет меня у Дональда.
– Его еще кто-нибудь видит? – прошептала Морна.
– Да, его видит Сэнди.
XII
Элейн держала феникса в сжатых ладонях. Она чувствовала его силу, чувствовала, как воздух вибрирует между пальцами. Она разжала пальцы и посмотрела на камень. Тина еще осталась между коготками феникса. Элейн аккуратно положила его в шкатулку и обернула в овечью шерсть. Она направилась к часовне, поднялась по ступеням и вступила в полумрак здания.
Отец Гиллеспи стоял на коленях перед алтарем; он с трудом поднялся на ноги и обернулся, услышав шаги. Он зажег свечи на алтаре и перед статуей Мадонны.
– Вы готовы, святой отец? – Элейн испытывала нервное напряжение.
– Да. – Его лицо было изборождено глубокими морщинами, а глаза сузились от густой вязи церковных книг. Он испытующе взглянул на Элейн; та нервничала и вся сжалась. Из ее исповедей священник мало знал о ее грехах, но подозревал, что какому-то богу она поклонялась особо. Но святой отец был терпим, а кроме того, в горах было много богов. Он знал, что Элейн любила и уважала его, и отвечал ей взаимным уважением. Она прилежно исповедовалась и молилась. Христос и Пресвятая Дева помогут ей в трудный час. А разве сам король Александр не был правнуком Святой Маргарет?
– Вы принесли его, миледи? – Он смотрел на коробочку в руках Элейн.
– Благословите его, святой отец, чтобы никто больше его не трогал.
– Я прочитаю молитву, миледи, и попрошу нашего Господа, Богородицу и всех святых охранять эту вещь. Большего я не смогу сделать.
– Спасибо, отец мой, – улыбнулась Элейн. – В часовне было необычайно холодно – она задрожала.
Элейн видела, куда священник хотел положить феникса. У подножия алтаря была новая ступенька, и доска под ней была смещена.
– Положите коробочку на алтарь, госпожа, – голос священника был жестким. Элейн отступила. Она чувствовала, что Александр был здесь, в часовне. Он протестовал и злился, и его чувства носились в воздухе. Краем глаза Элейн видела, как отец Гиллеспи дважды быстро перекрестился.
– Элейн…
«Ave Maria, gratia plena, intercede pro nobis…» – Слова Джона Честера так часто приходили ей на ум. «Молись за меня в час нужды…»
– Элейн…
Отец Гиллеспи начал громко и уверенно читать молитвы.
– Элейн…
Зов ослабевал. Голос священника уносился под купол. Зов прекратился совсем, и Элейн почувствовала слезы на холодных щеках.
Отец Гиллеспи склонился над ступенькой и взял коробочку. Опустив ее в темноту, он задвинул доску и поправил камень. Отряхивая пыль с рук, он улыбнулся.
– Вот и все, миледи.
– Спасибо, – сказала Элейн, поднимаясь с колен. – Никогда и никому не говорите об этом.
– Я нем, как могила. Я попрошу каменщика зацементировать ступеньку. Он и не догадается, почему она расшаталась.
Свечи ярко горели. Элейн и священник были абсолютно одни в часовне. Теперь в месте, где умерла Элизабет, надо было просто оставить другой золотой амулет. И тогда Элейн будет жить в покое.
XIII
Май 1282
«Мы окружены со всех сторон. Эдвард атакует Энглси с моря. Он пытается установить блокаду вокруг Эрири. Но ему это не удастся. Ливелин хорошо знает своих людей и горы, муж приказал рыть потайной ход из замка в долину, так чтобы мы смогли уйти на свободу, если Эдвард загонит нас в ловушку. Я очень хотела бы помочь мужу, но приближаются роды, и он вынужден оставить меня здесь, в Абере, с надежными людьми, ждать, когда родится наш сын. Молись за нас, дорогая Элейн, и, если шотландский король тебя послушает, попроси его о помощи. Если Уэльс падет под английской тиранией, кто знает, может быть, Шотландия будет следующей…»
Элейн отложила письмо Элинор, присланное из Абера, и ее глаза увлажнились. Ее племянник Даффид, младший брат Ливелина, наконец разорвал предательский союз с королем Эдвардом, подняв восстание против английской тирании в Уэльсе. Это случилось всего через несколько недель после отъезда Элейн и Дональда из Абера. За несколько дней мятеж охватил весь Уэльс, а предводителем восстания был Ливелин.
Гвинед был далеко от Мара, но Элейн не потребовалось короткое душераздирающее письмо Ливелина, пришедшее неделю спустя, чтобы узнать о смерти Элинор и о том, что наследницей принца Уэльского стала его новорожденная дочь. Элейн видела агонию несчастной женщины в пламени свечи. В вое ветра, несущегося над болотами, она слышала страдания Уэльса.
XIV
Замок Роксбург
Спустя неделю Элейн и Дональд прибыли ко двору, и Элейн без труда добилась аудиенции у короля.
– Вы должны что-то сделать, вы должны послать помощь моему племяннику. Разве вы не видите, какой чудовищной опасностью грозит нам завоевание Уэльса Эдвардом?
– Мне очень жаль Ливелина, и я надеюсь, что он сможет исправить положение, но это дело очень тонкое, тетя Элейн, – задумчиво сказал король Александр. – Слишком многие мои вассалы являются вассалами Эдварда, разве вы не знаете, скольким шотландцам принадлежат в Англии владения и наоборот? Значит, я заставлю их выбирать между Англией и Шотландией по причине, которая не касается нашей страны
– Но еще коснется, – вспыхнула Элейн. – Если падет Уэльс, что, по-вашему, Эдвард будет завоевывать дальше?
– Не Шотландию, уверяю вас. – Александр скрестил руки на груди. – Мы с Эдвардом хорошо понимаем друг друга, и независимость Шотландии в безопасности.
– Разве? – Их глаза встретились. – Не доверяйте Эдварду Плантагенету. Я давно знаю своего кузена. С детства он был честолюбивым, злобным и вероломным. И не дай вам Бог испытывать это на себе.
– Я и не буду. Ведь в отличие от вас я хорошо с ним лажу. У меня нет причин сердить его. Словом, я не стану воевать за Уэльс только ради вашей к нему привязанности.
– Но прежде вы заключили с ним союз против Генриха…
– Непрочный союз, которого больше нет. Нет, нет и нет.
Элейн в отчаянии посмотрела на него.
– Но в огне я видела картины войны и бедствий! Ваш отец послушал бы меня, – добавила она тихо.
– Значит, отец бы слушал сердце, а не разум, – резко ответил Александр. – А сейчас прошу простить, меня ждут дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Изабелла робко кивнула.
– Я тоже всегда любила побыть одной. Но мои тайные места были под открытым небом или на конюшне. Ты собираешься спускаться? Здесь очень холодно, да и скоро позвонят к ужину.
– Мама. – Закрыв книгу, Изабелла положила ее аккуратно на полку в стене. – Можно тебя кое о чем спросить?
– Конечно. – Элейн обхватила ноги и положила подбородок на колени.
– За кого я выйду замуж?
– Это неизвестно…
– А разве вы с папой еще не говорили о моей свадьбе?
Элейн покачала головой.
– Конечно, мы говорили об этом и рассматривали разные возможности. Но пока ничего не решили. У нас еще много времени, чтобы думать об этом.
– А ты мечтала о том, за кого ты выйдешь замуж? – Изабелла придвинулась ближе.
– Да, но видишь ли, у меня это было иначе. Меня выдали замуж совсем ребенком, поэтому я всегда знала, кто мой муж.
– Он был очень красивым? – Изабелла облокотилась на колени.
– Да, очень красивым и добрым.
– Он был отцом Джоанны?
Элейн медленно покачала головой.
– Нет, у нас с Джоном не было детей. Отцом Джоанны был мой второй муж.
Минуту Изабелла помолчала.
– А второй муж тоже был красивый?
– Думаю, да.
– А потом твоим мужем был отец Макдаффа?
– А потом и твой отец, – улыбнулась Элейн.
– У меня тоже будет четыре мужа?
– Не думаю. Наверное, только один, но зато ты будешь очень его любить.
– Так говорят звезды? – Изабелле нравилось, когда Элейн что-то предсказывала. Они с Марджори часами глядели на ночное небо, гадая, что их ждет.
– Да, так говорят звезды.
– И у меня будет много детей?
– Достаточно вопросов на сегодня, дорогая. Я не знаю, сколько детей у тебя будет и когда и за кого ты выйдешь замуж. Пойдем ужинать, и пусть будущее говорит само за себя.
IX
Map. Апрель 1282
Морна смотрела на женщину, лежавшую на соломенном матрасе в Моссете. Больная была бледна и дрожала: пот лился с нее градом. Морна обернулась.
– Жар не спал, ей хуже.
Муж больной принес ее вниз с гор осенью на собственных руках. Ее жар возвращался десятки раз, и тогда остальные пастухи шли пасти овец без него.
– Прошлым летом я часто ходил к источнику. Думал, его вода исцелит ее, – грустно сказал старик. Он крутил в руках шапку, поглядывая на жену. Морна нахмурилась.
– Вода от этого не излечивает. От жара надо избавиться раз и навсегда, – сказала она со знанием дела и покопалась в сумке с лекарствами. Морна склонилась над женщиной и, придерживая ее голову, напоила ее горячим зеленым чаем.
– Весной я кое-что подобрал у источника, – стыдливо продолжил старик. – Я знал, что нельзя этого делать, что это принесет беду.
Морна была поражена.
– Ты обокрал хранителей водоема?
Старик кивнул.
– Ты должен немедленно вернуть его. Пожалуйста, отнеси его обратно. Иначе твоя жена не поправится.
Морна дала больной еще какое-то лекарство и осторожно накрыла ее овечьими шкурами.
– Давай-ка я сама отнесу эту штуку, но не обещаю, что боги не будут гневаться. Это страшный проступок, Эдди, – обокрасть богов. – Она протянула руку и взяла завернутый в материю предмет, не глядя на него. – Держите Джинни в тепле. Дай ей еще немного чаю и лекарства на рассвете. Я приду осмотреть ее утром.
Когда Мейри уснула, Морна сидела у потухшего огня, пытаясь собраться с силами и лечь в постель, как вдруг вспомнила о свертке. Она полезла в сумку, где лежали сушеные травы, и достала сверток. Развернув мешковину, Морна увидела феникса, покрытого сухой тиной, которая прилипла к коготкам и клюву. В тусклом свете злобный красный глаз уставился на нее. Она, как и старик, чувствовала силу феникса.
Морна долго разглядывала диковинку, затем спрятала ее назад. Она легла спать, когда огонь совсем угас, – и в комнате стало холодно.
X
Апрель 1282
Роберт Брюс, лорд Аннандейл, всегда был желанным гостем в Килдрамми. На этот раз с ним был его сын, которого тоже звали Робертом. Он был уже взрослым мужчиной, у него самого были дети, и он унаследовал титул графа Каррика от своей жены, Марджори.
– Ну, что там в Уэльсе? – спросил Роберт Аннандейл, поднимая кубок с вином и бодро чокаясь с Элейн и Дональдом.
– Там прекрасно, как всегда, – ответила Элейн. – Но ты же приехал не за тем, чтобы спрашивать про Уэльс, Роберт. – Теперь гостям можно было не скрывать причину визита. – Надеюсь ты приехал не за тем, чтобы жаловаться на своего оруженосца. – Гратни вернулся к Брюсам в Лохмэйден два месяца назад.
– Напротив, он чудесный молодой человек. Он заставляет нас составить о своих родителях самое лучшее мнение, правда, отец? – сказал Роберт Каррик. – Вы должны гордиться своими детьми.
– Мы ими гордимся. – Дональд взял руку жены. – И у вас, я думаю, есть повод гордиться вашими.
Каррик засмеялся. У него уже было несколько сыновей и дочерей, и его жена Марджори снова ждала ребенка.
– Да, я тоже ими горжусь. Мой старший сын пошел в деда! И они так хорошо ладят. – Он с обожанием посмотрел на отца. – Хотя юному Роберту всего семь лет, он способный и честолюбивый мальчик. А Кристиан очень похожа на мать. Она когда-нибудь станет отличной женой. – Краем глаза он глянул на Элейн.
Та улыбнулась в ответ.
– Ты никогда не был искусен в дипломатии, Робби.
Он откинул голову и засмеялся.
– Нет, пусть уж это останется уделом моего отца. Уговоры кнутом и пряником – это по его части. Непревзойденная комбинация! Но перейдем к делу. Вы еще не присмотрели пару для Гратни? Это одна из тем, о чем мы хотели бы поговорить. Надеюсь, до какого-нибудь решения мы договоримся.
Элейн не могла сдержать радости.
– Это было бы чудесно, просто замечательно.
– Ну теперь, когда с этим мы решили, поговорим о новой женитьбе короля, – продолжил лорд Аннандейл. – Кто-нибудь знает, кто у короля на примете?
– Я знаю, – ответила Элейн, хотя Роберт ожидал ответа от ее мужа. – Иоланда де Дре, дочь графа Фландрского. –
Она засмеялась, увидев, что все трое застыли, словно пораженные громом.
– Кто тебе это сказал? – спросил Роберт.
– Король, кто же еще, – ответила Элейн. – Он давно ее присмотрел, но все никак не решит, когда свадьба. Сейчас, после смерти первого сына, ему нелегко будет признать, что и второй слаб здоровьем и, возможно, не выживет. Но король поступит так, как нужно.
Она стала безотчетно смотреть в огонь. Пламя облизывало сосновые поленья, распространяя приятный аромат. В огне снова были видения: она узнала всадника, скачущего в бурю, тучи, сгустившиеся вокруг него, но вот он исчез во вспышке, и больше уже ничего не было видно.
Элейн вздрогнула, возвращаясь к реальности.
– С тобой все в порядке? – спросил Дональд.
– Да.
– А что вы видели? – прошептал Роберт Каррик.
– Ничего, – покачала головой Элейн.
XI
Морна взяла Элейн за руку и повела к окну, задергивая штору у алькова, чтобы они остались наедине. В зале художник расписывал стены, а его подмастерье работал в углу, рисуя розы на зеленой стене. Комната стала понемногу оживать.
– Я должна знать наконец, что мне делать. Если хочешь, я верну его в святой источник. – Жена Эдди поправлялась: очевидно, боги простили непрошеное вторжение. – Хотите, я оставлю его у себя в доме, а могу принести сюда.
– Я так и знала, что его нашли. – Сердце Элейн учащенно билось. Она глубоко вздохнула.
– А он что, снова приходил? – Морна сочувственно всматривалась в лицо Элейн.
Та кивнула.
– Ничего страшного пока не случилось, но он снова здесь. И он становится все нетерпеливее. – Голос Элейн выдавал ее страх. – Что мне делать, Морна?
Ее подруга сомневалась.
– Сила его возрастает. Однако сколько бы вы ни просили его не приходить, теперь он может прийти в любую минуту, хотя украшение и не лежит в самом замке.
– Я очертила круг возле нашей кровати, – печально сказала Элейн, – и он никогда не пересекал его. Теперь я могу очертить круг и возле комнаты, даже вокруг замка.
– И ты веришь, что этот круг не подпускает его?
– Один могучий волшебник научил меня этому. Но однажды он может прийти, когда я буду вне этого круга. И тогда он заберет меня у Дональда.
– Его еще кто-нибудь видит? – прошептала Морна.
– Да, его видит Сэнди.
XII
Элейн держала феникса в сжатых ладонях. Она чувствовала его силу, чувствовала, как воздух вибрирует между пальцами. Она разжала пальцы и посмотрела на камень. Тина еще осталась между коготками феникса. Элейн аккуратно положила его в шкатулку и обернула в овечью шерсть. Она направилась к часовне, поднялась по ступеням и вступила в полумрак здания.
Отец Гиллеспи стоял на коленях перед алтарем; он с трудом поднялся на ноги и обернулся, услышав шаги. Он зажег свечи на алтаре и перед статуей Мадонны.
– Вы готовы, святой отец? – Элейн испытывала нервное напряжение.
– Да. – Его лицо было изборождено глубокими морщинами, а глаза сузились от густой вязи церковных книг. Он испытующе взглянул на Элейн; та нервничала и вся сжалась. Из ее исповедей священник мало знал о ее грехах, но подозревал, что какому-то богу она поклонялась особо. Но святой отец был терпим, а кроме того, в горах было много богов. Он знал, что Элейн любила и уважала его, и отвечал ей взаимным уважением. Она прилежно исповедовалась и молилась. Христос и Пресвятая Дева помогут ей в трудный час. А разве сам король Александр не был правнуком Святой Маргарет?
– Вы принесли его, миледи? – Он смотрел на коробочку в руках Элейн.
– Благословите его, святой отец, чтобы никто больше его не трогал.
– Я прочитаю молитву, миледи, и попрошу нашего Господа, Богородицу и всех святых охранять эту вещь. Большего я не смогу сделать.
– Спасибо, отец мой, – улыбнулась Элейн. – В часовне было необычайно холодно – она задрожала.
Элейн видела, куда священник хотел положить феникса. У подножия алтаря была новая ступенька, и доска под ней была смещена.
– Положите коробочку на алтарь, госпожа, – голос священника был жестким. Элейн отступила. Она чувствовала, что Александр был здесь, в часовне. Он протестовал и злился, и его чувства носились в воздухе. Краем глаза Элейн видела, как отец Гиллеспи дважды быстро перекрестился.
– Элейн…
«Ave Maria, gratia plena, intercede pro nobis…» – Слова Джона Честера так часто приходили ей на ум. «Молись за меня в час нужды…»
– Элейн…
Отец Гиллеспи начал громко и уверенно читать молитвы.
– Элейн…
Зов ослабевал. Голос священника уносился под купол. Зов прекратился совсем, и Элейн почувствовала слезы на холодных щеках.
Отец Гиллеспи склонился над ступенькой и взял коробочку. Опустив ее в темноту, он задвинул доску и поправил камень. Отряхивая пыль с рук, он улыбнулся.
– Вот и все, миледи.
– Спасибо, – сказала Элейн, поднимаясь с колен. – Никогда и никому не говорите об этом.
– Я нем, как могила. Я попрошу каменщика зацементировать ступеньку. Он и не догадается, почему она расшаталась.
Свечи ярко горели. Элейн и священник были абсолютно одни в часовне. Теперь в месте, где умерла Элизабет, надо было просто оставить другой золотой амулет. И тогда Элейн будет жить в покое.
XIII
Май 1282
«Мы окружены со всех сторон. Эдвард атакует Энглси с моря. Он пытается установить блокаду вокруг Эрири. Но ему это не удастся. Ливелин хорошо знает своих людей и горы, муж приказал рыть потайной ход из замка в долину, так чтобы мы смогли уйти на свободу, если Эдвард загонит нас в ловушку. Я очень хотела бы помочь мужу, но приближаются роды, и он вынужден оставить меня здесь, в Абере, с надежными людьми, ждать, когда родится наш сын. Молись за нас, дорогая Элейн, и, если шотландский король тебя послушает, попроси его о помощи. Если Уэльс падет под английской тиранией, кто знает, может быть, Шотландия будет следующей…»
Элейн отложила письмо Элинор, присланное из Абера, и ее глаза увлажнились. Ее племянник Даффид, младший брат Ливелина, наконец разорвал предательский союз с королем Эдвардом, подняв восстание против английской тирании в Уэльсе. Это случилось всего через несколько недель после отъезда Элейн и Дональда из Абера. За несколько дней мятеж охватил весь Уэльс, а предводителем восстания был Ливелин.
Гвинед был далеко от Мара, но Элейн не потребовалось короткое душераздирающее письмо Ливелина, пришедшее неделю спустя, чтобы узнать о смерти Элинор и о том, что наследницей принца Уэльского стала его новорожденная дочь. Элейн видела агонию несчастной женщины в пламени свечи. В вое ветра, несущегося над болотами, она слышала страдания Уэльса.
XIV
Замок Роксбург
Спустя неделю Элейн и Дональд прибыли ко двору, и Элейн без труда добилась аудиенции у короля.
– Вы должны что-то сделать, вы должны послать помощь моему племяннику. Разве вы не видите, какой чудовищной опасностью грозит нам завоевание Уэльса Эдвардом?
– Мне очень жаль Ливелина, и я надеюсь, что он сможет исправить положение, но это дело очень тонкое, тетя Элейн, – задумчиво сказал король Александр. – Слишком многие мои вассалы являются вассалами Эдварда, разве вы не знаете, скольким шотландцам принадлежат в Англии владения и наоборот? Значит, я заставлю их выбирать между Англией и Шотландией по причине, которая не касается нашей страны
– Но еще коснется, – вспыхнула Элейн. – Если падет Уэльс, что, по-вашему, Эдвард будет завоевывать дальше?
– Не Шотландию, уверяю вас. – Александр скрестил руки на груди. – Мы с Эдвардом хорошо понимаем друг друга, и независимость Шотландии в безопасности.
– Разве? – Их глаза встретились. – Не доверяйте Эдварду Плантагенету. Я давно знаю своего кузена. С детства он был честолюбивым, злобным и вероломным. И не дай вам Бог испытывать это на себе.
– Я и не буду. Ведь в отличие от вас я хорошо с ним лажу. У меня нет причин сердить его. Словом, я не стану воевать за Уэльс только ради вашей к нему привязанности.
– Но прежде вы заключили с ним союз против Генриха…
– Непрочный союз, которого больше нет. Нет, нет и нет.
Элейн в отчаянии посмотрела на него.
– Но в огне я видела картины войны и бедствий! Ваш отец послушал бы меня, – добавила она тихо.
– Значит, отец бы слушал сердце, а не разум, – резко ответил Александр. – А сейчас прошу простить, меня ждут дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74