- У него что-то с головой? - уточнил Генри.
- Какая голова? - Этель удивленно посмотрела на него. - Да вы о Советниках вообще, я чувствую, ничего не знаете, поэтому у вас такое превратное представление о них. У него последствия неудачной регрессии после Дирренга. Ведь ему не только обезболивание постоянно делают, а еще и каждые две недели регрессантами истязают. Могу заверить, это настоящая пытка.
- А зачем это нужно?
- Вы когда-нибудь дирренганина видели? - Этель вопросительно посмотрела на него. - А Креил год жил на планете в их Облике и теперь постоянно норовит снова к нему вернуться. Жуткое зрелище!
- Вы видели?
- Меня обучали проводить ему ввод регрессанта, на всякий случай, мало ли что может случиться. Только по-моему это бесполезно, нужна слишком высокая скорость, еще Диг может справиться, а обо мне даже речи не идет. Я же не от рождения Вард, просто так получилось.
- Разве так бывает? - удивился Генри.
- Бывает. После того, как меня убил Диггиррен… - Она увидела в мозгу Генри крайнее изумление. - Да вы и об этом не знаете?
- Не знаю, но тогда я не понимаю…
- Чего? Как я с ним живу, или как же я осталась жива? - Этель лукаво усмехнулась. - Так сложились обстоятельства. Меня спас Строггорн, но потребовались две сложные операции на мозге. Вторую делала сама Странница - это большая честь, но я бы предпочла обойтись без нее, в результате я стала Вардом, иначе - пожизненно клиника. Такой рассказ. Грустно?
- Кто такая Странница? - осторожно спросил Генри.
- Ну, не знаю, если вам и об этом не рассказали, наверное, мне тоже не следует говорить. По большому счету - она основатель нашего государства, а, если совсем серьезно, существо, занимающее самую большую должность в нашей Вселенной - Векторат Времени.
- Значит, это нечеловек? - уточнил Генри.
- Конечно. Неужели бы мы смогли сами себя вытащить из прошлого и создать зону относительного времени? Земная наука еще не достигла такого уровня развития.
- Вы что-то сказали о прошлом?
- А это к вопросу о Советниках. Ведь кроме Диггиррена и Креила - это люди прошлого.
- Это как понять?
- Это просто, их вытащили из прошлого, когда создавалось наше государство. Линган - он же потомственный князь, древний род, с восемнадцати лет уже управлял княжеством, в прошлом, конечно. Строггорн тоже из прошлого, но из другого времени, еще раньше, чем Линган, только его вытащили позже, когда уже был Аль-Ришад.
- Он как-то упоминал об этом, когда рассказывал о ваших законах.
- Вот видите, просто вы слушаете невнимательно, когда вам говорят. А про то, что Строггорн был Инквизитором, вам, наверняка, рассказали.
- Это так, но я решил, что это прозвище.
- Какое прозвище? Он отправил Аоллу на костер, правда, тогда у нее было другое имя. - Этель увидела, что у Генри голова начинает идти кругом.
- Но мне казалось, они теперь вместе?
- Это если не думать о ее муже на Дорне.
- Так это правда? Про мужа?
- К сожалению, никак не удается добиться развода.
- Как же она решилась выйти замуж за существо с другой планеты?
- Ему грозила смерть, а Аолла не хотела портить отношения с Дорном, - Этель подумала, что на самом деле все было куда сложнее, но это вряд ли стоило говорить Генри.
- Хватит, Этель, я понял, что всего вы мне просто не в состоянии рассказать, Советники прожили слишком много лет, и мне уже ясно, что все не просто. Расскажите еще о Джулии, - попросил Генри.
- С ней более или менее нормально, ходит в школу, вместе с Лейлой, дочерью Строггорна, занимается по своей программе, ей же догонять приходится.
- Кстати, никак не пойму, чья Лейла все-таки дочь? Ваша и Советника Строггорна?
- Нет, я ее только родила, а она дочь - Аоллы Вандерлит. - Этель вдруг расхохоталась, своими ответами она все больше запутывала Генри. - Как бы мы иначе жили с Диггирреном?
- Я и удивляюсь все время, как это он так спокойно к этому относится, да еще и растит девочку как родную.
- Значит, не удивляйтесь больше. Она нам не родная, но родила ее действительно я. - Этель сделала паузу. - У вас хорошая девочка. Я хотела узнать, как там наш Антон? Помогает вам?
- Моя правая рука. Только по-моему он скрывает причину, по которой попросился на работу в абсолютное время.
- Антон влюбился и не хочет ждать, когда его любовь подрастет, а так достаточно подождать всего несколько месяцев. - Этель стала серьезной. - Мы все равно хотели с вами об этом поговорить.
- Почему со мной? - удивился Генри.
- Так ведь он в Джулию влюбился. - Этель почувствовала, как он напрягся. - Да не сердитесь так, мы же все понимаем, что она ребенок, но они - как Ромео и Джульетта. Мы их одних вообще не оставляли, там такое в головах, что всем сразу неудобно становилось. Решили - лучше всего его к вам отправить, невозможно же следить за ними все время.
- Она же маленькая совсем, - Генри задумался. - Не думал, что это будет так скоро.
- Трудно привыкнуть, я понимаю. Для вас - ей так и осталось тринадцать лет, только вы ее не узнаете. Джулия - настоящая девушка и физически развита, да и умница просто, способная, трудолюбивая, лечение тяжелое прошла. Вот вы на Креила обижаетесь. - Этель увидела, как Генри что-то хотел сказать. - Не спорьте. Я же к вам в голову влезла, хоть это и неприлично. А он спас вашу девочку, и они при этом остались друзьями. Это редко бывает при таком лечении. Вот у нас Лейла до сих пор не любит Лингана, а лечил он ее в четыре года, а теперь еще полгода от Дига бегала из-за того случая.
- Какого? - не понял Генри.
- Значит, вам Строггорн не рассказал, пожалел. Лейла ведь в тот день, когда все это с Джулией случилось, была у него дома, они из ресторана пришли, и она видела, когда он Джулию вытащил из Многомерности. Это ведь было страшное зрелище. Лейла получила психотравму, только прогрессирующую. Строггорн утром подумал, что она просто спит, ему же некогда совсем было, а когда ее приехал Диггиррен забрать - его Антон вызвал, потому что никак ее разбудить не мог - уже все было ясно. Привезли к нам - и психооперация. Не забудьте, Диг ей еще может быть больший отец, чем Строггорн. Да много часов подряд, да с первого раза он ее пожалел, в результате не доделал, и пришлось потом повторять. Неделю почти Лейла была без сознания, а когда пришла в чувство, на Дига смотреть не могла. Так и прятались почти полгода друг от друга, благо квартира у нас, сами видите, позволяет. Потом, когда Лейла навестила Джулию и убедилась, что все нормально, они сразу подругами стали. А вы подумали, случайно?
- Нет, меня как раз это очень удивило, когда Строггорн сказал, только он не объяснил ничего. - Генри сидел расстроенный. - Жаль, что мы с дочерью доставили вам так много беспокойства.
- Какие вы глупости говорите! - Этель укоризненно посмотрела на него. - А вы все на Креила обижаетесь. Знаете, когда он Джулию лечить отказался…
- Это сразу было?
- Нет, это когда она ему гадостей наговорила после сеанса, не знаю, там, наверное, всего второй раз и было. Креил очень рассердился, тем более, детей лечить действительно не любит, слишком за них переживает. Пришла я к ней в клинику, навестить, а Джулия никого к себе не подпускает, плачет навзрыд. По-хорошему в ее состоянии ей Вард-Хирург нужен, только Креил приказал ничего с ней не делать. Я его разыскала, хотела отругать, а он мне - зачем не в свое дело лезу? Креил ведь, когда упрется, характер тот еще. Сказал, если хочет лечиться - пусть сама звонит и об этом скажет, а если не хочет- почти взрослый человек, может сидеть до смерти в клинике, пока от безделья не озвереет. Так три дня, обезболивание ей сделают, чуть-чуть поспит, потом опять плачет. Ему, конечно, докладывали о ее состоянии, он же лечащий врач. На четвертые сутки к ней пришел, Джулия потом рассказывала, проплакала у него на плече часа два, а Креил ей объяснял, как взрослой, принцип лечения, почему так, а не иначе приходится ее лечить, какие могут быть последствия, если ничего не делать. Так и помирились. После этого Джулия его слушала, как бы тяжело ни было. Он очень хороший врач. Ведь при этом, если просто не так положить человека, а приходится привязывать, можно все кости ему переломать - реакция бывает самая непредсказуемая, и много таких мелочей. Это же невероятно сложная наука, Вард-Хирургия, за пять лет иногда только теоретическим основам можно научить, остальное - только практика. - Этель вслушалась в чувства Генри. - Ну вот, теперь вам стало стыдно, что вы так плохо думали о Советнике. Так можно о каждом из них рассказать, иногда могут быть страшными людьми, это так, конечно, но и жизнь у них трудная была.
- У меня странное чувство, Этель, как будто знаю вас много лет, а ведь едва знакомы, - задумчиво посмотрел на нее Генри.
- Это грустно, а не странно. Со всеми телепатами так - очень быстро все узнаем друг о друге, поэтому редко бывает продолжительное знакомство, становится скучно и расстаются. У вас, я правильно поняла, жена - человек?
- Да, так.
- Не могу этого понять, ведь у вас нет нормальных отношений?
- Я не понял вас, Этель. - Генри нахмурился. - Что значит: «нет нормальных отношений»? Если она не читает мысли, это же еще ничего не значит?
- Вам нужно поговорить с кем-нибудь из мужчин. Мне и неудобно и трудно объяснять вам разницу. Могу заверить только, что это сильно отличается, принципиально, Генри, я знаю, о чем говорю. - Она мягко улыбнулась, прислушиваясь. - Кажется, девчонки идут, выразительные телепатемы, никак не спутаешь, вы посидите, а я пойду, встречу, - Этель договаривала, уже вставая и выходя из комнаты.
Генри отвлекся, осматривая гостиную: мягкий свет падал с потолка, проникая через прозрачное стекло, хотя, скорее всего, это была лишь иллюзия, ковер, со сложным рисунком, на ажурном паркете, невысокая мебель, расставленная в строгом порядке, образовывала несколько зон. Сразу было понятно, что живет большая семья, где у каждого свой любимый уголок.
У него возникло чувство, словно совсем рядом закружился водоворот, и Генри посмотрел на дверь: еще никто не вошел, но эта телепатема показалась совсем незнакомой. Молоденькая девушка, с короткой аккуратной стрижкой, и ладной стройной фигуркой влетела в комнату и бросилась ему на шею, а Генри прижимал ее к себе и не узнавал. На вид Джулии можно было дать все восемнадцать, а запомнилась она тринадцатилетним подростком.
- Папа! Я так рада тебя видеть. - Она наконец отпустила его.
- Скажи, Джулия. - Генри никак не мог понять, что еще было не так, помимо ее внешности, и вдруг осознал - незнакомая телепатема: глаза Джулии затягивали, словно рядом кружился бесконечный водоворот, блоки наглухо закрыли мозг, сразу сделав его недоступным. - Дка. - Он отстранился. - Скажи честно, что с тобой сделали?
- Отец. - Она нерешительно замялась. - Ну, в общем…
- Ты стала Вардом, - вдруг понял Генри, мгновенно осознав все, что из этого вытекало.
- Ты так расстроен? - Джулия озабоченно посмотрела на его побледневшее лицо.
- Зачем ты это сделала? Неужели они заставили?
- Заставили? - Она все смотрела на него, не понимая, потом попыталась объяснить, но с удивлением увидела, как в его мозгу с огромной скоростью проносятся воспоминания о том, как он принес присягу, собственное превращение в Варда и холодные глаза Советника Строггорна, когда тот говорил, что самое страшное с ним уже сделали.
- Папа! - Голос Джулии совсем далеко…
***
Генри приподнял голову, с трудом пытаясь сообразить, где находится, и поглядел на Советника Диггиррена, почему-то пристально смотревшего ему в глаза.
- Очнулись?
- Что случилось? - Генри сел, оглядывая операционную. - Это у вас дома?
- Как обычно, психотравма, мне пришлось основательно поработать с вашей головой. - Диггиррен пожал плечами. - Что же вы о нас так плохо думаете, Генри? Мы устали отговаривать вашу дочь, Креил наотрез отказывался ей целый год дать медицинское заключение, что можно проводить операцию, а первое, о чем вы подумали - мы ее заставили. В нашей стране я знаю только один случай, когда человека заставили, - меня, и, поверьте, в этом была жестокая необходимость.
- Не один, моего согласия тоже никто не спрашивал. - У Генри сильно болела голова, и он поморщился.
- Неужели? Вы же от рождения Вард, о чем вас спрашивать? А у Джулии структура свернута, не сделать операцию - будет просто телепат, но когда-нибудь вы поймете, что так для нее лучше. Вам же специально рассказала Этель, может так случиться, кроме нас на Земле никого больше не останется, а так у вас будет хотя бы дочь. - Диггиррен пристально вгляделся в его глаза, и Генри почувствовал проникновение в мозг.
- Что вы делаете, Советник?
- Хочу проверить вашу голову, только не сопротивляйтесь. Вспомните, пожалуйста, так что сделали с рукой вашей дочери?
Воспоминания неслись в голове, казалось, против воли. У Генри вспотел лоб, при этом он невероятно удивился, что эти события не причиняли больше почти никакой боли.
- Не страшно? - уточнил Диггиррен, улыбаясь. - Помнится, вы всегда считали это невероятно жестоким лечением, теперь понимаете, что были неправы?
- Понимаю. Теперь я могу с этим жить, а раньше это было сложно, - Генри задумался. - Сейчас я вспомнил. Вы меня оперировали, и было больно, только все как-то отрешенно воспринималось.
- Я дал наркоз, хотя на самом деле от него мало толку. Когда касается кого-нибудь из нас, Советников, не помню случая, чтобы его применяли. Вам не повезло, что попали ко мне. Я всегда все делаю до конца и заодно расправился с прошлой психотравмой, - пояснил Диггиррен. - На мой взгляд, теперь вы здоровы. Одевайтесь и приходите в гостиную. Робот вас проводит, а то в нашей квартире можно заблудиться. - Диггиррен спокойно удалился.
Одевшись, Генри зашел в гостиную. За большим столом, уставленным едой, собралась вся семья: он узнал Лейлу, которая нередко возникала в голове у Строггорна, Этель сразу улыбнулась ему и глазами показала на огромный торт, напоминая молчать о способе его приготовления. Возглавлявший стол Диггиррен указал на свободное место. Генри вслушался: Лейла рассказывала что-то о школе, а Джулия все еще виновато смотрела на него.
- У меня к тебе просьба, Джулия, - сказал Диггиррен. - Твой папа считает, что мы тебя заставили, а я предупреждал - ему это не понравится!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95