– Вы знаете что-нибудь из Шуберта? Вот очень простая мелодия. Если хотите, я напишу вам слова…– Не стоит беспокоиться, – произнесла я в легком замешательстве. – Я не слишком хорошо умею читать. Просто напойте мне, и я попытаюсь запомнить.Он рассмеялся и принялся учить меня мелодии и словам «Соловья», очень простой и нежной песни. Пел он не слишком хорошо, но зато великолепно играл на пианино. Мы провели вместе два часа. Я сидела рядом с ним и пела. Я учила его русским и цыганским песням, а он меня – немецким и итальянским. В комнату постоянно заходили люди, чтобы послушать нас. Ференц говорил всем, что разрешает им остаться только при условии, что будет сохранена абсолютная тишина, и, как ни странно, никто не возражал. Когда я устала петь, он сыграл пронзительную, печальную композицию, которую, по его словам, написал сам. Мне она очень понравилась, и я сказала, что он играет так, словно у него шесть рук вместо двух.Вечер подходил к концу. Игра в карты расстроилась, и мужчины собрались в гостиной. Я услышала шаги Сета и характерное постукивание его трости. Он подошел к пианино и сказал мне, что нам пора домой. Ференц встал и кивнул Сету.– Это ваш друг? – спросил он у меня. Я, покраснев, кивнула. – Вам очень повезло, мсье, – сказал он Сету. – У вашей протеже огромный талант. Я бы и сам взялся за ее обучение, но, к сожалению, не могу остаться в Париже надолго.– Очень любезно с вашей стороны, мсье Лист, – отозвался Сет. – К счастью, у Рони есть и другие таланты.Я выбежала из комнаты, чтобы найти свою шаль, и слышала, как мужчины весело рассмеялись. Черт побери Сета, неужели обязательно быть таким откровенным? Я высказала свое недовольство, когда мы возвращались на рю де Монморанси.Сет сухо рассмеялся.– Нет другого такого человека в Европе, который ценил бы светлые стороны жизни лучше Ференца Листа. Он же самый большой ловелас на континенте. Можешь быть уверена, что уроки, которые он собирался тебе давать, не были бы уроками музыки.– Ты все это придумал, – яростно заявила я. – Я тебе не верю!– Нет? – Сет рассмеялся. – Если бы ты могла читать, я бы показал тебе статьи в газетах. Ну а поскольку ты вынуждена довольствоваться сплетнями, просто спроси любого. Франциско, например. Он знает Ференца много лет.– Негодяй! – Я отвернулась. – Когда-нибудь я обязательно выучусь читать. Если бы ты по-настоящему заботился обо мне, ты бы уже давно сам научил меня!– Вот уж нет! Ты мне больше нравишься необразованной. Красивой и необразованной. – Он наклонился и поцеловал меня в плечо. По моему телу мгновенно пробежала сладкая дрожь. – Не сердись, Рони. Разве тебе не приятно бы завоевать сердце самого известного пианиста в Европе?– Думаешь, завоевала? – Я слегка наклонила голову. – Он сказал, что у меня очень красивый голос. Интересно, он действительно так думает?– Нет, мне кажется, он лишь пытался соблазнить тебя. – Сет ухмыльнулся, когда я сердито нахмурилась, и произнес уже совершенно другим тоном: – Признайся, Рони, как ты узнала, какие мне следует выбрать карты?Я пожала плечами.– Просто знала, и все. У меня было предчувствие. Так ты выиграл?– Да. На всех названных тобою картах. Как ты это делаешь? Снова цыганское волшебство? У тебя действительно дар предвидения?– Да не было никакого предвидения. Мне просто повезло, только и всего. Глупая игра: карта должна выиграть или проиграть, ведь так? Это значит, что половина карт в колоде выиграет, а вторая половина проиграет. У меня были просто – как ты это называешь? – хорошие шансы угадать.– Ты все ловишь на лету, – заметил Сет. Коляска замедлила ход и остановилась. Когда мы вошли в дом, я собралась уже пойти в свою комнату, но Сет подозвал меня к себе.– Зайди сюда на минуту. – Я последовала за ним в маленький салон рядом со столовой, который он использовал для игры в карты с друзьями. Вечер был прохладным, поэтому Сет разжег огонь в камине и налил нам немного бренди. Помню, что в ту ночь он пил мало – видимо, устал от своего беспробудного пьянства.– Садись, – сказал он. Я подчинилась. Сет принес две колоды карт. – Мы проведем маленький опыт. Выбери четыре карты. По одной каждой масти. Положи их перед собой вниз рубашками.Я так и сделала. Сет начал тасовать две колоды. Все выбранные мною карты оказались выигрышными.Мы еще дважды повторили все сначала. И оба раза мои карты выигрывали. Один раз Сет в последнюю секунду заменил колоду, пытаясь, как я решила, сбить меня с толку. Но я все равно выиграла.– Невероятно. – Сет шумно выдохнул воздух и сел на кресло. – Как ты это делаешь?– Я ничего не делаю, – сонно отозвалась я. – Не пора ли нам идти спать?– Еще нет. Я хочу попробовать кое-что другое. – Сет выбрал четыре карты из колоды и положил их на стол рубашками вверх. – Скажи мне, какие это карты.– Откуда мне знать, – вскинулась я. – Я же не читаю мысли.– Заткнись и сконцентрируй внимание. Какие это карты? Я подскажу тебе: здесь по одной карте каждой масти.Я глубоко вздохнула и закрыла глаза. Сет молча ждал.– Восьмерка треф. Двойка бубен… нет, червей. Десятка пик. – Я нахмурилась и потерла лоб. – Десятка бубен.Сет перевернул карты. Те, что я и назвала.– Проклятие. – Сет допил свой бокал и встал, чтобы налить новый. – Ты сможешь еще раз повторить это?Он выбрал другие карты. Я угадала половину, а потом сдалась.– Слишком много картинок, – устало сказала я, подперев голову руками. – Они похожи друг на друга.– Все равно довольно горячо. – Сет перевернул карты. – Проклятие! – выругался он. – Что ты еще можешь, цыганка? Что ты еще… видишь?– Хочешь, чтобы я погадала тебе, горгио? – усмехнулась я, протягивая ему руку. – Давай свою ладонь и я предскажу тебе будущее.Сет рассмеялся и взял меня за руку.– Я не хочу знать будущее. Я хочу только выигрывать в карты. Ты гений, Рони! Я обожаю тебя! – Сет поцеловал кончики моих пальцев, и мое сердце пропустило удар. – Что ты хочешь в награду за то, что была такой хорошей девочкой? Бриллиантовое ожерелье? Мешок с золотом?– Я хочу спать. С тобой.– Надо выполнить твое желание. – Сет обошел стол, поднял меня с кресла и прижал к себе. Он провел пальцами по моей щеке. – Ты полна сюрпризов, цыганка. Что еще ждет своего часа? – Он ласково поцеловал меня, крепко прижав к себе, потом откинул назад голову и рассмеялся. – О, мы с тобой выиграем целое состояние! А сейчас пора спать.Он помог мне снять платье и корсет и уложил в кровать. Потом погасил лампу и лег рядом, нежно обнимая меня, словно оберегал свою внезапно ставшую очень дорогой цыганку от всех невзгод и опасностей. Как он отличался в ту минуту от зверя, что ударил меня всего несколько дней назад.На следующий день Сет учил меня делать ставки.– Твой дар будет растрачен впустую, если ты не научишься, как обращаться с деньгами, – говорил он мне. – Если ты поставишь все на первые же четыре карты, то с тобой скоро никто не захочет сесть за стол. Нет, ты должна выучиться играть с другими людьми, выуживать из них деньги, да так, чтобы они и не чувствовали, что постоянно проигрывают. Вот, смотри. В «фараоне» ты можешь делать ставку, что определенная карта выиграет или проиграет, а также будет ли выигрышная карта больше или меньше той, что проиграет. Туз самый младший, король старший.Я выбрала четыре карты, и Сет смешал колоду.– Почему ты выбрал карты, чтобы зарабатывать себе на жизнь? – спросила я. – Ты всегда этим занимался?– Нет. Какая разница, как я зарабатываю деньги, пока у меня их достаточно, чтобы купить все, что я захочу.– Красивый дом, одежду и женщин, – тихо перечислила я. Сет бросил на меня пронзительный взгляд. – Не злись. Еще слишком рано, чтобы ссориться. Я просто хотела узнать.– А тебе не надо ничего знать, – грубо рявкнул Сет. – Радуйся тому, что имеешь. Так, твой король победил и валет треф тоже. Какова вероятность, что валет будет выше, чем любая другая карта?– Что ты имеешь в виду?– В колоде пятьдесят две карты, по тринадцать каждой масти. Король самый старший, а это означает, что выше валета только две карты: дама и король. Десять карт – ниже: от туза до десяти. Поэтому ставка, что самым старшим будет валет, довольно надежна, только ты не найдешь много людей, которые примут эту ставку. Теперь возьмем восьмерку червей. Очень вероятно, что она проиграет другим картам, так?Я хорошенько подумала.– Нет, напротив, у нее хорошие шансы выиграть, потому что большее число карт ниже ее.– Ставлю три франка, что она проиграет. Принимаешь мою ставку?– И как это сделать?– Поставь три франка на то, что восьмерка выиграет, но не как первая появившаяся в колоде, а как карта старше той, что будет в другой колоде. Шансы в твою пользу.– Но у меня нет трех франков.– Вот. – Сет вздохнул и швырнул мне пригоршню монет. Затем сдал колоду. Восьмерка проиграла при сдаче: она первой оказалась в колоде сдающего, но выиграла по старшинству, так как была выше, чем шестерка в моей колоде.– Непонятно, – заметила я. – Я проиграла свои деньги?– Нет, наоборот, я должен тебе три франка.– Но восьмерка проиграла!– Да, но ведь она выше шестерки. Запомни, ты можешь делать на восьмерку две разных ставки.Я забрала свой выигрыш, три франка, и сказала:– Мне понравилось играть в «фараона». Не труднее, чем воровать. А на что еще можно делать ставки?– На что угодно. Поспорь, что завтра пойдет дождь, если ты встретишь человека, который станет тебя уверять, что этого не будет. Поспорь, что король выступит с речью или что Жюль подаст на завтрак баранину.– Но это глупый спор, – запротестовала я. – Я знаю, что Жюль готовит говядину в винном соусе.– Ага, ты знаешь то, чего не знаю я. Я мог бы принять твою ставку и проиграл бы. Не слишком честно, но большинство игроков не отличаются высокой моралью.– Хм. Значит, игроки как цыгане. О, я могу делать ставки на лошадей!– Разумеется. На лошадей, бойцовых петухов, собак. Ты можешь ставить на людей: боксеров, бегунов. Разве цыгане не любят делать ставки?– Зачем? Для них и так вся жизнь игра.
Сет словно сошел с ума. Он заставлял меня играть с ним весь день напролет с утра до позднего вечера. Жюлю приходилось приносить нам еду в салон для карточной игры, и даже во время обеда мы продолжали играть. В конце концов я так устала, что швырнула колоду в лицо Сета и выбежала из комнаты. Он притащил меня обратно. Я громко протестовала, но он принялся целовать меня, пока я не обмякла в его руках.– Я больше не хочу играть, – жалобно пробормотала я.– Но ты же хочешь заработать много денег. У тебя дар, Рони, и если ты им правильно распорядишься, то получишь все, что ты хочешь. Абсолютно все.– Но я ничего не хочу, – отчаянно запротестовала я. «Кроме Сета», – добавил вдруг внутренний голос. Я была поражена. Я не хотела Сета! Я обессиленно прислонилась к его плечу и взмолилась:– Давай прервемся хоть на немного. Пожалуйста! – Я обхватила руками его шею и нежно поцеловала, чувствуя, как тает его решимость продолжать обучение. – Пожалуйста!– Тебе трудно отказать.– Именно на это я и рассчитывала, – сказала я.– Я знаю. – Сет рассмеялся и слегка шлепнул меня по заду. – Возвращайся за карточный стол, малютка.– Я не хочу! Я ненавижу карты! Я ненавижу тебя! Я никогда не буду играть, никогда! Ты хочешь, чтобы я обманывала этих людей и делала тебя богатым, а зачем мне это? Что я за это получу, скажи мне?– Половину. С сегодняшнего момента все выигрыши делятся пополам. Половина тебе, половина мне. Мы стали партнерами, Рони.– Партнерами? – Я тяжело села. – Ты имеешь в виду, что я стану богатой? Что ты будешь давать мне деньги? И когда?– В вечер нашего первого совместного выхода.– Ты дьявол, – обиженно заявила я. – Думаешь, что можешь заставить меня делать все, что тебе угодно. Думаешь, что я твоя кукла.Сет окинул меня веселым взглядом.– Ты права, Рони. Это именно то, чем ты являешься – моей куклой.Он научил меня, как передергивать карты и как незаметно прятать карту в рукав.– Эти трюки вряд ли понадобятся в приличной компании, но ты все равно должна знать их, чтобы тебя не обманули.К немалому удивлению Сета, я быстро освоила все эти приемы.– Это похоже на уловки цыган, – сказала я ему. – В четыре года я могла за двадцать секунд спрятать десяток яиц в свою блузку. Я даже начинала «чистить» карманы, но в это время меня забрал к себе дедушка.Я грустно вздохнула.– И ты училась, как припрятывать цыплят и ломти хлеба, – ухмыльнулся Сет.– Ну и что? – Я вздернула подбородок. – Честная девушка должна каким-то образом жить, не так ли?Всю следующую неделю Сет был ужасно занят моим обучением, но он все-таки выкроил один день, чтобы съездить со мной на скачки в Лонгчампс. В первый же заезд я выиграла кучу денег.– Это вовсе не из-за дара предвидения, – сообщила я Сету, – просто я сразу поняла, что из всех лошадей вон та – самая быстрая. Неужели все остальные этого не заметили?Сет, который поставил и проиграл, хранил молчание.Он тщательно готовил меня, описывая воображаемые ситуации за карточным столом и обучая, как читать по лицам игроков, о чем они думают. Он говорил, что проигрывающий человек чаще делает высокие – и более глупые – ставки, чем тот, кто выигрывает. Он даже рассказал, как играл в «фараона» с моим дядей Алексеем.– Он хотел поставить на кон свой дом, но я отказался. Сказал, что никогда не принимаю ставки, которые нельзя унести с собой в постель. Тогда он предложил мне одну девственницу. – Сет улыбнулся. – Я мог избавиться от множества проблем, если бы отказался продолжать игру.– Мы все равно бы встретились. Так предназначено судьбой.Сет беззастенчиво жульничал и ругал меня, когда я этого не замечала. Я тоже жульничала и довольно хохотала, когда он не мог поймать меня. В конце концов Сет объявил, что я готова и что вечером мы отправимся в игорный дом Альбера де Блазона на рю де Флер, около Бастилии. Это заведение было весьма популярно, и десятки богатых парижан и гостей со всего света каждую ночь отправлялись туда, чтобы сполна насладиться игрой. Сет сказал, что меня ждет состязание с лучшими игроками Парижа и что я обязательно выиграю.Я надела платье из жемчужно-серого атласа с короткими рукавами, открывающими руки, и черные перчатки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71