«Ну и Фруктик!» Но я люблю, чтоб меня попросту звали Фрукти! Кстати, сегодня занял второе место… Да, я еще забыл сказать: когда чиркнешь по трубе, надо высунуть язык, чтоб всем было видно, какой ты молодец.
— Почему же у вас второе место сегодня? Вы позабыли про язык?
— Ну, уж я не забуду! Просто первое место занял один парень, он так треснулся об трубу, что у него ракетка пополам. Думали, конец, а ничего.
— Все обошлось?
— Ну да. Ракету восстановили.
— А этого мальчика?
— Его? Ну, нет!
— Какая веселая игра, — тихо сказала Дама.
— Ничего. Но тоже надоедает.
— Поэтому вы теперь заинтересовались историей… Улиссом?
— Ни капельки! Что такое история? Чепуха, все это было давно и вообще неправда.
— Но почему же неправда?
— Да ведь я-то ничего этого не видел! А чего я сам не видел, все ерунда и занудливая брехня.
— Но если это все-таки было на самом деле?..
— А хоть бы и было, мне-то что за дело? С кем эти все истории происходили, пускай ими занимаются. Проехало, и начхать мне на это дело. Мне фокус ее интересно посмотреть. А без Лали, я вижу, вы тут ничего не можете? А где она сейчас? Я все равно ее отыщу!
Глава 9
ОГОРОДНО-ЗВЕРИНОЕ УБЕЖИЩЕ НЕПОМНИКА
Город был высокий, но не очень большой. Сразу же за последними приземистыми десяти-двенадцатиэтажными домами пригорода начинались зеленые луга с лениво пасущимися толстыми коровами, ветер пробегал волнами по полям золотистой пшеницы, березовые рощи шелестели на пригорках, и длинные ряды огородных грядок тянулись вдоль берега реки.
Небрежно помахав вслед отъезжавшей машине, которая его подвезла, Фрукти сошел с шумной автострады.
На тонком столбике красовался голубой значок, обведенный красным ободком, с птичкой посередине. Все было так, как ему подробно объяснил Чемпион.
— Ничего себе адресочек! — сказал Фрукти. — Птичка какая-то дурацкая, а дальше дорожка и кусты! Вот чушь!
Посвистывая и поглядывая по сторонам, он двинулся по тропинке. Шум автострады совсем затих. Вместо него возник какой-то новый, неровный звук. Фрукти не сразу вспомнил: "Э-э, да ведь это просто-напросто ветер! Шумит и покачивает ветки деревьев! Ясно, деревня, вот куда я попал. Пахнет чем-то зеленым, и попискивают, посвистывают птички. И долго это будет продолжаться?.. Ага, вот и еще один значок: буква "Н" со стрелкой. Правильно, так мне и говорил Чемпион. Тут уж придется прямо через кусты ломиться!"
Едва заметная тропинка, на которую указывала стрелка, действительно вела куда-то в глубь зеленых, пышно разросшихся кустов.
Фрукти презрительно фыркнул и зашагал, цепляясь за кусты. Он шел минут пять, продолжая пофыркивать и оглядываясь по сторонам, так что чуть было не ткнулся носом в сетчатую калитку. Вправо и влево тянулась довольно высокая ограда из тонкой стальной сетки.
— Вот ччеррт! — буркнул Фрукти и лягнул ногой плотно запертую калитку, у которой даже и ручки не было видно.
Чей-то спокойный голос совсем рядом произнес:
— Кто бы это мог быть? Если это человек, почему же он лягается? А если жеребенок или осленок, почему он чертыхается? Лали, взгляни!
После минутного молчания смеющийся голос Лали воскликнул прямо у самой калитки:
— Э-э! Да это Фрукти! Как ты тут очутился? Входи, входи!
Калитка бесшумно открылась, пропустила Фрукти и тотчас закрылась снова.
— Иди все время по этой розовой дорожке, она приведет тебя прямо к дому.
Голос Лали теперь слышался у него за спиной, по-прежнему у калитки.
— Ладно! — буркнул Фрукти и зашагал по шуршащей мелкими ракушками розовой дорожке.
Дорожка повернула вправо; по одну ее сторону пошли подстриженные кустики, усыпанные мелкими алыми цветочками, по другую — ровные огородные грядки морковки и цветной капусты. Сделав крутой поворот влево, дорожка кончилась. Открылась залитая ярким солнцем поляна и обычный сельский дом, одноэтажный, но с мезонином.
Все это трудно было разглядеть из-за листвы деревьев, окружавших дом. Они так сливались друг с другом, что не сразу можно было разобрать, где кончается конек крыши и где начинаются далеко протянувшиеся ветки акации. Известно, что когда деревья долго живут рядом с домом, они привыкают друг к другу, как будто стараются один другому не мешать: туда, где есть свободное место, дерево протягивает ветку, за ней другую, а где мешает стена дома — старается обогнуть стороной. Только когда какая-нибудь недогадливая ветка порой заслонит окно, ее приходится поправлять и отводить в сторону.
Фрукти, конечно, ничего этого не заметил.
Лали сидела боком на ступеньках террасы и большой ложкой из глубокой тарелки ела малину со сливками. На ней была мальчишечья рубашка с короткими рукавами, заправленная в мятые брючата цвета хаки. Напротив нее, тоже устроившись на ступеньке бочком, сидел желтолицый старичок и, стараясь подражать Лали, внимательно зачерпывал из своей тарелки малину, не без труда засовывая себе в рот большую ложку. Перепачканные сливками уголки губ выглядели у обоих совсем как маленькие белые усики. Самое забавное, что у старичка были и настоящие усики, очень жиденькие, точно редкие перышки, и тоже перепачканные белым.
— Смотрите-ка кто явился! Привет! — воскликнула Лали.
С террасы залаяла на Фрукти собака. Он поискал ее глазами. На террасе никакой собаки не было.
Только вдалеке бело-рыжий фокстерьер носился по залитой солнцем поляне, увертываясь от изящной маленькой антилопы, делавшей вид, что старается его забодать своими волнистыми рожками, в то время, как он ловчился поймать ее за куцый хвостик. Услышав лай с террасы, они бросили игру и наперегонки помчались к дому. Собачонка взлетела по ступенькам и, задрав голову вверх, отрывисто и громко пролаяла:
«Аф!.. Аф!.. Аф!..»
Нагнувшись со своей жердочки, большой попугай в ответ ее же голосом ответил:
«Аф!.. Аф!.. Аф!.. Аф!..»
Минуту они упрямо перелаивались, как две собачонки из подворотни.
— Прекратите безобразие! — сердито махнул на них рукой Непомник. Он сидел за столом в глубине террасы, беседуя с каким-то человеком в громадных голубых очках, делавших его похожим на очень удивленную сову.
— Ми-и-яу!.. — притворно взвыл попугай голосом кота, которому прищемили хвост, и, закатив глаза, медленно перевернулся вверх ногами и остался висеть неподвижно, застыв, как груша на ветке.
Антилопа, постукивая маленькими копытцами, поднялась по ступенькам и с интересом заглянула в тарелку, которую Лали держала на коленях. Лали вынула ложку, пододвинула ей тарелку и встала.
Терьер придирчиво обнюхал Фрукти и, не найдя ничего интересного, дружелюбно поскреб лапкой туфлю Лали, зевнул, отошел в тень и там повалился на бок.
Попугай встрепенулся, принял нормальное положение на жердочке, скандальным голосом во всю глотку заорал:
— Кукареку-у! — После чего простуженным старческим голосом сварливо проскрипел: — Что тут смешного?
— С таким не соскучишься! — фыркнул Фрукти. — А ведь он у вас не привязан. Он не может улететь?
— Конечно, может. Но он ни за что не улетит. Он побаивается ворон. Конечно, не всех. У него есть две-три, с которыми он в хороших отношениях. Они навещают его на террасе. В особенности когда на столе остается что-нибудь съестное. Но самое главное, он привык к дому и больше всего любит тишину. Он часами может дожидаться, пока не наступит полная тишина, и вот тогда-то закатывает скандал.
Понимаешь? Он не терпит шума вокруг себя. Он любит шуметь сам.
— А как зовут этого псенка? Забавный.
— Это Рока, — сказала Лали, и терьерчик, услышав свое имя, скосил на нее один глаз.
— Очень хорошая и красивая собака… Рока прислушался.
— …хорошая и благородная!
Лежа на боку и, конечно, понимая, что Лали говорит про него очень приятные вещи, Рока от удовольствия потянулся, даже как-то скрипнул весь от натуги, выгибая дугой спину, точно какая-то сила туго натягивала его, как лук.
— Я думаю, скорее всего, это просто небольшой заколдованный человечек, который должен притворяться собачкой. Но иногда он об этом забывает, и тогда сразу видно, кто он такой на самом деле.
— Похоже, Рока и верно чертовски симпатичный парень! — Фрукти хлопнул себя по коленке. — А это кто?
Невдалеке от дома, у бассейна, маленький зверек деловито, как старательная прачка, растирал, окуная в воду, морковку.
— Тю, да это ведь енот, верно? Ты его кормишь?
— Да нет, мы только сажаем весной морковку, а с грядок они сами достают. Тут их целое семейство. Пойдем, можешь его погладить. Он не боится.
Они сошли в сад. Антилопа и Рока побежали впереди них по дорожке.
— Теперь я понял, зачем тут кругом все огорожено стальной сеткой. Чтоб звери не разбегались, да?
— Пальцем в небо! Все наоборот. Когда-то люди опасались зверей, отгораживали их от себя высокими решетками, а мы отгораживаем всю эту автостраду с ее страшными автомобилями и некоторыми глупыми людьми, чтоб они не напугали зверей.
Они шли вдоль огородных грядок, маленьких парников и лужаек, похожих на толстый ковер с узором из очень странных цветов.
Рока неслышно подкрался к еноту и ткнул его носом. Тот сердито обернулся, не выпуская морковку из лап, и точно сказал: «А, это ты!» — после чего продолжал теребить и окунать в воду уже совершенно чистую морковку.
— В жизни не видел такого сада, — в недоумении сказал Фрукти, сомневаясь, нужно ли восхищаться или высмеивать то, что он увидел.
Действительно, все выглядело очень странно. Изнеженные садовые цветы с пышными розовыми, алыми, фарфорово-белыми и нежно-фиолетовыми лепестками, мохнатыми шапками росли островками рядом с маленькими колониями васильков, незабудок, полянами колокольчиков и мышиного горошка.
— Тут у нас все отлично уживаются. Холеные красавчики и те, кого считали сорняками. Конечно, нужно за ними присматривать, не давать воли кому-нибудь одному очень-то распространяться, тогда все идет гладко.
— «У нас, у нас»! Ты-то ведь не тут живешь, а в городе!
— Так это же дом нашего друга Непомника. Как будто человек не может жить в двух местах. Я у него хозяйка, когда бывают гости, как сегодня. И у дедушки Прата я тоже хозяйка, когда гости приходят к нему.
— А что это за старичок, с которым вы лопали малину?
— Это Сью-Сиу, знаменитый астрофизик, он директор Центра Связи «Джомолунгма» и старый приятель дедушки Ива.
— Что старый, это заметно! Хе! А у своего Ива ты тоже хозяйка?
— Нет, там я совсем не хозяйка. Там хозяйка Мачеха…
— В совиных очках кто?
— Он тоже директор Центра «Финстерхорн». Но у него хобби — археология. Они все вместе собрались, чтоб осмотреть Башню. Ее на той неделе откопали. Она была засыпана небольшим землетрясением тысяча сто лет назад. Пойдешь вместе с нами?
— Со всей этой компанией? Любоваться на какую-то яму, которую там от нечего делать выкопали? Что я, чокнутый?
— Пожалуйста, тебя никто не упрашивает. А чего это ты вообще сюда забрался?
— «Чего-чего»!.. Да просто так. Охота мне разобраться, как это ты устроила.
— Да ну тебя! Опять ты об этом уроке. В жизни этого больше не повторится.
— Да тебя убить мало! «Не повторится»! Если ты умеешь устраивать такое!.. Такую!.. И вдруг: «Не повторится!» Я уже придумал несколько штук, которые можно устроить в школе!.. Да не махай руками! Я знаю, что ей только показалось! А вот когда она вызовет меня отвечать, сделай, чтоб ей показалось, будто три мокрых лягушки и одна жаба вскочили ей за шиворот и там гоняются, друг за другом! Вот будет урок так урок!.. Эй, полегче!.. Это что за номера!
С ветки, прямо ему на плечо, спрыгнула белка. Фрукти вздрогнул от неожиданности. Лали засмеялась.
— Она мне щеку щекочет, — слегка покраснев, небрежно пояснил Фрукти. — Слушай-ка, чего это она меня за ухо дергает?
— Иди ко мне, — сказала Лали и протянула руку.
Белка, как по мостику, пробежала по руке и уселась на плече у Лали.
С террасы их окликнули.
— Пора отправляться. Нам. А ты как хочешь. Мне тоже не очень интересно, но я хозяйка и должна сопровождать гостей.
— В раскопанную яму?
— Это не яма. Это Башня. Ну, остаешься или с нами?
— Вот влип!
Глава 10
СОМНИТЕЛЬНАЯ ДОСТОВЕРНОСТЬ ИСТОРИИ…
Большая площадка вокруг Башни была расчищена и выровнена. По сторонам возвышались, уже успевшие кое-где порасти зеленой травкой, громоздкие, бесформенные земляные отвалы.
Снаружи Башня была похожа на невероятно толстый каменный столб с узкими прорезями окошек, или бойниц. Несмотря на свою высоту, она выглядела приземистой, тяжелой и довольно безобразной.
— Вы спрашиваете, что нам известно об этом сооружении? — спросил Финстер (как было принято называть руководителя Центра Связи «Финстерхорн»). — Время — примерно тысяча сотый, тысяча двухсотый год. Назначение — толщиной стен постройки, ее высотой над поверхностью земли как можно надежнее отгородить тех, кто находился внутри, от внешнего мира. Причина, заставлявшая людей в те времена повсеместно прибегать к строительству подобных совершенно нелепых сооружений, только одна: всепоглощающий страх тех, кто сидел в Башне, перед окружающим миром.
— Безусловно, безусловно!.. — благодушно поддержал Сью-Сиу, поглаживая согнутым пальцем свои жиденькие усики. — Может быть, вам известно, кто именно построил эту Башню, чтоб отсидеться в ней от остального, окружающего мира?
— О, это нам известно вполне достоверно: Карло Карлони деи-Скорлупи, Великий Магистр, ни больше ни меньше! Впрочем, в летописи о нем упоминается весьма кратко. — Финстер полистал толстенький карманный справочник. — Ага, вот оно!..
«Магистр Карлони долгие годы немилосердно опустошал и разорял свою страну, — профессор Финстер широким жестом описал в воздухе полукруг. Все невольно проводили глазами размашистое движение его руки. — В жестокой битве при Ля-Трапе войско свирепого рыцаря по имени Великан дикого леса было разбито, после чего Карло Карлони деи-Скорлупи объявил себя Великим Магистром Ордена, построил эту Башню и долгие годы правил страной благополучно и несправедливо, вдохновенно воспеваемый поэтами и менестрелями, до тех пор, пока не был свергнут и не бежал с великой поспешностью, спасая свою жизнь от народа, настойчиво стремившегося разорвать его собственными руками».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23