– Какой?– А представь, что кто-то специально взял блокноты, чтобы подозрение пало на тебя.– Нет, ты что, зачем? Вряд ли такое возможно.– Зря ты так думаешь. Всякое бывает.Она посмотрела на меня в упор.– Но кто в таком случае это может быть?– Неужели не догадываешься?– Нет, конечно!– Ну подумай!– Не знаю.– Знаешь, знаешь. Подумай чуть-чуть!Она смотрела на меня во все глаза, на губах ее играла какая-то странная улыбка.– Я не понимаю, ты о чем?– Неужели правда не понимаешь?Она не сводила с меня странно поблескивающих глаз, мне стало не по себе. Что она хочет от меня услышать? Кому может доставлять какую-то радость то, что меня подозревают?– Давай, давай. Подумай, – подбадривала она меня с улыбкой на лице. И вдруг я поняла, что она имеет в виду! Я взглянула на нее как на ведьму, но ничего не сказала.– Не смотри на меня так! Давай же, скажи это вслух! Кто это может быть? – Прекрати паясничать.– Да нет же, такое вполне возможно! Ну скажи, скажи же!– Прекрати, Каролина! Это не смешно.Мне было страшновато, Каролина вдруг стала похожей на разъяренную фурию, она схватила меня за запястья и стала трясти.– Говори, кого ты подозреваешь. Пока не скажешь, я от тебя не отстану!Каролина окончательно вышла из себя, в глазах у нее стояли слезы, она вся дрожала.– Каролина, подружка… ты ведь не имела этого в виду? Неужели?..Отпустив меня, она успокоилась, пожала плечами и посмотрела на меня ледяными беспощадными глазами.– А почему бы и нет?– Потому что… Ты на такое не способна. Ты никогда такого не сделаешь.Нет, быть такого не может, Каролина никогда не пошла бы на такую подлость, в этом я была совершенно уверена, я тут же успокоилась и улыбнулась этим глупым подозрениям.– О чем ты говоришь! – я улыбнулась ей, покачав головой. – Я же тебе доверяю, садовая ты голова!Я протянула ей руки, и она, всхлипывая, обняла меня.– Нельзя так поступать, Каролина.– Прости меня, сестричка. Я должна была тебя испытать – ради тебя и ради себя самой, мне нужно было знать, как ты ко мне относишься.– А ты что, и так не знаешь?– Нет, а ты?– Может, и не знаю… Хотя в глубине души знаю точно.Отпустив меня, она с довольным видом засопела.– Тогда давай об этом забудем. Надо идти дальше и искать настоящего виновника.На улице смеркалось. Все это время мы сидели в одной из гостиных и не заметили, как стало темно. В замке в любое время суток было более или менее мрачно, лампа в гостиной всегда оставалась зажженной, но Каролина повернула фитиль, и она погасла. На улице светила луна, и мы подошли к окну. Ночь была прекрасной! Каролина распахнула окно, и из леса за розовым садом стали доноситься голоса диких зверей и птиц: косуль, лисиц, сов и филина. А розовый сад утопал в лунном свете.Мы взобрались на подоконник и уселись друг напротив друга. Воздух был мягкий и прохладный. Мы находились на третьем этаже, а сам замок покоился на горе. Мне казалось, что мы на полдороге к небу, луна была так близко, будто до нее рукой подать. Я развела руки в стороны и почувствовала себя птицей, которая может лететь куда угодно, которая может долететь до самой луны. Каролина смотрела на меня, улыбаясь. Потом она перегнулась через подоконник и зашикала.– Смотри! Там Розильда.– Где?– Там, в саду!И тогда я заметила, как вдалеке мелькает белое платье.– Прямо посреди ночи?– Ей это нипочем. В это время мы с ней обычно танцуем в зеркальной зале. Окликнуть ее?– Нет, не надо. А то еще разбудим кого-нибудь. Мы были так высоко, что Розильда не могла нас увидеть. Кажется, у нее и в мыслях не было, что кто-то за ней наблюдает. Не оглядываясь, она быстро исчезла среди густых кустов в другом конце сада. Мы немного постояли, думая, что она покажется снова, но, наверно, она пошла другой дорогой. Больше она не показалась.Я вспомнила женщину в белом, которая стояла среди деревьев, наблюдая за Розильдой и Каролиной, когда они сегодня были в парке. Интересно, видела ли ее Каролина? Надо спросить.Но Каролина только покачала головой.– Нет, кроме меня и Розильды там никого больше не было.– Она стояла прямо за вами… в нескольких метрах позади, в лесу.– Я никого не видела.Она рассмеялась.– Ты уже совсем как Розильда. Ей везде мерещатся белые призраки, или тени, как она их называет.– Правда?– Правда, ты ведь и сама видела их на ее рисунках.Да, видела. Мы заговорили о другом. Каролина пододвинулась ближе и положила голову мне на плечо.– Сестренка…Мы долго сидели молча и слушали, как далеко в лесу животные переговариваются между собой.– Если бы ты была зверем, и тебе предложили бы выбрать, каким именно – диким или домашним, что бы ты сказала? – прошептала Каролина.Вопрос был таким неожиданным, что я рассмеялась. Вот уж о чем о чем, а об этом я никогда не задумывалась.– Ну так подумай сейчас.Я попыталась себе это представить, но ничего не получилось.– А ты? Ты бы что выбрала? – спросила я ее.– Конечно, дикого.Вытянув шею, она прислушалась к вою лисицы.– У диких зверей голоса никогда не бывают радостными. Ты об этом не думала?– Да, пожалуй… Ты сказала, и я сразу поняла, что так и есть.– Но и тоскливыми их не назовешь. Как бы ты о них сказала?– Я бы назвала их дикими.Каролина внимательно посмотрела на меня, глаза ее поблескивали в лунном свете.– Что значит «дикими»?– Не знаю. Словаря синонимов у меня под рукой нет.Каролина улыбнулась. Но если она утверждает, что дикие звери не испытывают ни радости, ни тоски, то почему она хотела бы быть диким?– Ведь это и есть жизнь – то в радости, то в печали, – сказала я.– Ты говоришь о цивилизации, – ответила Каролина и рассмеялась.Снова раздался вой лисицы, и вслед за этим заголосила косуля – ночью от такого становится чуточку страшно. Каролина понимающе кивнула.– Так звучит жизнь. Послушай. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ Я была на полпути в комнату Каролины. Стояло раннее утро, начало седьмого, погода была изумительная, и я хотела позвать Каролину искупаться перед завтраком.Но как только я ступила на лестницу, я увидела в окно Каролину вместе с Розильдой в розовом саду.Розильда сидела на скамье у фонтана, укутавшись в большую белую накидку, которую она всегда носила, когда была не причесана. Она распустила свои рыжие волосы, достававшие до самой земли, так что на траве вокруг нее образовался светящийся рыжий круг.Каролина стояла рядом и расчесывала ее.По утрам с волосами Розильды управиться было нелегко. Кто-то должен был всегда помогать ей. Обычно это делала служанка, несколько раз мне тоже довелось ее причесывать. Но о том, что и Каролина делает это, я не знала.Высунув из-под накидки тонкую руку, Розильда что-то старательно выписывала в блокноте. Каролина не умолкала ни на минуту, пока причесывала ее, а Розильда писала и кивала в ответ. Затем она протянула ей блокнот, и та, склонившись над ней, стала читать. Они рассмеялись. Розильда откинулась назад и заглянула Каролине в глаза. Затем подняла руку и медленно провела пальцем по ее щекам и подбородку. Каролина осторожно отвела ее руку в сторону, задержав ее на мгновенье в своей, и отпустила. Она быстро поцеловала Розильду в лоб и продолжала причесывать.Закончив, Каролина сорвала с ближайшего куста белую розу и прикрепила ее к волосам Розильды. В ответ на этот нежный жест Розильда тотчас сорвала еще одну розу, поцеловала ее и подарила Каролине. Полюбовавшись на цветок, Каролина укрепила его в петлице своего пиджака.Я была свидетелем любовной сцены, прекрасной и целомудренной, но что из того? Куда смотрит Каролина? Она что, забыла, кто она на самом деле?У нас с Каролиной тоже очень нежные отношения. Но я же знаю, что она девушка. Разница колоссальная.Я оторвалась от окна и пошла к причалу. На речке не было ни души, и я вволю поплавала, прежде чем отправиться домой.Когда я поднималась по лестнице в замок, через окно я увидела Розильду, сидевшую в розовом саду. Она читала книгу, волосы были уложены в прическу, она успела надеть платье. А это означало, что Каролина в своей комнате. Мгновение я колебалась, куда мне пойти: подняться к Каролине или спуститься к Розильде.Наконец, я пошла в сад. С тех пор как я приехала в замок, я еще ни разу не говорила с Розильдой. А сейчас как раз был подходящий момент – Розильда сидела в саду одна.Когда я подошла, она меня не заметила, она целиком была поглощена чтением. Остановившись неподалеку, я стала наблюдать за ней. Лица ее я видеть не могла: она сидела чуть отвернувшись, – но я заметила, что иногда она прерывалась и, поднимая глаза от книги, раздумывала о прочитанном, а может, просто не могла сосредоточиться на чтении и думала о чем-то совсем другом. Время от времени она рассеянно перелистывала страницы.Я осторожно пошелестела гравием на дорожке. Розильда вздрогнула и повернулась.– Я тебе не помешала?Улыбнувшись, она покачала головой и протянула мне руку: добро пожаловать!– Я увидела тебя из окна, – сказала я. – И подумала, может быть, мы немного поговорим.Розильда что-то искала глазами. Все ясно: поблизости не было ее блокнота, и я решила сразу приступить к делу.– Я тебя уверяю, я здесь не при чем! – сказала я, смеясь.Она удивленно посмотрела на меня, и я продолжала.– Я не брала твой блокнот, и другие я тоже не брала.Она тут же отыскала блокнот и написала: «Давай не будем об этом. Я этому значения не придаю. Просто немного удивилась».– Зато я придаю этому значение, Розильда. Я никогда в жизни не брала без спроса чужих вещей. Особенно твоих блокнотов. Это все равно что подслушивать.Она раздраженно на меня посмотрела и написала: «А ты что, никогда не подслушивала?» Я покраснела. Ну конечно же, когда-то подслушивала. Еще совсем недавно я стояла у окна и подглядывала за Розильдой и Каролиной. Я с удовольствием и подслушала бы. И из-за этого сейчас я чувствовала себя виноватой вдвойне. Щеки просто пылали, а Розильда смотрела на меня с дружелюбным интересом.«Можешь не отвечать, – написала она. – Это риторический вопрос».Она засмеялась, а я почувствовала, что сейчас расплачусь.– Выслушай меня, Розильда. Я твоих блокнотов не брала. Кто это сделал – я не знаю, но я здесь совершенно не при чем. Ты должна мне поверить.Склонившись над блокнотом, она написала: «Ты становишься ужасно милой, когда краснеешь, но не принимай это так близко к сердцу. Я очень рада, что ты приехала! Я так боялась, что ты больше не решишься сюда вернуться».– Почему я могла не решиться? Из-за блокнотов? Нет, я задержалась совсем из-за другого. К истории с блокнотами я никакого отношения не имею.Розильда нетерпеливо махнула рукой в мою сторону и стала писать, слегка нахмурив брови.«Есть вещи и поважнее. Вот о них-то я и хочу от тебя услышать. Расскажи, как прошла конфирмация!»Я невольно вздохнула, но Розильда сделала вид, что не заметила этого: она подвинулась, освобождая мне место рядом с собой, и я послушно села. Она подперла голову рукой, приготовившись слушать.Да, едва ли я когда-нибудь оказывалась в таком дурацком положении. Так бывает, когда в школе задают написать сочинение на какую-нибудь совершенно немыслимую тему. Или когда надо сделать доклад. Я чувствовала себя как самый отсталый ученик во всем классе, который то и дело запинается, несет всякую чушь и краснеет. До чего ж нелепое положение, Розильда не выдержала и засмеялась. Раскрыв блокнот, она прыснула от хохота и написала:«Хватит! Не мучайся. Теперь я понимаю, почему Карл не поехал вместе с тобой».Я замолчала и вдруг почувствовала, что совершенно не знаю, о чем бы еще поговорить, тем более что Розильда неоднозначно дала мне понять, что не собирается прийти на помощь. Мне стало не по себе, я не могла думать ни о чем другом.Розильда протянула мне блокнот.«Спасибо тебе за то, что ты вернулась. Ты даже не представляешь, как мне тебя не хватало».Она преданно посмотрела на меня, и я попыталась улыбнуться, но улыбка вышла натянутой.Розильда снова принялась писать.«А твой брат Роланд, на кого он похож? На тебя или на Карла?»– По-моему, он на нас не похож. Роланд у нас сам по себе. В нашей семье все братья и сестры друг на друга не похожи.«А кто из вашей семьи похож на Карла?» Я пожала плечами. Не понимаю, неужели это может быть так интересно, кто на кого похож в нашей семье? Но Розильда настаивала.– Даже не знаю. Если он на кого-то и похож, то на бабушку. Есть у них что-то общее.«Что именно?»– Сложно сказать. Я думаю, они близки по духу.Розильда задумалась.«А ваша бабушка, сложно ее понять как человека?»– И на это я сказать ничего не могу. Я ее понимаю, а что о ней думают другие – не знаю.«На нее можно положиться, она верная?» Я снова вздохнула. Ну что мне на это ответить? Я была не настолько глупа и прекрасно понимала, что Розильда пытается выпытать у меня как можно больше о Каролине, делая вид, что расспрашивает о бабушке.– Мы всегда могли на нее положиться, – ответила я. – Бабушка – отличный друг. Но насколько преданной она была с дедушкой, я понятия не имею. Мой папа был совсем маленьким, когда дедушка умер.«Она после этого вышла замуж?»– Нет.«Значит, она верная».Кажется, Розильда осталась довольна. Задумчиво посмотрев на золотую ручку, она написала длинное послание о том, что про себя она не знает, верная она или нет, но верит в то, что верная. В конце она спрашивала, как обстоит в этом смысле дело со мной.– Я не знаю, у меня пока не было возможности это проверить, – ответила я. – Надеюсь, что верная.«А у Карла была такая возможность?»– Откуда я знаю?Я покачала головой, но Розильда уже смотрела куда-то в сторону. Тогда я набралась смелости и сказала:– Не забывай о том, что Карл на несколько лет моложе тебя, поэтому мне кажется, что тебе не стоит воспринимать его совсем уж всерьез. Ты ведь наверняка заметила, что Карл часто ведет себя как актер.Мельком взглянув на меня, она написала: «В этом ничего плохого нет. Я тоже немножко актриса».– Я не сказала, что это плохо; это замечательно, что у вас много общего.Розильда не спеша разгладила руками юбку и глубоко задумалась.Затем, поразмыслив, она написала:«Мы с Карлом словно олицетворяем мечты друг друга».Она многозначительно посмотрела на меня.«Понимаешь, о чем я говорю?»Но на это мне отвечать не пришлось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41