казалось, что кожа её светится изнутри; этот
волшебный свет испускали и ее длинные и овальные ногти и волосы, уложенн
ые кудряшками вокруг головы по последней моде и заканчивающиеся пучком,
настолько светлым, что он казался почти белым. Вокруг Юны была как бы свет
ящаяся аура. Но в то же время, ее как бы и не было… Потрясающе! Мисси, всю сво
ю жизнь не общавшаяся ни с кем, кроме Хэрлингфордов, была попросту не подг
отовлена встретить человека, имеющего ауру; и вот, надо же, в течение одног
о месяца Мисси встретила двух таких людей Ч сначала Юну с ее сиянием и во
т сегодня в лавке дядюшки Максвелла Ч этого незнакомца, окруженного пот
рескивающим голубым облаком энергии.
Ч Батюшки! Ч воскликнула Юна, как только завидела Мисси. Ч Дорогая, у ме
ня есть для тебя просто потрясающий роман! В нем говорится о бедной, но бла
городной женщине, вынужденной пойти гувернанткой в дом к герцогу. Она вл
юбляется в герцога, а потом попадает в интересное положение, но герцог от
казывается иметь с ней дело, потому что все деньги у его жены. И вот он отпр
авляет ее на корабле в Индию, и там ее ребенок, едва родившись, умирает от х
олеры. А потом ее встречает этот красивый магараджа и, представляешь, тут
же влюбляется в нее, потому что волосы у нее рыже-золотистые, а глаза Ч из
умрудно-зеленые, а все его многочисленные жены и наложницы, конечно, темн
оволосые. И он похищает ее, намереваясь сделать еще одной своей игрушкой,
но когда она оказывается в его лапах, он вдруг понимает, что ценит ее слишк
ом высоко. Тогда он берет ее в жены, всех своих женщин выгоняет, потому что,
как он говорит, она такая редкая драгоценность, что у нее не должно быть со
перниц. Она становится магарани Ч и приобретает большую власть. Потом в
Индию прибывает герцог с отрядом своих гусар, чтобы подавить восстание м
естных, окопавшихся высоко в горах. Восстание он подавляет, но в бою его см
ертельно ранят. Она перевозит герцога в свой прекрасный дворец, где он, в к
онце концов, и умирает, прямо у нее на руках, но сперва она прощает ему, что о
н с ней так безжалостно поступил. И магараджа, наконец, понимает, что она в
се-таки любит его больше, чем любила когда-то герцога.
Ну, разве не замечательная история? Ты будешь просто в восхищении, я тебе о
бещаю!
Даже когда Мисси заранее узнавала сюжет, ей все равно было интересно чит
ать, поэтому она сразу же взяла «Тайную любовь» и засунула книгу на самое
дно сумки, пытаясь одновременно нащупать свой маленький кошелек.
Но кошелька нигде не было.
Ч Боюсь, что я забыла кошелек дома, Ч едва выговорила Мисси с ужасом, кот
орый может испытывать только очень бедный и очень гордый человек. Ч Ах, Б
оже мой! Но я была уверена, что положила его в сумку! Знаешь, пусть пока книг
а побудет у тебя, до понедельника.
Ч Господи, дорогая моя, ну не наступит же конец света, если ты забыла день
ги! Лучше бери книгу сейчас, не то кто-нибудь другой заграбастает ее. Запл
атишь в следующий раз…
Ч Благодарю, Ч ответила Мисси, сознавая, что ей не следовало бы нарушат
ь правила, принятые в Миссалонги, но все же ничего не могла с собой поделат
ь Ч из-за голода к чтению. Неловко улыбаясь, она стала пятиться к двери, ст
араясь как можно быстрее выйти на улицу.
Ч Ну побудь еще, дорогая, Ч взмолилась Юна. Ч Пожалуйста, давай поговор
им еще чуть-чуть!
Ч К сожалению, я действительно не могу.
Ч Ну только одну минуточку! До семи часов в округе тихо, как на кладбище, в
се сидят по домам и пьют свой чай.
Ч Правда, Юна, я не могу, Ч с несчастным видом проговорила Мисси.
Но Юна была упрямой:
Ч Нет, можешь!
Мисси, обнаружив, что не сделать маленького одолжения тому, у кого ты сама
в долгу, просто невозможно, наконец, сдалась:
Ч Ну ладно, хорошо, но только одну минуту!
Ч Я хочу узнать у тебя, видела ли ты уже Джона Смита или нет? Ч спросила Ю
на. Ее светящиеся ногти вспорхнули, чтобы поправить сияющий узел в приче
ске, глаза сияли голубым светом.
Ч Джона Смита? А кто такой Джон Смит?
Ч Это тот парень, что купил всю твою долину на прошлой неделе.
Конечно, долина была вовсе не Мисси, просто она лежала вдоль Гордон Роуд, и
Мисси всегда думала о ней, как о своей, и не раз говорила Юне о том, как бы ей
хотелось там жить.
Она изменилась в лице.
Ч Ах, какая жалость!
Ч Ф-фи! Если хочешь знать мое мнение, это просто отлично. Уже давно пора, ч
тобы кто-нибудь потеснил Хэрлингфордов.
Ч Нет, я никогда не слышала о Джоне Смите и уж точно никогда его не видела,
Ч и Мисси повернулась, чтобы идти.
Ч Откуда ты знаешь, что никогда не видела его, если даже не хочешь узнать ,
каков он из себя?
Перед взором Мисси появился образ незнакомца, встреченного ею в магазин
е дядюшки Максвелла; она закрыла глаза и более уверенно, чем обычно, произ
несла:
Ч Он очень высокий и крепкий, у него вьющиеся каштановые волосы, каштано
вая борода с двумя белыми прядками, одежда на нем грубая, и ругается он как
сапожник. У него приятное лицо, особенно хороши глаза.
Ч Это он, это он! Ч взвизгнула Юна. Ч Так ты видела его? Где? Расскажи мне
все!
Ч Несколько минут назад он заходил в лавку к дядюшке Максвеллу и накупи
л целую кучу припасов.
Ч Правда? Значит, он переезжает в свою долину.
Юна шаловливо улыбнулась и взглянула на Мисси:
Ч Я думаю, тебе понравилось то, что ты видела, не так ли, маленькая Мисси-п
лутовка?
Ч Понравилось, Ч и Мисси зарделась.
Ч И мне тоже, когда я впервые его увидела, Ч заметила Юна с отсутствующи
м видом.
Ч А когда это было?
Ч Тыщу лет назад. Ну, вообще-то, несколько лет назад, дорогая. В Сиднее.
Ч Так ты знаешь его?
Ч Очень даже хорошо, Ч и Юна вздохнула. За последний месяц в результате
чтения романов эмоциональный опыт Мирен значительно расширился; она чу
вствовала себя достаточно уверенно, чтобы спросить:
Ч Ты любила его?
Но Юна только рассмеялась:
Ч Нет, дорогая. В чем ты можешь быть совершенно уверена, так это в том, что
я никогда его не любила.
Ч Он из Сиднея? Ч с облегчением поинтересовалась Мисси.
Ч И оттуда тоже.
Ч Он был твоим другом?
Ч Нет. Он был другом моего мужа.
Для Мисси это было совершенной новостью.
Ч Ах! Прости меня, Юна. Я ведь не знала о твоем вдовстве.
Юна снова засмеялась.
Ч Дорогая моя, никакая я не вдова! Бог миловал, мне никогда не приходилос
ь одеваться в черное! Уоллес, мой муж, и сейчас живет и здравствует. Лучше в
сего мой последний брак можно описать, если сказать, что муж мой не сошелс
я со мной характером, и вообще брак ему был не по душе.
Мисси еще ни разу в жизни не приходилось сталкиваться с разведенной; в бр
аке Хэрлингфорды никогда не разлучались, где бы эти браки ни заключались
Ч на небесах ли, в преисподней или в преддверии ада.
Ч Наверное, тебе было очень трудно, Ч тихо сказала она, стараясь, чтобы э
то не прозвучало слишком чопорно или натянуто.
Ч Дорогая моя, только я знаю, насколько это было трудно.
Свечение вокруг Юны куда-то исчезло.
Ч Собственно говоря, это был брак по расчету. Его устраивало мое обществ
енное положение, Ч скорее даже оно устраивало его отца, Ч а меня устраи
вали его мешки с деньгами.
Ч Но ты любила его?
Ч Моя самая большая проблема, дорогая Ч и это не раз доставляло мне непр
иятности
Ч в том, что я никогда и никого не любила хотя бы наполовину так же сильно,
как себя.
Лицо ее приняло прежнее выражение, и внутренний свет вновь озарил его. Он
а продолжала:
Ч Видишь ли, Уоллес был очень и очень хорошо воспитан и всегда выглядел в
полне респектабельно. Но его отец Ч ух! Его отец был гадкий старикашка, от
которого вечно несло дешевой помадой и таким же дешевым табаком, а о хоро
ших манерах он и понятия не имел. Зато у него были очень сильные амбиции: о
н мечтал увидеть своего сына в один прекрасный день на самом верху и вбух
ал в него кучу времени и денег, пытаясь сделать из наследника типичного Х
эрлингфорда. Но дело все в том, что Уоллесу была по душе простая жизнь, ему
совсем не хотелось лезть наверх, и если он и старался, то только потому, чт
о отчаянно любил этого ужасного старикана.
Ч Что же произошло?
Ч Вскоре после того, как наш брак стал разваливаться, отец Уоллеса умер.
Многие считали, Ч и Уоллес тоже, Ч что причиной разрыва было разбитое с
ердце. Что касается меня, Ч я заставила так себя ненавидеть, как ни один м
ужчина не должен ненавидеть ни одну Ч какую угодно Ч женщину.
Ч Не могу в это поверить, Ч отвечала Мисси с видом преданного пса.
Ч Охотно верю, что не можешь. Но, тем не менее, это все правда. За время, что п
рошло с тех пор, я вынуждена была признать, что вела себя как жадная эгоист
ичная стерва, которую следовало придушить еще в колыбели.
Ч Ах, Юна, не надо!
Ч Дорогая, не переживай за меня, я не стою этого, Ч отвечала Юна с твердос
тью. Ч От правды никуда не денешься. И вот я здесь, куда меня прибило волна
ми в последний раз. На берегу этой тихой заводи под названием Байрон Ч за
маливаю грехи.
Ч А твой муж?
Ч С ним все в порядке. Наконец-то у него появилась возможность заниматьс
я тем, чем ему всегда хотелось.
Мисси не терпелось задать, по меньшей мере, еще сотню вопросов: об очевидн
ом резком повороте в отношениях Юны и Уоллеса, о возможности того, что они
с Уоллесом когда-нибудь вновь сойдутся, о Джоне Смите, этом загадочном Дж
оне Смите; но короткая пауза, возникшая, когда Юна кончила говорить, резко
возвратила Мисси к реальности. Торопливо попрощавшись, она ускользнула
прежде, чем Юна вновь попыталась задержать ее.
Почти всю дорогу домой, пять миль, она бежала бегом, не обращая внимания на
колотье в боку. Видимо, на ногах у нее выросли крылья, потому что, когда она
, затаив дыхание, вошла, наконец, в кухню, то обнаружила, что мать и тетка впо
лне готовы проглотить историю о Джоне Смите и его длинном списке покупок
как достаточное оправдание медлительности Мисси. Корову уже подоила Др
усилла (Октавии, с ее больными руками такая задача была не по силам); бобы в
горшочке тихо побулькивали на краю плиты, а три ломтика телятины с шипен
ием тушились в латке. Три леди из Миссалонги сели ужинать вовремя. А после
ужина Ч последние на сегодня домашние дела: штопка стираных-перестиран
ных и изрядно поношенных чулок, нижнего и постельного белья.
Голова Мисси была наполовину занята грустной историей, которую поведал
а Юна, и наполовину Джоном Смитом, поэтому она вполуха и почти засыпая, слу
шала разговоры Друсиллы и Октавии, привычно препарировавших те скудные
новости, которые «се же долетали и до них. Обсудив сначала интригующую ис
торию о незнакомце в магазине Максвелла Хэрлингфорда (Мисси ничего не ра
ссказала своим домашним из того, что узнала от Юны), они перешли к самому и
нтересному событию, маячившему на социальном небосклоне Байрона Ч сва
дьбе Алисии.
Ч Снова придется надеть мой коричневый шелк, Друсилла, Ч Октавия смахн
ула слезу, испытывая неподдельное горе.
Ч И мне Ч мое коричневое платье в рубчик, и Мисси Ч ее коричневое льнян
ое платье. Боже милостивый, как я устала от этого вечно коричневого, всюду
коричневого! Ч заголосила Друсилла.
Ч Но, сестра, в наших стеснительных условиях использовать коричневый ц
вет Ч самое благоразумное, Ч попыталась утешить ее Октавия без особог
о, впрочем, успеха.
Ч Хоть один раз, Ч сурово промолвила Друсилла, втыкая иголку в клубок н
иток и складывая скрупулезно починенную наволочку со страстью, какой та
не ведала за всю свою долгую жизнь, Ч мне хочется побыть безрассудной, а
вовсе не благоразумной! Завтра суббота, и мне придется выслушивать Аурел
ию, как она, бедняжка, мечется между рубиновым атласом и темно-синим барха
том для своего наряда, и ведь она раз двадцать спросит моего совета! Мне хо
чется… да я просто разорвала бы ее на куски!
У Мисси была собственная комната, обшитая деревянными панелями, такая же
коричневая, как и все остальное в доме. Пол был застелен коричневым в крап
инку линолеумом, на кровати Ч вышитое коричневое покрывало, а на окне Ч
коричневые голландские шторы; еще в комнате стояло старое неказистое бю
ро и еще более старый и неказистый гардероб. Ни зеркала, ни стула, ни коври
ка. Однако на стенах висели-таки три картинки. Первая представляла собой
выцветший и покрытый бурыми пятнами дагерротип престарелого сэра Уиль
яма Первого (снимок был времен Гражданской войны в США); на другой картинк
е было вышито изречение «Ленивым рукам находит работу дьявол» Ч один из
первых опытов Мисси по вышиванию, и довольно удачный; и, наконец, был еще п
ортрет королевы Александры, застывшей и неулыбающейся, но все же весьма
красивой женщины для неискушенного глаза Мисси.
Летом в ее жилье становилось жарко, как в топке, потому что комната выходи
ла на юго-запад, зимой же здесь было холодно как в погребе, и ничто не мешал
о ветрам продувать ее насквозь. В том, что Мисси занимала именно эту часть
Миссалонги, не было никакого злого умысла, просто она была самой младшей
из всех, потому ее соломинка и оказалась самой короткой. Вообще-то, в доме
не было ни одной по-настоящему удобной комнаты.
Посиневшая от холода, она сбросила свое коричневое платье, фланелевую ни
жнюю юбку, потом последовали шерстяные чулки и спенсер, затем шерстяные
рейтузы; все предметы своего туалета она аккуратно складывала, прежде че
м положить нижнее белье в ящик, а платье повесить на крючок в гардероб. Тол
ько выходное льняное коричневое платье висело, как полагается Ч плечик
и в Миссалонги считались роскошью. Но самым дефицитным удобством была зд
есь вода Ч резервуар вмещал всего 500 галлонов ; купались леди ежедневно, н
о в одной и той же воде, а нижнее белье полагалось менять раз в два дня.
Ночная рубашка Мисси из серой колючей фланели доходила ей до самой шеи и
волочилась по полу, рукава были слишком длинные, так как раньше рубашка п
ринадлежала Друсилле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21