– Вылезай, Эрн. Опасность миновала. Пошевеливайся, а то лепешек не достанется.
Эрн, бледный как полотно, поспешно вылез из-под стола и открыл рот, собираясь задать какой-то вопрос.
– Поговорим об этом позже, Эрн, – предостерег его Фатти. Эрн тут же закрыл рот и открывал его уже только для того, чтобы откусить кусок лепешки.
– Наверно, Гун увидел наши велосипеды и не смог пройти, мимо, – тихо проговорила Дейзи. – Я думала, он вот-вот лопнет от ярости!
Остаток дня прошел очень приятно, поскольку мать Пипа и Бетси пригласила всех шестерых в гости.
– Мама говорит, ее не будет с трех до семи, – объяснил Пип. – Так что, сказала она, у нас есть прекрасный шанс вволю походить на голове!
– Очень мило с ее стороны, – одобрил Фатти. – Твоя мама, Пип, строга, но всегда справедлива. А ваша повариха будет дома?
– Будет, будет! – ухмыльнулся Пип. – Она сказала, что, если ты зайдешь к ней в кухню и изобразишь разъяренного садовника, она напечет тебе твоих любимых имбирных пряников.
– Что ж, неплохой бизнес, – согласился Фатти. Будучи однажды в гостях у Пипа и Бетси, он случайно услышал, как их садовник ругал повариху за то, что та «надергала петрушки, даже позволения не спросясь». Колоритный язык садовника доставил Фатти массу удовольствия, и с тех пор он с неизменным успехом исполнял эту сценку перед публикой. Сама повариха каждый раз приходила в неописуемый восторг и даже одалживала Фатти свой фартук, чтобы он изобразил садовника.
Первое, что увидел Фатти, войдя с дом, был этот самый фартук. Пип хихикнул.
– Хорошо тебе, Фатти! Все тебе достается: и пряники за сценку с садовником, и самые лучшие апельсины из теплицы – за сеанс чревовещания, а потом ты заставляешь корову мычать исключительно для удовольствия рассыльного и получаешь…
– Хватит, хватит, – прервал его Фатти. – Ты так об этом говоришь, как будто я с них дань собираю, в то время как это всего лишь честный бизнес. А сейчас пошли на кухню, а то ваша повариха не успеет напечь нам достаточно пряников!
Ребята спустились в кухню. Эрн шел последним и думал о том, какой все-таки Фатти замечательный парень и как ему, Эрну, повезло, что такой необыкновенный человек и его друзья приняли его в свою компанию… В сотый раз он твердо решил всю жизнь служить Фатти. «Или умереть!» – добавил он про себя, в восторге от того, как его кумир уморительнейшим образом размахивает фартуком, отчитывая при этом скрипучим голосом восхищенную повариху, которая чуть ее помирает со смеху.
– Ох, Господа, помилуй! – всхлипнула она, утирая слезы. – Никогда в жизни такого не видывала! Ну точь-в-точь старый Герберт! Вот так он на меня фартуком и махал! Ой, хватит, я больше не выдержу!
Ребята получили свои пряники, и как же был изумлен старый Герберт, когда Пип поднес ему значительную часть. Садовник принял пряники в ошеломленном молчании.
– В знак признательности от нас всех! – торжественно произнес Пип, чем окончательно удивил Герберта.
Вечернюю газету принесли как раз тогда, когда друзья, собираясь расходиться, прощались в прихожей с Пипом и Бетси. Скользнув сквозь щель для писем и газет, она упала на коврик так, что начало первой полосы оказалось наверху.
Фатти вскрикнул и коршуном набросился на газету.
– Смотрите! Смотрите, что пишут! Лоренцо видели в Майденхеде! Это же совсем близко от нас! – Он быстро пробежал глазами заметку. – А-а… Это, похоже, «по непроверенным сведениям»… Нет, по-моему, Лоренцо не настолько глупы, чтобы путешествовать открыто. Теперь, наверно, со всей страны будут поступать подобные сообщения, просто чтобы читатели не забыли об этом деле.
– Фью! – присвистнул Эрн. – Майденхед! Если это они, то они вполне могут появиться в «Талли-Хо» и забрать Поппит!
– Как по-твоему, Гун будет сегодня там дежурить? – спросил Ларри.
– Не знаю. Если это не утка, то вроде должен… – пожал плечами Фатти. – Эрн, смотри сегодня в оба, ладно?
– Есть смотреть в оба! – с энтузиазмом пообещал Эрн. – Я бы с удовольствием и сам туда прогулялся, да боюсь опять на дядю нарваться.
– Я подойду туда около полуночи, – решил Фатти. – Мало ли что…
– Идет, – Эрн все больше заводился. – Я буду в домике на дереве, Фатти. Я покричу совой, чтобы ты знал, что я там.
Он поднес сложенные руки ко рту и тихо дунул. Прихожая наполнилась вибрирующим совиным уханьем.
– Класс! – восхитился Ларри. – Все в порядке, – успокоил он испуганную повариху, которая выглянула из кухни. – Сову мы пока еще не завели.
Повариха вернулась на кухню.
– Опять, наверно, мастер Фредерик, – сказала она своей приятельнице, пришедшей к ней в гости. – Ну и трюкач же он!
Но на сей раз трюкачом был Эрн. Польщенный восхищением аудитории, он заухал «на бис».
– Значит, решено, – подытожил Фатти. – Ты будешь на дереве, а я подойду часам к двенадцати. Не думаю, что там и в самом деле что-то случится, но лучше подстраховаться. И, разумеется, я постараюсь не налететь на Гуна.
– До свидания, – сказал Ларри, услышав, как часы отбивают семь. – Спасибо за прекрасный вечор. Поживей, Дейзи!
Все разошлись, и Пип запер дверь. Эрн проводил друзей до угла и поехал к себе, ужасно взволнованный. Подумать только – провести в домике ночь! Он возьмет плед и несколько подушек – и, конечно, пакетик леденцов, – и ему будет там совсем неплохо.
Итак, в девять часов – его дядя с тетей ложились рано, а близняшки уже видели десятый сон – Эрн сел в кровати и прислушался, уснули ли мистер и миссис Вуш. Да, оба, как обычно, похрапывали – дядя громко и раскатисто, а тетя – мягко, еле слышно.
Эрн оделся потеплее: ночь была холодная. Он решил взять с собой не только плед, но еще и одеяло. Две старые подушки он втащил на дерево еще раньше, а в кармане его пальто лежали пакетик леденцов и фонарик. Итак, вперед!
Он крадучись отошел от кровати, спустился по маленькой лесенке на первый этаж, открыл кухонную дверь и вышел в сад. Через минуту он был возле дерева. Стараясь не шуметь, он осторожно вскарабкался наверх, не выпуская из рук одеяло и плед.
И вот он уже сидит в домике, всматриваясь в соседний двор через просвет в кроне. Взошла луна, ночь была очень светлая. Эрн засунул за щеку леденец и приготовился нести дозор. Никогда в жизни он еще не был так счастлив!
НОЧЬ ПРИКЛЮЧЕНИЙ
Фатти оказался возле «Талли-Хо» намного позже. Его родители никак не ложились, и Фатти, полностью экипированному, пришлось ждать до половины двенадцатого. Маскироваться на этот раз он не стал – ведь он собирался по мере сил избегать любых встреч, а не искать их!
Фатти надел свое самое толстое пальто и натянул самую теплую шапку. Бастеру он шепотом приказал сидеть тихо. Маленький скотч-терьер уныло наблюдал за ним, понимая, что Фатти намерен уйти без него. Он даже не вильнул хвостиком, когда Фатти погладил его на прощание.
Ночь была неспокойная. Когда луна выходила из-за туч. Дорога освещалась ярко, как днем, но стоило ей снова скрыться – и без фонарика не было видно ни зги. Фатти, держась в тени деревьев, ступал мягко, вслушиваясь в ночные шорохи.
По дороге он никого не встретил. Да, в тот вечер Питерсвуд рано отправился на покой!
Фатти спустился к реке и пошел по тропинке к садовой калитке «Талли-Хо». Мальчик понимал, что войти через главные ворота почти наверняка бы означало встретиться с Гуном, который, скорее всего, нес свою вахту именно там.
«Хотя не очень-то мне верится в это сообщение из Майденхеда, – думал Фатти. – Во-первых, очень глупо было бы со стороны Лоренцо так быстро вернуться в наши края. А во-вторых, если б они это и сделали, то замаскировались бы поосновательней, и опознать их было бы не так-то легко».
Он прошел в калитку. В домике Ларкинов было темно, ниоткуда не доносилось ни звука. Фатти вспомнил, что Эрн ведет сейчас наблюдение из своего домика на дереве, и остановился, чтобы подать условный сигнал.
– У-ху! – точно подражая крику совы, позвал Фатти. – У-у! У-ху! У-у!
– Уу-ху-ху-у-ху! – донеслось в ответ.
Это было настолько похоже на настоящую сову, что Фатти одобрительно кивнул. Молодец, Эрн!
Мальчик начал пробираться к большому дому, погруженному в полную тьму. Фатти ужасно хотелось увидеть какой-нибудь огонек, или услышать подозрительный звук – это было бы так захватывающе! Но в покинутом доме царили тишь и темнота.
Эрн опять заухал. Не успел Фатти ответить, как уханье послышалось снова, затем еще раз.
«Что это он?» – удивился Фатти и тут же рассмеялся. На сей раз это была настоящая сова – совы любят охотиться в лунные ночи, подобные этой.
Однако на всякий случай не мешало бы подать ответный сигнал. Фатти поднес большие пальцы ко рту и ответил долгим вибрирующим уханьем.
Сразу же донеслось уханье ему в ответ – и звучало оно очень настойчиво. Эрн это или нет? Невозможно было правильно определить направление, откуда доносился звук. Может быть, Эрн пытается что-то сообщить ему? Или предостеречь?
Фатти решил немного подождать, притаившись в тени густого куста. Ночь была так безмолвна, что Фатти услышал бы любой самый тихий звук.
Мальчик стоял не шевелясь и прислушивался. Минут пять не было слышно ни звука. Даже уханья совы!
Затем Фатти явственно расслышал тихий хруст, как будто кто-то осторожно ступал по замерзшей траве. Да, очень осторожно!
Он затаил дыхание. Не один ли это из Лоренцо? Может, он – или она – вернулся, чтобы забрать что-то из дома? У них наверняка есть ключи. Фатти снова застыл; в эту минуту луна вышла из-за тучи и ярко осветила все вокруг. Фатти, скорчившись, затаился за кустом и осмотрелся – не заметит ли кого-нибудь!
Ни звука! Ничего подозрительного кругом. Луна снова зашла за тучу – на этот раз за большую, и меньше чем через несколько минут она не проглянет.
Звук донесся снова – легкое похрустывание замерзшей травы. Фатти совсем окоченел Да, кто-то двигался с той стороны дома, Фатти был в этом уверен. Этот кто-то или остановился, или очень осторожно продвигался вперед.
Громкое уханье раздалось так близко, что Фатти вздрогнул. Но сейчас это определенно была настоящая сова: он разглядел темную тень от крыльев совершенно бесшумно летевшей птицы.
Тихое похрустывание донеслось снова. Похоже было, что кто-то притаился за углом дома и стоит там, переминаясь с ноги на ногу. Но кто это может быть?
«Я должен его увидеть, – сказал себе Фатти. – Если это Лоренцо, побегу звонить инспектору Дженксу. Гун? Нет, это не он. Констебль дышит как паровоз, его за версту слышно. А тут ни звука, кроме еле слышного похрустывания травы».
Поскольку луна все еще была скрыта за тучами, Фатти решил не откладывать дела в долгий ящик. Он осторожно выбрался из-за куста, радуясь, что с этой стороны дома трава не так подмерзла, и вдруг под ногой у него оказались сухие листья. Раздался негромкий хруст. Фатти испуганно замер – услышал ли его незнакомец? Мальчик был уже в двух шагах от угла дома. Постояв немного, он шагнул вперед и выглянул из-за угла.
В ночной темноте смутно вырисовывались очертания человека, стоявшего под окнами дома. Он был абсолютно неподвижен. Разглядеть человека было невозможно, но ясно было, что он был слишком высок для приземистого и грузного Гуна.
У Фатти бешено забилось сердце. Кто же это такой? Он нащупал свой фонарик: если ослепить незнакомца неожиданной вспышкой, то, пока он не опомнится, можно будет добежать до телефона и предупредить Дженкса.
Фатти совсем забыл о луне! Только он собрался включить фонарик, как луна, выйдя из-за тучи, залила сад своим ярким мертвенным светом.
И Фатти оказался лицом к лицу с высоким полицейским в форменном шлеме. Тот ошеломленно уставился на Фатти, а потом шагнул к нему, поднимая к губам свисток. Раздался пронзительный свист.
– Понимаете, – начал Фатти, – я. И тут из-за беседки возле дома нулей вылетел Гун. 0х, и отвисла у него челюсть, когда он увидел Фатти!
Вне себя от бешенства, он напустился на мальчика:
– Ты! Опять ты! Избавлюсь ли я от тебя когда-нибудь, несносный мальчишка?! Может, это ты и совой здесь кричал? И вообще – что ты здесь делаешь? Я не я буду, если не доложу шефу! Ты мешаешь мне выполнять служебный долг, препятствуешь действиям представителей закона… дезинформируешь нас при исполнении служебных обязанностей!
– Но я же не знал, что вы тут выполняете служебные обязанности, мистер Гун! – удалось наконец вставить Фатти. – Я не хотел вам мешать. Простите, пожалуйста!
Второй полицейский так и стоял, разинув рот от удивления. Что это еще за мальчишка?
– Как твоя фамилия? – спросил он наконец, вытаскивая записную книжку.
– Я вам скажу его фамилию! – рявкнул Гун. – И видит Бог, мне слишком часто приходилось ее слышать. Пишите: это Фредерик Троттевилл, у которого на сей раз будут очень серьезные неприятности! Приказываю вам арестовать его как нарушителя права частной собственности, констебль!
– Погодите минутку, – остановил его констебль. – Так это тот самый Фредерик Троттевилл? Приятель нашего шефа? Не буду я его арестовывать, Гун. Делайте это сами, если хотите.
– Делайте, что я вам сказал! – Гун окончательно вышел из себя. – Как вы смеете мне возражать? Вы сегодня у меня под началом, как вам известно!
Тут как раз луна очень вовремя скрылась за тучу, и Фатти подумал, что грех не использовать такой шанс. Ему совсем не улыбалось оказаться под арестом – к тому же он действительно сожалел, что помешал Гуну. Неудивительно, что Эрн так настойчиво пытался его предупредить: с дерева, наверное, Гун и второй полицейский были видны как на ладони.
Выбравшись на улицу через садовую калитку, Фатти побежал домой, размышляя, что же ему теперь делать. Может, позвонить инспектору и самому рассказать об этой несчастной встрече с Гуном и его напарником? Мистер Дженкс наверняка поймет, что Фатти хотел только помочь!
По здравом размышлении Фатти решил отложить звонок до утра. Авось и Гун к тому времени поостынет. А Фатти прямо с утра пойдет и извинится за то, что помешал ему работать. Гун любит, когда перед ним извиняются.
Так что Фатти не стал никуда звонить, а благоразумно улегся спать, успокоив Бастера, обезумевшего от радости при виде хозяина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17