Вода, пузырясь, сильной струей ударила в дно, выбивая из него комки еще не застывшего цемента.
Володя оторопело смотрел, как Арсений бьется в судорогах, как искры сыплются по цементу и быстро разрастающейся луже воды, и как старик шлепает по этой луже разорванными ботинками сорок пятого размера.
Перешагнув через бордюр, он подошел к столу и опустил руку на никелированный абажур настольной лампы. Квас отпрянул, когда молочно-белая трубка на мгновение ярко вспыхнула и тут же погасла, перегорев.
Сбросив таким способом накопившееся напряжение, Метатрон сказал:
— Нужно взорвать это помещение в Коцюбах. Сколько туда ехать?
— Час, — прошептал Квас.
— Ну, значит... — старик замолчал, оглядываясь на дверь.
Та приоткрылась, и в комнату заглянул Петр Ильич Васянин, финдиректор ЮФ, бывший преподаватель физики в институте, где когда-то учились супруги Квас-Неицкие.
— Володя... — произнес он, несколько удивленно глядя на Метатрона, но не замечая трясущегося в бассейне охранника.
— Все нормально, — поспешил уверить его Квас. — Что тебе?
— Понимаешь, я попросил одного нашего работника из левобережного отделения подвести сюда ведомость на зарплату и деньги... И он до сих пор не приехал, а сейчас по радио сказали про эту аварию... Я и подумал, может он как раз был в том поезде? Нет, я не из-за суммы, она не такая уж большая, но... Количество жертв пока не сообщают...
— Как его звать?
Это заговорил Метатрон, с любопытством разглядывавший Васянина.
Финдиректор перевел вопросительный взгляд на Кваса, тот натянуто улыбнулся и кивнул.
— Опанас, — сказал Петр Ильич. — Опанас Манкевич.
— Возраст?
— Ну... двадцать три, по-моему.
— Кем работает?.. — короткие вопросы сыпались один за другим.
— Системщик.
Метатрон взглянул на Володю.
— Компьютерщик, — пояснил тот и добавил, обращаясь к финдиректору: — Ты иди, Петя. Спасибо, мы с этим сами разберемся...
Васянин ушел, осторожно прикрыв дверь. Метатрон задумчиво подошел к бассейну и закрутил вентиль на изогнутой трубе, исчезающей в настенном кафеле. Смолкло бульканье, и вскоре Арсений, все еще сжимающий зубами шокер, перестал дергаться. Уровень воды, вытекающей из бассейна через частично забитый цементной крошкой слив, начал понижаться. Тело охранника плавало лицом вверх посреди грязно-серой, мутной от раствора и грязи жидкости. Между подрагивающих губ торчал край шокера.
— Значит, в том самом поезде ехал... Ты этого Манкевича знал лично? — спросил старик.
Володя молча кивнул, но затем под пронзительным взглядом счел нужным добавить:
— Он ведь и здесь, в офисе, машины настраивал. Очень талантливый системщик, хоть и молодой.
— Талантливый... — Метатрон не спеша прошелся по комнате. Квас искоса наблюдал за ним, не понимая, что за странность присутствует в фигуре гостя. — Компьютерщик, да? А еще что о нем можешь сказать? Ничего? Где сейчас этот Манкевич может быть? Живет он где? Телефон?
— Да у него мобильный есть. — Квас достал из стола тетрадь в красной обложке, покрытой прозрачной пленкой-«оракалом». — Но если он действительно в том поезде ехал, то что значит ‘где он сейчас’? Он... он тогда умер, наверное. Погиб.
— Погиб! Ну так кА его найти?
— Здесь все телефоны записаны. Сейчас, минуточку... — отодвинув клавиатуру стоящего на столе компьютера, он раскрыл книгу. Метатрон тем временем перешагнул через бордюр и склонился над затихшим Арсением.
«Он же его убил! — билось в мозгу Володи, пока он искал нужный номер на разграфленных страницах. — И как! Что же это за «крышу» нашла нам Илона?! Что теперь делать? Начнешь сопротивляться — и тебя шокером...»
— Вот, — сказал он, поднимая голову. В ушах зашумело, екнуло в груди и внизу живота стало тепло, когда он увидел, что Арсений, весь облепленный жидким цементом, сидит, бессмысленно пялясь перед собой пустыми глазами.
— Вот номер... — слабым голосом повторил Володя.
Зубы охранника превратились в обуглившиеся пеньки, глаза остекленели, зрачки сузились до размеров булавочных головок. Кожа на лбу треснула в нескольких местах, но кровь не текла, виднелись лишь тонкие розовые полоски.
— Еще послужит... — проворчал Метатрон, отступая от Арсения, по затылку которого он только что медленно водил ладонями. — Будет теперь послушным, как... Ну, нашел? — Он шагнул к столу, выхватил из-под пальцев Володи книгу и глянул на страницу. — Вот этот, что ли? А ну, набери его, спроси, где он сейчас...
Опанас Манкевич не отвечал. Квас четырежды повторял вызов, но безрезультатно.
— Молчит, а? — Старик склонился над столом, и Володя, наконец рассмотрев его вблизи, понял, что такого настораживающего было в Метатроне.
Он казался смуглым, к тому же кожу оттеняли седые волосы. Но смуглость не была естественной — будто тонкая серая пленка покрывала лицо. Она морщилась и натягивалась при каждом движении лицевых мускулов.
Торчащие из рукавов ватника крупные морщинистые запястья, тыльную сторону ладоней, пальцы и даже грязные ногти — все покрывала серая пленка. Когда Метатрон наклонился, Квас ощутил, что к смраду, в котором преобладала вонь тухлой воды, примешивается еще и запах разложения.
Володя с трудом удерживал рвотные спазмы. Метатрон спросил:
— Через кого вы подключены?
Изо рта его пахло еще хуже. Казалось, в теле старого грязного бомжа находится кто-то еще, кто-то уже почти умерший, но еще контролирующий речь и движения старика.
— «Мисто-Теле-Ком», — выдохнул хозяин ЮФ. В ушах его тонко зазвенело.
— Ладно посмотрим... А-ну, посунься...
Старик толкнул его локтем, Володя начал привставать, и тут взгляд упал на Арсения.
Охранник стоял, выпрямившись во весь рост. Пальцы обеих рук он засунул в рот, поковырялся там и вытащил шокер. Глаза Арсения, блестевшие неживым стеклянным блеском, смотрели бессмысленно, зрачки почти исчезли. Словно тонкая цементная корочка стягивала кожу, казалось, что электрические разряды выпарили всю влагу из тела — охранник превратился в набор костей, соединенных сухими связками и мускулами. Отбросив изжеванный шокер, Арсений двумя пальцами вытащил из десны обугленный пенек зуба и щелчком отправил его на пол.
Володя задохнулся в ужасе, с сипом втянул смрадный воздух и потерял сознание.
* * *
Когда он пришел в себя, Арсений-зомби неподвижно сидел на бордюре, а Метатрон, что-то приговаривая, колотил по клавиатуре. Лежащий навзничь Володя привстал, вцепившись дрожащей рукой в край стола.
Его все еще мутило, от удара о пол ныл затылок. Квас медленно выпрямился. Старик сидел в пол-оборота к нему.
В левом верхнем углу монитора серебром переливалась эмблема «Мисто-Теле-Кома». Остальной экран занимала карта города, причем, как понял Володя по названиям улиц, — левобережья. На ней перемигивались огоньки, зеленые и красные. Каждый раз, когда вспыхивал красный цвет, рядом зажигались мелкие цифры — номера телефонов. Сообразив, что старик каким-то образом вошел в оперативную базу провайдера, Квас повел плечами, пытаясь справиться с неприятным сосущим ощущением под ложечкой. Он был уверен, что пролежал в обмороке всего ничего, наверное, меньше двух минут. И за это время старик исхитрился пройти сквозь защиту «Теле-Кома», крупнейшей местной фирмы-коммуникатора, организованной, между прочим, не кем-нибудь, а детьми нынешнего президента страны...
Огоньки то наливались красным и вспыхивали цифрами-номерами, то вновь становились зелеными. Некоторые передвигались вдоль ломанных отрезков улиц — это абоненты ехали в автомобилях или шли пешком — некоторые застыли, а другие прямо на глазах гасли, когда их владельцы на ночь отключали свои трубки.
Володя пригляделся к карте. Не может быть! — решил он. Не может быть в распоряжении провайдера такой системы, показывающей расположение каждого трубки, находящейся сейчас в черте города! Метатрон каким-то образом ухитрился вывести все это на плоский жидкокристаллический монитор, да еще и наложил на карту столицы, причем очень точную, сделанную, похоже, со спутника...
— Позвони ему еще раз, — велел старик.
Стараясь не глядеть в сторону охранника, Квас взял со стола трубку и набрал системщика. После нескольких длинных гудков Метатрон ткнул пальцем в экран. Володя увидел, что на кружке, обозначающем дом номер два на улице под названием Панельная, загорелся новый огонек. Длинные гудки в трубке сменились короткими, и одновременно с этим огонек погас.
— Он вообще отключился, — сказал Квас. — Странно, ведь должен был завести ведомость Пете...
— Срал он на вашу ведомость. — Метатрон дернул за шнур и вытащил вилку из розетки. Экран погас. — Дело сдвинулось, и его огневые своим сделали... — поднявшись со стула, старик глянул на охранника. Володя тоже посмотрел в сторону бассейна.
Охранник, даром что Арсений, был настоящим Ваней, со всеми карикатурно-типичными чертами славянского парня из народа — нос картошкой, розовые щеки, русые волосы... Но сейчас щеки потеряли здоровый цвет, волосы посерели, лицо осунулось. Низкий лоб рассекали розовые трещины-раны.
— Прогуляюсь, — решил Метатрон. — И болвана с собой захвачу. У него оружие есть? Не эта электропукалка, а настоящее? Пусть возьмет с собой.
Володя почувствовал облегчение. У Арсения был зарегистрированный по всем правилам пневматический пистолет, а в старом сканере имелся небольшой тайник, где еще со времен разборки с Боревым хранился малокалиберный «дамский» — но вполне боевой — пистолетик «колибри». Пусть забирает и то и то — но, главное, уберется отсюда. Володе меньше всего хотелось оставаться наедине с охранником, ставшим теперь с виду натуральным зомби.
— А ты... — старик повернулся к Квасу, и того взяла оторопь от мертвенного взгляда синих глаз. — Раздобудь пока взрывчатку. Килограмма четыре-пять. И детонаторы. До утра все это должно быть здесь. Мы скоро вернемся.
Квас едва нашел в себе силы отрицательно качнуть головой. Все последнее время он действовал словно в наваждении, загипнотизированный убийством Арсения и смрадным облаком разложения, физического и духовного, которое распространялось вокруг ночного гостя. Только сейчас нелепость происходящего стала доходить до сознания сквозь растерянность и страх.
— Никакой взрывчатки, — сказал Квас. — Да что вы вообще себе позволяете...
Он не договорил — какая-то сила толкнула его, перевернула вверх тормашками и пронесла сквозь распахнувшуюся дверь на балкон, прямо сквозь тюль и штору. Перед глазами хозяина ЮФ мелькнули огни ночной улицы, бетонная радуга Арки и фонтаны...
Метатрон, вытянутой рукой удерживая Володю за ноги, тряхнул его. Всего лишь четвертый этаж, но Квасу показалось, что под ним глубокой ущелье, образованное отвесными кирпичными склонами, и на дне с бесшумным грохотом сталкивающихся камней стремительно проносится мостовая-река...
Словно издалека до него донесся голос:
— Будем делать, что сказано? — Володю снова встряхнули. — Или не будем делать, что сказано?.. — пальцы разжались, он начал падать, но его вновь ухватили за лодыжку.
— Мы выкупили у Novell технологию, — лепетал Квас минуту спустя. — На основе нее и протокола ODL разработали SNLSP. Это такой... SuperNetWare Link Services Protocol. Там совсем другое разделение потока данных, можно создавать огромные распределенные Сети, и все это при низкой загруженности...
— Ага, — сказал Метатрон. — Большая Сеть на чем-то похожем и работает.
— Какая сеть? — не понял Квас.
— Большая! Ваш Интернет — только часть нашего. Мы вас видим и пользуемся вами, а вы нас — нет.
— Что.... О чем вы говорите?
— Что-что! У вас тоже, допустим, протокол DTCP-IP имеется. Благодаря нему можно через обычную TCP-IP сетку в зашифрованном виде передавать всякое мульмедио, правильно? А по Большой Сети реальность передается... Вот вы, как свой протокол дальше хотите развивать?
— Ну, как... Думаем делать децентрализованные приложения, которые будут на разных системах выполняться, то есть распределенные по Интернету. Так чтобы эти системы могли самоорганизовываться, меняться, создавать собственные сети... Ну то есть они будут существовать не на серверах, в смысле, не на машинах, а прямо внутри Сети. Только нам мешает, что Интернет изначально был надстройкой над телефонной сетью, вот и...
— Ну-ну, — сказал Метатрон. — Надстройкой? Электрончики по проводам бегут, а вы на них свою сетку наложили, так вроде, да? Но электроны — они ж не только в проводах, они вообще повсюду. И Большая Сеть — она прямо в электронное поле вложена. Не понимаешь? Ну, она в веществе, в самой ткани бытия... И протокол у нее — природный, естественный. Реликтовое излучение, слышал про такое? Пятьсот квантов на кубический сантиметр — вот тебе и весь протокол. Это, считай, беспроводная сенсорная сеть, только вместо кремниевых кристаллов в ней... — Метатрон развел руками. — Все, что вокруг, в общем.
— Так, подождите, она что... она по всему космосу, что ли? — изумился Квас.
— Космосу! Что такое космос, по-твоему? Звезды всякие, метеоритики, астероиды? Дискретная среда... плевое дело, короче. Тут бери выше, Большая Сеть — она вообще везде. И она сама оптимальные маршруты прохождения данных вычисляет, сама себя настраивает — динамическая, короче. И сама собой подключает к себе новых пользователей, когда они до определенных вещей додумываются.... Вы свою Сеть не создали, она и так была, вы только в какой-то момент научились к ней подключаться. Ну и типа как систематизировали ее для себя, оформили то, что уже существовало, для своих нужд — домены там создали, сайты всякие... Но пока что на примитивном уровне, потому что протоколы ваши до сих пор были слабые. Уже сейчас Большая Сеть вашу сетку пользует, хотя вы этого не видите, а если вы еще этот новый протокол введете — она вас в себя окончательно включит, потому что твой SNLSP — он уже более высокого ранга, к природному протоколу приближается... все равно не понимаешь, а? Тупой ты, голограммный продукт, что тут скажешь. И еще — вы этот свой седьмой протокол без согласования с ‘Руссовиртом’ разрабатывали? Ну вот, а ‘Руссовирт’ — он наш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35