Оно сжалось, и скала провалилась внутрь самой себя. Егора закрутило волчком, а после швырнуло вниз.
Секунду вокруг хлюпала горячая серебряная пена, затем она исчезла. Адама повис на одной руке, от плеч и груди вверх протянулись белесые нити, остатки скалы. Они быстро утончались и лопались, распадаясь брызгами. Егор поднял голову, глядя на широкую трещину, в которой виднелось небо. Его пальцы сжимали полу ртутного плаща — вакханка висела, вцепившись в край трещины. Последняя нить с хлюпаньем порвалась, ведьма дернулась, пытаясь вывернуться, но Адама держал крепко, и она полетела вниз.
Они попали в большую пещеру, озаренную всполохами огня. Озеро лавы плескалось между каменными уступами. Воздух над озером дрожал, в жарком мареве медленно ворочались громоздкие фигуры. Упав на спину, Адама выпустил плащ вакханки. Возле широкого проема в стене толпились анимэшки, рядом стояла Ли. В проеме виднелись каменные ступени лестницы, ведущей к поверхности.
Вскочив, Егор увидел лежащую в стороне пирамиду. Вакханка уже мчалась к ней длинными, как у кенгуру, прыжками. Адама бросился следом, Ли что-то закричала ему, но плеск пузырящейся лавы почти заглушил слова. Ведьма, подхватив пирамиду, взвилась в воздух. Оттолкнувшись ногами от стены, она прыгнула, пронеслась над озером огня и исчезла в багровых тенях на другом конце пещеры.
Озеро всколыхнулось, когда огромная фигура поднялась над ним, вытянув мощные лапы, попыталась ухватить ведьму. Существо взревело от ярости, и наконец Адама понял, что озеро населяют огненные демоны. Они поднимали из лавы раскаленные глыбы и швыряли в тех, кто столпился на узкой каменной полке под стеной. Там было несколько варваров, гномы и эльфы. В демонов летели стрелы, копья, метательные топорики. Партия игроков, так и не осознавших, что происходит с игрой?
Упустив вакханку, король демонов взревел от ярости.
Егор шагнул к Ли. Столпившиеся вокруг анимэшки глядели на него огромными глазами.
— Смотри, тут кто-то еще остался! — выкрикнул он сквозь гул лавы.
Амазонка стояла вполоборота к нему, подняв руки.
— Это не игроки, а боты, — прокричала она.
— Что с тобой произошло?
Ли двигала руками перед собой, пальцы шевелились, словно прикасаясь к чему-то.
— Я же говорила, у меня есть специальная программа для связи. Но когда она включается, я не могу двигаться. Со мной связались наши...
— Кто это — ‘наши’?
— Неважно! Кое-что выяснилось. Пирамида действительно программа. Мы назвали ее ‘аргумент’. Она запускает резонансную пульсацию. Несколько импульсов — и программное обеспечение отсекается от аппаратного. Мне на винчестер сбросили утилиту для аварийного выхода... — пока она говорила, руки безостановочно двигались, и перед Ли медленно возникал расплывчатый плоский овал. — Догони ведьму!
— Зачем? — удивился Адама. — Если ты можешь открыть проход, мы просто уйдем...
Демоны наконец заметили их — несколько могучих фигур повернулось. Раскаленный, покрытый потеками лавы камень ударил в стену чуть в стороне. Анимэшки завизжали.
— Вакханки появляются из какого-то одного места. Пока я была здесь, наши смогли вычислить... — еще один камень с грохотом ударил в стену. Егор оглянулся — демоны во главе с королем медленно брели к ним через озеро.
— Вакханок невозможно убить, потому что есть программа, которая заново генерирует их. Там... — ее руки двигались все быстрее, и наконец Адама понял, на что это похоже. Ли словно ударяла по клавишам невидимой клавиатуры.
Овал разросся, налился синим светом. Адама попятился от него. Все пещера ревела и бушевала, лава пенилась, багровый свет облизывал каменные своды. В трещине наверху уже не было видно неба — лишь непроглядная тьма. От отряда ботов никого не осталось. Демоны приближались сквозь огонь.
Овал загустел, сияние плескалось в нем.
— Идите, — приказала Ли анимэшкам. — Адама, останови вакханку и забери аргумент! Через него можно вычислить главную программу.
— Но как я найду вакханку?
— Ориентируйся по импульсам.
Анюта, жалобно посмотрев на Егора, шагнула в портал. Синий свет вскипел вокруг нее, еще мгновение анимэшка была видна, затем исчезла. Остальные потянулись следом.
Егор прыгнул на узкий карниз, что шел вдоль озера. Король лавовых демонов с ревом швырнул в толпу анимэшек раскаленную глыбу размером со скалу. В этот момент пещеру сотряс новый резонансный импульс.
* * *
Окружающее размазалось широкими красно-коричневыми полосами, они изогнулись вокруг одной точки — вершины пирамиды, находившейся сейчас где-то в глубине пещеры. Лава пошла волнами, брошенная демоном глыба взмыла, описав мертвую петлю, вылетела через трещину. Егор повалился на камни лицом вниз. Слыша визг падающих у прохода анимэшек, он вскочил и метнулся в направлении того места, вокруг которого импульс закрутил игру.
Лава плескалась у самых ног, упавшие демоны медленно вставали. Перепрыгнув через останки уничтоженных ими ботов, Адама увидел, что дальше полка изгибается. Пещера там сужалась, превращаясь в коридор с высоким потолком.
Стало темнее, теперь багровый свет лился сзади, тень Егора вытянулась перед ним. Еще некоторое время эхо доносило приглушенный рев, затем все стихло. Коридор вел вниз, в глубины локации. Вещество, из которого состояли стены, напоминало покрытую потеками обугленную пластмассу. Интересно, коридор создан дизайнерами уровней или сделан вакханками? Что, если через такие коридоры они и проникают в игры...
Пульсация. Коридор изогнулся, свился спиралью. Не удержавшись на ногах, Адама покатился вниз. Он будто попал внутрь танцующей змеи — стены извивались, пол поменялся местами со сводом. Когда сотрясение прекратилось, Егор вскочил.
Впереди возникло тусклое свечение. В дрожащий туннель проник звук, будто сверло вгрызалось в камень. Адама пошел дальше, теперь уже медленнее. Свет становился ярче. Еще несколько шагов — и возникла укромная пещера, скрытая в недрах игры.
На сводах ее были выбиты большие цифры: 777. Дрожь шла из дальнего конца пещеры. В первый момент Адама не понял, что там происходит. Он увидел спину вакханки, у ног которой что-то вращалось, с шипением и скрежетом буравя черное вещество. Конус ввинчивался, разбрызгивая во все стороны ошметки текстур. Здесь было много полупрозрачных чешуек, они бесшумно кружились в воздухе.
Вновь импульс — и пространство словно завязалось узлом. Присев, Адама сумел удержаться на ногах. Аргумент вращался, прорубая незримые границы локации. Возможно, на самом деле это означало работу агрессивной программы, расшатывающей движок, — вакханка пыталась покинуть игру до того, как она рухнет. Егор прыгнул.
Полы плаща зашевелились, приподнялись, словно он ощутил, что кто-то приближается сзади. Вакханка, только что стоявшая спиной к Егору, вдруг очутилась лицом к нему и вытянула посох-тирс.
Они повалились на камни рядом с пирамидой, разбрасывающей во все стороны острые осколки. Ведьма развернулась, подмяла под себя Адаму, скрюченными пальцами сжала его плечо. Пальцы удлинились, стали тонкими, концы их погрузились в кольчугу, в плечо, все глубже и глубже. Тирс вонзился в грудь.
Мертвая ртутная образина оказалась перед лицом Егора. В черных глазах были две одинаковые выпуклые картинки, словно стереоизображения одного и того же места. Упираясь в грудь вакханки, пытаясь оттолкнуть ее, Адама разглядел чудовищное, невероятное пространство, посреди которого плавала черная пирамида...
Пальцы и наконечник тирса пронзили тело насквозь. Острые осколки от работающего аргумента летели слева, впивались в щеку и скулу Егора, оставляли на маске-лице вакханки белые царапины.
Под черными глазами открылась щель рта, и наружу вынырнул тонкий раздвоенный язык. Концы его, плоские, как скальпели, были зазубренными. Язык изогнулся, целясь в глаза Егора. Голова ведьмы подалась назад, язык втянулся, чтобы выстрелить в лицо, и тут позади возникла Ли. Она размахнулась и швырнула меч, как копье. Ярко сверкнул узор на лезвии, оружие пронзило спину вакханки, кончик его вышел с другой стороны и кольнул Адаму в шею.
Рот широко раскрылся, поток исторгаемого им горячего воздуха почти обжег кожу. Пронзительно загудев, вакханка отшатнулась, вырвав посох из груди Егора.
И лопнула, покрыв все вокруг брызгами ртути.
Участок стены вокруг аргумента провалился. Чтобы не упасть в образовавшееся отверстие, Егор отпрянул, развернулся, протягивая руку...
Он схватился за пирамиду одновременно с упавшей на колени Ли. Аргумент уже не вращался, лишь мелко дрожал. По ртутной поверхности побежали искры, и амазонка отдернула руку.
Они посмотрели друг на друга, затем медленно повернули головы, глядя в отверстие. Адама покрепче ухватил аргумент и нагнулся, рассматривая открывшееся за стеной пространство.
— Что это? — хрипло спросил он.
— Кроме игр, рухнуло несколько библиотек с текстами.
— Какими текстами?
— Всякими. Сетевые библиотеки, слышал про такие? Книги сканируют и...
— Понятно.
В темноте клубилось множество прямоугольных силуэтов — большие синие ‘W’ на фоне белых страничек.
— Это текстовые файлы...
— Да, а за ними, видишь?
— Вижу. Но что происходит — все равно не понимаю.
— Программа составляет игры в Древо, — сказала Ли. — Та самая, которая генерирует вакханок. ИскИн.
— Чего?
— ИскИн! Ты что, книги совсем не читаешь? Искусственный интеллект. Мы были в Малкуте, оттуда проход в Гьеханим...
— Что-что?
— Малкут, сфира... Ну, плод на Древе, через который можно попасть в низшие воды Левиафана. На обратную сторону Сети, понимаешь? Здесь... здесь сформировалось что-то... программное обеспечение разных игр сложилось вокруг ИскИна в Древо Смерти. Через Малкут можно проникнуть туда. Там — десять локаций в семи миссиях в четырех уровнях. Первый уровень, корни Древа — Ми Нэбикийе, Воды Плача. Второй — Ми Хааш, Воды Творения, третий — Ми Оквинос, Воды Океана, а четвертый, крона — Марме Им, Воды Лжи. ИскИн находится в самом конце. Чтобы попасть дальше, сейчас нам надо пройти сквозь сломанную библиотеку. Смотри, чтобы не затянуло в какой-нибудь файл. Наши сказали...
— Кто такие ‘наши’? — перебил Егор.
Она мотнула головой.
— Потом. Как тебя зовут на самом деле?
— Егор, — сказал он. — А тебя?
— Ну... иногда меня называют Троечкой.
Пирамида под ладонью Адамы дрогнула. Пространство изогнулось, размазываясь кольцевыми потоками. В последней резонансной пульсации деревья и холмы, крепости, замки, леса и каменная толща под ними — вся игра устремилась к отверстию, прорубленному аргументом.
Глава 6
На берегу речного притока, в узкой лесополосе, — районе, который у местных жителей именовался Дамбой — завернувшись в старый ватник с вылезшей подкладкой, спал бомж. Неподалеку находился завод по производству силикатного кирпича, дальше начиналась Русановская набережная. Лесополоса тянулась вдоль так называемых Садов, зоне в пару квадратных километров, расчерченной на участки и застроенной дачами.
Это было низинное Левобережье, и холмы противоположного берега открывались отсюда во всей своей ночной красе. Вершины пестрели огнями, на темных склонах извивались серые ленты дорог; статуя Родины-Матери, в просторечье — Железной Девы — металлической громадой, уродливой и сюрреалистической, возвышалась в свете полной луны. В одной поднятой руке она держала щит, больше напоминающий треугольный поднос, в другой — непропорционально короткий меч. Правый берег, центр столицы Самого Независимого Государства, был полон жизни. Левый берег в основном спал.
Старый бомж, среди бездомных собратьев известный под именем Михай, пошевелился и всхрапнул во сне. Рядом догорал костерок, на котором пару часов назад Михай в ржавой миске разогревал ужин, состоящий из объедков, собранных в мусорниках Русановки. Стоял конец лета, холода еще не наступили, но ночная прохлада забиралась под ватник.
От кирпичного завода по реке ползли хлопья густой серой пены. Предприятию выгоднее было платить штрафы и давать взятки санэпидемстанции, чем возводить новый очистительный комплекс. Рыба здесь давно не ловилась.
На противоположном берегу, где все еще гудели автомобили и играла музыка в ночных ресторанах, лунный свет лениво сползал по склонам от зданий гостиниц и небоскребов на вершинах холмов, сползал — и тонул в черной речной воде. Здесь, в тиши левобережья, он облизывал густые силикатные хлопья, плескался вместе с мелкой волной на песчаном берегу и вязнул в зарослях лесополосы.
Крупный островок пены, плывущий по течению реки, вдруг свернул. Достигнув берега, силикат повел себя словно живой — выпячивая крупные маслянистые пузыри, пополз по мокрому песку.
В костре, уже почти догоревшем, что-то с треском вспыхнуло.
Громко плеснулась волна. Свет мигнул, пытаясь отразиться от нее, но поверхностное натяжение не выдержало его давления, и вода будто прорвалась — лунный свет камнем пошел на дно и погрузился в рыхлый ил. Стало темнее...
Но ярче загорелся костер. В две стороны от него поползли узкие огневые полосы, преграждая путь к спящему Михаю. Когда серая пена добралась до них, в воздух поднялся фонтанчик трескучих искр, пахнуло химическими отбросами. Огонь сжигал пену, та корчилась и издыхала.
Подул ветер, шевельнул седые волосы на голове бомжа. Река в нескольких метрах от берега поднялась и накатила на берег высокой волной.
Огонь зашипел, выбросил желтые протуберанцы, пытаясь дотянуться до Михая — и погас. Вылезшие сквозь прорехи в материи комья свалявшейся прокладки начали тлеть. Михай сел и вскрикнул в испуге. Бомжу показалось, что он, неловко повернувшись во сне, угодил рукавом в костер.
Тут же его накрыла серая пенная шапка. Она погасила огонь, расползлась по лицу, проникая в рот, в уши и ноздри, тонкой силикатной пленкой стягивая кожу. Михай замычал, вскочил, сдирая с себя ватник, стал тереть лицо, но замер, словно прислушиваясь к чему-то.
Костер уже не горел, ветер стих, все замерло, черная река поглотила лунный свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35