«Кроме этого, к тому времени, как я мог бы исправить ошибку… Лазарь, иди во
н… Уплати Чуваку и ступай домой… К чему мне лицезреть твои старые телеса,
взятые напрокат?»
«Ну что ж, клево, что ты соскочил… Оказал себе любезность.» Мигель плавал п
о комнате, гарпуня рыбу рукой…
«Когда там, то о гарике вообще не думаешь.»
«Тебе так лучше,» сказал Ли, мечтательно оглаживаяшрам от иглы на тыльно
й стороне руки Мигеля, медленными завихрениями пальца водя по изгибам и
узорам гладкой лиловой плоти…
Мигель почесал руку… Выглянул в окно… Его тело шевелилось крохотными га
льванизированными рывками по мере того, как зажигались мусорные каналы
… Ли сидел и ждал. «От одного сеанса еще обратно никто не садился, пацан.»
«Я знаю, что делаю.»
«Все всегда знают.»
Мигель взял пилочку для ногтей.
Ли прикрыл глаза: «Слишком утомительно.»
«А, спасибо, было здорово.» Брюки Мигеля опали на лодыжки. Он стоял в бесфо
рменном чехле плоти, из бурой становившейся зеленой, затем бесцветной в
утреннем свете, комьями отваливавшейся на пол.
Глаза Ли шевелились в веществе лица… маленький, холодный, серый проблеск
… «Убери за собой,» сказал он. «И без этого грязи хватает.»
«О, э-э, конечно,» Мигель загоношился с совочком.
Ли спрятал пакет героина.
Ли жил на постоянном трехдневном оттяге с, разумеется, определенными, э-э
необходимыми перерывами, чтобы подкинуть дровишек в огонь, снедавший ег
о желто-розово-бурое желеобразное вещество и не подпускавший излишек м
аячащей плоти. В начале плоть его была просто мягка Ц так мягка, что его д
о кости ранили пылинки, сквозняки и шуршавшие мимо полы пальто, в то время
как непосредственный контакт с дверями и стульями дискомфорта, казалос
ь, не вызывал. Ни одна рана не заживала в его мягкой, неуверенной плоти… Дл
инные белые щупальцы грибов обвивали обнаженные кости. Затхлые ароматы
атрофировавшейся мошонки окутывали его тело мохнатым серым туманом…
Во время его первой жестокой инфекции закипевший градусник сверкнул рт
утной пулей прямо в череп медсестре, и та пала замертво с исковерканным в
оплем. Врач окинул его одним взглядом и захлопнул стальные шторы надежды
на спасение. Он приказал немедленно вышвырнуть с территории больницы и
пылающую постель, и ее обитателя.
«Он, наверное, сам свой пенициллин вырабатывать умеет!» проворчал врач.
Но инфекция выжгла плесень… Ли теперь жил с разными степенями прозрачно
сти… Хоть он и не был в точности невидимкой, но разглядеть его, по меньшей
мере, было сложно. Его присутствие не привлекало особого внимания… Люди
прикрывали его проекцией, либо отмахивались от него, как от отражения, от
тени: «Какая игра света или неоновая вывеска.»
Теперь Ли чувствовал первую сейсмическую дрожь подступавшего Старого
Верного Холодного Ожога. Он выпихнул дух Мигеля в коридор добрым, тверды
м щупальцем.
«Господи!» сказал Мигель. «Мне пора!» Он выскочил наружу.
Розовые языки гистамина пыхнули из раскаленной сердцевины Ли и покрыли
собой всю его болезненную периферию. (Комната была огнеупорной, стены из
железа обожжены и усеяны лунными кратерами) Он вмазался по-крупной и фал
ьсифицировал свой распорядок.
Он решил навестить коллегу, НеГодного Джо, которого подцепило во время п
риступа Шпиг-утота в Гонолулу.
(Примечание: Шпиг-утот, буквально, «попытка подняться со стоном…» Смерть
посреди кошмара… Состояние, поражающее выходцев из ЮВ Азии мужского пол
а… В Маниле около двенадцати смертельных случаев Шпиг-утота рагистриру
ется каждый год.
Один из поправившихся рассказывал, что у него на груди сидел «маленький
человечек» и душил его.
Жертвы зачастую знают, что умрут, выказывают страх того, что их пенис войд
ет в тело и прикончит их. Иногда они хватаются за пенис в состоянии вопяще
й истерики, зовя других на помощь, чтобы пенис не сбежал и не пронзил им те
ло. Эрекции, вроде тех, что обычно происходят во сне, считаются особенно оп
асными и способными вызвать начальный приступ…Один человек разработал
хитроумное приспособление в духе Руба Голдберга для предотвращения эр
екции во сне. Он он умер от Шпиг-утота.
Тщательные вскрытия жертв Шпиг-утота не выявили никаких естественных п
ричин смерти. Часто наблюдаются признаки удушения (вызванного чем?); иног
да незначительные кровотечения из поджелудочной железы и легких Ц нед
остаточные для смертельного исхода и также неизвестного происхождения
. Автору пришло в голову, что причина смерти Ц неверно направленная секс
уальная энергия, заканчивающаяся эрекцией легкого с последующим удуше
нием… См. ста
тью д-ра Нильса Ларсена Мужчины Со Смертельным Сном в Сэтердей Ивнинг По
ст от 3декабря 1955 года. А также статью Эрла Стэнли Гарднера для Правдивого Ж
урнала.
)
НГ жил в постоянном страхе эрекции, поэтому его привычка все скакала и ск
акала вверх. (Примечание: Хорошо известный утомительный факт, печально и
звестный, скучный и замысловатый факт заключается в том, что любому подс
евшему из-за какой бы то ни было неспособности вообще будет выставлен, в п
ериоды нехватки или лишения
Такая штука, как слишком много оттяга, знает
е-ли.
неслыханно раздутый, геометрически прогрессирующий, множащийся
счет)
Электрод, подсоединенный к одному из яичек, затлел на мгновение, и НГ прос
нулся от запаха горящей плоти и потянулся за заряженным шприцем. Он свер
нулся зародышем и скользнул иглой себе в позвоночник. Затем вытянул иглу
, тихонько вздохнув от удовольствия, и осознал, что в комнате находится Ли
. Из правого глаза Ли, волнообразно колыхаясь, выдвинулся слизень и напис
ал на стене радужно переливающейся жижей: «Моряк Ц в Городе, скупает ВРЕ
МЯ.»
Я жду перед входом, когда в девять часов откроется аптека. Двое мальчишек-
арабов подкатывают мусорные баки к массивной деревянной двери в побеле
нной стене. Пыль перед дверью исчерчена струйками мочи. Один из мальчише
к склонился, перекатывая тяжелый бак, штаны натянуты на его поджарой юно
й попке. Он смотрит на меня безразличным, спокойным взглядом животного. Я
просыпаюсь как от толчка, осознавая, что мальчик может быть настоящим, а я
просохатил стрелку, назначенную у меня с ним на сегодняшний день.
«Мы ожидаем дополнительных уравниваний,» говорит Инспектор в интервью
Вашему Корреспонденту. «Иначе наступит,» Инспектор задирает одну ногу т
ипично нордическим жестом, «кессонная болезнь, не так ли? Но, вероятно, мы
сможем обеспечить подходящую декомпрессионную камеру.»
Инспектор расстегивает ширинку и начинает выискивать мандавошек, то и д
ело подмазываясь мазью из маленького глиняного горшочка. Интервью явно
подошло к концу. «Вы не уходите?» восклицает он. «Что ж, как сказал один суд
ья другому: „Будь справедлив, а если не можешь, то суди от фонаря“. Сожалею,
что не в состоянии соблюдать привычные непристойности.» Он протягивает
правую руку, всю в вонючей желтой мази.
Чей-то Корреспондент бросается вперед и сжимает испачканную руку обеим
и своими. «Было очень приятно, Инспектор, невыразимо приятно,» произноси
т он, сдирая с рук перчатки, комкая их и швыряя в мусорную корзину. «Предст
авительские расходы,» улыбается он.

ШУМНАЯ КОМНАТА ХАССАНА

Позолота и красный плюш. Бар в стиле рококо, обрамленный розовой раковин
ой. Воздух насыщен сладкой злой субстанцией, вроде разложившегося меда.
Мужчины и женщины в вечернем платье посасывают слоеные разноцветные ли
керы сквозь алебастровые трубочки. Ближневосточный Воротила сидит наг
ой на табурете у стойки, покрытый розовым шелком. Он слизывает теплый мед
с хрустального кубка длинным черным языком. Его половые органы сложены и
деально Ц обрезанный хуй, черные с отливом волосы лобка. Губы его тонки и
лилово-сини, будто губы пениса, а глаза пусты от насекомого спокойствия. У
Воротилы нет печени, поддерживает себя исключительно сладостями. Ворот
ила толкает стройного светловолосого юношу на тахту и со знанием дела ра
здевает его.
«Встань и повернись,» приказывает он телепатическими пиктограммами. Он
связыват мальчику руки за спиной красным шелковым шнуром. «Сегодня вече
ром мы дойдем до конца.»
«Нет, нет!» вопит мальчик.
«Да. Да.»
Хуи извергаются неслышным «да». Воротила раздвигает шелковые занавеси,
за которыми перед подсвеченным экраном из красного кремния стоит висел
ица из тикового дерева. Она располагается на возвышении, украшенном ацте
кскими мозаиками.
Мальчик валится на колени с протяжным «ООООООООХ,» обсераясь и обссыкая
сь от ужаса. Он ощущает тепло говна между бедер. Огромная волна горячей кр
ови вздувает его губы и гортань. Тело его сжимается в зародыши сперма гор
ячей струей бьет в лицо. Воротила зачерпывает горячей благоухающей воды
из алебастровой чаши, задумчиво подмывает мальчику жопу и хуй, вытирает
его мягким синим полотенцем. Теплый ветер играет по телу мальчика и воло
сы его полощутся свободно. Воротила просовывает руку мальчику под грудь
и ставит его на ноги. Держа за оба прижатые к телу локтя, подталкивает его
вверх по ступенькам под самую петлю. Он останавливается перед мальчиком
, держа петлю обеими руками.
Мальчик смотрит в глаза Воротиле, пустые, словно обсидиановые зеркала, п
руды черной крови, дыры между кабинками сортира, смыкающиеся на Последне
й Эрекции.
Старый сборщик мусора, лицо утонченное и пожелтевшее, точно китайская сл
оновая кость, выдувает Таски из своей гнутой медной дудки, будит испанца-
шмаровоза, у которого встал. Спотыкаясь сквозь завесу пыли, говно и дохлы
х котят, выходит блядь, неся охапки мертоврожденных зародышей, рваные го
ндоны, окровавленные тампоны, говно, завернутое в яркие красочные комикс
ы.
Обширная тихая гавань с радужно переливающейся водой. Сполохи заброшен
ных газовых скважин на дымном горизонте. Вонь нефти и канализации. Больн
ые акулы рассекают черную воду, отрыгиваются серой из гниющих печенок, н
е обращают внимания на окровавленного, сломанного Икара. Нагой Мистер Ам
ерика, сгорая от неистовства костяного себялюбия, выкрикивает: «Моя жопа
посрамит Лувр! Я пержу амброзией и сру какашками из чистого золота! Мой ху
й извергает мягкие брильянты в свете утреннего солнца!» Он сигает с безг
лазого маяка, целуя и дроча перед лицом черного зеркала, скользит по накл
онной с загадочными гондонами и мозаикой тысячи газет сквозь утопленны
й город из красного кирпича, чтобы осесть в черную жижу с жестянками и пив
ными бутылками, гангстерами в бетоне, пистолетами, расплющенными и бессм
ысленными, чтобы избежать инспекции табельного оружия снедаемыми любо
пытством экспертами по баллистике. Он обслуживает медленный стриптиз э
розии окаменелыми чреслами.
Воротила накидывает петлюна голову мальчика и затягивает узел, лаская е
го за левым ухом. Пенис мальчика ушел в себя, яйца туги. Он смотрит прямо пе
ред собой, глубоко дыша. Воротила обходит боком вокруг мальчика, пихая ег
о в задницу и оглаживая гениталии иероглифами насмешки. Он заходит мальч
ику за спину и после серии толчков пропихивает хуй ему в жопу. Потом стоит
и вращает бедрами.
Гости шикают друг на друга, перепихиваются и хихикают.
Внезапно Воротила сталкивает мальчика вперед, в пустоту, прочь от собств
енного хуя. Он придерживает мальчика за кости таза, перебирает своими ст
илизованными иероглифическими руками и, дотянувшись до шеи мальчика, пе
реламывает ее. Тело мальчика содрогается. Его член восстает тремя сильны
ми рывками, подтягивая вверх лобок, немедленно извергает семя.
Зеленые искры взрываются у него в глазах. Сладкая зубная боль пробивает
ему шею вниз по позвоночнику до самой промежности, сотрясая тело спазмам
и упоения. Все его тело выжимается наружу через хуй. Заключительная конв
ульсия мечет огромную струю спермы поперек красного экрана, будто метео
рит.
Мальчик падает, мягко и нутряно засасываясь в лабиринт грошовых галерее
к и непристойных картинок.
Его жопа прямо выстреливает острой какашкой. Пердеж сотрясает его строй
ное тельце. Сигнальные ракеты взрываются зелеными купами на другой стор
оне реки. Он слышит слабое тарахтенье моторки в сумерках джунглей… Под н
еслышными крыльями комара-анофелеса.
Воротила снова натягивает мальчика себе на хуй. Мальчик извивается, наса
женный, точно рыба на острогу. Воротила раскачивается у мальчика на спин
е, тело его пульсирует жидкими волнами. Кровь струится у мальчика по подб
ородку изо рта, полуоткрытого, сладкого и надутого в смерти. Воротила плю
хается вниз с жидким, насытившимся шлепком.
Конурка с синими стенами без окон. Грязная розовая штора закрывает дверь
. По стене ползают красные жуки, собираются по углам. Нагой мальчик посред
и комнаты тренькает на двухструнном уде, ощупывает взглядом арабеску на
полу. Другой мальчик развалился на постели, покуривая кайф и обдувая дым
ом свой напряженный хуй. Они играют на постели гадальными картами, чтобы
посмотреть, кто кого ебет. Жульничают. Дерутся. Катаются по полу, рыча и пл
юясь, как юные животные. Проигравший садится на пол, уперев подбородок в к
олени, зализывает сломанный зуб. Победитель сворачивается на постели, де
лая вид, что спит. Всякий раз, когда второй мальчик подбирается поближе, ля
гает его. Али хватает его за лодыжку, зажимает ее под мышкой, рукой перехва
тывает ляжку. Мальчик отчаянно брыкается, стараясь попасть Али в лицо. Во
т зажаты и вторая лодыжка. Али нажимает и ставит мальчика на лопатки. Хуй м
альчика вытягивается вдоль живота, паря и свободно пульсируя. Али закиды
вает его руки себе за голову. Сплевывает на хуй. Второй глубоко вздыхает, к
огда Али вводит свой хуй внутрь. Рты трутся друг об друга, размазывая кров
ь. Резкий затхлый запах взломанной прямой кишки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16