Однако ее сердце ликовало.
Глава 17
Когда служба закончилась, Триста снова заволновалась. Наступило время, когда прихожане должны были покинуть церковь и собрались у церковной лестницы на лужайке для общения.
Едва поднявшись со скамейки, Грейс решительно направилась к экипажу. Но ее подстерегала группа молодых дам, которые приветствовали ее громкими восклицаниями. Роман остановился, чтобы понаблюдать.
– Что случилось? – спросила Триста.
– Грейс. Она иногда... нервничает в подобных ситуациях.
– Она не нервничала, когда мы пришли.
Романа эти слова озадачили.
– В самом деле, похоже на то, что она стала свободнее. Возможно, она чувствует себя лучше.
– Лучше? Она была больна?
Его глаза сверкнули.
– Свежий воздух вылечит кого угодно. Она дома. Она здесь выросла. Наверное, я был прав, когда решил привезти ее сюда.
– Мы должны идти, чтобы поздороваться с Джейсоном, – сказала Триста, показывая на людей у основания ведущей в церковь лестницы.
– Чепуха. От ожидания в толпе можно сойти с ума.
– Он твой друг, а ты лорд этих мест.
Люди ожидают вашей встречи.
– Мы встретимся с ним позже, и я скажу ему, что он был просто превосходен. Он придет к нам на обед. – Он потянул ее через толпу, стараясь, чтобы их никто не задержал. – Он действительно был великолепен. Ты так не думаешь? Это меня довольно удивило. Кое в чем его проповедь меня тронула.
– Он всегда был талантлив, особенно на всякие проделки.
Роман добродушно встретил это замечание, поскольку в голосе Тристы не было злости.
У церковной стены началась беготня – дети играли в пятнашки. Триста была уверена, что Эндрю это интересно.
– Ты хочешь пойти к ним поиграть? – спросила его Триста. Она знала, что он хочет, но у Эндрю на лице был страх.
– Нет, спасибо.
Роман наклонился, чтобы поговорить с сыном.
– Это дети местного лендлорда, Эндрю. Думаю, им так же любопытно поговорить с тобой, как тебе с ними. Я уверен, что они хотели бы поиграть вместе. Неловко будет только сначала, когда ты с ними познакомишься, а потом все станет отлично.
Но Эндрю нахмурился и уткнулся в мамину юбку. Роман выпрямился, и по его лицу было видно, как он расстроился, что его дружба с Эндрю оказалась столь короткой.
– Тогда ладно, – произнес он, встретив взгляд Тристы, – мы устроим небольшой праздник после полудня, чтобы Эндрю мог увидеть своих соседей.
Триста почувствовала беспокойство. Ей придется играть роль хозяйки для родителей детей, а этого ей не хотелось. У нее не было никаких иллюзий по поводу того, как ее встретит местное общество. Все будет натянуто, медленно и нелепо.
Но у Эндрю должны быть друзья.
– Конечно, – согласилась Триста.
И тут она остановилась. К ним приближалась крепко сбитая женщина. Триста узнала ее по уверенному взгляду и по той решительности, с которой она преградила им дорогу.
– Дейм Бейтли, – произнесла Триста.
Она хорошо помнила эту женщину. Дейм Бейтли всячески старалась подружиться с матерью Тристы, и они даже ходили вместе в церковь. Мотивы Бейтли так и остались неизвестными – то ли она действительно испытывала дружеские чувства, то ли хотела иметь знакомую в Уайтторне, для того чтобы узнавать сплетни о жизни особняка.
Хотя мать Тристы держала эту женщину на расстоянии, Дейм Бейтли была всегда любезна и никогда не обижалась.
Однако сейчас взгляд Дейм Бейтли был совсем не дружелюбным. Ее брови сдвинулись. Она постаралась изобразить на лице улыбку, но ее суровый взгляд выдал ее истинные чувства.
– Триста Нэш, – произнесла она своим звучным властным голосом.
Роман сделал шаг вперед, закрывая плечом Тристу.
– Могу я представить вам, Дейм Бейтли, мою супругу?
– Убирайся с дороги, ты мешаешь мне увидеть девочку, – повелительным тоном сказала Дейм Бейтли, махнув рукой, на которой покоилось огромное кольцо с печаткой. – Вы никуда не годный негодяй, я никогда не понимала, почему вы тратите свои способности на то, чтобы носиться по окрестностям, придумывая, как бы досадить соседям.
– Я изменился, – спокойно ответил Роман. – Я никогда не буду делать ничего подобного.
Лицо Бейтли дрогнуло, но только на одно мгновение. Ее рот перекосился, но это не было улыбкой. Она снова махнула кольцом с печаткой, и Роман опасливо отстранился. Триста смотрела на эту сцену с изумлением. Как он мог так легко уступить ее Дейм Бейтли?
– Наконец я могу тебя видеть. – Она подошла совсем близко. – Ты по-прежнему прекрасно выглядишь. Я слышала, у тебя все хорошо. Незаконный ребенок Вулрича? А я знала его. Это был веселый парень, но совсем безответственный. Одним словом, повеса.
Она бросила быстрый взгляд на Романа, словно мысленно добавив: «Прямо как ты».
Тот улыбнулся в ответ и кивнул, готовый согласиться.
– Дейм Бейтли, – произнесла Триста, – вы знакомы с моим сыном Эндрю?
Бейтли не отвела взгляда от лица Тристы.
– Ты до сих пор одинока. Еще больше, чем раньше. А... Бренная красота увядает, но дух только начинает проявлять себя по прошествии лет...
Триста бросила тревожный взгляд на Романа, словно спрашивая, в своем ли уме миссис Бейтли.
Но пожилая женщина прекратила говорить загадками. Она посмотрела на мальчика, который только моргал глазами, глядя на ее громадную фигуру, и произнесла:
– Он очень мил. Он будет хорошим Эйлсгартом. – Фыркнув, она повернулась к Роману: – Итак, нас ожидают перемены?
– Вы имеете в виду...
– Я имею в виду, молодой Эйлсгарт, что вы вернулись в фамильный дом, который ждал многие годы, чтобы в нем появилась семья. Вы не уедете в Лондон – или собираетесь снова туда, как ваш отец?
Роман изменился в лице. Какое-то время он молчал, подбирая слова, потом ответил:
– Я не хочу, чтобы в Уайтторне продолжалось то, что было в прошлом. Я приехал сюда с женой и сыном. Если я и поеду в Лондон, то это будет не так, как с моим отцом. Но и жене, и сыну нравится Лондон. – Он посмотрел на Эндрю. – Особенно когда ездишь на велосипеде.
– На чем? А, не важно. Ну, я рада, что ты наконец образумился. Я не любила тебя и твоего дружка с того дня, как вы поймали мою козочку и нарядили ее в нижнее белье, что стащили с бельевой веревки. – Она посмотрела на него так, словно видела впервые. – Но ты оказался достаточно умен, чтобы жениться на этой девушке, так что и в тебе должно быть что-то хорошее.
– Ваша оценка очень меня тронула, – уверил ее Роман, – и возвысила мой дух до божественных высот, о которых я и не подозревал.
Ее лицо смягчилось, но только на мгновение.
– Ты оказался умен. Вот уж не думала. Когда ты был мальчиком, я считала, что у тебя не в порядке с головой. Почему же тогда ты все вокруг ломал и уходил из дома на многие дни? Джудит верила в тебя, но я считала ее сентиментальной дурочкой, которая судила о людях по внешности. Ты и сейчас красив. Но у тебя еще оказались и мозги.
– Этот день я не забуду никогда.
Наконец она улыбнулась.
– Ну ладно, – буркнула она. – С тебя хватит. Пойду расскажу о тебе, ты прошел смотрины.
В ее голосе все еще слышалось недовольство, но она улыбнулась, когда Роман взял ее руку и склонился над ней, чтобы поцеловать кольцо с печаткой.
– Будьте ко мне милосерднее, – попросил он.
– Дерзкий негодяй, – пробурчала она, уходя. Она направилась к группе женщин, которые в нетерпении ждали от нее новостей.
– Мы обычно звали ее Бетти Бейтли, – дружелюбно сказал Роман, глядя, как она уходит. – Мать порядком меня обругала, когда мы нарядили ее козу. Тогда мне было очень плохо.
– Почему ты сделал это? И зачем все другие проделки, которые ты совершал? Они не приносили никому особого вреда, не были опасными, но мешали людям.
Он сжал губы.
– Ну, я мог бы сказать, что мои выходки не были совсем бессмысленными, что в них была своя логика. Мне было скучно и одиноко, и временами...
Он опустил глаза, а его ноздри раздулись.
– Были времена, – продолжал он, – когда я чувствовал себя совсем скверно. Только от охоты мне было лучше. Но я не мог причинить вред живому существу и потому стал искать что-то еще. Оказалось, я лучше себя чувствую, когда веду себя как сорвиголова.
– Ты был просто бедствием для местного населения.
Он надул щеки, как ребенок, которого бранят.
– Не всегда.
– Не всегда, – подтвердила она, с улыбкой глядя на него. – Ты мог быть просто очаровательным, когда этого хотел, и это не раз спасало тебя от порки.
– Почти всегда. Мама не любила порку. Она поручала это дворецкому, а у него было доброе сердце. Один-два удара – это все, на что он был способен.
– Он был глуп, – мягко возразила она. – Если бы он вздул тебя покрепче, он бы спас соседские участки от твоих проказ.
Роман чуть кивнул:
– Или старую Бетти Бейтли.
– О, Роман, ты сейчас лорд Эйлсгарт. Она – Дейм Бейтли.
Он поцеловал ее пальцы и внимательно посмотрел на нее:
– Как прекрасно, что ты мне это напомнила.
И несмотря на то что она знала, что это только игра, в которой Роман очень искусен, се сердце запело.
Грейс была изумлена, увидев Джейсона в центральном коридоре.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она, всплеснув руками. Джейсон как-то странно посмотрел на нее:
– Я приглашен на обед.
Она пожалела, что не знала об этом, иначе бы улизнула из дома. Подняв голову, Грейс сообщила:
– Они здесь. – И повернула голову к гостиной. – Триста и Роман.
– А куда ты идешь? – спросил он. От его пристального взгляда Грейс почувствовала себя неловко. Оттого, что на нем воротник священника? Или от его глаз? Они, оказывается, серые. Она заметила это впервые.
– В свою комнату.
– Убегаешь? – Он усмехнулся, и эта улыбка показалась ей привлекательной. – От меня?
– Конечно же, нет. Какого высокого ты о себе мнения! Я... я плохо себя чувствую.
– Тебе сегодня не понравилась проповедь. Что именно тебя не устроило?
– Это была прекрасная проповедь.
– Ты все время хмурилась. Ладно, скажи мне, что ты думаешь на самом деле.
– Почему ты хочешь узнать мое мнение? – спросила она. Он сделал шаг к ней, и Грейс машинально отступила.
– Я хотел бы, чтобы ты хорошо относилась ко мне. Не могу понять, почему это не так. Ты даже злишься на меня. И не только на меня. Триста тоже выводит тебя из себя, верно? Я подозреваю, что ты приехала в Уайтторн с мыслью расстроить брак Романа.
– Нет, – искренне ответила Грейс. – Я никогда бы этого не сделала. Ты обо мне очень плохого мнения. Почему?
– Совсем напротив, – загадочно сказал он. – Я думаю о тебе самое лучшее. Если я даже этого и не говорил.
Она помолчала, размышляя, был ли это комплимент. Странно, что он стал с ней разговаривать. Раньше он ее никогда не замечал.
– Я рад слышать, – продолжил он, – что ты примирилась с Тристой. Роман глубоко тебя любит, и ваши раздоры были ему неприятны.
Грейс насторожилась. Поэтому он обратил на нее внимание – ради Тристы?
– Ну, спасибо тебе большое за твой совет, но лучше бы ты занимался своими делами. Я не маленькая робкая овечка и не нуждаюсь в поводыре.
– Ты насмехаешься надо мной, потому что я пастор. Что тебя раздражает? Ты не любишь мужчин на религиозной службе?
У Грейс вытянулось лицо, и она повернулась, направляясь к лестнице. Она прошла три ступеньки, когда Джейсон двинулся следом.
– Я хотел бы сначала услышать ответ.
Она повернулась. Он уже сделал шаг на первую ступеньку и положил руку на колено, ожидая.
– Ладно. Это не из-за твоего воротника... И не из-за того, что твое положение изменилось. Это... антипатия. Ты мне никогда не нравился, Джейсон. И ты меня недолюбливал, так что не изображай из себя доброго пастора со смиренной улыбкой и милосердием для всех мирян. Ты не обращал внимания на меня многие годы. Ты был просто черт, а теперь изображаешь из себя заботливого проповедника.
– Так ты думаешь, я лицемер? – Он выпрямился, и Грейс смутилась, чувствуя раскаяние, что нанесла ему такой сильный удар.
– Я думаю, ты самоуверенный парень и сноб, – ответила она.
Он протянул вперед руки. Они были большими, грубыми, не такими, как у джентльмена. Такие руки иногда бывают у священников.
– Я сноб? Тебя подводит память, дорогая Грейс. Ты забыла, что много лет назад я предложил тебе свою дружбу. Я для тебя был слишком обычным. Ты отправилась в Лондон, как ты сказала, ради веселых вечеринок и куда более серьезных людей, чем такое ничтожество, как я.
– Я... я не говорила этого, – сказала Грейс, чувствуя неловкость оттого, что против нее использовали ее же собственные слова. Да, она говорила нечто подобное, чтобы скрыть свою обиду.
Она направила на него палец:
– Я сказала это только потому, что... ну, ты был сноб. Ты никогда меня не замечал, пока не потерял своих друзей. Вот тогда-то я и заслужила твою дружбу. Когда я говорила это, я только хотела тебе показать, что не побегу по первому зову.
– А. Понятно. Я тебя обидел. – Он вздохнул. – Позволь тебе все объяснить. Да, я игнорировал тебя, – терпеливо объяснил он, – потому что ты была девочкой. Представь, что я бы попытался дружить с тобой на глазах других мальчишек. Это превратилось бы в ужас. – Он опустил глаза. – И когда я не замечал тебя... это было по той же причине. Потому что ты была девочкой.
Ее сердце с силой застучало в груди, она чувствовала сейчас и боль, и удовольствие. Грейс испугалась этих чувств и попыталась с ними справиться.
– Был один вечер, когда ты пришел к Роману, – произнесла она. – Ты бросал камни в его окно, и я услышала, как он уходит. Я направилась следом. Я не хотела, чтобы он заметил меня, но я боялась... Я обычно спала одна, а в ту ночь забралась в его комнату. Он позволил мне это, если я не буду мешать. Роман говорил тебе в тот вечер, что не может идти с тобой. И знаешь, что ты ответил?
Он опустил глаза и напряженно выпрямился.
– Не помню, – тихо проговорил он. – Но могу предположить.
– Ты сказал: «Она глупый сосунок. Ей полезно самой перебороть свой страх». Ты убедил его уйти. И он ушел.
Джейсон долго молчал.
– Бедная Грейс, это верно, что мы оба были с тобой грубы. Я был просто невежа, сопляк, не имеющий представления о хороших манерах. Я никогда не думал о чувствах других. В те дни моя мать часто обвиняла меня в этом. Ставя себя на твое место, я понимаю, что ты имела основания меня ненавидеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42