– Ты уверен, что Лерой сегодня будет выезжать с виллы?..
– Если генерал сказал, что появится, значит, появится, – деловито поправив застежки надетого поверх куртки тяжелого зеленого бронежилета, сухо ответил Валера. – Корнач – не Трегубов, «звонить» почем зря не станет. Значит, есть у него наколочка… «Кокс», как я понимаю, уже на месте. И ждать, пока ниггер проколет на дороге колесо и обнаружит в скате килограмм «дури», – до такой глупости наши отцы-командиры пока не опустились.
– А хрен их знает. – Толик наклонился к Дрееву поближе и, понизив голос до шепота, так, чтобы не услышали омоновцы, произнес: – После новостей, которые мы узнали из снимков Чака, от суки Трегубова можно ожидать любой подлянки. Ты уже прикинул, что нам делать с фотографиями?!
– Подполковник отдыхает, – на миг застыв лицом, сдержанно ответил капитан. – А насчет компромата… Как только возьмем чернозадого с поличным, оформим изъятие крупной партии кокаина и упакуем в камеру, я передам снимки с соответствующими комментариями в Управление собственной безопасности МВД. – И, помолчав, глядя в окно, добавил: – Без негативов, разумеется, которые на всякий случай останутся у тебя… Если… вдруг на меня попробуют наехать – подстрахуешь. Ведь так?..
Валера отвернулся от окна автобуса и, едва прищурившись, пристально посмотрел в глаза коллеги. Так глубоко, что заглянувший в его зрачки Бакула буквально шкурой ощутил исходящий из них холод.
– Будем считать, что никаких негативов в тайнике вышибалы не было. Как и баксов, – лукаво подмигнув капитану, кивнул здоровяк Бакула. – Можешь всегда на меня рассчитывать, старик. Если что – я с крысы три шкуры спущу!
– Кажется, едут! – громко сообщил один из омоновцев, рывком прилипнув к запотевшему, прикрытому голубой светонепроницаемой шторкой стеклу автобуса. – Точно!.. Вон его «линкольн»!
– Приготовиться, мужики! – Мигом очнувшись от размышлений, Дреев, которому, к молчаливому недовольству ссученного командира питерского УБНОНа, приказом генерала госбезопасности Корнача было поручено командование операцией по аресту нигерийского наркобарона, схватил лежащий рядом с ним на сиденье автомат «АКСУ» и поднял руку, призывая к вниманию. – Саша, заводи! – машинально крикнул он уже запустившему мотор «пазика» водителю, с участившимся сердцебиением наблюдая, как зашевелились, готовясь к захвату кортежа, уставшие от длительного ожидания бойцы милицейского спецназа, как стали быстро, но без суеты натягивать скрывающие лица черные маски.
Заклацало снимаемое с предохранителей оружие, голоса омоновцев стали глуше, фразы – короче.
– Коля! – включив рацию, произнес капитан. – Клиент созрел, действуй по плану! Дай ему оторваться метров на сто, а потом перед поворотом заходи слева и прижимай к обочине!
– Сделаем, – хрипло отозвалась рация голосом омоновского старлея Ивченко. – Дождались наконец, бляха-муха!
– Все, мужики, начинаем шоу! Пошел, Копытин! – глухо скомандовал шоферу Дреев, пристально наблюдая, как из леса, с ровной и вычищенной от снега асфальтированной дорожки, пропустив пронесшийся стрелой в сторону Питера обвешанный гирляндой разноцветных лампочек грузовик, один за другим резво сворачивают на оживленную трассу три сверкающих хромированными дугами и яркими галогеновыми фарами джипа – хорошо знакомый всем операм из УБНОНа «линкольн-навигатор» Карима Лероя и два идущих спереди и сзади от него «гранд-чероки» с охраной…
Тронувшийся автобус, не в силах с места угнаться за быстрыми внедорожниками, урча мотором, наконец набрал скорость и покатил по шоссе следом.
Ползущее в течение нескольких часов томительно напряженного ожидания, словно хромая черепаха, время вдруг многократно ускорило свой бег, снова придав вес коротким, как выстрел, секундам…
В нескольких десятках метров от автобуса с омоновцами уже вовсю мерцали красно-синими всполохами мигалок как по взмаху волшебной палочки вынырнувшие из засады милицейские легковушки, красиво и четко взявшие кортеж Нигерийца в «коробочку» – спереди и слева – и заставившие сидящих за баранками джипов охранников, чертыхаясь и матерясь, остановить машины на грязной от раскисшего мокрого снега обочине шоссе.
Блокирование кортежа окончательно завершил остановившийся сзади омоновский автобус.
– Всех лысых из тачек и – мордой в снег! – громко приказал Дреев, в сопровождении Толика Бакулы с автоматом наперевес бросаясь к открывшимся передним дверям автобуса. – Черный – мой!..
Из распахнутых дверей притормозившего со скрипом старенького «пазика», словно горох, посыпались наружу крепкие парни в сером камуфляже и масках, в считаные секунды окружили кортеж кольцом, бесцеремонно распахивая двери джипов, хватая за шиворот пытающихся огрызаться охранников, под дулами автоматов вытаскивая наружу и криком, пинками, прикладами и зуботычинами укладывая рядком в жидкий снег не уступающих им в росте и комплекции громил.
– Ру-уки, падло! Я те дернусь, бройлер гребаный!.. У-у-ах!.. Полежи немного, остынь!.. – доносилось со всех сторон.
Среди охранников Нигерийца, амбалов-качков в коротких кожаных куртках, заметно выделялся ехавший на переднем сиденье головного «чероки» высокий скуластый мужчина лет тридцати пяти, со шрамом на подбородке и тронутыми сединой висками, который, едва распахнулась дверь, с демонстративным ледяным равнодушием без единого слова протянул руки с криком направившему на него автомат омоновцу. И только взгляд – цепкий, внимательный, холодный – выдавал в нем настоящего профи, с ходу оценившего ситуацию и, в отличие от других телохранителей, поддавшихся секундным эмоциям, не предпринимавшего ни малейших попыток злословить и сопротивляться выполняющему приказ милицейскому спецназу.
– Руки за голову, падло! Лежать, я сказал!.. Леша, надень на него «браслеты»!.. – надрывался рядом коренастый боец, махая перед лицом начальника охраны Лероя стволом автомата. – На, получай, сука!
Скрепя сердце позволив с замаха ударить себя прикладом сначала в спину, между лопаток, а затем – в подколенный сгиб, бывший офицер-десантник Олег Брюсов послушно опустился на колени и, подталкиваемый в шею сильной рукой, упал лицом в придорожный сугроб, стиснув зубы и не проронив ни слова…

Особый клиент

Глядя на незнакомца, Блох невольно поразился мастерству перевоплощения, которым обладал его таинственный клиент, и проникся к нему чувством профессионального уважения. Даже с расстояния вытянутой руки грим, скрывающий настоящее лицо мужчины, был совершенно незаметен! Пожалуй, с такими навыками новые отпечатки – единственное, чего не хватало этому опасному человеку для того, чтобы окончательно раствориться в толпе…
Однако, в отличие от него, Евгения, клиент не знал, что предстоящая ему «операция» – чистейшей воды блеф, или, как говорят бандюки, – кидок. Ни один кудесник в мире не способен ни при помощи лазера, ни используя любой другой, существующий в реальности, медицинский аппарат изменить то, что обусловлено заложенной в генах информацией.
Да, при помощи лазерного излучателя можно идеально заглаживать послеоперационные швы и даже сделать подушечки пальцев «лысыми», но вырезать на них новые линии, способные удержаться после заживления ран, – утопия!
– Напомню, я честно признался, что никогда раньше не рисовал новые отпечатки. – Сказав это, хирург, однако, не надеялся, что впоследствии отмажется именно таким аргументом – у него в голове складывался совсем другой план.
– Все когда-то бывает в первый раз, – пожал плечами Ворон. – Кстати, движок уже прогрелся. Добросишь до Петровского стадиона?
– Ну, разумеется, – пробормотал Блох, включая скорость и плавно выворачивая на дорогу. – За те двести семьдесят пять тысяч, которые вы уже истратили на излучатель, отвезу хоть до Красного Села. – На его сумрачном, заострившемся лице заиграла легкая, едва заметная улыбка. – Хотите анекдот? Стоит пьяница возле столба, тачку ловит. Назюзюкался до остекленения. Тормозит рядом с ним ментовский «бобик», выходят сержанты, деловито берут мужика под руки и запихивают в машину. И давай по карманам шарить, выгребая оставшиеся от зарплаты денежки… даже часы сняли! Пьяный тем временем чуток оклемался, обвел стеклянными глазами вокруг себя и спрашивает: «Где я?» А менты ему с хохотом отвечают: «Ты, мужик, сел в самое дорогое такси в Питере».
– Смешно, – без тени улыбки отозвался Северов. Нажав на кнопку, опустил стекло и выбросил окурок. – Здесь давай налево. И не гони. Лишние встречи с милицией мне противопоказаны.
Слежку за джипом хирурга Ворон обнаружил почти сразу, для полной уверенности заставив Евгения немного попетлять по прилегающим улочкам. Однако белая «девятка», остановившаяся невдалеке от медцентра уже в то время, когда Сергей находился внутри машины Блоха, и отъехавшая от бордюра сразу вслед за ними, упорно висела на хвосте, вполне профессионально держась на достаточной дистанции.
Мысленно прикинув все возможные варианты, Северов пришел к выводу, что их упорно ведут либо взявшие в разработку эскулапа сотрудники ФСБ, либо те самые бандиты, которых грозилась натравить на Евгения недовольная исходом пластической операции дамочка с редкой фамилией.
Впрочем, теоретически существовал и третий вариант, который Ворон решил проверить, не теряя драгоценных секунд.
Достав из нагрудного кармана на «молнии» защищенный от сканирования мобильный телефон, он набрал номер Али. Афганец ответил почти сразу.
– У меня к тебе только один вопрос, – не представляясь, произнес Северов. – Зная, куда я направляюсь, не решил ли ты, случайно, подстраховать меня группой сопровождения на белой «девятке»?
– Ты сказал – идешь один, я тебя понял, – внес ясность посерьезневший Али. – На «жучки» салон проверил?
– Чисто, – сообщил Ворон, мысленно уже переключившись на предстоящую разборку с преследователями, в личности которых он теперь уже не сомневался. – Я справлюсь сам, боцман, расслабься.
– Может, все-таки прислать племянника? – тем не менее предложил Али, но Северов ответил сухим отказом и убрал телефон в карман.
Достал сигарету, закурил, еще раз обернулся, удостоверившись, что преследователи в грязных «Жигулях» и не думают соскакивать.
Что ж, тем хуже для них!
– Я не совсем понял… – испуганно пробормотал Блох. – За вами что, хвост?!
– Я бы даже сказал – хвостище! – недобро оскалившись, процедил Сергей. – И не за мной он, а за тобой, голуба, и контора здесь ни при чем. От них ты уже получил туалетную бумагу вместо лицензии. Готов спорить – это те самые головорезы, которых обещала тебе госпожа Выхухолева… Проводят до дома, войдут следом в подъезд и – отработают обещанные злобной дамочкой денежки. А потом отзвонятся и сообщат об успешно свершившейся сатисфакции.
– И вы так просто об этом говорите! – задергался Блох. – А как же обещанная вами охрана?!
– Ладно, Пигмалион, сиди и не дергайся понапрасну, – поморщился Ворон. – Где твоя хата находится, я знаю. Дуй прямым ходом к дому, сделаешь крючок и высадишь меня в темной арке у перекрестка. Потом развернешься, подъедешь к ночному магазину, как блатной отморозок – прямо на тротуар, почти вплотную к дверям, купишь там пачку сигарет и кати обратно. Оставляй тачку на стоянке и топай вдоль леса, ничего не бойся. Лысых я сам встречу, побеседую…
– Надеюсь, у вас получится, – вздохнул Евгений, чувствуя, как успокаиваются судорожно сжимающие руль, начавшие было мелко дрожать от страха влажные ладони. – После умывания серной кислотой ни один скульптор уже физиономию не залепит! Повидал я бедолаг, у которых кости наружу торчали. Жуткое зрелище, бр-р-р! – поежился хирург, сворачивая на ярко освещенный проспект и прибавляя скорость.
«Девятка» с посланными на расправу братками резво катилась сзади, отставая на полтора десятка метров…
Удивительно, но после твердого обещания брутального незнакомца защитить его от бандитов Блох вдруг почувствовал, что, находясь рядом с этим, вне всякого сомнения, преступником с большой буквы, руки которого как пить дать испачканы в крови по самые локти, чувствует себя практически в полной безопасности. Хирург – его золотые руки и острый глаз – нужны сейчас этому скрывающемуся от ментов и спецслужб убийце более всего на свете! А значит, ради целости и сохранности дока этот мужик горы свернет!
«Ну, сучка старая, теперь держись, – с детства никогда не отличавшийся ни крутым нравом, ни тем более мстительностью, злорадно думал Евгений, периодически поглядывая в зеркало заднего вида. – Как бы твои собственные бандюги потом тебя саму наждачной бумагой не умыли».

Капитан УБНОНа

Подскочив к неслышно урчащему мощным движком серебристому «линкольну», капитан Дреев открыл заднюю дверь и тут же встретился взглядом с небрежно развалившимся на белом кожаном сиденье, укутанным в роскошную шиншилловую шубу негром.
Пальцы черного наркобарыги были унизаны золотыми перстнями, в правом ухе покачивалась серьга, а щека нервно подергивалась в тике – то ли от злости, то ли от страха и неожиданности. Но утопающий в шлейфе сладкого одеколона гомосексуалист изо всех сил старался сохранять самообладание.
Внутри же капитана все буквально закипело, а резкие слова, уже готовые сорваться с губ, на время даже застряли в пересохшем горле. Как давно он мечтал об этом моменте, когда сможет взять с поличным и уделать по всем долбаным законам зарвавшуюся, жирующую на его родной земле африканскую мразь!
И вот свершилось…
– Гражданин Лерой?! – наконец, сглотнув слюну, со скрипом и придыханием выдавил из себя Дреев. – Вы арестованы!.. Выходите из машины – и без фокусов! У меня есть приказ стрелять на поражение! – для большего веса добавил оперативник.
– Неужели? – едва шевеля одеревеневшими губами, брезгливо процедил сын жаркого континента. – Я – помощник депутата законодательного собрания области!.. В чем меня обвиняют?! Я требую адвоката!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44