Стоило ей немного привыкнуть к одному ощущению, как появлялось новое. Вот его рука легла ей на спину и придвинула ее ближе. А вот его пальцы ненадолго погрузились в волосы Шарлотты, раз, другой, и она услышала, как что-то упало на пол.» Шпильки!» — мелькнула в голове нечеткая мысль. Одна из них, зацепившись, слегка дернула волосы. Не больно, но достаточно ощутимо для того, чтобы вернуть девушку из ее тревожного рая на землю.— Ой! — широко распахнув глаза, она сжала его руку.— Прости, — сказал он даже прежде, чем она вскрикнула, и осторожно потер голову в том месте, где нечаянно причинил боль. — Прости, я растяпа. Шарлотта… — и Винтер вернулся с другим поцелуем.Девушка прикрыла губы рукой. Молодой человек нежно потыкался носом в ладонь, а потом вдруг… лизнул ее. Отдернув руку, она потерла ею о подушку, но ощущение его языка, мягкого и влажного, не уходило.Никогда еще Шарлотта не была так близка с мужчиной. И никогда раньше она не испытывала к мужчине подобных чувств. Ей бы помнить, что лишь несколько недель назад она считала Винтера дикарем. Не далее как сегодня он повел себя властно и своенравно. Но его поцелуй не был властным. Он не принуждал ее к повиновению силой, был осторожен и терпелив. Он целовал ее так, словно встреча их губ была одновременно и вожделенной целью, и началом сладостного путешествия.— Шарлотта, еще, — молодой человек снова потянулся к ней. Его просьба польстила девушке, и она склонилась к нему навстречу. Их губы снова соприкоснулись. Все казалось уже родным: его тепло, кожа… его вкус. Вкус… Его губы слегка приоткрылись, настолько, чтобы она… Девушка не могла ему не ответить. Почему, она не знала сама. Безумие ли подталкивало ее? Любопытство ли тянуло на тропу греха? Именно ее влечение ко всему необычному, влечение, которого она всегда подспудно боялась, дарило Шарлотте такое наслаждение этим вкусом, словно он был неким экзотическим кушаньем. Пикантный, изысканный деликатес — его губы, нежные, жаркие, чувственные, источающие аромат кофе и винограда и… его аромат. Девушка закрыла глаза, смакуя его вздох. Стон удовольствия едва не вырвался из груди. Волна наслаждения захлестнула ее, когда язык Винтера прошел по ее деснам. Что же это? Что творится с нею?— Шарлотта, — тихонько позвал он, не отстраняясь, словно боясь потерять ее. Его дыхание ласкало подбородок девушки. — Поцелуй меня.— Я целую…Кто знает, не подними она голову несколько мгновений спустя, не посмотри ему в глаза, может, момент просветления так бы и не наступил. К какому финалу могли привести их подобные ласки, оставалось только догадываться.— Еще!Голос молодого человека звучал хрипло, настойчиво, но руки по-прежнему с невыразимой нежностью гладили волосы, ласкали спину.Еще? Ах, Шарлотта знала или, точнее, догадывалась, чего он хотел. Не обращая внимания на проблески здравого смысла в своем затуманенном мозгу, она лишь сильнее прижалась к нему и осторожно раздвинула языком его губы. Винтер застонал от счастья. Он крепче обнял девушку, и радость ощущать себя в его объятиях раскрылась в ней подобно тому, как роза раскрывается навстречу солнцу. Ее руки обвили его шею, пальцы зарылись в волосы, ноги… раздвинулись и обняли его бедра.Как же стыдилась она потом своего порыва! Но в ту минуту Шарлотта понимала, что не может иначе. Сердце отбивало такт волнами нахлынувшей неги, кровь пела в истоме, а язык забылся в феерическом вальсе, как юная дева на своем первом балу. Если это и есть искушение, то неудивительно, что женщины испокон веков поддавались его очарованию. М-м-м… Целоваться — это так чудесно! Какое наслаждение ощущать — под собой мужчину, не соблазняющего, а соблазненного. Она обожала эти руки, ласкающие ее лицо, спину, плечи.Винтер поднял одно колено между ног девушки. Захрустели накрахмаленные юбки, ткань натянулась, и от давления у Шарлотты перехватило дыхание. Голова кружилась от охватившего их безумства, но девушка все же отстранилась и заглянула молодому человеку в глаза. И поняла, что была обманута! Каждое прикосновение, каждую ласку Винтер строго контролировал, однако при этом в его карих глазах пылал огонь животной страсти. Сквозь загар пробивался лихорадочный румянец. Он желал ее, желал всем своим естеством.Подумать только: она в объятиях мужчины, одержимого жаждой плотской любви настолько, что ее девичья честь может перестать быть для него преградой!Мысли мгновенно прояснились. Очарование растаяло. Вот и все, никакой магии. Господа всегда соблазняли гувернанток.Высвободившись из мужских объятий, девушка скатилась с подушек, больно ударившись о пол лбом. Мельком подумала о синяке…— Шарлотта! — Винтер потянулся за ней. Девушка быстро вскочила на ноги и попятилась.— Нет, сэр Раскин, нет! — Прическа совсем распалась, волосы рассыпались по плечам. — Именно этого я и боялась. И выходит, оказалась права.— Правы? — По-прежнему лежа среди подушек, молодой человек, прищурившись, смотрел на нее. — Чего же вы боялись?— В своем общении мы не должны переходить определенных границ. Вы — господин, я — гувернантка. Между нами — пропасть. Зачем вы рассказали о своем прошлом, хотя я вас об этом не просила, и настаиваете, чтобы и я поделилась своими воспоминаниями?Винтер приподнялся на локте:— Сдается мне, мисс леди Шарлотта, вам есть что рассказать о своей жизни, кроме тех отговорок, которых вы меня удостоили.— Нет! — Девушка сделала еще шаг назад, потирая ладонью лоб. — В моем прошлом нет ничего, о чем вам нужно знать. И впредь мы не должны оставаться наедине, чтобы не допускать подобного сумасбродства.— Я вам почти обещаю, что мы» допустим подобное сумасбродство «, как вы говорите, еще не раз.— Ни за что! Я расскажу обо всем леди Раскин, — в голосе Шарлотты зазвенели нотки отчаяния. — Скажу, что не могу больше быть вашей гувернанткой.Несколько невыносимо долгих секунд Винтер молчал. Молчание длилось так долго, что девушка отняла руку от глаз, чтобы взглянуть на него украдкой.Молодой человек не смотрел на нее. Он раскинулся на подушках и смотрел на огонь, как будто читая ответ в языках пламени:— Можете не беспокоить матушку. Я согласен. Пожалуй, будет лучше, если мы перестанем играть роли гувернантки и ее подопечного.Это значит… О, Боже, это значит, что она уволена? Шарлотта смотрела на Винтера широко раскрытыми глазами, пытаясь облечь свой вопрос в слова. Куда и девался весь ее воинственный дух! Если он решил ее прогнать, она об этом узнает совсем скоро: до утра осталось несколько часов.В последний раз взглянув на серьезный, задумчивый профиль молодого человека, девушка тихо вышла из комнаты.Наконец Винтер встал и потянулся, сожалея о том, что бедуины так высоко чтят законы нравственности. Пять лет без женщины — это очень много. И продолжительное воздержание накладывало отпечаток на его от природы добрый нрав… Особенно сейчас, когда он точно знал, кто будет его новой женой.Шарлотта. Мисс леди Шарлотта. Девушка хорошего воспитания и безупречной репутации. Без семьи, по вине которой она могла бы разрываться между привязанностью к родственникам и любовью к мужу. Она будет его женой, матерью его детей и посвятит свою жизнь его счастью. Как это и должно быть.Винтер улыбался, собирая брошенные впопыхах вещи девушки: тетрадь, карандаш, ботинки, которые она так прилежно снимала каждый вечер. Он их отдаст, когда она вернется для следующего занятия. Досадно, что в Англии женщина имеет право отказывать мужчине. Отвратительный обычай. Особенно он некстати сейчас, когда половой инстинкт заглушал в нем инстинкт охотника.У себя в спальне молодой человек натянул сапоги для верховой езды и направился вниз по ступенькам. За первой женой Винтеру не пришлось ухаживать, как того требуют английские барышни. Что и говорить, она ясно дала понять, чего хочет, когда пробралась к нему в шатер и легла спать у его ног. Это был отважный поступок. Он ведь мог ее отвергнуть. И тогда ее назвали бы падшей женщиной и выгнали из общины. Но Дара сделала мудрый выбор, и он женился на ней. Взял к себе ее умирающую мать. Потом появились дети.Молодой человек спустился в холл, и лакей-привратник, завидев его, вскочил со своего табурета и побежал открывать входную дверь.На террасе Винтер глубоко вдохнул прохладный ночной воздух. Бараках всегда говорил, что у него глаза ястреба, и это правда. Направляясь к конюшням, молодой человек видели чувствовал все, что двигалось на земле и в воздухе, каждый его шаг был уверенным и твердым. Хорошая ночь для езды верхом… И для воспоминаний.Он никогда по-настоящему не любил жену, но Бараках говорил, что любовь — не более чем выдумка западного мира. Настоящий мужчина не любит свою женщину. Он живет с ней, позволяет ублажать себя и в ответ доставляет ей удовольствие, ест ее стряпню и выслушивает упреки. Истинную привязанность мужчина испытывает к собакам, лошадям и другим мужчинам. Винтер вскоре понял, что старик был прав, но когда Дара умерла, горевал искренне. Он потерял жену, которая не только вкусно готовила и бранилась, как полагается, но была надежным помощником и хорошей матерью. К тому же, с ее смертью он лишился уз, связывавших его с общиной.В ясном ночном небе мерцали звезды. В конюшне тускло горел одинокий фонарь. У входа Винтер увидел конюха, занятого каким-то делом, несмотря на поздний час.— Не спится, милорд? — обернулся к нему Флетчер.— Не спится.Молодой человек подошел к своему скакуну и позволил ему принюхаться. Только потом вошел в стойло и погладил гордое животное. Любимого коня пришлось оставить в Эль-Бахаре, и Винтер тосковал по Джабиру не меньше, чем по друзьям и той жизни, свободной и полнокровной, которая сделала из него мужчину.На смертном одре жена сказала, что когда Бараках умрет, ему придется оставить общину. Она была права. Еще через четыре года Бараках стал слабеть и однажды ночью ушел в пустыню, чтобы достойно встретить смерть. Новый предводитель из людей племени, молодой и горячий, видел в Винтере опасного соперника. Однако Винтер предполагал, что возвращение в Англию станет для детей настоящим испытанием, и надеялся отыскать способ остаться.Винтер вывел Медового из стойла, схватил подготовленную Флетчером уздечку и взнуздал жеребца. Взяв в руку поводья, вскочил в седло.— Вы умеете ладить с животными, — проговорил конюх, зажав зубами свою неизменную трубку. — В наших краях это редкость.Молодой человек был не настолько глуп, чтобы счесть замечание Флетчера лестью. Старик был в услужении у Раскинов сколько Винтер себя помнил, и он оценил похвалу опытного конюха. Он знал, что это правда. Он действительно умело обращался с лошадьми. С верблюдами тоже, хотя вряд ли это умение пригодится ему в будущем. А лошадей он любил и благодарил Бога за полученные навыки обращения с этими удивительными животными.— У детей тоже неплохо получается.— Эт-да, я вижу, — покивал Флетчер и вернулся к своей работе. — Славная ночь, прокатиться вам с ветерком, милорд, — крикнул старик ему вслед.Винтер выехал из конюшни и направил скакуна через паддоки note 8 Note8
Паддок — место для выгона лошадей.

, объезжая стороной загоны с кобылами: Медовый — резвый жеребец. В этом они похожи.В Эль-Бахаре его нашло письмо Стюарта, в котором племянник отца рассказывал о проблемах леди Раскин, связанных с семейным бизнесом. Винтер долго не мог успокоиться. Он не мог понять, как мать, искушенный и проницательный человек каких поискать, могла в делах попасть впросак. И молодой человек стал подумывать о возвращении.И как раз вовремя! Новый предводитель общины выдвинул требования, которые Винтер ни за что бы не выполнил. Поэтому, дождавшись прибытия каравана в порт Эль-Вадж, маленькое семейство сбежало.Вернувшись в Англию, они столкнулись со всеми трудностями, которые предвидел Винтер, и даже больше. Все можно было уладить, все имело разумное решение, но Шарлотта… Кто бы мог подумать, что на свете есть такая женщина, как она: наделенная всяческими добродетелями, напичканная знаниями, с ее божественной ямочкой на подбородке, вздернутым носиком и станом, от тоски по которому у Винтера слезы наворачивались на глаза. Под струящимся муслином восточных танцовщиц он видел тела и покрасивей, но тело Шарлотты казалось родным, будто созданным специально для его объятий.Эта женщина не ляжет спать у его ног. Она почти ничего не смыслит в искусстве любви, которое девушки востока впитывают с молоком матери. Поэтому ее удивила его страсть, испугало собственное влечение, и она не приняла вспыхнувший между ними огонь с должным благоговением. Короче говоря, Винтеру придется за ней ухаживать. Он скривился от досады. Что ж, это вполне осуществимо. Как и лошадь, женщину можно повести за собой, если предложить подходящую приманку. Но насколько удобнее, когда она выполняет желание мужчины без всяких утомительных прелюдий!Прежде чем пришпорить Медового, Винтер оглянулся и посмотрел на дом в надежде увидеть свет в окошке Шарлотты. Может статься, мысли о нем лишили ее сна?Все окна второго этажа были зашторены, и, как ни вглядывайся, его строптивую рыжеволосую красавицу все равно не увидеть. А как ему этого хотелось! Пусть ненадолго, пусть даже издалека.Но что это? В окнах третьего этажа, где жили слуги, свет не погашен. А выше… Глаза Винтера округлились от удивления. В мансардном окне медленно двигался огонек свечи. Очень опасно зажигать огонь там, наверху. Да и зачем? Если у них так много слуг, что им не хватает места на третьем этаже, значит, некоторых пора отправить восвояси. Завтра утром он поговорит об этом с домоправительницей.А сейчас ему нужно расслабиться. Его ждет ночь и полет на резвом скакуне. Глава 14 Леди Говард удостоила виконтессу Раскин приглашения на званый вечер. В гостиной было довольно многолюдно. Винтер прогуливался в толпе под руку с матушкой.— Откровенно говоря, тебя здесь быть не должно, ты ведь приглашения не получал. — Адорна кивнула кому-то из знакомых.— Мисс леди Шарлотта сказала бы, что леди Говард поступила бестактно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41