– Я заплатил бы за них и дороже, лишь бы посмотреть, как ты будешь ухлестывать за мужчинами в надежде отхватить мужа, который согласится на твои условия.
Эрика бросила на зубоскала раздраженный взгляд. Недовольство ее еще более усилилось, когда Данте представил на ее суд великолепное кружевное нижнее белье. Похоже, этот наглец знает, что нужно женщине. Наверняка не одну раздевал и имеет представление о том, что находится под платьем. Надо же, не забыл ни об одном предмете!
– Тебе не нравится? – удивленно вскинул брови Данте, заходя сзади и наблюдая за тем, как Эрика молча открывает коробку за коробкой.
– Ты что, подрабатываешь тем, что снабжаешь женщин туалетами? – не отвечая на вопрос, язвительно спросила она.
– Нет, но я знаю, что им нравится, – ответил Данте, и руки его заскользили по ее крутым бедрам.
– Вижу, – насмешливо бросила Эрика, стараясь не показывать, что от его прикосновения у нее перехватило дыхание. И, круто обернувшись, одарила Фаулера яростным взглядом, говорившим о том, чтобы он держал от нее руки подальше. – А теперь, пожалуйста, выйди за дверь. Я хочу одеться. Когда буду готова, позову.
Нагловатая ухмылка сменилась на лице Данте разочарованием.
– К чему строить из себя скромницу? – заметил он. – Может, ты забыла? Я видел тебя не только в простыне, но и голенькую.
Эти слова вызвали у Эрики такой приступ ярости, что она, не осознавая, что делает, схватила искусно вырезанную из дерева модель шхуны, стоявшую на тумбочке, и запустила ею в Данте. Стукнув его по плечу, безделушка упала на пол и разбилась на мелкие кусочки. Эрика испуганно вскрикнула, а Данте в сердцах бросил:
– Черт бы тебя побрал, женщина! Ну что у тебя за характер! Это была модель моей шхуны! Она со мной уже несколько лет. Каких только штормов не повидала, а вот перед тобой не устояла. – Данте шагнул к Эрике, отрезая ей путь к отступлению. – Если ты собираешься найти мужа, хотя бы временного, научись-ка держать себя в руках! И учти, если ты вдруг разозлишься настолько, что пробьешь в «Натчез бель» брешь, всего твоего вожделенного состояния не хватит, чтобы возместить мне ущерб!
Круто повернувшись, Фаулер вышел из каюты и с такой силой хлопнул дверью, что стены затряслись. А Эрика, досадуя на себя за то, что потеряла над собой контроль и позволила себе так разозлиться на капитана, присела на корточки и принялась собирать рассыпанные по всему полу осколки.
Ладно, успокаивала себя она, когда-нибудь она постарается найти точно такую же модель и прислать ее Данте вместе с запиской, в которой принесет ему свои извинения. Ладно уж, сделает такой дружеский жест.
Покончив с угрызениями совести, Эрика надела элегантное синее платье и тщательно расправила его. Она должна выглядеть как можно лучше. Пять дней – небольшой срок для того, чтобы отхватить себе мужа. Так что придется отдать этому делу, каким бы неприятным оно ни было, все свои силы.
– А теперь, если тебя, конечно, не очень затруднит, может быть, ты расскажешь мне, что, черт подери, здесь происходит? – набросился на брата Корбин.
Подавив раздражение, вызванное последней стычкой с разъяренной девицей, прохлаждавшейся сейчас в его каюте, Данте повернулся к Корбину.
– Мой ангел оказался не ангелом, а настоящей фурией, – заявил он и, ухмыльнувшись, добавил: – Так что теперь у нас на борту на одного пассажира больше, поскольку, как бы мне ни хотелось выбросить эту маленькую мегеру за борт, рука не поднимается.
– Если ты считаешь, что такое объяснение меня удовлетворит, то глубоко заблуждаешься, – проворчал Корбин.
Издав тяжелый вздох, Данте попытался взять себя в руки и более внятно рассказать брату о том, что произошло.
– Понимаешь, эта леди… – Данте запнулся, размышляя над словом, которое он использовал для характеристики этой темноволосой взрывоопасной девицы, и пришел к выводу, что Эрику можно назвать кем угодно, только не леди. – Ее зовут Эрика… пробралась на наш пароход без билета. Она скрывается от одного человека, от которого ничего хорошего не ждет. Я разрешил ей доехать с нами до Натчеза и сходил на берег, чтобы купить ей что-нибудь из одежды.
– И где ты собираешься разместить эту особу? – спросил Корбин. – Ты же знаешь, что все каюты забиты до отказа и мы не можем предложить твоей многострадальной знакомой даже койку.
Данте криво усмехнулся.
– Ты мог бы перебраться ко мне и уступить Эрике свою каюту, – заметил он.
– Мог бы, если бы ты подошел ко мне с этим вопросом не тогда, когда настроение у меня оставляет желать лучшего, – проворчал Корбин. – И потом, у меня нет ни малейшего желания тесниться с тобой в одной каюте. В следующий раз, когда ты вздумаешь играть роль доброго самаритянина, прежде чем доставлять мне неудобства, быть может, сначала сообщишь мне об этом, хотя бы из вежливости?
– Я знаю, что ты слишком добр, чтобы заставлять нежное юное создание ночевать на палубе, – насмешливо бросил Данте.
– И поэтому решил поселить свою строптивую принцессу в мою каюту, – фыркнул Корбин. – И когда же мне будет позволено с ней познакомиться? Я должен хотя бы увидеть женщину, которая будет наслаждаться роскошью, обычно предназначенной для капитана. – Тут он заметил на лице брата ухмылку и, прищурившись, спросил: – Или ты собираешься держать ее под замком из опасения, что кто-нибудь утащит ее у тебя из-под носа?
Проигнорировав последний выпад брата, Данте пояснил:
– Думаю, тебе представится возможность часто встречаться с Эрикой. Она охотится за мужем. Так что если увидишь на палубе толпу мужчин, знай, что Эрика находится в середине.
– Охотится за мужем, говоришь?! – поразился Корбин.
– И мой долг познакомить ее с каждым мужчиной, который мог бы подойти для этой цели, прежде чем она сделает выбор. – Пройдясь по палубе, Данте облокотился о перила и с наслаждением вдохнул свежий воздух. – Должен поблагодарить тебя за то, что ты настоял, чтобы я отправился в это плавание вместе с тобой. Оно обещает выдаться самым интересным из всех.
Корбин задумчиво нахмурил брови, глядя на безмятежное лицо брата и на его губы, на которых играла лукавая усмешка. Он чувствовал: что-то здесь не то, а что именно, он непременно узнает. Но прежде чем Корбин успел забросать Данте вопросами, брат пошел прочь, оставив его мучиться головной болью и полнейшей неизвестностью.
Данте постучался в дверь своей каюты и, получив разрешение, вошел. Эрика стояла перед ним с самым что ни на есть смиренным выражением лица, чего Фаулер никак не ожидал – он уже приготовился к очередной схватке.
– Прости, что я так себя вела, Данте, – прошептала она, опустив глаза, чтобы не встречаться взглядом с ярко-зелеными глазами капитана, действовавшими на нее неотразимо. – Я непременно раздобуду для тебя модель шхуны, и вообще, я очень благодарна тебе за помощь.
Данте был настолько ошеломлен и покорностью Эрики, и ее необыкновенной красотой, что потерял дар речи. Темно-синее платье, которое он ей принес, плотно облегало ее великолепную фигуру, подчеркивая все округлости. Свои роскошные черные волосы Эрика уложила на затылке в замысловатую прическу, лишь лицо обрамляли мягкие локоны.
– Ты выглядишь потрясающе. Буду чрезвычайно удивлен, если твои поиски мужа продлятся дольше одного дня.
Он взглянул на красивое, без единого изъяна лицо Эрики, на ее нежные губы, которые совсем недавно с таким жаром отвечали на его поцелуи, и почувствовал острое желание, охватывавшее его всякий раз, когда он смотрел на эту обворожительную девицу слишком долго и слишком пристально.
Почувствовав на себе похотливый взгляд Данте, Эрика раздраженно отвернулась. А она-то надеялась стать ему другом! Какая идиотка! Он не испытывает к ней ничего, кроме самых низменных чувств. А как он на нее смотрит! Прямо раздевает своим взглядом! Впрочем, он и так знает, что скрывается под этим шелковым платьем, раздраженно подумала Эрика. У них с Данте после вчерашней ночи нет друг от друга секретов. Она, например, знает, что под ребрами у него тянется длинный шрам, а другой, поменьше, в форме дуги, проходит под левой коленкой. А еще она знает… Но об этом лучше не вспоминать. Да и Данте о ней тоже многое известно, причем такое, о чем она сама до вчерашней ночи даже не догадывалась.
Отбросив эти не вполне пристойные мысли, Эрика обернулась и едва сдержалась: оказывается, пока она стояла к Данте спиной, его изумрудные глаза не отрываясь смотрели на ее ягодицы.
– Наверное, трудновато тебе было выбирать для меня платья? – спросила она, не найдя, о чем еще говорить под его ласкающим взглядом.
– Для того чтобы угодить женщине, которая их носит, можно преодолеть любые трудности, – ответил Данте, одарив Эрику лукавой улыбкой.
Эрика нахмурилась.
– Я чувствую себя как уличная девка, предлагающая всем желающим свое тело, – призналась она. – Как бы мне хотелось, чтобы нашелся хоть один мужчина, который полюбил бы женщину за ее ум или душу, а не прельстился лишь ее смазливым личиком!
– Как это ни прискорбно, нам, мужчинам, нравятся красивые женщины, а не какие-то недотепы, одевающиеся в рванье или заворачивающиеся в простыню, – парировал Данте, подходя к Эрике.
У нее тотчас же перехватило дыхание, что случалось всякий раз, когда этот красавец к ней приближался.
– Это я недотепа? – воскликнула она, встав руки в боки, гордо вскинув голову и стараясь ничем не выдать охвативших ее чувств. – Да как ты можешь такое говорить! Мне на голову за последнее время свалилось столько несчастий, что и представить страшно. Подумай только, я вынуждена искать себе мужа лишь для того, чтобы избежать домогательств ненавистного жениха! – Ее голубые глаза яростно сверкали. – Я только стараюсь выжить, пустив в ход всю свою находчивость и изобретательность, как бы странно это тебе ни казалось.
Данте потрепал ее по щеке. Он едва сдерживался от смеха.
– Не сомневаюсь, что в твоем безумии есть какая-то система. Тем интереснее мне будет наблюдать за ходом событий. Ну что, может быть, отправимся на палубу и начнем ловлю женихов?
И он предложил ей руку. Тяжело вздохнув, Эрика неохотно оперлась на нее.
– Никогда, даже в самом страшном сне, мне не могло привидеться, что я буду выискивать какого-нибудь отъявленного негодяя, чтобы взять его в мужья. И вот, пожалуйста, готова выйти замуж даже не за джентльмена, а за любого мерзавца, лишь бы он согласился дать мне на время свою фамилию, не ожидая взамен брачной ночи, – с горечью проговорила она.
– Да, придется изрядно потрудиться, чтобы такого найти, – хмыкнул Данте. – Какой нормальный мужчина согласится лишить себя по крайней мере одной ночи любви, если уж позволит тебе на время воспользоваться его фамилией.
А ведь он прав, уныло подумала Эрика. Она не может позволить себе выйти замуж за нормального человека – слишком велик риск. Так что придется довольствоваться каким-нибудь недоумком. Однако очень может быть, что с ним тоже трудно будет иметь дело. Если Господь наградил человека убогим умишком, то с таким типом невозможно будет разговаривать ни на одну тему.
«Похоже, ничего у меня не выйдет», – грустно подумала Эрика. Когда она лежала в кровати, уставясь невидящим взглядом в темноту, все казалось понятно и просто. А теперь ее план трещал по всем швам. Нужно быть круглой идиоткой, чтобы такое придумать.
Раздраженная этими мыслями, Эрика покрепче оперлась на руку Данте. Хорошо хоть он с ней рядом, сможет защитить в случае чего.
Некоторое время они прогуливались по палубе, наслаждаясь раскинувшейся по обеим сторонам реки величественной панорамой, пока наконец Данте не обратил внимание Эрики на элегантно одетого мужчину, задумчиво глядевшего на воду.
– Смотри, вон стоит Хайрем Джонсон. Он холостяк, так что вполне тебе подойдет. При игре в карты, правда, любит плутовать, однако за соответствующую цену купить его можно.
Эрика внимательно рассмотрела мужчину средних лет и пришла к выводу, что он недурен собой, по крайней мере издалека, да и «Эрика Джонсон» звучит очень даже неплохо. И когда Данте вопросительно вскинул брови, она кивнула.
– Хайрем, разрешите представить вам Эрику… – Данте нахмурился, лишь сейчас сообразив, что до сих пор не знает фамилии Эрики.
Хайрем окинул потрясающую красотку зорким взглядом, не упуская из виду ни одной детали.
– Очень рад с вами познакомиться, моя дорогая, – проворковал он, изобразив на лице самую соблазнительную улыбку, на которую только был способен. – Вы в первый раз плывете на пароходе?
– Нет, мне уже доводилось на них плавать, – сообщила Эрика, разглядывая бородку своего нового знакомого, обрамлявшую массивную нижнюю челюсть, и маленькие усики, удлинявшие и без того длинный нос. Да, этот мужчина вполне способен очаровывать женщин. Только слепых.
– Не могли бы вы вместо меня прогуляться с Эрикой по кораблю? – попросил Данте. – Я должен провернуть для брата одно маленькое дельце.
– Буду просто счастлив избавить вас от Эрики, – промурлыкал Хайрем, впиваясь жадным взглядом в ее полуобнаженную грудь, которую открывало его взору глубокое декольте.
Когда они стали пробираться сквозь толпу, Хайрем приобнял ее рукой за талию, и Эрика вздрогнула. Прикосновение это было ей неприятно, а вот стоило Данте хоть на мгновение дотронуться до нее, и по телу растекалось блаженное тепло. Усилием воли выкинув из головы мысли о Данте, Эрика сосредоточилась на светской беседе. На каждую остроумную реплику Хайрема, изо всех сил пытавшегося ее развлечь, она отвечала лучезарной улыбкой, хотя на самом деле уже поняла, что с юмором у этого бедолаги не все в порядке, и если он имеет на этот счет противоположное мнение, то глубоко заблуждается.
Полчаса спустя Эрика уже вертела головой, высматривая Данте. Наконец поиски ее увенчались успехом, она его увидела. Однако радость ее длилась недолго: Данте прохаживался по палубе под руку с какой-то довольно привлекательной блондинкой, которая так и льнула к нему, что-то нашептывая ему на ухо. Ревность обожгла Эрику, как огнем, однако она тотчас же попыталась взять себя в руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49