Однако после всего случившегося я стал крайне осторожно относиться к женщинам. Я решил ни в кого не влюбляться, пока не удостоверюсь, что та, которую я выбрал, мне верна. Прежде чем я попрошу ее остаться со мной на всю жизнь, я должен знать наверняка, что меня любят.
– А моего отца ты тоже презираешь? – тихонько спросила Эрика.
Черные ресницы Данте дрогнули, он помрачнел.
– Я не могу его уважать за то, что он позволил Кейри измываться над собой, как ему вздумается, и за то, что не восстал против жесточайшей несправедливости. Наша семья распалась, а он все молчал и продолжал плясать под дудку Сэбина, опасаясь лишиться своего богатства и ради этого пожертвовав гордостью. Когда человек лишается чувства собственного достоинства, это уже не человек.
Пока Данте разглагольствовал насчет бездействия Эвери и выражал свое презрительное отношение к нему, Эрика размышляла о том, почему сам Эвери побоялся рассказать ей правду. Может быть, боялся, что дети станут стыдиться своего отца? Его нерешительность и отсутствие силы воли дорого стоили Эрике, однако она не считала, что отец ее настолько тщеславен и эгоистичен, что способен пожертвовать собственной дочерью, лишь бы правда не выплыла наружу.
– А что думаешь по этому поводу ты, Эрика? – спросил Данте. – Теперь ты знаешь, что твой отец пошел на все, лишь бы скрыть эту неприглядную историю. Совершенно ясно, что он никогда не расскажет тебе о том, что когда-то любил мою мать. Найдешь ли ты в себе силы простить его за то, что он собирался отдать тебя в жены этому дьяволу Сэбину?
Эрика задумчиво прикусила нижнюю губу. Самые разнообразные чувства одолевали ее. Она была уже изрядно пьяна, так что ее мнением Фаулер мог бы и не интересоваться.
– По-моему, и твою мать, и моего отца можно только пожалеть, – невнятно пробормотала она. – И в то же время я не могу простить им то, что они натворили. Слишком много невинных людей пострадало, а Сэбин получил возможность крутить и вертеть человеческими жизнями, как ему заблагорассудится. В результате пагубной страсти наших родителей ты потерял веру в любовь, а я была вынуждена скоропалительно выскочить замуж, после чего попала в руки этого негодяя Сэбина и подписала бумаги на расторжение брака. А теперь я плыву на корабле, сама не зная куда, с сыном любовницы моего отца. Я втянута в какую-то безумную интригу… Еще месяц назад я могла распоряжаться собственной жизнью по своему усмотрению, а теперь я пешка в чьей-то хитроумной игре. Я хочу жить так, как считаю нужным, и сама решать свою судьбу! – негодующе воскликнула Эрика. – А мне этого не дают!
Потянувшись через стол, Данте взял ее маленькую руку в свою ладонь.
– Может, тебе будет легче, если я скажу, что страшно сожалею о том, что доставил тебе столько горя?
Резко отняв руку, Эрика сделала щедрый глоток из стакана и недовольно надула губы. Вид у нее при этом стал настолько потешный, что Фаулер хмыкнул.
– Не будет, – вяло произнесла она. – Ты вел себя как самый настоящий негодяй, и тебе это отлично известно. – Она икнула и продолжила свою обвинительную речь, хотя слова с трудом слетали у нее с языка: – Ты пытался сбагрить меня всевозможным мерзавцам, которые плыли на твоем пароходе, а когда я всех их послала к черту, сам женился на мне, притворяясь, что оказываешь мне величайшую милость, хотя на самом деле единственное, что тебе было нужно, – это добраться до Сэбина.
– Но ведь когда я сделал тебе предложение, ты согласилась. И я бы отпустил тебя восвояси, если бы Сэбин не поджег мой пароход, лишив меня всего груза.
Сделав очередной глоток бренди, Эрика погрозила Фаулеру пальцем. Лица его она уже не видела: вместо него было нечеткое расплывчатое пятно. Ей еще никогда не доводилось столько выпить, и теперь она с удивлением ощущала, что голова у нее совершенно не работает.
– Признайся, ведь ты использовал меня как приманку, – бросила она, пытаясь грозно нахмурить брови.
Данте едва не расхохотался, когда Эрика, пошатнувшись, чуть не свалилась со стула. Волосы ее растрепались, на губах блуждала пьяная ухмылка.
– Может, отложим спор до утра? – предложил он. – По-моему, ты слишком много выпила.
– И это тоже по твоей вине, – заявила Эрика и снова поднесла к губам стакан. – Мне напиваться было как-то ни к чему.
Малышка совершенно пьяна, решил Данте, наблюдая за ее неверными движениями.
– Ты абсолютно права. С тобой я действительно вел себя по-свински, – признался он, весело блестя глазами.
Эрика согласно кивнула и хотела было подпереть подбородок рукой, но промахнулась и, зашатавшись, снова едва не упала со стула. Фаулер подскочил как раз вовремя, иначе Эрика наверняка рухнула бы на пол. Будь она потрезвее, сгорела бы со стыда оттого, что не держится на ногах, но сейчас ей было море по колено.
– Давай-ка я уложу тебя в постель, – насмешливо проговорил Данте, и его ловкие пальцы принялись расстегивать крючки на платье.
Прикосновение его пальцев, как обычно, подействовало на Эрику возбуждающе, и она прижалась к Фаулеру, склонив голову ему на грудь.
– Но ты так и не сказал мне, куда мы плывем и зачем, – упрекнула его Эрика и вздохнула. Глаза у нее слипались, однако она тряхнула головой, отгоняя сон.
– Мы плывем в Вест-Индию. Доставим туда хлопок, а потом отправимся в Центральную Америку.
– Это хорошо, – пробормотала Эрика, обнимая Данте за плечи. Смысл его слов, однако, ускользнул от нее.
Фаулер изумленно покачал головой. Он недаром выставил на стол бренди. Ему казалось, что когда Эрика немного расслабится, ей будет легче узнать правду о своем отце и о том, куда ее везут. План его удался. Даже чересчур… Теперь у него на руках пьяная красотка, и если он сейчас воспользуется ее состоянием, она ему этого никогда не простит. Какая же она мягкая и податливая! Фаулер почувствовал, как голова его клонится к ее голове, губы касаются ее нежных, сладостных губ. Когда беззащитное тело Эрики прижалось к нему, Данте застонал от охватившей его страсти. Какая это мука – быть с ней так близко и в то же время настолько от нее далеко.
Оторвавшись от его рта, Эрика запрокинула голову назад, и водопад черных кудрей хлынул на руку Данте.
– Меня всегда приводили в восхищение эти зеленые глаза и эта очаровательная улыбка. Она озаряет каждую черточку твоего лица, – невнятно пробормотала она. – Знаешь, Данте, ты очень красив. – Усмехнувшись, Эрика с трудом приподняла тяжелые веки и взглянула на Фаулера. – И я вовсе не жалела о том, что вышла за тебя замуж. – От выпитого язык у Эрики развязался, и слова лились неиссякаемым потоком. – Хотя ты распутник каких поискать и за тобой наверняка тянется целый шлейф разбитых сердец, все равно ты единственный мужчина, которому я позволила к себе прикоснуться.
Данте не мог не усмехнуться. Ну надо же, как разговорилась! Будь она не настолько пьяна, он ни за что не дождался бы от нее этих слов.
– Восхищаюсь твоим благоразумием, милая, – тихонько заметил он.
– Сначала я и сама не понимала, почему отдаю тебе предпочтение, – размышляла вслух Эрика, в очередной раз пытаясь нахмуриться. – Но сейчас я знаю, почему меня к тебе тянет. Потому что у тебя такое потрясающее тело.
Эрика лукаво хихикнула.
– Я просто счастлив, что оно тебе нравится, – голосом, полным страсти, проговорил Данте.
– М-м-м… Еще как, – промурлыкала Эрика, проводя своим изящным пальчиком по губам Фаулера, потом по щекам, и черты его лица смягчались под ее пальцами. – А когда загорелся твой пароход, мое сердце едва не разорвалось от горя. Мне хотелось задушить Сэбина, и я непременно бы это сделала, если бы… – Эрика икнула, и на лице ее появилась глуповатая улыбка. – П-прошу прощения… Так о чем бишь я? А… вспомнила. Но меня оттащили от него его головорезы. Он нанял их для каких-то своих грязных делишек. – Глаза Эрики, наполовину прикрытые тяжелыми веками, уставились на Данте с таким серьезным и в то же время глуповатым выражением, что ему стоило большого труда удержаться от смеха. – А знаешь, что я сама хотела покончить с этим дьяволом?
– Нет… – Данте изобразил крайнее удивление.
– Так знай, я бы его убила, если бы только было чем. Но этот подонок и близко не подпускал меня к оружию. Он держал меня в отдельной каюте.
– Я очень благодарен тебе за то, что ты была готова броситься защищать меня, – насмешливо заметил Данте, увлекая Эрику к койке. – Ты необыкновенно храбрая девушка.
– Но ты бы все равно никогда не полюбил такую, как я, – печально произнесла Эрика. – Слишком уж я независима и прямолинейна… а временами даже вспыльчива. Вот так-то. А иногда я и поспорить люблю.
– Вот уж никогда бы не подумал, – язвительно бросил Данте.
Когда они дошли до кровати, Фаулер принялся раздевать Эрику.
– А ты, Данте, считаешь меня красивой? – выдала она следующий вопрос.
– Очень.
– Так я и думала. – Плюхнувшись на койку, Эрика лениво вытянулась, совершенно не стесняясь своей наготы. – Впрочем, тебе любая женщина понравится, – упрямо добавила она.
– Моя дорогая Эрика, ты говоришь обо мне такие вещи, о которых я и не догадывался. Я всегда считал наоборот. – Данте негодующе фыркнул, однако раздражение его испарилось, когда он скользнул по ней жадным взглядом. – Но ты, милая, просто прелесть. – Опустившись перед Эрикой на колени, Данте ласково провел рукой по ее округлому бедру. – Клянусь, ты меня просто околдовала…
Эрика, и не думая сопротивляться, моментально отозвалась на его завораживающие ласки. Они были настолько нежны, что ей казалось, будто она плывет по небу на пышном облаке. Удовлетворенный вздох сорвался с ее губ, тяжелые веки опустились, ресницы смежились.
Губы Данте заскользили по бархатистой коже Эрики, прошлись по обнаженному плечу, добрались до нежных губ и прильнули к ним сладостным поцелуем. Однако, к его удивлению, никакой реакции не последовало: Эрика лежала как каменная. Фаулер открыл глаза и взглянул ей в лицо: обворожительная нимфа заснула в его объятиях крепким сном…
Глава 19
Эрика встретила рассвет жалобным стоном. Голова просто раскалывалась от боли. Как ни старалась она найти положение поудобнее – ничего не получалось, в висках стучало, затылок ломило. Всякий раз, когда молодая женщина пыталась пошевелиться, к горлу подкатывала тошнота. А о том, чтобы сесть, вообще не могло быть и речи. Эрика обвела каюту взглядом и, увидев на столе пустую бутылку из-под бренди, снова застонала. При одной мысли об этом огненном напитке ее прошибла дрожь.
Дверь распахнулась, и в каюту ворвался солнечный свет, а следом за ним вошел и Данте. Эрика попыталась нащупать дрожащей рукой одеяло, но прежде чем успела натянуть его на себя, взору Данте предстало ее восхитительное обнаженное тело, и он довольно хмыкнул.
– Доброе утро. Я принес тебе завтрак.
Его жизнерадостный голос не оказал на Эрику должного воздействия: настроение у нее ничуть не улучшилось.
– Мне сейчас не до еды, – слабым голосом отозвалась она.
Вид у нее и в самом деле был не из лучших.
Данте поставил поднос на стол. Тот звякнул, и резкий звук болью отозвался у Эрики в голове. Она досадливо поморщилась.
– Что, немного приболела? – поддразнил ее Фаулер.
У Эрики не было настроения выслушивать его издевки. Бросив на Данте яростный взгляд, она пробормотала:
– Убирайся отсюда! Дай мне умереть спокойно.
И, вытащив из-под головы подушку, Эрика водрузила ее на голову. Однако Данте и не подумал слушаться, а, наоборот, уселся рядом со страдалицей на кровать.
– Ну пожалуйста, уйди, – взмолилась Эрика.
– Еще чего! И не мечтай. Ну-ка садись, – приказал Данте. – Лучшее лекарство от перепоя – это еда. Попробуй-ка вот это. – Ухватившись за подушку, Данте сдернул ее с головы Эрики и помахал перед носом несчастной сухарем. – Сейчас мы тебя живо на ноги поставим, – заявил он.
Хотя Эрика в этом сильно сомневалась, она, с трудом приподнявшись на локте, принялась жевать сухарь, поскольку было ясно, что Данте от нее все равно не отстанет.
В этот момент ей смутно припомнился вчерашний разговор, и Эрика недовольно нахмурилась.
– Ты и в самом деле говорил, что мы направляемся в Вест-Индию, или мне все это только приснилось? – спросила она.
Энергично кивнув, Данте поднес к губам Эрики чашку с чаем.
– Говорил. Именно туда мы и направляемся.
– Но ведь это не поможет нам избавиться от Сэбина. Тебя причислят к пиратам, и ты никогда не сможешь вернуться в Новый Орлеан, поскольку Кейри тотчас же распорядится, чтобы тебя арестовали.
Губы Фаулера тронула дьявольская улыбка.
– Я приготовил для дядюшки сюрприз. Даже самая хитрая лисица может иногда попасться в собственный капкан.
– Очень умное замечание. – Эрика в упор посмотрела на Данте. – Тебе тоже неплохо было бы это иметь в виду.
– Правда все равно победит, – возразил Данте.
Эрика молча грызла сухарь. Подкрепившись, она решила попробовать встать с кровати, однако ноги были как ватные. Да, поединок с бренди окончился явно не в ее пользу, грустно подумала Эрика. Будет удивительно, если она переживет этот день. Сейчас у нее только одно желание – умереть.
– Это тебе, – сказал Данте и, покопавшись в сумке, выудил из нее кое-какую одежонку и протянул ее Эрике.
Рассмотрев, что он для нее раздобыл, Эрика одобряюще улыбнулась.
– Спасибо. А то у меня нет ничего, кроме шелковых и бархатных платьев, а в них по палубе не очень-то походишь, обязательно споткнешься о какие-нибудь канаты, – пробормотала она, стараясь говорить как можно тише, чтобы не причинить своей бедной головушке еще большей боли.
– Думаю, что матросам ты понравишься в любом наряде. Вид очаровательной женщины, во что бы она ни была одета, без сомнения, привлечет их внимание, – хмыкнул Данте.
Но когда Эрика натянула на себя брюки и рубашку, он тотчас же пожалел, что выбрал для нее именно эти вещи. Сквозь тонкую ткань рубашки просвечивали упругие соски, а брюки плотно облегали ноги, подчеркивая великолепные бедра. Вряд ли команда будет в состоянии заниматься своими делами, если Эрика выйдет на палубу. Да и ему тоже придется приложить немало усилий, чтобы удерживать матросов на почтительном расстоянии от Эрики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49