Он сейчас в деревне и ждет суда. Справедливость восторжествует, мисс Шарп. Не беспокойтесь. Я — человек, верящий в Справедливость.
Она посмотрела ему в глаза и с ужасающей четкостью поняла, что он лжет.
— Неужели?? Тогда зачем вы возглавили переворот на этом абсолютно мирном острове?
— Все не так, как кажется с первого взгляда, мисс Шарл. Могу я называть вас Мэтти? — Правдер не стал ждать ответа. — Маленькое местное
Правительство не имеет армии, а ему угрожала группа местных ренегатов, настоящих бандитов, сумевших достать автоматическое оружие. Я высадился на берег со своими людьми по просьбе президента. Такое часто случается, Мэтти. Маленькие, слабенькие правительства вроде этого часто нуждаются в помощи таких людей, как я.
— А потом вы решили остаться. Правдер кивнул.
— Мне понравился остров по тем же самым причинам, что и моему другу Полю. Очаровательный, относительно спокойный, где человек, уставший от сражений, может вести такую жизнь, какую пожелает.
Мэтти задумчиво прищурилась.
— А что за человек преследовал меня в Сиэтле?
— Мой телохранитель, Мэтти. Я поручил ему последить за вами, пока вы связаны с Эбботтом. Эбботт убивал невинных людей раньше; может, вероятно, убить и сейчас. Я понимаю, вы не готовы поверить мне, что Эбботт опасен, но рано или поздно вы сами в этом убедитесь.
И тогда Мэтти стало окончательно ясно, что ее подозрения верны. Правдеру не было известно, что его человек проник в ее квартиру и пытался убить Евангелику. Скорее всего полковник еще не получал сведений от своего наемного убийцы. Он знал, что планы его провалились, но не имел понятия, на каком именно этапе.
Возможно, убийца еще не пришел в сознание или у него очень кстати случилась потеря памяти. Мэтти
Слышала, что такое часто бывает при ударах по голове, а человек, залезший к ней в квартиру, получил их изрядное количество.
— Простите меня, Мэтти, — говорил тем временем Правдер, — но не расскажете ли мне, какие у вас дела были к Полю Кормье?
Мэтти призадумалась, прежде чем ответить.
— Он хотел продать предмет из своей коллекции древнего оружия одному знакомому мне человеку. Поскольку я собиралась на отдых на острова Тихого океана как раз в то самое время, меня попросили взять этот предмет и привезти в Сиэтл.
— А, понятно, теперь все сходится. Не хотите ли посмотреть коллекцию? Я ее на время убрал, пока дом приводили в порядок, но теперь все на месте и производит впечатление. Вы что-нибудь знаете о древнем оружии?
— Нет. — Мэтти решила не упоминать о коллекции тети. Чем меньше Правдеру известно, тем лучше.
— Поль приобрел несколько действительно редких экземпляров. Я был бы счастлив показать их вам.
К концу ужина нервы Мэтти были напряжены до предела. Шарм Правдера, подобно зловонному облаку, окутывал ее. «Вампир», — с содроганием подумала она, отпивая маленький глоток вина.
Когда полковник налил ей рюмку коньяка и повел по широкому холлу в библиотеку, она почувствовала, что пальцы у нее дрожат. Правдер, похоже, ничего не замечал.
— Впечатляет, верно? — спросил он, проводя Мэтти в очаровательную комнату, заставленную полками с книгами и витринами всех форм и размеров с экспонатами. — Все витрины герметичны, и там поддерживается постоянная температура, разумеется. Соленый воздух вреден старинному металлу.
— Да, по всей вероятности. — Мэтти ходила от витрины к витрине с рюмкой в руке и старалась проявить интерес к кинжалам, мечам, шлемам, щитам и броне. Она пыталась дышать ровнее, чтобы успокоиться. Когда подойдет время действовать, ей бы не хотелось свалиться от нервного напряжения. Наконец она остановилась перед витриной, где за стеклом лежал единственный экспонат — меч.
— Очень любопытный предмет, верно? — заметил Правдер, бесшумно подходя и останавливаясь за ее спиной.
— Да. Полагаю, за этим мечом меня и посылали. — Мэтти почувствовала, как стены знакомо сдвигаются. Впервые, смутно подумалось ей, клаустрофобию у нее вызывает человеческое существо. Лифты, пещеры, стресс и все такое — да. Но не другой человек.
— Четырнадцатый век, если верить записям Поля, — сказал Правдер. Он подошел совсем близко. Костяшками пальцев слегка дотронулся до шеи Мэтти. — Великолепная испанская сталь. — Одной рукой он приподнял ей волосы, и Мэтти ощутила его теплое дыхание. — И знаете, у
Есть имя. Valor. Хорошее оружие заслуживает собственного имени.
— Я слышала, с этим мечом связана еще и легенда. — Мэтти уже с трудом дышала. Она чувствовала, что задыхается от близости этого человека.
— А, да. — Кончики его пальцев с бесконечной нежностью коснулись шеи Мэтти. — Что-то насчет того, кто присвоит этот меч, если он не мститель в погоне за предателем? Очаровательное проклятие. Но предатель, кто бы им ни был, мертв уже несколько столетий. Равно как и мститель, который должен был взять меч.
— Вы так думаете? — Дрожь отвращения пробежала по спине Мэтти, когда пальцы Правдера переместились на ее плечо.
— Да. И мститель, и предатель давно уже мертвы. А меч их пережил. — Он погладил ее по руке. — Красивый меч, верно? Оружие, сделанное для убийства, не для церемоний. Обратите внимание на простые линии рукоятки и эфеса. — Его рука скользнула к ее локтю. — Никаких излишних украшений, никаких дорогих бриллиантов. Этот меч напоминает мне вас, Мэтти. Простота и элегантность. Холодный снаружи. Но закален в огне. Великолепный меч.
Мэтти с трудом подавила вскрик, когда Правдер придвинулся еще ближе. Его пальцы теперь гладили ей шею под воротничком. Она почувствовала легкое прикосновение его губ.
Клаустрофобия настолько завладела ею, что ее едва не тошнило.
— Мэтти… Вы на редкость хороши, поверьте мне. Я никогда еще не встречал такой женщины.
Она подняла на него глаза, наполовину загипнотизированная и полностью испуганная незамутненной чистотой его взгляда. И осознала, почему он способен смотреть на нее с такой подкупающей искренностью. Такие понятия, как сожаление или угрызения совести, были ему абсолютно чужды. Под этой внешностью не скрывалось ничего, как она и пыталась объяснить Хью. Абсолютно ничего.
Этот человек мог совершить преступление, не испытывая никаких чувств к жертве. Он способен смотреть своей жертве в глаза и улыбаться.
«Хью совсем не такой», — подумала она. Она внезапно поняла, что Хью никогда ей не лгал. Ни разу, даже год назад.
С Хью женщина всегда знает, как он к ней относится. Разумеется, если она внимательно присмотрится и не даст прошлому помешать.
Если Хью с тобой в постели, он весь отдается искренней страсти. Если пилит тебя, ты знаешь, что он злится. Если смеется, можешь быть уверена, что он счастлив. Если берет на себя какие-то обязанности, нет сомнений, что он их выполнит.
И если он захочет тебя убить, подумала Мэтти, ты будешь об этом знать. Он не станет улыбаться соблазнительной улыбкой, нажимая на курок. В его волчьем взгляде будет адский холод грядущей смерти.
— Вы мне кажетесь не менее завораживающей, чем этот меч в витрине, — пробормотал Правдер. —
Но, думаю, здесь нет ничего странного. Вы — создание, предназначенное для страсти, а этот меч сделан для холодного, чистого насилия. А секс и насилие, они всегда рядом. Две стороны одной и той же медали. Вы уже поняли это, Мэтти?
— Нет, — ответила она с трудом, потому что горло сжало, а стены сдвигались все теснее. — Нет, я вам не верю. Они не связаны. Одно означает жизнь, а другое смерть.
— Какая наивность! — Он снова слегка коснулся губами ее шеи. Голубые глаза были улыбчивы и внимательны. — Готов поспорить, вас никто еще не любил по-настоящему, Мэтти Шарп. Я по глазам могу судить об отсутствии опыта. Вы ведь нервничаете, правда?
— Да. — «И это еще мягко сказано», — подумала Мэтти.
— Я уже говорил, что хороший секс и хорошее насилие связаны, но это не значит, что я люблю насилие в сексе. Как раз наоборот, Мэтти. Я предпочитаю утонченность и разнообразие. Я люблю веши изысканные, а такая женщина, как вы, очень изысканное существо, поверьте мне. Вы поймете, каким мягким, деликатным и ласковым любовником я могу быть. С вами я не стану торопиться. У нас полным-полно времени.
— Пожалуйста… Я…
Он заставил ее замолчать еще одним легким поцелуем. Затем в уголках его рта снова появилась ласковая, нежная улыбка. Он взял Мэтти за руку и повел из библиотеки по веранде в хозяйскую спальню. Войдя туда, он не стал зажигать свет. Лунные дорожки пересекали комнату.
Мэтти постаралась взять себя в руки. В темноте обозначились контуры огромной кровати.
— Как насчет Говарда?
— Говард нас не побеспокоит. — Правдер еще раз продемонстрировал ей свою очаровательную улыбку. — Не бойтесь, Мэтти. Я не собираюсь вас насиловать. Я так не поступаю. Если и есть место для насилия, то, конечно, не в этой спальне.
— Вы предпочитаете действовать силой обольщения? — Она тоже попыталась слегка улыбнуться.
— Как я уже сказал, я предпочитаю изысканность. — Палец Правдера очертил контуры выреза на ее блузке. — И мне думается, что женщина, пробывшая больше десяти минут с Хью Эбботтом, должна истосковаться по несколько более цивилизованному обращению. Особенно если эта женщина так очаровательна и утонченна, как вы, Мэтти.
Она закрыла глаза и сделала шаг назад. Ее затошнило сильнее, и она стала бояться, что испортит все, если ее вывернет наизнанку прямо в середине сцены соблазнения, разыгрываемой Правдером.
— Вы не возражаете, если я воспользуюсь ванной?
— Конечно, нет. — Он галантным жестом показал в сторону соседней комнаты.
Неожиданно Мэтти пришло в голову, что Правдер мог уже узнать о тайной панели и замуровать отверстие. Возможно, он играет с ней в какую-нибудь ужасную игру. Но выбора у нее не было. Надо попытаться. Это единственный путь к спасению. От одной мысли о том, что придется возвращаться в спальню, она едва не потеряла сознание.
Мэтти закрыла дверь великолепной ванной комнаты, зажгла свет и быстро огляделась. На мраморной полке уже были аккуратно разложены личные вещи Правдера: расчески в серебряной оправе, дорогой лосьон после бритья» одеколон, а в хрустальной вазе стоял один свежий цветок.
Взгляд Мэтти скользнул по зеркалу, и она чуть не грохнулась в обморок, прежде чем сообразила, что белая как мел женщина с огромными испуганными глазами — это она сама.
Тихий звук, донесшийся из спальни, заставил ее вздрогнуть. Надо торопиться. Мэтти подошла к раковине и повернула один из серебряных кранов. Вода, весело журча, потекла в раковину.
Она принялась осторожно открывать ящики, помня слова Хью, что Кормье хранил фонарики в каждой комнате из-за частых перебоев в электроснабжении. Безусловно, хоть один фонарь должен быть в ванной комнате, раз уж здесь находится потайной выход. Как сказал Хью, Кормье был стратегом. А у Правдера не было оснований убирать такую невинную вещь, как фонарь.
Она нашла то, что искала, в нижнем ящике шкафа под раковиной.
Схватив фонарь, она сняла туфли и прошла через комнату, чтобы спустить воду в унитазе.
Вода в трубах громко зашумела.
Больше ничего для прикрытия сделать было невозможно. Держа туфли в руке, Мэтти поспешила к мраморной ванне, ступила в нее и нажала на панель, как когда-то Хью.
Секунду ничего не происходило. Мэтти казалось, что такого напряжения ей не выдержать. Она никак не могла вернуться в спальню. Если ей немедленно не удастся скрыться, она превратится в вопящего зомби прямо здесь, в этой роскошной ванне.
Панель бесшумно отошла в сторону. Мэтти мысленно вознесла благодарственную молитву, подобрала юбку и ступила в темноту. Чувства облегчения оказалось достаточно, чтобы клаустрофобия на короткое время отступила. Она нашла кнопку на другой стороне панели и нажала на нее. Панель так же бесшумно вернулась на место.
— Мэтти, у вас там все в порядке?
Мэтти включила фонарь, надела туфли и побежала по проходу. Добежав до двери, ведущей в джунгли, задержала дыхание, прежде чем нажать на ручку.
Она вышла в ночь. Из боязни наткнуться на охранников выключила фонарь. Минуту стояла неподвижно, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Затем кинулась в джунгли.
Единственным освещением были окна дома и луна. Мягкая, влажная земля глушила звуки шагов, но Мэтти понимала, что, цепляясь за кусты, производит слишком много шума. Какой-нибудь охранник в любую минуту может ее услышать. Оставалось надеяться, что все заглушит громкий шум прибоя.
Она побежала прямо в джунгли, стараясь держаться так, чтобы огни дома находились сзади. Однако они быстро тускнели, а джунгли все плотнее смыкались вокруг нее. Ей приходилось ориентироваться только на шум океана да слабый свет луны. Фонарь включить она не решалась.
Океан слева. Дом сзади. Идти прямо до ручья.
В темноте громко зазвучал голос Правдера — по-видимому, он говорил в мегафон.
— Мэтти, вернитесь. Не убегайте. Я не сделаю вам ничего плохого. Вы не выживете в этих джунглях, Мэтти. Там слишком много такого, что может погубить вас. Особенно ночью. Змеи, например. Вы что, хотите попасться в кольца огромной змеи?
Хью говорил: не волнуйся, в джунглях Чистилища нет змей. Хью никогда не лгал. А Правдер может объясняться тебе в любви, перерезая в это время горло.
Она продолжала бежать вперед. Когда дом окончательно скрылся из виду, стала на короткое время включать фонарь. Однажды споткнулась о сломанное дерево и поняла, что это то самое, за которое она зацепилась и порвала блузку в первый раз.
Она двигалась по верному пути.
— Мэтти, вы со мной в безопасности. В джунглях вы умрете ужасной смертью. Доверьтесь мне, Мэтти. Я не желаю вам плохого. — Усиленный мегафоном голос Правдера замолкал вдали.
Хью сказал, что не наткнуться на ручей невозможно. Океан — слева.
Эти звуки за спиной — шаги ее преследователей.
Она отталкивала листья, продиралась сквозь заросли, как мусор, отшвыривала с дороги великолепные орхидеи.
Споткнувшись о лиану, Мэтти упала на колени. Вытянула руку, чтобы опереться, и почувствовала пальцами бегущую воду.
Ручей.
Она машинально свернула налево.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39